Сова Аскира

Ласка начал ухмыляться, подбросил череп вверх и поймал, и пошёл, тихо посвистывая. Это была мелодия из «Танца богов», старой баллады эльфийского происхождения. Только недавно он слышал, как её поёт Тарида. Эльфы видели богов иначе, чем люди… и Ласке нравился скрытый юмор в их точке зрения.

Он сделал шаг и застыл, когда вспомнил, откуда знал Ишанту. У него чуть не сорвалось с губ проклятие, когда он недоверчиво выпрямился, чтобы ещё раз взглянуть на дочь Мамы, но та уже исчезла в толпе.

— Вот тебе и юмор богов, — прошептал он, вспоминая фреску на задней стене комнаты для восстановления. Он был так сильно сосредоточен на принцессе, что почти не обратил внимания на картину. На ней была изображена богиня: на поляне в лесу она на коленях протягивала оленёнку воду из ручья, который доверчиво пил из её ладони. Глаза, улыбка, стройная фигура… неудивительно, что она показалась ему такой знакомой. Или что он никак не мог вспомнить, откуда её знал. Он не так часто бывал раньше в храме Астарты.

Мама Маербэиллна утверждала, что она древняя богиня. А кто тогда дочь богини?

Медленно повернувшись и посмотрев на храм Астарты, он тихо рассмеялся, хотя всё ещё не мог в это поверить.

— Спасибо, — прошептал он.

В качестве ответа ему показалось, что он услышал далёкий звонкий смех.

72. Дом куртизанки

— Не знала, что вы можете так быстро двигаться, Сантер, — на удивление спокойно сказала Дезина, когда они возвращались в цитадель.

— Я и сам не знал, — ответил Сантер, который всё ещё с трудом понимал, что произошло в посольстве. Он чувствовал полученные им растяжения. — Нам было интересно, в чём заключается магия доспехов, — продолжил он. — Думаю, что именно благодаря их магии я смог так быстро двигаться! Только вот она совершенно не считалась со мной и моими бедными костями. Кроме того, в этом не было необходимости. Вы сами отбили болт… и это, в свою очередь, впечатлило меня. Как и бросок… это ваша заслуга или заслуга мантии?

— Нет, — ответила она. — Есть упражнения для разума и души, изложенные в древних текстах. Они предназначены для фокусирования ума и воли… инструкции, как научиться чувствовать, видеть и формировать магию. Но как бы сильно я не старалась, у меня не получалось это много лет. Эти упражнения… там было написано, что они смогут облегчить этот процесс, поэтому я более чем добросовестно выполняла их. Это было то, что я могла, Сантер… Они казались мне способом, как я могу добраться до цели. Поэтому я при каждой возможности практиковала эти движения… сегодня я знаю, что я не видела магию, потому что она иссякла, поток миров едва тёк. Того, что можно было увидеть или сформировать, почти не было. Только тогда я этого не знала и продолжал упорно тренироваться… и в какой-то момент мне удалось сдать первый экзамен… — Она улыбнулась. — Вы не можете себе представить, как я гордилась тем, что заставила свечу загореться.

— И как… — начал Сантер, но она уже сама дала ему ответ.

— Я не знала, что эти упражнения служат более чем одной цели. Когда болт летел в меня, я просто знала, как его отразить. В то же время я уклонилась, использовав приём Перьев, который называется Веером… а кинжал… — Она остановилась и посмотрела ему в глаза. Здесь, среди толпы, её капюшон был откинут назад. Хотя Сантер и привык к тому, чтобы видеть её в капюшоне, всё-таки так было лучше, у неё были удивительно выразительные глаза.

— Сантер, — тихо сказала она. — До того, как Истван принял меня к себе, я была воровкой. Тогда я не была большой и сильной. Я была маленькой, ловкой и быстрой. Кинжал был моим оружием… и я тренировалась с ним день и ночь… и обнаружила, что у меня хорошо получается пользоваться им, лучше, чем чем-либо другим. Прошло много времени с тех пор, как я промахивалась… и кинжал всё ещё первое, что приходит мне в голову, когда меня атакуют…

— Но до стрелка было добрых тридцать шагов. Удивительное расстояния для метания кинжала.

— Да, — согласилась она и пошла дальше. — Однако сегодня я знаю, что уже тогда использовала магию… только не знала, что использую её и как.

— Значит то, что вы отразили болт, одновременно уклонились от него и метнули кинжал — не было магией. Но это магия заставила кинжал поразить цель? — поражённо спросил Сантер.

— Именно так. Но мне показалось ещё более удивительным, что вы смогли поймать болт!

— Это, без сомнения, была магия доспехов. — Он испытующе посмотрел на неё. — Я знаю вас вот уже два дня, Дезина. Если бы меня спросили раньше, что я ожидаю от маэстры…

— Молнии и грома, огненной бури, которая сожгла бы этого убийцу дотла, содрогание земли, когда я ступаю по ней? — спросила она с улыбкой.

Сантер засмеялся.

— Что-то вроде того.

— Поток миров снова течёт всего несколько недель. Сначала я научилась мелочам… вещам, для которых требовалось небольшое количество магии или совсем не требовалось. Таким, которым, наверное, может научиться каждый… и я привыкла обходиться малым. Если бы я бросила в этого убийцу молнию, какая бы была разница?

— Может тогда посол воспринял бы вас более серьёзно?

— Может быть, — засмеялась она. — Я в этом сомневаюсь. Не забывайте, что я женщина. — Она бросила на него озорной взгляд. — Я с радостью оставлю сотрясать землю под вашими шагами вам. У вас в этом больше опыта!

Сантер тоже засмеялся, но в следующий момент она схватила его и затащила в дверной проём.

— Скажите, Сантер… тот человек в коричневой мантии… разве это не полковник Меча Кельтер?

Сантер проследил за её взглядом. Он не был уверен, поскольку только недавно познакомился с этим человеком, но ему тоже так показалось. Однако потом он увидел под манией армейские сапоги и кивнул.

— Вы правы, маэстра, это полковник Меча. Только… почему он прячется под этой мантией?

— Вот и мне и тоже интересно, — прошептала она, ныряя глубже в подъезд, когда Кельтер оглянулся. А когда майор Меча пошёл дальше, она подождала, пока он почти не скрылся из виду, и только потом вышла.

Они оба были слишком приметно одеты, вызывали слишком большой интерес, чтобы сделать больше, чем следовать за полковником Меча на расстоянии. Но это был торговый район с достаточным количеством киосков по обоим сторонам улицы, чтобы можно было легко спрятаться, как только полковник Меча оглядывался.

— Он в этом не мастер, — задумчиво заметила Дезина. — Идёт прямым путём, слишком мало внимания уделяет своему окружению… и он торопится.

— Значит для него это непривычно. Почему… погодите!

Кельтер повернулся и снова посмотрел назад, но, похоже, не заметил их. По крайней мере, Дезину, в случае с Сантером, который выделялся из толпы своим ростом, совсем другое дело, но, возможно, он достаточно быстро шагнул в сторону. В любом случае, Кельтер, похоже, ничего не заметил. Он мгновение колебался, затем исчез в небольшом переулке.

На этот раз они чуть не потеряли его. Сантер ещё успел заметить, как коричневая мантия исчезает в двери стены. Он подошёл к стене, высотой примерно в полторы длины, равной росту человека подпрыгнул и на мгновение ухватился за край, чтобы потом приземлиться обратно.

— Сад. И да, это Кельтер, он как раз заходит через заднюю дверь, и его сопровождает вооружённый охранник.

— Вы знаете, кому принадлежит дом? — спросила маэстра, осматривая здание. Для имперского города типичными постройками были прямоугольник, возведённый вокруг внутреннего двора или подкова, в которой двор был защищён стеной, как алданское посольство. Дома, вроде этого — вилла с обнесённым стеной садом, были довольно необычными.

Сантер покачал головой. Свою караульную службу он нёс в основном в порту, а не в торговом районе. Он знал, кому принадлежит тот или другой дом, как некоторым торговцам или другим известным личностям, но он не мог утверждать, что знает эту часть города настолько хорошо.

Но это можно легко выяснить. Через дорогу стоял киоск, где пожилая женщина продавала горшки. Она громко расхваливала их, очевидно горшки были сделаны и особой меди, к тому же благословлены Астартой…и, если верить её словом, даже суп, приготовленный в таком горшке, гарантировал, что любовь никогда не пройдёт.

— Да благословят вас боги, сэра, — вежливо поприветствовал Сантер, подходя к киоску. Его вид в тёмных доспехах мгновенно заставил женщину замолчать и с тревогой оглядеться. Горшки загремели, когда она с испуга ударилась о стеллаж.

Сантер вздохнул и протянул медную монету.

— Она будет принадлежать вам, если скажите, кто живёт в том доме.

Она близоруко моргнула.

— Это сова на вашей груди? — спросила она.

— Да, сэра, — терпеливо ответил Сантер… — Что я…

— Совы носят синие мантии, а не доспехи! — укоризненно продолжила она. — Как вы только могли так напугать старушку! Если вы вообще Сова!

— Сэра… я адъютант Совы, — объяснил Сантер — Если…

— Могли хотя бы сказать об этом, вместо того, чтобы подходить к моему киоску и затмевать солнце. Слишком уж вы высокий, молодой человек!

— Так вы хотите монету или нет? — немного раздражённо спросил Сантер.

— Кружка стоит три монеты.

— Мне не нужна кружка!

— Тогда берите горшок. Однако кружка будет дешевле. Это самое меньше, что вы можете сделать, после того, как так сильно меня напугали! — Она склонила голову на бок, сощурившись глядя на него. — Она благословлена, пейте из неё своё вино, и ваша мужественность не подведёт вас! — Она протянула ему кружку из чеканной меди. — Три монеты!

— Это ростовщичество, — возразил Сантер. — В порту такую кружку можно получить за две монеты… и я не хочу покупать кружку, мне нужна информация!

Она снова сощурившись, посмотрела на него.

— Зачем мне давать вам информацию, если вы ничего не покупаете?

— Хорошо, — вздохнул Сантер. — Давайте кружку.

— Три монеты!

Сантер молча положил на тарелку три медные монеты, и она протянула ему кружку.

— Это хорошая кружка, — сказала она. — Из лучшей меди и…

— Не важно, сэра! — прервал её Сантер. — Кто живёт в том доме?

— Разве вы не говорили что-то об одной монете?

— Я купил кружку!

— Верно. За три монеты.

Он навис над киоском.

— Скажите мне, кто живёт в том доме!

— Вы мне угрожаете?

— Нет! — сердито воскликнул Сантер.

— Тогда не поднимайте голос! — прошипела она. — Если вы Сова, то ваша работа — защищать меня… а не пугать!

Сантер глубоко вздохнул, залез в свой кошелёк и вынув медную монету, положил на тарелку. Но продолжал держать на ней палец.

— Дом принадлежит богатой вдове. Сэре Аселе. Но она не вдова, а только так утверждает! Знаете, что? Она не лучше обычной куртизанки! Она просто делает вид, будто важная птица, а на самом деле открывает свои двери любому, кто может заплатить. В храм она тоже никогда не ходит, даже не приносит жертву у нашей святыни! — Возмущение старухи было слишком явным. — Если уж она служит Астартре, то должна, по крайней мере, жертвовать у святыни, верно? Она испорчена до самой крови, вы должны увидеть, как заносчиво она расхаживает здесь, хвастается своей молодостью и красотой, предлагая свой товар! Она облачается в плащ, но её грудь, кажется, никогда не мёрзнет, всегда даёт вам, мужчинам, достаточно поглазеть!

— Я… — начал Сантер.

— Даже не думайте, что она вам внемлет! — сердито продолжила торговка. — Чтобы купить её благосклонность нужно золото, меньше она не берёт! Однако если у вас есть золото, вы можете взять её даже если будите горбатым!

— Спасибо, сэра, — вежливо сказал Сантер. — Я…

— Как вы, мужчины, можете спать с женщинами, которые не ходят в храм? Благопристойные женщины посещают храм, даже если они шлюхи! — Женщина укоризненно посмотрела на него. — Вы можете объяснить мне это, молодой человек? От такой, как она, вы лишь заболеете фальшивой девой!

— Я не собираюсь… — начал Сантер, но передумав, быстро поклонился и сбежал.

Он нашёл Дезину на другой стороне улицы, она кашляла, будто подавилась. Затем Сантер увидел, что она с трудом сдерживает смех.

— Вот мы и разгадали тайну, — ухмыльнулся Сантер, когда они пошли дальше. — Ему, наверное, просто неловко… вот для чего этот плащ.

— Возможно, — ответила Дезина, оглядываясь на дом куртизанки. Затем невинно улыбнулась Сантеру. — Мне любопытно. Расскажите потом, действует она или нет?

— Действует что? — растерянно спросил Сантер.

— Кружка, — ухмыльнулась она. — Она немного простовата для трёх монет, но если учесть…

73. Фантазии

Асела смотрела им вслед, затем опустила занавеску.

— Вы неосторожны, полковник Меча, — сказала она мужчине, который постанывая и обливаясь потом, развалился на кровати. Мерцик с чашкой чая в руке прислонившись к стене у письменного стола, выгнул бровь.

— Что случилось? — спросил он.

— Кажется, наш дружок привёл сюда Сову и её бестолковую обезьянку, — ответила она. — но они ничего не заподозрили… иначе не пошли бы так открыто дальше.

— Вы уверены, сэра? — спросил Мерцек.

— Достаточно уверена. Давайте продолжим.

Мерцек кивнул, поставил чашку и открыл шкафчик письменного стола. Он вытащил перо и, достав нож, наточил его.

— Не знаю, как вы это делаете, сэра, — закончив, сказал он с восхищение в голосе. — Он действительно думает, что спит с вами?

Она рассмеялась.

— Я исполняю любое его желание, каким бы странным оно ни было, — улыбнулась она. — И он достаточно за это платит… для него реально всё, что он видит и чувствует…

— Это очевидно, — заметил Мерцек, когда полковник Меча сладострастно застонал.

— Некоторые из его фантазий даже… довольно возбуждающие, — сказала она и кончиком языка облизнула губы, глядя на Мерцека тёмными глазами. — Вы тоже заинтересованы? — Её пальцы перебирались подвеску из золота и обсидиана.

— Нет, спасибо, — ответил Мерцек, быстро отворачиваясь.

Она засмеялась и подошла к кровати, где полковник Меча только что начал тяжело дышать. Она легонько погладила его по лбу, и он с последним стоном затих.

— Дорогой, кто присутствовал на той встрече? Что именно там было сказано?

— Присутствовали верховный комендант, штаб-полковник Орикес, адмирал Джилмар. Джилмар доложил о нападении ящеров на портовый пост, затем пришли Сова и адъютант…

Медленно, слово за словом, полковник выкладывал подробности, а его слова сопровождались царапаньем пера по пергаменту…

74. Коробочка

На этот раз Таркан не стал ждать, пока посол пригласит его войти, а распахнул двери в апартаменты посла, прежде чем передумает. Граф Алтинс стоял на своём обычном месте у окна и удивлённо обернулся, когда дверь за Тарканом захлопнулась.

— Что это за непристойное поведение, баронет? — спросил он, выгнув бровь. — Я не помню, чтобы приглашал вас войти.

— Вы и не приглашали, — резко ответил Таркан. — Я не стучал. При всём уважении, граф, вы что, совсем спятили?

— Что вам нужно, фон Фрайзе? — резко спросил посол. — Думаете, я обязан держать перед вами ответ?

— Именно так, — холодно ответил Таркан. — Вы забыли, что поставлено на карту? И вы ещё называете себя дипломатом? Вы почти прямо оскорбили маэстру! Они наши союзники!

— Но не наши друзья, — заскрипел зубами посол. — Мне нечего сказать этой маэстре!

— Зато мне, — опасно тихо произнёс Таркан. — Мне, посол! Иначе я ещё сегодня отправлю принцу депешу с рекомендацией вашей замены! К тому же я позабочусь о том, чтобы вы уехали ещё сегодня!

— Вы не можете так поступить! — воскликнул посол, отодвигая тяжёлый стул назад. Он обошёл письменный стол и остановился рядом с Тарканом. — Вы не знаете, чего от меня требуете!

Таркан с удивлением заметил слёзы на глазах мужчины и внезапно понял, что граф не сердится, он был в отчаянии.

— Мне кажется, вы правы, граф, — немного спокойнее промолвил Таркан. — Поэтому расскажите! Что здесь происходит, и что может помешать мне предложить принцу заменить вас?

Посол долго смотрел на него одним своим прозрачным глазом, затем кивнул и вздохнул.

— Я расскажу вам, фон Фрайзе, — сказал он, внезапно выглядя усталым и измученным. — При одном условии: это должно остаться между нами, и имперские ничего не должны об этом узнать!

— Вы не в том положении, чтобы ставить условия, — твёрдо ответил Таркан.

— Но я должен! Пообещайте мне, дайте мне слово, как алданский рыцарь! — Он умоляюще посмотрел на Таркана. — Вы сразу поймёте, как только я вам расскажу!

Таркан мгновение колебался.

— Я не могу. Но могу обещать вам, что буду осторожно обращаться с той информацией, которую вы мне дадите!

— Этого должно быть достаточно, — медленно произнёс посол. Он выдвинул ящик своего рабочего стола и, к великому удивлению Таркана, вытащил грубо вырезанную скульптуру в форме волчьей головы.

— Это одна из волчьих голов, которые я получил от Дженкса. Их было две… одна лежала в моей прикроватной тумбочке, когда умер слуга, потому что я перед сном ещё раз взглянул на её. Её у меня украли вчера ночью! — Он со стуком поставил голову на стол. — Я только не знаю, почему! Это же просто куски камня!

— Я не понимаю, — промолвил Таркан, недоверчиво глядя на волчью голову. — Почему вы не отдали её маэстре, когда она была здесь?

— Вот почему, — ответил посол и из того же ящика вытащил небольшую коробочку, которую протянул баронету. Он ничего не сказал, только теперь по его лицу текли слёзы.

Таркан мгновение помедлил и открыл коробочку. В ней лежал тонкий окровавленный палец с одетым на него изысканным филигранным кольцом, которое Таркан уже видел раньше, хотя сейчас не мог вспомнить, где и когда. Рядом лежал свёрнутый кусок испачканного кровью пергамента.

— В прошлом году я подарил это кольцо своей дочери во время храмового фестиваля, — хрипло сказал посол. — Прочитайте письмо…

Таркан осторожно положил коробочку рядом с волчьей головой на полированную поверхность стола и кончиками пальцев выловил письмо. Оно было коротким.

«Вашу дочь в обмен на волчью голову.»

Таркан бросил окровавленную записку обратно в коробочку и с тревогой посмотрел на посла.

— Вашу дочь похитили?

Посол кивнул.

— Она вместе со служанкой была на рынке и не вернулась домой.

— Когда вы получили это послание?

— Незадолго до прихода маэстры. — Посол помедлил. — Это был Дитрос.

Таркан откуда-то знал это имя, но оно ничего ему не говорило.

— Кто такой Дитрос?

— Один из моих телохранителей, — тихо ответил посол. — Он сказал, что за каждым моим шагом наблюдают… одна ошибка, и моя дочь пострадает!

— Боги! — выругался Таркан. — Это означает…

— Да, — сказал посол. — Она в руках Белого Пламени… и я тоже. — Он умоляюще посмотрел на Таркана. — Вы должны помочь мне, баронет. Вы должны её найти… а потом посодействовать, чтобы искоренить эту чуму здесь, в посольстве!

— Посол, — произнёс Таркан. — Если кто-то использует такие методы, значит эта волчья голова важна. Тогда, возможно, что ваш слуга сказал правду, и эти волчьи головы представляют для имперского города опасность!

— Я знаю, — ответил посол, опуская взгляд. — Но я не мог поступить иначе!

— Что вы имеете в виду? — спросил Таркан.

— Я отдал волчью голову Дитросу.

— Но…? — удивлённо спросил Таркан, ведь волчья голова всё ещё стояла на столе.

Посол с болью посмотрел на него.

— Было две волчьи головы, фон Фрайзе, — тихо сказал он. — Вы не знаете того, что мой камердинер не был слугой. Он был рыцарем и храбрым человеком. Агентом королевы, а позже агентом регента. Его задача заключалась в том, чтобы найти убийцу королевы, потому что все улики вели сюда, в Аскир! — Он внимательно посмотрел на Таркана своим здоровым глазом. — Вижу, для вас это не новости.

— Нет, — ответил Таркан. — Новость в том, что Дженкс, должно быть, доверял вам.

— Не во всём, только в некоторых вещах. — Посол вздохнул. — Он пришёл ко мне с этими волчьими головами и рассказал авантюрную историю. Никто из нас ничего не понимает в магии… но только на тот случай, что это правда, мы решили, что не в коем случае нельзя допустить, чтобы эти волчьи головы попали в руки врагов империи. Поэтому Дженкс заказал две копии этих скульптур.

Наконец-то Таркан понял.

— У мастера Реванстина?

— Верно, — ответил посол, удивлённо глядя на него. — Откуда вы знаете?

— Я выяснил это совсем недавно, — вздохнул Таркан. — Все эти секреты… если бы вы с самого начала привлекли к этому делу маэстру из Башни, возможно, Дженкс был бы ещё жив!

— Обе волчьи головы принадлежат Алдану! — возразил посол. — Их нашли в могиле неподалёку от столицы, они наше наследие! Разве мы должны отдавать имперскому городу всё, что принадлежит нам?

— Однако я слышал, что это была могила Совы, — сообщил Таркан послу, качая головой. — Совы принадлежат Аскиру… по крайней мере теперь я выучил, что эти головы никогда не принадлежали нам.

Это был момент, когда молодой баронет впервые увидел, как ломается человек, как посла оставляют все силы. Мужчина тяжело подпёр свою голову руками, его плечи почти незаметно начали дрожать.

— Возможно, вы правы, фон Фрайзе, — хрипло и запинаясь сказал он. — В любом случае, недавние события, кажется, доказывают вашу правоту. Я всё сделал неправильно, может, даже предал свою страну!

— Какую из волчьих голов вы отдали этому Дитросу? — спросил Таркан, но боялся, что уже знает ответ.

— Настоящую, — ответил посол, с болью глядя на баронета.

— Вы уверены? — потрясённо спросил Таркан, глядя на волчью голову, стоявшую на столе между ними. — Может вы их перепутали? — с надеждой добавил он.

Посол в отчаянии покачал головой.

— Нет, не перепутал. Настоящая волчья голова тяжелее копии, скульптор тоже не знал, что это был за камень. И даже выдолбленная и залитая свинцом, эта волчья голова легче… если держать обе в руках, это явно чувствуется.

— Значит у врага теперь есть настоящая волчья голова, — потрясённо заметил Таркан. — Без сомнения, это было сложное решение, — промолвил он и посмотрел на отрубленный палец. — Хочу надеяться, что вы об этом не пожалеете.

— Я уже сейчас жалею, — тихо ответил посол. — Я молюсь каждую секунду, но боюсь, это была ошибка. — Он посмотрел на баронета со слезами на глазах. — Они не сдержали обещание. Они не вернули мне мою дочь!

Таркан взглянул на посла, стареющего, сломленного, но гордого человека, который теперь горько плакал. Он редко чувствовал себя таким беспомощным. Он осторожно поднял крышку и закрыл коробочку с пальцем. Взяв коробочку, он подошёл к двери и оглянувшись на посла, который, казалось, больше его не замечал. Затем он тихонько закрыл за собой дверь.

75. Самое эффективное прикрытие

Тяжёлая кольчуга соскользнула с головы Сантера и как тёмный водопад, приземлилась у его ног. Он облегчённо вздохнул, ему тоже нужно было время, чтобы привыкнуть к тяжести на плечах.

— Что теперь? — спросил он, выпрямляясь и покручивая плечами. После того, как Дезина помогла ему, она отступила на шаг.

Ощущение покалывания на коже, это странное напряжение в мышцах и суставах — всё это прекратилось в тот момент, когда он снял перчатки доспехов и вытащил ленты из петель.

Она окинула его взглядом.

— Скажите Сантер… вы похудели?

Сантер подошёл к зеркалу в холле и посмотрел на себя.

— Я так не думаю, — сказал он. Может, черты его лица стали немного резче, но ничего необычного он не увидел. Затем он оторопел и недоверчиво моргнул. Он посмотрел туда, где на полу посреди холла лежала кольчуга, затем на Дезину, которая вопросительно выгнула бровь. — Ещё недавно мой глаз был распухшим и грозил принять все цвета мира, верно?

Она кивнула.

— Я сама только что это заметила.

Она, как и он, задумчиво посмотрела на доспехи.

— Думаю, я продолжу их носить, — решил Сантер, широко улыбаясь. — Доспехи, которые излечивают раны… что может быть практичнее?

— Хм, — хмыкнула Дезина. — Тем не менее я думаю, мы должны попытаться выяснить о них больше. Где-то в архивах о них должна быть какая-то информация.

Сантер поднял тяжёлую кольчугу и взвесил в руке.

— Всё же я рад, что сейчас она не на мне. Но что вы думаете о том, чтобы что-нибудь перекусить? Я сильно проголодался, и если повезёт, нам ещё что-нибудь перепадёт в столовой в цитадели.

Она с улыбкой кивнула.

— Вам обязательно было напоминать мне об этом? Теперь мой желудок заурчал!

— Я только быстро переоденусь, — промолвил Сантер. — Или у нас есть в планах что-то ещё?

Она покачала головой.

— Я позабочусь об этой волчьей голове… Хочу узнать, верна ли моя догадка. Это займёт некоторое время.

— Нужна моя помощь?

— Возможно, — улыбнулась она. — Но сначала мы что-нибудь перекусим.

Время уже давно перевалило за четвёртый колокол, и большая столовая на первом этаже цитадели была почти пустой. Тем не менее, у поваров было ещё достаточно, чтобы добавить вторую порцию на тарелку, когда Сантер попросил об этом. Он ещё взял кувшин с водой и последовал за Дезиной к большому столу в углу, настолько большому, что за ним смогло бы уместиться тридцать солдат из Быков. Сегодня подали жареную свинину с пюре из измельчённых земляных плодов и густым грибным соусом. Еда была немного пресной, но Сантер не жаловался, поскольку был голоден.

— Может это поможет, — раздался голос, и рука поставила на стол небольшую солонку и мельницу для перца. — Иногда у более высокого ранга есть свои преимущества, — заметил штаб-полковник Орикес, когда Сантер удивлённо поднял взгляд. — Да благословят вас боги. Могу я к вам присоединиться? Я вас искал.

Дезина с улыбкой кивнула и потянулась за мельницей для перца.

— И вам благословение богов. Вы сегодня такой щедрый, Орикес? — Она осторожно повернула мельницу, чтобы ни одной крупинки драгоценной специи не упало на стол, потом передала её Сантеру.

— Пусть боги также благословят вашу еду, — вежливо произнёс Орикес, садясь.

Дезина внимательно посмотрела на штаб-полковника. Она слишком давно его знала, чтобы подумать, что это совпадение.

— Что случилось, Орикес? — спросила она, и он вздохнул.

— Ты слишком прямолинейна. Разве не я не могу оказался здесь случайно?

— А от кого я этому научилась? — ухмыльнулась она. — Нет. Ты главным образом ешь в своих апартаментах. Ещё одна привилегия твоего звания. Кто-то увидел, что мы идём, доложил тебе и ты, захватив солонку и мельницу, пришёл к нам, потому что тебе что-то нужно. Так что это?

— Я настолько предсказуем? — улыбнулся полковник.

Дезина лишь кивнула.

— Слава богам, это небольшое дело. — Штаб-полковник наполнил свою кружку кристально чистой водой из кувшина. «Очевидно, полковник тоже принадлежал к тем людям, которые предпочитали чистую воду разбавленному вину, которое обычно везде пили», — подумала Сантер. «Если бы он только был уверен в том, что не заработает дизентерию!»

— Адмирал Джилмар обеспокоен, — сказал штаб-полковник. — Сегодня вечером фестиваль, на котором будет присутствовать много важных людей.

— У него чешется нос? — с улыбкой спросила Дезина, и Орикес кивнул.

— Да, ещё как. Мы все ожидали, что ящеры предпримут больше действий. Но их не видно. Даже морские змеи сдались и уплыли обратно в открытое море. Паника в порту утихла, усиленный патруль оказывают своё действие. Мы знаем, что в городе находятся некроманты и что они потопили корабль в канале верфи. Даже если это ещё вызовет у нас некоторые проблемы, теперь он лежит на дне. — Орикес наклонился вперёд. — Никто из нас не верит, что это всё, чего они добивались. Джилмар предполагает, что их главная цель заключается в том, чтобы мы не смогли вывести флот в море, который был бы способен выдержать бурный переход к колониям. Но я думаю, здесь кроется что-то ещё.

— Это некроманты, — сказал Сантер. — Какой бы ни была причина их пребывания здесь, если мы доберёмся до них, мы их казним. Вне зависимости от того, ведём мы необъявленную войну или нет. — Приправленная еда понравилась ему намного больше. — Они здесь и притащили с собой орду ящеров. Если бы я был одним из них, я бы подумал о том, как нанести урон побольше.

Орикес посмотрел на Сантера и мрачно улыбнулся.

— Вы думаете так же, как адмирал, Сантер. Он считает, что фестиваль представляет для них слишком большой соблазн, чтобы упустить эту возможность. — Его лицо напряглось, и он посмотрел на Дезину. — Он пришёл ещё к другому логическому заключению. Совы с самого начала были противниками некромантов. Он боится, что кто-то попытается вас убить.

— Попытка уже была предпринята, — заметила маэстра, обмакнув кусок жаркого в соус. — Она потерпела неудачу.

— Боги. — промолвил Орикес. — Что случилось?

Дезина ещё жевала, поэтому посмотрела на Сантера.

— Стрелок устроил засаду на стене алданского посольства. Он не преуспел, и она убила его, метнув кинжал, — сообщил Сантер полковнику. — Никто не пострадал.

— За исключением убийцы, — серьёзно поправила Дезина. — Я ищу в себе раскаяние или сожаления, но их нет. Ведь он в меня стрелял.

— Он был первым, кого вы убили? — спросил Сантер. Он ещё хорошо помнил, как плохо чувствовал себя, впервые глядя на убитого им человека.

— Нет, — ответила Дезина. — Он третий… и двое других тоже были неизбежны… с того времени прошло уже много лет. Тем не менее… в случае с ними, хотелось бы, чтобы в их убийстве не было необходимости. А с тем, что сегодня… — Она посмотрела на свою тарелку. — Я должна была, хотя бы, потерять аппетит.

Сантер покачал головой.

— Он был членом Белого Пламени. Я не могу сочувствовать тому, кто готов сжигать детей.

— По-моему, Белое Пламя всплывает слишком уж часто, — задумчиво заметил Орикес.

— Они ненавидят всё, что связано с магией, — ответила Дезина. — Значит и меня тоже.

— Верно, — высказал своё мнение Сантер. — Но заявленная цель культа — якобы бороться с некромантами… каждый знает, что масэтро из Башни — враги наездников душ. У культа не должно было быть причин нападать на вас. Враг моего врага… — Он посмотрел на масэтру и полковника. — Мне в голову пришла безумная мысль, когда я увидел кулон на шее мужчины. Но она кажется мне настолько чудовищной, что я почти боюсь…

— Не заставляйте упрашивать вас, — настояла Дезина. — Что вы подумали?

— Если бы я был наездником душ, — медленно сказал Сантер. — Я бы искал магические таланты, чтобы увеличить свои силы, верно?

Орикес кивнул.

— А когда нашёл, отнял бы душу в момент их смерти, чтобы присвоить себе талант, и чем мучительнее смерть, тем легче было бы мне. По крайней мере это то, что я всегда слышу.

— Существуют и другие способы, — добавила Дезина. — Но да, предположительно всё так, как вы сказали. К сожалению. К чему вы клоните, Сантер?

— Белое Пламя ищет во всех королевствах детей, обладающих этими талантами. Затем их сжигают в муках. Я знаю от Дезины, что наездников душ очень сложно выявить, даже масэтро должен сначала научиться их распознавать. Если бы я был наездником душ, я бы присоединился к Белому Пламени. Это было бы для меня самым удобным, — просто сказал Сантер, натыкая на вилку последний кусок жаркого, в то время как другие ошеломлённо на него смотрели.

Сантер проживал, проглотил и потянулся к своей кружке.

— Как долго уже существует культ? — спросил он. — Столетия? Сколько детей было убито за это время? Детей, у которых подозревали талант. Насколько велико сегодня влияние Белого Пламени? Я знаю, что культ действует почти открыто в некоторых королевствах, прежде всего в Алдане он имеет явную поддержку. Я задался вопросом, как могло так сучиться, что члену Белого Пламени пришла в голову идея встретиться с некромантом в апартаментах посла… даже попытаться привлечь к участию посла. И я могу объяснить это только тем, что гвардеец думал, что встречается с другим членом культа. Ведь этот Дженкс именно так и говорил Ласке, что волчьи головы нужно передать кому-то, кто занимает высокое положение в культе.

Сантер выпил, поставил кружку на стол и откинулся назад.

— К какому ещё более эффективному прикрытию я мог бы прибегнуть, кроме как стать ненавистником того, кем являюсь на самом деле?

— Знаете, Сантер, — поражённо произнесла Дезина. — Боюсь, ваша логика убеждает. Просто мне интересно, почему я сама ещё не пришла к такому заключению!

— Я тоже, — мрачно согласился Орикес. — Но это действительно очевидно! Культ был бы идеальным инструментом для некромантов. Есть достаточно людей, даже на влиятельных должностях, которые поддерживают культ. Именно потому, что боятся, что наездники душ могут вернуться!

— Боюсь, они уже здесь, — спокойно произнёс Сантер. — Они находятся среди нас. Маэстра подала мне идею, когда сказала, что только те, у кого есть талант, могут вообще надеяться противостоять наезднику душ! Так что культ убивал не врагов, а возможных союзников в их борьбе с наездниками душ… а это не имело для меня никакого смысла.

— Но так это имеет смысл, — тихо заметил Орикес. Он посмотрел на Дезину. — Нам нужно как можно скорее узнать, что представляют собой эти волчьи головы.

Дезина улыбнулась и встала.

— Думаю, здесь мы все с этим согласны.

76. Упражнения и экзамены

— Думаю, вы впечатлили Орикеса, — заметила Дезина, когда они вошли в Совью башню. — И чем дольше я об этом думаю, тем очевиднее мне кажется, что со своим предположением вы попали прямо в точку! В любом случае, теперь адмирал проверит Белое Пламя.

— Уже давно пора, — прорычал Сантер.

Дезина улыбнулась и покачала головой.

— Вы сами знаете, что культ Белое Пламя в Аскире не терпят, Сантер. Также он не находит здесь такой поддержки, как в королевствах. Но очевидно, здесь он тоже есть… Но это то, о чём позаботится адмирал. Я хочу выяснить, верно ли то, что я предполагаю насчёт волчьей головы.

— А что вы предполагаете? — спросил Сантер.

— Что этот камень — фокус.

— Ага.

Она тихо засмеялась.

— Я объясню вам позже, — пообещала она. — Прежде всего, я хочу показать вам остальную часть башни. Вас должно это заинтересовать.

— Не сомневаюсь! А сколько здесь вообще проживало Сов?

— В башне есть тридцать шесть апартаментов для Сов, — объяснила Дезина, когда они вместе с Сантером поднимались по лестнице наверх. — Большую часть времени некоторые из них пустовали. Даже во времена Старой империи редко, когда Сов было достаточно. Уже тогда этот талант был редким. Также многие из них путешествовали на протяжении многих лет. Если хотите, Сантер, можете выбрать для себя один из апартаментов.

Она остановилась и толкнула одну из богато украшенных дверей в холле на втором этаже. Сантер увидел мраморную плитку, роскошные ковры, элегантную мебель из розового дерева и искусно выполненные кованые крепления, которые удерживали шары из хрусталя. Здесь, в башне Сов, шары ещё светились, они начинали сиять мягким белым светом, стоило прикоснутся к ним рукой и потухали, когда их касались во второй раз. Роскошь этих апартаментов было трудно постичь: большие кровати, заправленные шёлком, ванные комнаты, в которых вода на протяжении веков была тёплой и всегда кристально чистой, туалет на каждом этаже, облицованный белой плиткой и со стулом из мрамора, золота, серебра и обсидиана. Дезина рассмеялась, когда увидела его лицо.

— Как думаете, как выглядела я, когда впервые увидела один из этих тронов, — ухмыльнулась она. — Думаю, понадобились годы, прежде чем я осмелились использовать их.

— Есть короли, чей трон выполнен не так искусно, — удивился Сантер, лишь ошеломлённо качая головой.

Она радостно засмеялась.

— Вы не поверите, Сантер, но если доверять книгам в архивах, они были одним из величайших достижений Сов. Эти драгоценные материалы использовались не для украшения, их нужно было создать так, придать им именно такую форму, чтобы обеспечить определённый поток магии. И это действительно работает… всё полностью исчезает, туалет всегда чистый и не воняет… и каждый из них содержит такой сложный магический поток, что у меня кружится голова, когда я пытаюсь понять его.

Сантер в последний раз с сомнением посмотрел на туалет и последовал за маэстрой наверх.

— Думаю, я останусь внизу, в домике. Там я буду чувствовать себя комфортнее, — в конце концов сказал он, и маэстра снова засмеялась. Они поднялись дальше по лестнице, на пятом этаже Дезина попросила Сантера открыть одну из закрытых дверей. Дотронувшись до ручки, он вздрогнул, ручка ужалила его!

— Вот так я чувствую себя каждый раз, — сказала она, невольно потирая руку. — Некоторые из этих дверей всегда проверяют, можно ли пройти… подождите мгновение.

С тихим щелчком дверь распахнулась, явив взору библиотеку, в которой два стола стояли перед высоким окном, с видом на двор цитадели. Высокие книжные полки располагались вдоль стен справа и слева. Удобные кресла, обшитые неизвестной Сантеру кожей, приглашали устроиться поудобнее.

— Это книги первого уровня, — сказала она, входя в комнату вместе с Сантером. — История Сов, основы магических теорем, наблюдения о природе вселенной, большой и малой. — Она положила руку на одну из полок, на которой стояли тяжёлые, обтянутые кожей фолианты.

— Сколько их? — завороженно спросил Сантер. — Кажется, их здесь сотни!

— Если быть точной, сто три штуки, — с улыбкой ответила Дезина. — Я все их прочитала, многие по нескольку раз, некоторые я не понимаю до сих пор. В этих текстах написано, как вы можете научиться распознавать сущность магии, в то числе подробно описаны те упражнения, о которых я говорила… и помимо комнаты для тренировок, это единственная дверь, которая откроется для вас, Сантер. Когда снова станет немного спокойнее, вначале вы будете проводить большую часть своего времени здесь. — Она подняла на него взгляд. — Вы не можете унести книгу с собой, если она будет находиться ближе, чем на шаг от двери, она останется закрытой. Тоже самое произойдёт, если с полок будет взято больше трёх книг.

— Похоже, Совы из прошлого придавали большое значение порядку, — засмеялся Сантер.

— В некоторых вещах да, в других — нет. Я обнаружила, что предыдущие владельцы столетия назад оставили некоторые апартаменты довольно грязными, — заметила Дезина. Она не улыбалась, и Сантер знал почему. Ведь она уже объясняла ему, что большинство Сов умерло от фанала после того, как иссяк поток миров.

— Пойдёмте со мной, — попросила она. Он последовал за ней в большую, почти пустую комнату, в которой не было окон. Здесь свет исходил не от светящихся шаров, а от ярких полос, встроенных в углы на потолке. Сами стены, пол и потолок были украшены искусными линиями из серебра, золота, обсидиана и частично кварца, которые окружали комнату, словно огромная, плавная мозаика и направляли взор наблюдателя в центр комнаты, где стоял своего рода стол, который тоже был богато инкрустирован волнообразными узорами.

— Ради богов, — воскликнул Сантер. — Должно быть, эта комната стоила состояния целых народов! — И он оказался прав, поскольку приглядевшись, увидел в водоворотах и волнах на стенах драгоценные и полудрагоценные камни, красный железняк и метеориты… соединённые в узор из вихрей и петлей, который всегда вёл его обратно к столу, стоило ему проследить за узором. — Что это за комната?

— Я уже говорила, — улыбнулась Дезина. — Комната для тренировок. А эти богатства… они служат лишь одной цели… направить всю энергию на этот стол, который затем безопасно её отведёт. — Она вытащила из-под мантии маленькую свечу и поставила на середину стола, после чего вернулась к Сантеру, который ещё не вошёл в комнату, а ждал у порога массивной двери.

— Видите те два золотых знака на полу? — спросила она, и Сантер кивнул. — Туда нужно встать. Это важно, Сантер, потому что, если вы сделаете ошибку, они отведут излишки магии, прежде чем вас настигнет фанал!

Сантер выгнул бровь.

— Знаете, Дезина, мне совсем не нравится мысль о том, что я могу случайно превратить себя в факел. У меня никогда не было высокого мнения о магии…

— Я ничем от вас не отличалась… однако теперь чувствую, что чем больше понимаю магию, тем больше расту. Это похоже на то… будто воздух становится прозрачнее, краски ярче, запахи сильнее…

Сантер засмеялся.

— Если бы вам, как и мне, пришлось жить несколько месяцев в ограниченном пространстве на корабле, вы бы не говорили, что к этому стоит стремиться!

— Вы знаете, что я имею в виду, — ухмыльнулась Дезина. — В любом случает, эта комната была построена с целью безопасного использования магии. Здесь фанал вас не настигнет, и вся магия, которая течёт по этой комнате, безопасно выгорает на этом столе. — Она посмотрела на него. — Это первый экзамен. Нужно встать туда, сосредоточиться, собрать волю… и зажечь свечу!

— А что насчёт других экзаменов? — спросил Сантер.

— Второй заключался в том, чтобы поднять в воздух каменный шарик, а третий — заморозить воду в серебряной чаше. — Она увидела его взгляд и улыбнулась.

— Вы снова подумали о молнии?

— Почему-то да, — усмехнулся Сантер. — А какой экзамен следующий?

— Я выяснила это совсем недавно, и пока не имею ни малейшего представления, как это сделать. Мне нужно наполнить пустую миску водой.

— Кувшин мог бы быть полезен, — предложил Сантер, и она захихикала.

— Всё не так просто. Цель состоит в том, чтобы вытянуть воду над чашей из воздуха. Вызвать дождь, который прольётся в чашу.

— Здесь, в этой комнате? — спросил Сантер.

Она кивнула.

— Какую воду? — озадаченно спросил Сантер. — Воздух есть воздух. Вода есть вода. Я не понимаю.

— Я тоже, — сказала она с обезоруживающей улыбкой. — Во всех этих экзаменах скрывается смысл, который открывается позже… Может, мы сможем выяснить это вместе. — Он озорно посмотрела на него и указала на свечу.

— Ну же, Сантер, попытайся.

Сантер с сомнением посмотрел на неё, затем шагнул в комнату, встал на два знака и, нахмурив брови, уставился на свечу.

«Зажигайся!» — подумал он.

Свеча осталась прежней.

«Гори!»

Никаких изменений.

Дезина выглядела разочарованной, но Сантер лишь пожал плечами.

— Думаю, сначала я почитаю книги!

— Да, лучше вам заняться этим, — согласилась маэстра. — Можете начать прямо сейчас. Мне нужно поднять ещё выше, и туда вы не сможете последовать за мной, не достигнув первого уровня. Это займёт время, но не долго… Я постучу в дверь, когда закончу.

Сантер кивнул и посмотрел на дверь в читальный зал, которая уже опять закрылась.

— Всё так, как я боюсь? — спросил он.

Дезина лишь кивнула.

Сантер вздохнул, положил руку на дверную ручку и тут же снова получил укол.

77. Карта

Для Дезины комната, где хранились карты, была одной из самых захватывающих комнат в башне. Там стоял очень большой стол, на котором лежала карта мира. Такого, каким его обнаружили картографы императора. Одна только эта карта показывала, сколько знаний было потеряно. Когда она была ещё ребёнком, она думала, что все фигурки и символы — это игрушки. Сегодня она знала лучше. К этой карте прилагалась книга. Дезина ужа так часто держала её в руках, каждую её страницу прочитала дюжину раз, но всегда находила в ней что-то новое, чего ещё не знала.

У неё не заняло много времени найти то, что она искала, и автор написавший этот абзац, тоже не оказался сюрпризом. Это было имя, которое часто появлялось в книгах. Бальтазар, один из величайших Сов, которые когда-либо существовали. Блестящий ум, который понимал сущность магии больше, чем кто-либо другой… а также был способен записать это понимание в книгах внятным текстом.

Больше, чем любые другие тексты, именно его работы позволили Дезине постепенно найти доступ к магии, которая так долго упорно ускользала от неё.

Она была права, именно здесь, в этой книге, она впервые прочитала о волчьих головах, воспоминания её не обманули.

Она ещё раз внимательно прочитала текст, затем опустила книгу. Это так много объясняло! Осталось сделать ещё только одно: она должна проверить, что её догадка верна.

Выдвинув ящик, она достали из него коробку с символом, который только что нашла в книге. Если сложить первые пять чисел магии, получится ещё одно число, 1-3-5-7-13 образуют вместе 29.

Число могущества.

«Да и как могло быть иначе», — подумала Дезина. Если то, что она предполагала, было правдой… она глубоко вздохнула, открыла коробку с двадцатью девятью кристаллами, на каждом из которых была выгравирована голова волка, и подошла к карте.

Дезине пришлось долго искать, чтобы найти каждый символ, карта была очень большой, и на ней были тысячи символов. Только когда она увидела, что образуется определённый узор, дело пошло быстрее. Наконец все кристаллы были установлены.

Она отступила от стола, нашла в другом ящике кристалл с тем же символом волка и вставила его в большое изогнутое зеркало, которое висело над столом.

Чуть в стороне находились три жерди, соединённые между собой передаточным механизмом с кривошипами. С помощью одного кривошипа высоко над головой открывалась шахта для света. Двумя другими кривошипами регулировалось большое зеркало на крыше башни по отношению к солнцу, чтобы через отверстие направить яркий луч света на изогнутое зеркало, который с помощью кристалла снова отбрасывался к зеркалу, раскрывая там величайшее чудо, которое могла предложить эта комната: полупрозрачный, мерцающий шар, парящий в воздухе над картографическим столом.

Вокруг этого шара колыхалась переливающаяся линия из цветов. И если присмотреться, можно было увидеть, что эта переливающаяся линия соединялась сама с собой по обе стороны от экватора в двадцати девяти местах.

Дезина, затаив дыхание, подошла к столу. Она нерешительно удалила с карты один из кристаллов, на котором была выгравирована волчья голова.

Переливающийся поток заколыхался и изменился. Это был нет тот кристалл, она вернула его обратно и убрала другой, и снова поток миров заколыхался.

Потребовалось время, чтобы найти то, что она искала. Три места.

Три места, где, если убрать символы, поток миров возвращался к своему истоку, и ему нужно было прокладывать новый путь.

Когда поток миров иссяк сотни лет назад, для большинства Сов это случилось без всякого предупреждения, стало неожиданностью. Дезина читала дневники, знала, в каком отчаяние были тогда Совы, как исследовали причины катастрофы. Но один из них, кто мог бы дать ответ, уже пал.

Если бы Бальтазар выжил, ему не пришлось бы долго искать, чтобы выяснить, что произошло. Ведь это он сам измерил поток, тщательно нанёс на карту символы. Она перевела взгляд с книги на переливающийся шар над столом и печально покачала головой. Постепенно она начинала понимать, насколько он был гениальным и насколько серьёзно отразилась его потеря на империи.

Если убрать с этих трёх мест символы, становилось очевидно, что поток миров — а именно это и представляла цветная линия, отбрасывался обратно на самого себя. Стоило удалить эти три символа, и поток миров почти не соприкасался с областью Старой империи, зато образовывал новые узлы в других местах, потому что по закону сохранения магии ничего не исчезало.

Почти нерешительно Дезина подошла к светящемуся шару, чтобы найти место, где поток теперь встречался дважды.

Она нашла его в виде незначительного островка, далеко на юго-востоке, почти за пределами нормального течения потока миров. Рядом с этим островом было аккуратно написано название. Талак. Она, хмурясь, долго изучала это место. Разве верховный комендант также не упомянул Талак, как название империи, напавшей на старые колонии?

Если удалить в этих трёх местах символы, то в Талаке пересекались пять линий магии и всего лишь одна слабо текла через Старую империю, пересекая узел здесь в башне, который находился глубоко под её ногами. А стоило добавить символы, и под Совей башней пересекались пять потоков, и только одна линия касалась того острова. Но куда бы она ни ставила символы, на светящемся шаре было три места, где всегда пересекалось, по меньшей мере, три потока, иногда даже семь, хотя эта переливающаяся линия передвигалась и там тоже. И это были именно эти три места, из-за которых поток миров в Старой империи иссякал, стоило убрать оттуда символы.

По-прежнему было не ясно, кто построил храмы в узловых точках, но одно можно было сказать наверняка: строители много знали о магии. Во всяком случае достаточно, чтобы направить поток миров в упорядоченные траектории, лишить магию дикости, которая когда-то делала её такой неуправляемой. Были найдены лишь немногие из этих старых храмов, они слишком часто находились глубоко под землёй или в других труднодоступных местах.

Желая окончательно убедиться, она перечитала текст ещё раз. Это действительно было так. До сих пор в каждом из этих мест, если их вообще находили, в фокусе потока миров были обнаружены такие волчьи головы. Артефакт, который на протяжении столетий или тысячелетий находился в этом магическом потоке и таким образом, по закону малого и большого, теперь сам символизировал одну из таких узловых точек.

Дезина склонилась над картой. Одно из этих мест уже было ей известно, а также то, что обозначала фигурка на нём. Это был символ башни, он символизировал крепость. У башни были зубцы в три ряда. Таким образом этой крепости придавалась важность. Три кольца означали, что крепость никогда не должна пасть. Громовая крепость в старых колониях. Два других символа были маленькими фигурками: копьё с числом два на гербе, и камнем, представляющим Сову.

Она никогда не прикасалась к этим двум фигурам. Они стояли близко друг к другу, поскольку Бальтазар был прикреплён ко Второму легиону. Крепость, легион, Сова. Все трое почти семьсот лет назад были захвачены варварами.

Значит вот где иссяк поток миров.

Она кончиком пальца осторожно прикоснулась к символу крепости. Семьсот лет назад поток миров иссяк, потому что там, где под её пальцем пересекались пульсирующие потоки, кто-то убрал фокусирующий камень, отбросив поток миров обратно на себя.

Было ли это причиной того, что Асканнон послал свой лучший легион в эту далёкую страну, а также причислил к легиону Сову Бальтазара? Она нахмурилась и покачала головой. Нет, если она правильно помнит, поток миров иссяк только после того, как Второй легион отправился в колонии.

«Что же там произошло?» — спросила она себя. «Как могло случиться, что легион потерпел поражение против варваров?» По меньшей мере, они проиграли одну эту битву… битву за узловую точку, за волчий храм! Потому что после этого, поток миров, текущий к имперскому городу, был прерван, обрекая Сов к преждевременной смерти от фанала.

Таким же образом объяснялось и другое. Несколько недель назад поток миров вернулся в своё старое русло, магия снова текла под её ногами. Должно быть, кто-то вставил обратно фокусирующий камень. Вот почему магия имперского города медленно оживала, и только благодаря этому ей вообще удалось пройти третий экзамен. Но магии всё ещё было ничтожно мало по сравнению с тем, что протекало через башню раньше.

Дезина снова торопливо потянулась за книгой… и перечитала ещё раз!

У Вечного Правителя была причина, и чтобы послать свой легион в далёкую страну, и чтобы основать свой город здесь.

По крайней мере, когда-то под этой башней протекало пять могучих потоков магии. Но не волчья голова направляла потоки, это были мощные кристаллы и магические чаши, это они управляли потоком миров.

Тем не менее волчья голова была необходима, потому что она соединяла потоки между собой, поглощала, уравновешивала и излучала, удерживала в равновесии то, чтобы было так сложно усмирить, привязывала потоки к этим местам.

Трём местам.

Трём Волчьим храмам.

Один под Громовой крепостью, в тех далеких колониях.

Другой под укреплённым замком в Алдане.

И последний… здесь.

Храм под Совьей башней.

Но только если и здесь была удалена волчья голова, только тогда было возможно полностью иссушить поток магии, как это случилось когда-то.

Любая Сова, достигшая первого уровня, могла войти в эту комнату с картами, прочитать эту книгу, сделать то, что только что сделала она, изучить течение потока миров. Любая Сова из прошлого знала больше, чем Дезина. Так что каждый из них должен был знать, почему их настиг фанал.

Одной волчьей головы было достаточно, чтобы снова заставить течь поток миров. Там, в том далёком храме, кто-то вернул её на место.

Чтобы изменить судьбу Сов, сохранить магию старого имперского города, нужно было всего лишь вернуть на место украденную волчью голову.

Здесь, в храме под её ногами, тоже.

Она медленно опустила книгу. Не только там, в далёких колониях, магия была потеряна для старой империи.

Но и здесь.

Кто-то предал Старую империю. Украл волчью голову, принадлежащую храму, над которым была возведена Совья башня!

78. Испорченная до мозга костей

— Ваша жена меня не любит, — улыбнулась богато одетая сэра, когда, шурша юбками, вышла на балкон, откуда открывался красивый вид на Ярмарочную площадь. Её безупречная красота, белоснежная кожа и искусно уложенные угольно-черные волосы импонировали большинству мужчин. Но только не хозяину дома, который лишь мельком взглянул на нее, а затем снова перевёл взгляд на Ярморочную площадь, где лихорадочно шла последняя подготовка к церемонии открытия вечера. Уже сейчас атмосфера там была оживлённой.

— Вам не следовало сюда приходить, Асела, — мягко заметил высокий мужчина. — Неудивительно, что вы ей не нравитесь, вы же намерено её злите.

— Просто вы не способны ей управлять, — несмешливо ответила Асела, перебирая пальцами свой кулон.

— Позвольте мне самому с этим разобраться, сэра, — тихо сказал мужчина, но в его голосе слышалось предупреждение. Она сглотнула. Асела не привыкла беспокоиться из-за мужчин, но Фелтор был другим. Ему было чуть меньше пятидесяти, однако его волосы были такими же чёрными, как и её собственные, только немного седые на висках. Он стоял прямо, словно солдат, и если приглядеться, можно было разглядеть на его руках тонкие шрамы, которые были неизбежны, когда с острыми лезвиями практикуешься искусству войны.

Он тоже был одет по последней моде, на нем были обтягивающие чёрные брюки, которые выгодно подчёркивали его ноги, начищенные сапоги и белая шёлковая рубашка с чёрным, богато вышитым жилетом. Она была рада, что он не смотрит на неё, его глаза всегда немного нарушали её покой. Как будто он видел гораздо больше, чем она хотела ему позволить.

Прохладный ветер с порта, казалось, беспокоил его ничуть не больше, чем гостья. Она проследила за его взглядом, наблюдая, как сотник из Быков даёт последние инструкции у главных ворот гильдии.

— Они что-то подозревают, — заметил Фелтор и теперь всё-таки посмотрел на неё. — Если вы уж пришли ко мне, то я надеюсь, у вас есть что сказать.

— Один из моих любовников сообщил о последнем совещании в цитадели, — сказал сэра, насмешливо подчеркивая слово «любовник». Они сделали верные выводы по поводу корабля, но в остальном всё ещё прибывают в полнейшем неведении. — Она продолжала перебирать пальцами кулон и теперь его взгляд всё же упал на впадину между её грудями.

— Вы слишком напряжены, Асела, — сказал он, обводя её взглядом, словно торговец, подумывающий о покупке лошади. На мгновение она увидела, как в его глазах что-то вспыхнуло. Она поспешно отпустила кулон и чуть не попятилась назад. — Это единственная причина, по которой вы мне докучаете, или есть что-то ещё? Вы же не хотите сказать, что волчья голова всё ещё не в наших руках?

— Нет, сэр, — отозвалась она с улыбкой. — Посол передал её нам.

— Хорошо, — сказал Фелтор. — А что насчёт дочери?

— Она ещё заперта у меня. Она красивая, я могу найти ей применение.

— Не заходите в своей игре слишком далеко, — предупредил Фелтор. — Ваши страсти здесь неуместны.

— Нет никакой опасности, — ответила она с лёгкой улыбкой. — Никто её не найдёт!

— Лучше бы это действительно не было ошибкой, — заметил Фелтор. Он поднял руку, чтобы легонько провести пальцем по её щеке. Она резко втянула в себя воздух. Там, где палец касался кожи, она чувствовала жгучую боль, когда кожа на щеке расходилась, но в следующий момент рана уже закрывалась. — Я надеюсь, вы знаете, что вам угрожает, если вы потерпите неудачу?

— Да, сэр! — ответила она, не отводя от него взгляда, хоть из её приоткрытого рта и вырвался тихий стон, и она почти незаметно задрожала.

Подняв палец, он посмотрел на красную каплю крови и с наслаждением слизнул.

— Вы знаете, что нужно делать. Я полагаюсь на вас, сэра.

— Я уверена, что… — начала она, и он легонько, почти нежно, провёл пальцем по её виску, и ей с трудом удалось подавить стон.

— Больше ни слова. Я слышал от вас достаточно слов. Просто не разочаровывайте меня. Будет обидно, если с вами что-то случится, верно? — продолжил Фелтор нежным тоном.

— Всё произойдёт так, как планировалось, сэр! — Её грудь тяжело поднималась и опускалась. Никто… — выдохнула она, глядя на него тёмными глазами, из которых боль медленно отступала. — Никто не управляет болью лучше, чем вы, сэр. — Её губы изогнулись в сладострастной улыбке, а в глазах появилось другое, более тёмное пламя, в то время как кроваво-красная линия на её щеке постепенно исчезла.

— Я намеривался не наградить вас, — мягко сообщил он. — А предупредить.

— Я знаю.

— Есть ещё какие-нибудь новости? — опасно тихо спросил он.

— Мы потеряли Ветира, — неохотно призналась она. — Это ещё кое-что, что меня беспокоит.

— Что именно случилось?

— После того, как Хирас не вернулся, Ветир стал слишком жадным и запустил в девчонку крюк для захвата души. В девчонку из Ксианга.

Он медленно кивнул.

— Она оказалась для него слишком сильной?

— Нет. Это был кто-то другой. Он напал на след Ветира и атаковал его, противопоставив свою волю его. Всё произошло так быстро, что даже я почти ничего не увидела. Похоже, это был шаман, поскольку его сопровождал дух. Ветир сгорел в магическом огне, точно так же, как до него Хирас.

— Шаман? Здесь, в Аскире? — спросил Фелтор и на этот раз действительно выглядел удивлённым.

— А кем ещё он мог быть? — спросила она. — Я видела его духа-спутника. Это была ласка. И только шаман мог бы пойти по следу души.

— Ласка? — Внезапно Фелтор, похоже, даже повеселел. — Не беспокойтесь, сэра. Забудьте его. Он пустое место.

Она посмотрела на него.

— Как же мне не волноваться? Другие даже не заметили его.

— Я знаю, кому проиграл Хирас, но не думаю, что он шаман.

— Но…

— Он долго там оставался?

— Нет. Мне кажется, он просто хотел освободить девушку. Но он увидел нас. Увидел меня!

— Так вот что беспокоит вас? — заметил он, поворачиваясь к ней. — Я могу успокоить вас. Он видел вас не лучше, чем вы его. Кроме того, что бы он ни сделал, уже слишком поздно. Если только нет ещё других сложностей?

— Нет. Золото с корабля уже почти достали.

— Я думал, что из-за морских чудовищ это стало сложнее?

— Они больше не представляют проблему, — с улыбкой сообщила она. — Я обнаружила, что их голод можно утолить одним или двумя рабами. Я направляю их прямо в пасть чудовища… — По её телу пробежала дрожь, и она закрыла глаза. — Их страх, неверие из-за того, что они плывут прямо в пасть рыбы, их отчаяние… а потом боль… Они достаточно крепкие, чтобы я могла продолжать оседлывать их даже после первого укуса! — Она посмотрела на него сияющими глазами. — Это… невозможно описать, — выдохнула она.

— Вы пичкаете их рабам, чтобы другие могли работать? И ещё наслаждаетесь их смертью? — Фелтор недоверчиво покачал головой. — Он и впрямь испортил вас до мозга костей.

— Нет, — возразила она. — Он меня спас!

— Вот как вы на это смотрите, — заметил Фелтор. — Но я помню, какой вы были раньше.

— Я не хочу вспоминать.

— Я знаю, — тихо ответил он. — Как продвигаются раскопки?

— Сейчас лучше, после того, как Хирас умер, — сказала она. — Он был слишком беспечен. Мы извлекли семь из девяти камней из старого портала. Очень скоро я ожидаю получить последние два камня.

— Хорошо, — сказал Фелтор. — А что насчёт Совы? Случилось то, что мы ожидали?

— И да, и нет. Стрелок потерпел неудачу. Но она убила его не магией, а брошенным кинжалом.

— Значит магией она особо не обладает, — задумчиво заметил Фелтор. — Хорошо. Мы проигнорируем её. Даже если она и может больше, чем пару трюков, остановить ей нас не удастся. — Он снова перевёл взгляд на площадь. — Теперь уходите. И будьте вежливы с моей женой.

79. Скрытность Сов

«С чего начать?» — подумал Сантер, и окинул взглядом книги на полке слева. А разве это имеет значение? Он достал одну из тяжёлых томов и сел в одно из кресел, изучая название: О равновесии вещей.

Ага.

Сантер открыл тяжёлый фолиант и начал читать первую страницу.

Если поставить чайник с водой на плиту, развести под ней огонь, вода начнёт кипеть. Но в то же время эта кипящая вода снова остынет, если снять чайник с огня. Ответ на простой вопрос, почему происходит так, как происходит, вода начинает кипеть и снова остывает, ведёт к одному из принципов магии, который гораздо более сложный, чем кажется…

Сантер недоверчиво посмотрел на книгу и снова закрыл её. Сколько в ней страниц? Около двухсот из лучшего пергамента, на которых мелким, еле разборчивым почерком были записаны размышления о том, почему вода кипит? Он встал и взяв книгу с собой, поставил обратно на полку. Затем вытащил другую и открыл посередине.

… из чего следует, что если камень падает с башни, он падает быстрее, чем тот, который выронишь из руки, поскольку у камня с башни есть больше времени для падения…

Сантер захлопнул книгу и застонал.

Затем он почувствовал, как его волосы на затылке встают дыбом. Он медленно обернулся, всё ещё держа книгу в руках, и оказался лицом к лицу с маэстро. Тем маэстро, что напугал его накануне ночью и чей портрет висел в холле на первом этаже.

Бальтазар, последний примус Сов.

Он казался таким же плотным, как и всё остальное в этой комнате, и всё же не был. Солнце уже садилось, отбрасывая через окно у полки, возле которой стоял Сантер, тени. И там была видна только одна тень. Та, что держала в руках книгу.

Другой признак, доказывающий природу его гостя, был более очевидным: нога Совы врезалась в кресло, которое Сантер только что покинул.

Узкий рот призрака расплылся в весёлой улыбке, когда он посмотрел на книгу в руках Сантера.

Сантер вздохнул, ставя книгу обратно на полку.

— Разве вы не должны бродить ночью, маэстро? — спросил Сантер, выгнув бровь.

От одной только мысли о том, что существуют что-то подобное призракам, что есть те, кто не смог найти путь к вратам Сольтара, у Сантера застыла в жилах кровь. «Но, это ещё отнюдь недостаточная причина, чтобы показывать гостю, насколько он напуган!» — упрямо подумал Сантер.

Но призрак не делал ничего угрожающего, он через закрытую дверь просто отступил назад в холл, как и прошлой ночью.

Но на этот раз, когда Сантер поспешно распахнул дверь, он увидел, как призрак спускается по лестнице. Сантер поспешил за ним на первый этаж башни, где призрак исчез в стене, замыкающей холл за винтовой лестницей.

— И что теперь? — громко спросил Сантер. — Можете сказать, как мне пройти через эту стену? Я же не призрак, как вы!

С тихим щелчком один из камней на стене выскочил вперёд. Сантер подозрительно огляделся, ожидая, что этот призрачный маэстро появится снова, но всё оставалось тихо. Сантер осторожно подошёл к стене, открывая камень сильнее, который оказался тонкой заслонкой. За ней в углублении он увидел вделанную в стену серебряную ручку.

В тот момент, когда Сантер прикоснулся к серебру, стена заскрежетала, посыпалась пыль, и скрытая в кирпичной кладке дверь распахнулась, открывая взору небольшую переднюю с ещё одной дверью, сделанной из надёжной стали и защищённой тяжёлыми засовами.

В этой передней стояли стол с удобным стулом и небольшая полка из тяжёлого дуба с выдвижными ящиками. Засохшая чернильница, перо и песок, а также толстая книга ещё лежали на столе.

Рядом с дверью в стену был вмонтирован тёмный куб из полированного кварца, под ним находился механизм из колёсиков с золотыми шкалами и маленькими рычагами.

В эту дверь было вставлено небольшое окно из толстого, на удивление прозрачного стекла. Сантер с любопытством подошёл к окну. Восемь небольших светящихся камней на потолке давали достаточно света, чтобы Сантер смог рассмотреть пустую восьмиугольную комнату. Пол был покрыт тёмным полированным мрамором с концентрическими восьмиугольником и двенадцатиугольником из золотых полос, толщиной в палец. В углах эта золотая полоса расширялась до площади в ладонь, в которых он смог разглядеть углубления. В центре комнаты было ещё четыре, окружённых золотом углубления, одно посередине, три других в виде треугольника рассоложены вокруг этого центра.

Это всё, что увидел Сантер.

Сантер тихо выругался, в последний раз оглядел маленькую переднюю, пожал плечами и вышел. Он, качая головой, наблюдал, как стена закрылась позади него. Боги, какими же эти Совы были скрытными! Почему бы просто не вставить в стену нормальную дверь?

— Можете мне объяснить, для чего обязательно всё прятать? — стоя в холле, возмущённо воскликнул Сантер. — Магические замки, высасывающие кровь, троны для сранья, где даже королю требуется всего лишь дыра в земле, и толстые книги о вещах, о которых знает даже ребёнок! — Он сердито посмотрел на портрет Бальтазара. — А вы? Вам больше нечего делать? Вам семьсот лет, а вы всё ещё устраиваете всякие проделки?

— Я не такая старая, Сантер, — с улыбкой сказала Дезина с лестницы, с удивлением глядя на него. — Что вас так рассердило?

— Вот этот парень! — крикнул Сантер, обвиняюще указав пальцем на портрет последнего примуса. — Сначала он вошёл вчера ночью в мою комнату, испугав до смерти, а теперь в этот читальный зал первого уровня. Затем привёл сюда, чтобы показать потайную дверь! Мне всё это не нравится, Дезина. Мне не нравится магия, не нравятся секреты, не нравится, когда застают врасплох призраки!

Она засмеялась.

— Мне тоже иногда кажется, что он здесь. Вы должны знать, что своей комнатой я выбрала его апартаменты. Было бы прекрасно, если бы он действительно был ещё здесь, но это всего лишь ваше воображение, Сантер. Когда я была ребёнком, я тоже в каждом углу видела здесь призраков…

Портрет на стене, казалось, высмеивал его.

— Это совсем другое, — заметил Сантер и рассказал, как бывший примус проводил его вниз.

— Вы уверены, что вам это не привиделось? — с сомнением спросила маэстра.

Не говоря ни слова, Сантер повернулся, подошёл к стене и нажал на камень. Скрытая дверь со скрипом отворилась.

Её глаза расширились.

— Сантер! — воскликнула она. — Вы знаете, что это?

— Нет! — упрямо ответил Сантер. — И не уверен, что действительно хочу знать!

— Это портальная комната башни! — сообщила она ему с сияющими от энтузиазма глазами. — Это должен быть Совий портал! Я читала о нём и неоднократно искала! — Она поспешила к Сантеру и на радостях обняла. — Разве это не здорово?

Он осторожно высвободился из её объятий.

— Комната пустая, — успокаивающе промолвил он. — Что в ней такого удивительного? И я не нашёл её, мне её показали…

Она посмотрела на него сияющими глазами.

— Знаете, что это означает, Сантер?

Он в последний раз взглянул на портрет и вздохнул.

— Я уверен, сейчас вы мне расскажите, — заметил Сантер.

— Это магический портал. Отсюда мы сможем путешествовать по всему известному миру, сделав всего один шаг. Я читала о нём, и эта мысль меня просто завораживает… Вдоль потоков магии такой портал в одно мгновение может перенести в другую точку мира!

— Как такое возможно? — с сомнением спросил Сантер.

— Думаю, магия образует вокруг человека своего рода мешок, который затем выворачивается в другом месте, — ответила она со светящимися глазами.

— Магический мешок, — медленно повторил Сантер.

— Да, — восторженно кивнула она. — Или что-то в этом роде.

Он недоверчиво посмотрел на неё и обвиняюще указал пальцем на массивную дверь.

— Одно я могу вам пообещать! — возмущённо крикнул он. — Я никогда в жизни не войду в этот магический мешок по собственному желанию! А вы, маэстра, отнюдь недостаточно сильны, чтобы затолкать меня туда!

— Вы оставите меня одну? — невинно спросила она, потерянно глядя на него широко раскрытыми глазами.

— Не делайте так, — сказал Сантер, невольно улыбнувшись.

— Это безопасно, Сантер, — засмеялась она. — Нужно только убедиться в том, чтобы ничего не выступало за край. То, что окажется за краем, будет обрезано, словно самым острым из всех лезвий.

— Прежде всего последнее звучит очень обнадеживающе, — проворчал Сантер. — Сейчас мне нужно подышать свежим воздухом, — сказал он и вышел из холла на улицу. Он с облегчением заметил, что маэстра последовала за ним, а стена позади неё снова закрылась. Он поднял взгляд на башню, белую и чистую. — Я всё больше начинаю недолюбливать эту башню!

— Вы привыкните, — улыбнулась маэстра. — Рассматривайте разгадку её тайн, как особую привлекательность!

— Там водятся привидения, — укоризненно заметил Сантер, но она только рассмеялась. — Я живу там двенадцать лет, и если это был Бальтазар, то он, по крайней мере, дружелюбный призрак.

— Вам удалось выяснить что-то о волчьей голове? — спросил он, в том числе, чтобы уйти от темы портала. В самом деле, магический мешок и призрак! На этот день он обнаружил достаточно секретов!

— Да, — ответила она, и её лицо потемнело. — Эти волчьи головы — фокусирующие камни, стоящие на узловых точках магических потоков, которые, в свою очередь, образуют поток миров. Без такого фокусирующего камня нет узловых точек, они действуют на магию, как магнит. Если поднести его к магическим потокам, он притягивает их, позволяя таким образом направлять траекторию потока. — Она подняла на него взгляд. — Помните магнит, который Истван нашёл у вора, пытающего украсть камень? Он поворачивался в сторону волчьей головы, стоило подойти к ней достаточно близко.

— С помощью этих волчьих голов можно переместить потоки магии?

— Да, — ответила она. — Но только если знаешь, как, нужен тот, кто тебя направит. И сильный талант, которым обладали лишь немногие маэстро. Но я также выяснила кое-что ещё.

— Что это?

— Старая империя была предана. Кто-то украл волчью голову, которая принадлежала этой башне. И ещё две другие, которые тоже направляли потоки магии сюда. По этой причине поток миров в этом месте иссяк.

— Аскир предали? — удивлённо спросил Сантер.

— Всё указывает на это, — вздохнула она. — Мы, наверное, никогда не узнаем, что тогда произошло, и кто украл волчью голову. Но я уверена, что всё было именно так. Даже Совы, которые должны были об этом знать, хранили молчание. Они умерли от фанала, но даже в своих дневниках не написали ничего, что могло бы дать подсказу… я прочитала их достаточно!

— Я не понимаю одного, масэтра, — задумчиво произнёс Сантер. — Если волчью голову украли из башни… Разве вы не говорили, что магический поток вернулся обратно?

— Да, — ответила она. — Одна из этих трёх волчьих голов была возвращена на место, и поток снова течёт. Только это токая струйка по сравнению с тем, что было раньше. — С любопытством в глазах она через открытую дверь заглянула в холл, где её ожидала портальная комната. — Но этого должно быть достаточно, чтобы снова использовать портал!

— Не начинайте снова о нём, — прорычал Сантер. — Но разве это не означает, что если вы вернёте волчью голову на место здесь, в башне, то поток миров станет ещё больше?

— Верно, — подтвердила она. — Только я не могу этого сделать. Вход заблокирован дверью, которая откроется только для маэстро, освоившего седьмой уровень.

— Она заперта с помощью магии, и вы не можете её открыть? У нас есть волчья голова, которая активирует магические энергии, но у нас нет возможности — это сделать?

— Именно так, — расстроенно согласилась с ним маэстра.

— Кое-чего я всё ещё не понимаю. Теперь у нас есть две волчьи головы. Вторая из того третьего храма, который вы упомянули?

Дезина покачала головой.

— Я так не думаю. Теперь, когда я смогла сравнить обе волчьи головы, различия стали очевидны. Одна из них тяжёлая и тёплая на ощупь, другая из обычного камня. — Она залезал под свою мантию, достала мешочек и открыла его.

— Эта скульптура не более чем копия без каких-либо магический свойств.

— Копия? — удивлённо спросил Сантер. — Почему копия? Какой в этом смысл?

— Я знаю, какой, — услышали они позади себя голос баронета фон Фрайзе. Они были так поглощены своим разговором, что даже не заметили его. Он улыбнулся, но его глаза были серьёзными. — Только вам это не понравится!

80. Бездны души

— Только этого нам ещё не хватало! — с горечью промолвила Дезина. Она укоризненно посмотрела на баронета. — Знаете, что большую часть того, что случилось, можно было бы предотвратить, если бы ваш человек сразу пришёл ко мне?

— Да, — ответил баронет с бесстрастным выражением лица. — Теперь даже посол это знает. Но ничего уже не изменить. Это его дочь.

— Возможно, другие отцы потеряют своих дочерей из-за его решения, — сказала Дезина. — Я могу понять этого человека, но… ради богов!

— Возможно, вы правы, и его решение приведёт к катастрофе, — Сантер испытующе посмотрел на алданца. — Но, возможно, для нас это будет полезным. Если найдём дочь, найдём и путь к тому, у кого в руках волчья голова. — Он вопросительно посмотрел на алданца. — Вы пообещали графу Алтинс не разглашать эту информацию, и всё же вы здесь. Так чего вы от нас хотите, баронет фон Фрайзе?

— Я прошу вас о помощи. Не как маэстру из башни, а как друг друга, — серьёзно ответил баронет.

— А мы друзья? — задумчиво спросила Дезина.

— Я надеюсь, что да, — ответил баронет. — Видимо, сейчас я узнаю. — Он залез в камзол и вытащил небольшую коробочку. — Я слышал, что вы нашли пропавшего солдата, используя только его портрет. Может…

Он протянул ей коробочку. Дезина нерешительно взяла её. На ней была мантия, и даже без слов баронета, она могла себе представить, что находится в ней, слишком сильным было эхо боли.

— Она жива, — тихо сказала Дезина.

— Вы узнали это, не открывая коробочку?

— То, что составляет единое целое, даже порознь будет иметь связь, — объяснила она, глядя на коробочку в своей руке. — Своего рода предназначение, крепкое соединение того, чему следует быть, и что теперь стало неправильным. — Она подняла взгляд на алданца. — В каком-то смысле палец всё ещё часть неё, и есть только одно место, где ему следует находиться, на руке этой молодой женщины.

Она осторожно открыла крышку коробочки и посмотрела на бледный окровавленный палец. Когда она прикоснулась к пальцу, она почувствовала, как в ней что-то проснулось. Что-то старое, могущественное, что-то, что глубоко внутри было частью неё, что-то, что больше никогда её не покинет после того, как она впитала в себя кровавую магию в старом дворце. Вокруг пальца образовалось слабое красноватое свечение, медленная пульсация, похожая на сердцебиение. Одно мгновение она колебалась, затем коснулась тонкой кровавой нити, которая всё ещё соединяла между собой палец и тело.

— Нет смысла бороться, дитя моё, — произнесла женщина в невероятно элегантном платье, склоняясь над Меландой. — Это твоя судьба.

— Моя судьба не в ваших руках, — огрызнулась дочь посла, а её глазах всё ещё читался вызов. — Я позабочусь о том, чтобы ваше прекрасное тело было разрезано на тысячу кусков и брошено на съедение диким собакам!

— Спасибо за комплимент, дитя моё, — промолвила женщина с алебастровой кожей и чёрными как смоль волосами. — Однако этому не бывать… вот только мы мыслим одинаково, ты и я. — Она склонилась над молодой женщиной, которая была привязана к тяжёлому каркасу кровати крепкими кожаными ремнями. — Видишь, начало у нас уже есть! — Сначала она нежно провела по обрубку пальца, прежде чем с силой сдавить.

— Если хотите, можете кричать? — улыбнулась женщина. — Тот, кто это услышит, получит удовольствие!

Меланда застонала, по телу молодой женщины пробежала дрожь, на юном лбу выступили капельки пота, но глаза презрительно продолжали смотреть на проклятую.

— Я дочь алданского рыцаря, — выдавила Меланда. — Делайте то, что должны, я не сломаюсь, не окажу вам такого одолжения!

— О да, ты сломаешься, дитя моё, — улыбнулась женщина. — Без всякого сомнения. Но я не буду ничего делать. Будут другие… возможно те, кого ты знаешь, в конце концов, ты вращаешься в самых влиятельных кругах. Ты думаешь, что уже знаешь всё о людях, с которыми делишь свою жизнь… но на самом деле, они слабые и развращённые, и уже давно позволили себя соблазнить… — Она ещё раз провела по обрубку пальца. — Я кусок за куском, сустав за суставом, продам тебя. Тем, кто платит хорошую сумму, чтобы иметь возможность безнаказанно потакать своим похотям… и чем больше в женщине гордости, тем больше они будут этим наслаждаться.

Глаза юной алданки округлились, когда она поняла, что другая хочет сказать.

— Вы действительно прокляты, — выдохнула она. — Вы правы, вы сломаете меня, и я от этого в ужасе. Меня тошнит от одной мысли о том, что вы со мной сделаете! И всё же я не хотела бы поменяться с вами судьбой, сэра… потому что вы по-настоящему прокляты. Вы чудовище в очаровательном обличии, но чудовище хуже, чем все, когда-либо созданные в этом мире богами!

— Мне нравятся твои комплименты, дитя моё. — Кроваво красные губы женщины скривились в холодной улыбке. — Только в одном ты ошибаешься… боги создали нас такими, какие мы есть, тебя и меня. Когда-то я думала так же, как ты… и умерла бы с точно такими же словами на губах. — Красивая женщина выпрямилась и поправила платье. — Только ты не умрёшь… долгое время. Возможно, на протяжение многих лет, потому что мы будем давать тебе время на исцеление. Снова и снова…

Всего её упрямства, всей юношеской храбрости, что ситуация ещё как-то разрешится и что-нибудь всё же сможет спасти её от ужасной судьбы, было недостаточно. Когда женщина коснулась золотого кулона с обсидианом, дочь посла накрыла волна отчаяния, которое было намного сильнее, чем надежда, таившаяся в ней.

Отчаяние настолько большое, настолько ужасное, что Меланда не захотела его больше терпеть и с благодарность погрузились в темноту беспамятства. Она в последний раз рванулась вперёд, широко распахнув глаза, и с неимоверной силой попыталась вырваться из пут, затем обессилено откинулась назад и осталась неподвижно лежать в обмороке.

— Да, просто отдохни, дитя моё. — Губы женщины скривились в насмешливой улыбке. — Тебе понадобятся твои силы!

— Боги, — выдохнула Дезина, когда открыла глаза и увидела встревоженные лица Сантера и баронета, склонившиеся над ней. Для неё не стало большой неожиданностью, когда она обнаружила себя лежащей на траве перед башней Сов.

Кровавая магия! Никакие записи в книгах Сов не смогли бы подготовить её к ней. Это была магия, которую она не могла понять, здесь её направляли только чувство и инстинкт. Примитивная, старая и могущественная одновременно… нечто, что исходило из её глубин и откликалось на зов крови. Но то, что потрясло её до самого основания, была жестокая участь, которую эта сэра уготовила для юной алданки.

Даже если это была бы не дочь посла, ей пришлось бы действовать. Её клятва и всё её существо не позволили бы ей поступить иначе.

— Ваши глаза, — тихо произнёс Сантер. — У вас снова эта красная кайма вокруг зрачков. Мне кажется, она даже стала шире! С вами всё в порядке?

— Со мной да, — тихо ответила Дезина. — А вот с дочерью посла — нет… для неё уготовили жестокую участь и только что доложили ей об этом. Мы должны её спасти. Немедленно!

Она взяла протянутую руку Сантера и поднялась. Её ноги всё ещё казались ватными.

— Я видела глазами Меланды. Я видела ту, кто держит её в плену, и Миланда права, это чудовище в человеческом обличии. — Она посмотрела на Сантера и баронета. — Мы её найдём.

— Значит она ещё жива? — с облегчением спросил Таркан.

— Да. Нам понадобится помощь. И Сантер, — обратилась она к высокому штаб-лейтенанту, который испытующе посмотрел на неё. — Вы тоже оказались правы, дочь посла привела нас прямо к одному из проклятых.

— Нет, — упрямо возразил Таркан. — Я дал слово, что буду сохранять конфиденциальность; моё слово будет нарушено, если то место штурмуют Быки.

— Я подумала не о Быках, — улыбнулась Дезина, но её глаза были жёсткими. — Я подумала кое о ком другом.

81. Стена из воли

Пульсирующая боль в пальце прорывалась в тёмное убежище, в котором укрылась Меланда. Она чувствовал, что если придёт в себя, ей придётся столкнуться с отчаянием, поэтому предпочитала оставаться здесь, где до неё ничто не могло достучаться.

— Вы должны проснуться, Меланда, — услышала она в темноте рядом с собой хриплый, нежный голос. — Вы нужны мне, чтобы помочь себе.

В темноте нет мыслей, и всё же у неё возник вопрос.

— Я маэстра из башни. Нет, это не фантазия. Я здесь, чтобы помочь вам, но вы должны мне это позволить.

Было уже слишком поздно, она больше не могла удерживать темноту. Придя в себя, она расширенными глазами оглядела великолепно обставленную комнату, но без единого окна. Путы продолжали сдерживать её, рана на руке пульсировала, а боль разъедала волю… и она была одна.

— Значит всё-таки фантазия, — разочарованно выдохнула она.

— Нет, — ответил тот же голос, она даже чувствовала в нём дружелюбие и в то же время улыбку. — Я здесь, с вами… и если вы мне позволите, я могу вам помочь.

— Почему бы вам просто не помочь? — прошептала Меланде.

— Для меня это тоже кое-что новое, и у меня нет опыта, но мне кажется неправильным действовать без вашего разрешения.

— Если вы можете освободить меня, тогда я даю вам разрешение, маэстра из башни! — ответила Меланде и тихо засмеялась. — Если это моя фантазия, она, по крайней мере, достаточно необычная, чтобы придать мне смелости. Но что вы можете сделать, если вы всего лишь призрак или моя фантазия?

Меланда теперь чувствовала её, другую, юную маэстру, почти видела: молодая женщина, едва старше неё самой, с огненно-рыжими волосами и дружелюбными улыбающимися кошачьими глазами. Внезапно она увидела вокруг себя цветные, яркие полосы, мерцание и сияния всех цветов радуги и даже таких, каких никогда не встречала раньше. Каждая вещь в комнате имела собственное сияния и собственную пульсацию.

— Вот это, — ответила маэстра и цвета соединились и закрутились, обернувшись вокруг крепких кожаных ремней, которыми она была привязана к кровати, собрались там и стали ослепительно яркими, так что ей захотелось отвернуться, но кто-то другой управлял её взглядом… кожаные ремни потрескались и раскрошились, и Меланда выпрямилась, поражённая тем, что с ней происходит.

Огненные линии собрались вокруг обрубка её пальца, она почувствовала слабое жжение, затем боль стихла, уступив место медленной пульсации.

— Что вы сделали? — удивлённо спросила она.

— Палец был слишком долго отделён от вашей руки, так что возможности спасти его не представлялось, — последовал неожиданный ответ. О такой возможности Меланда до сих пор даже не думала. — Я прижгла кровеносные сосуды и убила концы ваших нервов, из-за которых вы чувствовали такую сильную боль. — Пока маэстра говорила, тело Меланды двигалось по направлению к двери, которая была обтянута кожей и грубой тканью.

Дверь мерцала в бледным свете, указывая тёмными цветами на железные засовы с другой стороны. Водопад тёмных цветов обернулся вокруг железа, и без каких-либо прикосновений со стороны Меланды бесшумно отодвинул оба засова в сторону и распахнул дверь. В коридоре, теперь открывшемся перед ней, слева было окно. На верёвке что-то спустилось вниз: свёрток с одеждой и ремень с тонким длинным мечом. Потом она остановилась.

— Я… мы можем сбежать через окно, — мысленно произнесла маэстра. Только что Меланда увидела, что это окно находилось в четырёх этажах над землёй, но она чувствовала уверенность в мысленном голосе другой женщины. — Или же вы поможете мне остановить этих злодеев. — Меланда открыла мешок и быстро оделась: всего лишь простое платье, но всё лучше, чем быть голой. Затем последовали двое ножен с кинжалами, которые одевались на руки, в конце она пристегнула пояс с мечом.

— Я хочу две головы, — ответила Меланда с хладнокровной решимостью, которая досталась ей от многих поколений алданских рыцарей. — Только не знаю, сможет ли моя рука в таком виде держать меч!

— Я… мы будем использовать левую руку, — почувствовала она улыбку маэстры. Она вытащила клинок, который в фейерверке цветов, сиял бледным светом, собирающим в воздухи вокруг себя красные нити. В области глаз Меланды возникла боль, потом странные цвета исчезли.

— Простите, — услышала она голос маэстры. — Я не знала, что вы через меня можете видеть цвета магии… — Маэстра тихо рассмеялась. — Это значительно упростит жизнь Сантеру, если только он позволит мне заглянуть в свою упрямую башку.

Меланде стало любопытно, и она увидела стоящего перед ней высокого штаб-лейтенанта с дерзкой ухмылкой и озорством в глазах.

— Я понимаю, почему он вам нравится, — беззвучно промолвила Меланда, пока её тело плавно двигалось по коридору. Она почувствовала удивление маэстры, затем смущённый смех.

— Значит это передаётся в обе стороны.

Она остановилась перед дверью. Издалека, с первого этажа, донёсся странный приглушённый шум, как будто упало что-то тяжёлое.

— Вы готовы?

— Да, — ответила Меланда с горькой решимостью. — Делайте, что нужно, даже если это будет означать мою смерть!

— Такого не случится, — мысленно улыбнулась маэстра. — Но могу пообещать вам боль в мышцах!

Она толкнула дверь и оказалась перед двумя мужчинами, один из которых был богато одет, торговец, с которым Меланда была отдалённо знакома. Другой был ей неизвестен, высокий с узким, суровым лицом и тёмными глазами, который только что вытащил меч и протянул руку в её сторону.

Окровавленной правой рукой она указала торговцу на дверь.

— Уходите! — крикнула она голосом, который не совсем принадлежал ей. — А вы умрёте здесь, проклятый! — сказала она другому, потому что это был тот человек, который отрезал Меланде палец.

— Как вы собираетесь это сделать? — спокойно спросил проклятый. — Если даже не можете двигаться? Когда ваши конечности отяжелели, словно свинец, а руки слишком слабы, чтобы держать этот меч? Он слишком большой и тяжёлый для маленькой девочки. Вы ведь маленькая девочка, верно? Бросьте эту сталь и подчинитесь уготованной вам судьбе.

«Он прав», — с горстью подумала Меланда. Было так бессмысленно восставать против своей судьбы, как она вообще сможет справиться с таким, как он?

— А вам и не нужно, — услышала она улыбающийся голос маэстры. — Об этом позабочусь я. — С этими словами Меланда подняла меч и мрачно улыбнулась.

На короткий миг в глазах проклятого мелькнуло неверие, затем он поднял меч, и палящий жар с шипением устремился к Меланде.

Она почувствовала жар, который должен был обжечь её, почувствовала, как маэстра нашла огонь и привязала его к себе. И жар, который убил бы её, теперь стал просто окружившим её огненным мерцанием.

Меланда, подняв меч, прыгнула вперёд, но это была всего лишь уловка, она нырнула под лезвие противника, прокатилась мимо и босой ногой нанесла удар сбоку по колену проклятого, которое с громким хрустом сломалось. В то же время она выпустила кинжал, который вонзился в горло врага. Одно мгновение он удивлённо стоял, затем увернулся от следующего удара маэстры, вытащил кинжал из горла… а его колено выдержало прыжок в сторону, как будто вовсе не было сломано.

Меланда услышала в голове, как маэстра выругалась такими словечками, какие заставили бы побледнеть даже моряка.

— Щенок с зубами, — засмеялся её противник. — Кажется, вам хорошо удалось нас провести, даже если это стоило вам пальца… но теперь вы умрёте, сталь не может причинить мне вред!

— Возможно… — услышала Мелнада мысли маэстры. — Но я сомневаюсь, так ли это на самом деле! — Вот только она не высказала свои мысли вслух, а продолжила атаку.

Посыпались искры, когда сталь ударилась о сталь. Меладна была в этой необычной битве зрителем, ощущала холодный расчёт, когда под точным углом отводила сталью своего собственного клинка грубую силу врага.

Выпад, атака, финт, меч ненадолго переместился в более слабую руку, вылетел ещё один кинжал, найдя свою цель в плече противника. Затем бледный клинок снова оказался в её правой руке, сплетая стальную сеть. Возможно, проклятый мог исцелять любую рану, но лезвие мешало его движениям, и когда, наконец, наступил подходящий момент, он потянулся к кинжалу, чтобы вытащить его из плеча, в то время как волна огня хлынула в сторону Меланды. Снова она оказалась в этом адском пламени, но на этот раз огонь свернулся в верёвку и обернулся вокруг врага. Брюки и камзол проклятого были из тяжёлого льна, тем не менее они вспыхнули огнём, и в то же время сверкающая молния перепрыгнула со свободной руки Меланды к проклятому, окутав его голубым светом, в то время как гром сотряс узкую комнату.

Отброшенный назад, он сильно ударился о стену, Меланда теперь обхватила рукоять бледного клинка обеими руками и нанесла удар. Голова проклятого слетела с кровавым фонтаном с плеч, на его лице отразилось неверие, когда, один за другим, появились другие лица над обезглавленным туловищем и тут же исчезли, в то время как туловище дёргаясь, соскользнуло по стене на пол.

— Кто бы говорил, что сталь не может ему навредить! Итак, вот ваша первая голова, Меланда! — сказала маэстра с холодным удовлетворением. — Это было не так уж и сложно!

Шум позади предупредил её, она нырнула под синий луч и развернулась. Бледное лезвие отбило в сторону брошенный кинжал, и на одно мгновение Меланда и её мучительница оказались лицом к лицу.

Меч Меланды рванулся вперёд и пронзил правую грудь черноволосой красавицы. Отшатнувшись, она прижала руку к ране, в то время как её охватила дрожь. Она застонала, а потом тяжело дыша, выпрямилась и слизнула с руки собственную кровь.

Следующий удар маэстры закончился в мерцающей стене перед проклятой, которая тихо засмеялась.

— Это была хорошая шалость, — промолвила она со сладострастной улыбкой в голосе, когда прикоснулась одной рукой к кулону на груди. — Но теперь ты будешь моей!

«Сомневаюсь», — появилась в ответ холодная мысль маэстры. Меланду охватила волна самого тёмного отчаяния, и как уже прежде, она почувствовала, как рушатся бастионы её разума. Но на этот раз она была не одна, другая воля встала между ними, Меланде почти казалось, что она видит перед собой сверкающую стену из воли, такую твёрдую, словно алмаз.

Внезапно она почувствовала, что её подняли в воздух, затем с силой бросили назад, но удара о стену не последовало, неожиданно подувший сзади порыв воздуха притормозил её. Теперь мерцающая разноцветная полоса потекла от её улыбающейся мучительницы к Меланде, попыталась обернуться вокруг неё, и это почти получилось. Там, где полоса прикоснулась к одолженному платью, лён стал коричневым и рассыпался в пыль.

Бледный клинок Меланды рванулся вперёд и вверх, перерезав эту переливающуюся ленту, а из её другой руки выстрелил разряд молнии, такой же, как и тот, который недавно сбил с ног другого проклятого, но единственным эффектом, который теперь имела эта молния, были голубоватые искры, танцующие в волосах женщины, которая расхохоталась.

— Я уже давно не получала столько удовольствия, дитя моё! — засмеялась мучительница Меланды, сделав шаг вперёд.

Следующий удар маэстры был заблокирован тонкой рукой, как будто плоть могла противостоять бледной стали. В Меланду полетел мерцающий шар, едва не задев её, когда она, словно кошка, откатилась в сторону. Позади Меланды шар врезался в стену, оставив белую светящуюся точку, где начал капать расплавленный камень.

За этим последовали ледяной холод, тьма, отчаяние и эхо грома, затем Меланда заметила, что ей не хватает воздуха и дышать становится всё тяжелее и тяжелее, пока новый раскат грома, на этот раз без молнии, не отбросил женщину назад, а бледный клинок почти поразил свою цель. Но она отскочила назад, и была поцарапана только мочка уха.

Удар ладонью отбросил Меланду к стене, на этот раз не было ничего, что могло бы смягчить удар, и она чуть не потеряла сознание, когда дверь сбоку треснула, и лысый великан с огромным топором пинком разрушил остатки двери.

Мужчина оказался в комнате намного быстрее, чем можно было ожидать от человека такого роста, его топор описал полукруг, который отбросил женщину в сторону всего лишь силой удара, хоть острая сталь и не причинила ей вреда, а только разорвала часть драгоценного платья. Бледная кожа под ним не пострадала, хотя удар должен был рассечь её пополам. Глаза женщины расширились, когда она увидела перед собой великана. Сначала в них появилось непонимание, затем неверие и в конце… страх… в следующий момент её не стало, она исчезла, в мгновение ока растворилась перед удивлёнными глазами Меланды.

— Проклятая гадюка, — промолвил великан с отвращением в голосе и теперь повернулся к Меланде. На этом жёстком лице появилась широкая улыбка. — Я узнаю тебя даже в этом теле по твоим движениям, — улыбнулся великан, и Меладна услышала, как сама смеётся от облегчения. Сотни сцен пролетели перед её мысленным взором, начиная от маленькой девочки, которая терпеливо учится буквам у этого гиганта и кончая той, где мужчина с грустными глазами говорит о сестре, которая исчезла. Бледная сталь с громким лязгом внезапно выпала из обессиленной руки Меланды, дрожащими пальцами она также расстегнула пояс и бросила его там, где стояла.

— Он доставит вас в безопасное место, — услышала она ещё раз голос маэстры и осталась стоять с горящими конечностями, будто их окунули в огонь, гудящей головой, будто в ней били молотки и горящими глазами… но она стояла, и когда великан обнял её, она ничего не сказала, лишь прислонилась к его широкой груди и заплакала.

Её вынесли из дома и поместили в паланкин. На мгновение она увидела улыбающегося, белокурого, жилистого мужчину, который напомнил ей ласку, когда он с ящиком под мышкой вышел из дома. Потом ей даже на мгновение показалось, что она видит баронета фон Фрайзе, который в сопровождении красивой женщины стоял на другой стороне улицы, и вежливо кивнул ей. Когда её на этот раз окутала тьма, это было не убежище, а всего лишь изнеможение. На этот раз она знала, что придёт в себя без страха.

— Самая известная куртизанка Аскира, — качая головой, сказал Ласка. — Кто бы мог подумать? — Он стоял у стены в комнате, где Истван нашёл Меланду. Одной ногой он упирался в стену, балансируя на колене плоский ящик с документами, который быстро просматривал. В следующей комнате Тарида говорила со служанкой сэры Аселы, которая рыдающим голосом клялась, что ничего не знала. Остальную часть дома обыскивала почти дюжина Перьев. Глухие удары из подвала сотрясали здание, где двое Быков пытались стальным тараном выбить крепкую железную дверь.

— Только сегодня утром я расспрашивал о сэре, — задумчиво заметил Сантер, зачаровано глядя на следы разрушения в комнате, обезглавленный труп, обугленные места на драгоценном ковре, капли расплавленного камня на стенах. Ни один из драгоценных предметов мебели не уцелел после битвы, она была либо обуглена, либо разбита, словно могучими ударами. А в углу всё ещё сидел хныкающий богатый торговец. Когда с ним кто-то заговаривал, он не отреагировал, держал глаза закрытыми и дрожа, молился Борону, в то время как тёмное пятно на его штанах увеличивалось в размерах.

«Чуваку нужно лучше подумать, к кому обращаться в молитве», — подумал Сантер. «У Борона была привычка прислушиваться к ним!»

— Интересно, что здесь произошло? — размышлял Сантер и наклонился, чтобы подобрать ремень маэстры, который Меланда бросила там. Меч тоже лежал рядом, Сантер поднял его и вложил в ножны, кончики его пальцев начало покалывать, когда он прикоснулся к тёмной стали.

Ласка на мгновение поднял голову.

— У меня есть кое-что интересное, — сказал он, оглядываясь, как будто только сейчас заметил разгром. — Я бы предположил, что Дезина разозлилась, — рассеянно ответил он, перечитывая плотно исписанные листы бумаги в своей руке. — Чудо, что дом всё ещё стоит!

— Я думал, её магические способности ограничены, — заметил Сантер, и Ласка с изумлением посмотрел на него.

— Кто так сказал?

— Она сама.

Ласка засмеялся.

— И в этом она права, потому что сравнивает себя ни с кем иным, как с последним примусом Сов. Неким Бальтазаром, маэстро, который владел магией как никто другой… если не считать самого императора.

— Но она же достигла всего третьего уровеня?

— Вы бы назвали меч более мощным, чем кинжал? — спросил Ласка.

Сантер мгновение помедлил, затем кивнул.

— В принципе, да.

— Что ж, Дезина ещё не овладела мечом магии… зато она мастер с магическим кинжалом, — ухмыльнулся Ласка. — Всё, что можно выучить на третьем уровне, она будет это знать. Любой трюк, любая мысль, любая идея, которую когда-либо записывала Сова… она будет это знать. Или, если сказать по-другому, с каплей магии Дезина может добиться того, чего любой другой маэстро с целым ведром. Только… теперь, когда поток миров снова течёт, она тоже черпает вёдрами!

Он указал подбородком на обезглавленный труп на полу перед стеной.

— Вон тот был некромантом. Я ещё сейчас чувствую это в костях, от него всё ещё исходит что-то тёмное. Эта дочь посла… как там её зовут? Меланда? У неё не было ни царапины. Единственный раз, когда я встретился с некромантом, он чуть не превратил меня в кашу. Хотя я действительно хорош! — скромно добавил Ласка.

— Я не понимаю, — озадаченно произнёс Сантер. — Я же почти не видел, чтобы она творила магию.

— Для чего использовать магию, когда в ней нет надобности? — ухмыльнулся Ласка. — Она постоянно об этом говорит, разве вам ещё не говорила? Похоже, это то, что ей больше всего нравится говорить о магии. — Ласка использовал документы в руке для жеста, описывающего разрушения в комнате. — Здесь она, видимо, нашла причину сделать немного больше, чем обычно! — Он задумчиво почесал себе затылок. — Должен признать, трюк перенести свой разум в тело молодой сэры, для меня тоже был в новинку.

— Для меня тоже, — сказала Дезина с порога сломанной двери и с благодарностью взяла ремень с мечом, который ей молча протянул Сантер. Она застегнула ремень на поясе, натянула капюшон мантии глубже на лицо и с холодной улыбкой на лице посмотрела на мёртвого некроманта.

— Зина, — тихо сказал Ласка. — Покажи мне свои глаза.

Она мгновение колебалась, затем ненадолго откинула капюшон назад. Её радужные оболочки всё ещё были чисто-зелёного цвета, но то, что должно было быть белым, светилось тёмным зловещим кроваво-красным цветом. Сантер резко втянул в себя воздух, когда увидел эти глаза, в следующий момент она уже снова натянула капюшон глубоко на лицо.

— Это не страшно, — сказала она. — Я чувствую себя хорошо…

— Это выглядит зловеще, — обеспокоенно произнёс Ласка. — Ты сама сказала, что кровавая магия — это проклятый вариант…

— По дороге сюда я остановилась у святыни Борона и попросила тамошнего священника проверить, есть ли на мне что-нибудь, что могло бы принести несчастья. Он сказал, что ничего не обнаружил и чувствует, что я сильна в вере. — Она улыбнулась. — Недавно я уже один раз это слышала. Нет причин для беспокойства, Ласка, я не превращусь в чудовище!

— Ты можешь сделать это с кем угодно? Даже против его воли?

— Дай мне окровавленную, недавно отрезанную часть тела, в которой ещё чувствуется крепкая связь, тогда да, — нежно ответила Дезина. — Против воли? Не знаю. Что случится, если я настою на своём? Если не посчитаюсь с чье-нибудь волей или даже буду бороться против неё? Нанесу ли я вред или даже что-нибудь разрушу? — Она подняла взгляд на Сантера. — Все эти вопросы я уже сама задавала себе и только одно знаю наверняка: я не буду этого делать, потому что это очень сильно похоже на то, чем занимаются некроманты! — Одно мгновение она молчала, казалось, собираясь с мыслями, прежде чем продолжить. — В этой магии есть недостаток, Ласка. Точно так же, как я могу заглянуть в мысли другого человека, так и он видит меня. Мы с Меландой были заняты и думали о другом, и за это я благодарна. Если бы она захотела, то теперь узнала бы все мои тайны.

— А где вы вообще научились этой… кровавой магии? — с любопытством спросил Сантер. — О ней тоже написано в книгах?

Дезина покачала головой.

— Нет. Я… Там, в старом дворце в порту, я тоже применила не магию Сов, она была слишком чуждой, слишком неправильной, слишком… — Она беспомощно посмотрела на Ласку и Сантера. — Хоть я и не понимала её, я, по крайней мере, смогла устранить большую часть силы заклинания. Но не с помощью того, чему научилась в башне. Кажется, что у меня особенный талант к кровавой магии, способность, которую я обнаружила в себе только в том старом дворце. И эта магия не подчиняется моему разуму, скорее моему инстинкту… я мало понимаю из того, что делаю…

— Но… то, как вы это описываете, разве этот талант не похож слишком сильно на талант проклятых? — спросил Сантер.

— Да, — ответила Дезина. — Он похож, в самом деле. Вы не представляете, как я была рада узнать, что на мне нет тёмной тени!

— Это хорошо, — с облегчением сказал Ласка. — Но почему ты здесь? Я думал, ты с Меландой.

— Таркан и Тарида позаботятся о ней. Я здесь, чтобы найти след этой куртизанки, всё, что может привести к ней.

— Думаю, ей повезло, что её не было дома, когда ты нанесла этот небольшой визит, — ухмыльнулся Ласка, но Дезина покачала головой.

— Она была здесь, и мы обменялись любезностями.

— Вы сражались? — удивлённо спросил Сантер, оглядываясь по сторонам, как будто пропустил труп женщины.

— Да. — Дезина посмотрела на обезглавленный труп. — Этого победить было легко… он не знал, как координировать меч и магию. А вот сэра Асела… я ранила её смертельно в сердце, но она не умерла. И ей удавалось ускользнуть от моей магии… хуже того, она делала это впечатляющим образом. Она собрала магию вокруг себя и открыла портал. Магический мешок, который вывернулся в другом месте. Эта куртизанка… она некромант и маэстра. Она использовала форму Стены, чтобы отразить мой меч, и форму Клинка в своей первой атаке. Я безнадёжно ей проигрывала!

— Не думаю, что на считала точно так же, — засмеялся Ласка. — Иначе вряд ли бы сбежала.

— Истван застал её врасплох, вот и всё, — серьёзно ответила Дезина. — В следующий раз всё может сложиться иначе, потому что она будет предупреждена.

— Кстати, раз мы уж заговорили о предупреждении, — вмешался Ласка, показывая только что прочитанные им документы. — Тогда взгляните на это. — Он передал бумаги Дезине.

— Боги! — выругалась маэстра. — Это протокол наших обсуждений в цитадели! Кто-то нас подслушал! Как такое возможно?

Сантер протянул руку, и Дезина передала бумаги высокому штаб-лейтенанту. Тот лишь бегло взглянул на них и кивнул, как будто ничего другого не ожидал.

— Не подслушивал, — заметил Сантер. — А предал. Кельтер. Мы проследили, когда он направлялся сюда, ещё помните?

Дезина неистово покачала головой.

— Я не нравлюсь ему, Сантер, это известно всем! Но он не предатель! Он не смог бы скрыть это от меня!

— И всё же это он. Он описывает нас, остальных, остаётся только один, кого нет в описании, кто всё сообщает от своего лица. Это слова полковника Меча!

82. Голова дракона

— Вы выглядите иначе, — заметил Фелтор, прислонившись к колонне в Палате Гильдии. Женщина рядом с ним была хорошо, но не вызывающе одета, кожа тёмного оттенка, как будто она с юга империи, возможно, из Бессарина, её каштановые волосы были заплетены в строгую косу. — Возможно, немного разгорячённой? — Фелтор держал в руке кубок из чеканного золота, и теперь сделал глоток разбавленного вина, пока наблюдал, как каменщики-подмастерья устанавливают в большом зале статуи восьми величайших мастеров гильдии. «У одной из них были черты лица мастера Олдина, кое-что, что должно понравиться старику», — подумал Фелтор, прежде чем повернуться к Аселе.

— Мы недооценили маэстру, — тихо поведала Асела, наблюдая, как двое рабочих вешают гирлянды между колоннами, поддерживающими высокий потолок зала. Посреди зала был возведён подиум, на котором сегодня вечером будут выступать представители сословий, здесь также будут петь приглашённые на вечер барды. — Она нашла дочь посла и перенесла в неё свой дух… этого никто не мог ожидать!

— Форма Переноса? — удивлённо спросил Фелтор. — Тех, кто был на это способен, всегда было мало, это же форма шестого уровня, верно?

— Точно, — ошарашенно ответила Асела. — Значит она была на это неспособна!

— Есть много вещей, которые кажутся невозможными, — заметил Фелтор. Он посмотрел на женщину. — Я предупреждал, что ваши пристрастия могут стать причиной вашего краха.

— Я хорошо это знаю. Прошу вас, хватит меня упрекать, я и сама себя виню.

— Поскольку это всё равно уже ничего не изменит, так и быть, — сказал Фелтор. — В будущем следуйте моему совету более внимательно!

— Обещаю.

— Вы убили её? — небрежно спросил Фелтор и кивнул проходящему мимо гильдейскому мастеру. Мужчина вежливо поприветствовал в ответ, с любопытством посмотрел на Аселу и пошёл дальше.

— Нет. Она удивительно дисциплинирована и со стойким разумом… — Асела недоверчиво покачала головой. — Я забыла, каково это, сражаться с одним из наших. Я думала, что она просто носит мантию… но в ней скрывается намного больше, Фелтор, намного больше! Я отступила, поскольку если даже убила бы девчонку, это не причинило бы вреда маэстре. Не было причин сражаться дальше.

— Разумное решение с вашей стороны? — спросил Фелтор. — Вы меня удивили.

— Перед этим она убила Мирама в открытом бою, — сказала Асела, игнорируя слова Фелтора.

— Это прискорбно, — заметил он. — И встревожит ящеров.

— Да пусть сгниют там внизу или станут пищей для чудовищ. Они нам больше не нужны, — небрежно ответила она. — Маэстра беспокоит меня больше. Она с лёгкостью удерживала дюжину различных форм, она быстра и уверено владеет клинком, а её талант сияет, как пылающее пламя!

— Что снова возвращает нас к вопросу, как она смогла избежать фанал, — спокойно сказал Фелтор. — Но независимо от того, насколько велик её талант или её знания, она тоже больше ничего не сможет изменить. Взгляните, там Мерцек…

Они оба наблюдали, как Мерцек в одежде каменщика поднял одну из мраморных плит, прежде чем по его знаку другие каменщики опустили тяжёлую статую: пьедестал статуи идеально помещался в углубление в полу. Но прежде чем пьедестал встал на место на короткое мгновение под каменной плитой показалось углубление в золотой раме на полу.

Другие каменщики разобрали треногу с полиспастом, отвязали от статуи верёвки и ушли, работа на этот день была закончена. Мерцек огляделся, затем открыл клапан в задней части статуи и поместил в углубление мерцающий красный драгоценный камень, размером с кулак, с двенадцатью аккуратно отшлифованными гранями, прежде чем снова закрыть пьедестал.

Даже Фелтору и Аселе было трудно наблюдать за его действиями, потому что это был один из талантов Мерцека: если он этого не хотел, на него почти не обращали внимания.

— Это был последний? — спросила Асела. Фелтор кивнул, глядя на платформу, которая теперь была накрыта тяжёлой золотой тканью.

— За исключением центрального камня. Мерцек положит его, когда придёт время.

Восемь статуй теперь образовывали идеальный восьмиугольник вокруг внутренней части зала с платформой точно в центре.

Перед платформой теперь начали расставлять стулья, на которых займут места все, кто имел звание или имя в имперском городе, от верховного коменданта до гильдейских мастеров и могущественных торговцев.

— Голова дракона, — тихо сказала Асела.

— Да. Мы одним махом отделим её от туловища, — с горечью промолвил Фелтор. — Один удар, и дракон падёт.

— Это смелый план, — под впечатлением произнесла Асела. — Если он удастся, наш господин щедро вознаградит вас.

— Какое мне дело до награды, — грубо сказал Фелтор. — Он никогда меня не отпустит!

— И всё же вы заслужите славу и его расположение, — настаивала Асела, за что он с жалостью посмотрел на неё.

— Иногда, Асела, когда я вас вижу, мне хочется плакать, — наконец промолвил он, и женщина с изумлением посмотрела на него.

— Почему, Фелтор? Я счастлива.

— Да, — сказал он. — Счастлива быть его собакой. Почему он должен так ломать женщин, заковывать их в цепи это ложной любовью?

— Он не заковал меня в цепи, он освободил меня. Я уже вам говорила.

— Да, — отвеитл Фелтор. — Говорили. Просто иногда мне хочется забыть, какой вы были раньше. — Он потёр виски. — Даже на таком расстоянии я чувствую его недовольство из-за моих мыслей… а он даже не осознаёт того, что делает. Скажите… вы ещё думаете о Бальтазаре?

— Нет, — решительно ответила она. — Я больше не собираюсь думать о предателе.

— Он единственный, кто смог от него сбежать.

— Он не сбежал, его убили.

— Сбежал или убили, в чём разница?

Фелтор вздохнул, в последний раз оглядел зал и кивнул. Всё было готово.

— Ваша роль сыграна, Асела. Несмотря на вашу неосторожность, он будет вами доволен. В конце концов, это именно он надрессировал свою собачонку так действовать. Вам стоит уйти, просто ждите, когда всё закончится…