Советник Аида

3

Илья свернул на семидесятом километре в сторону поселка Преловск. От него вела веточка на юго-запад, где в трех километрах находился лесоперерабатывающий комплекс, а попросту пилорама. Но на выезде из Преловска его сразу же тормознул наряд ППС. Не ГАИ, но против автоматов не попрешь.

— Документики и куда едем? — сражу же спросил старшина.

Илья поинтересовался тоже:

— Вы же не ДПС, вам паспорт или водительское удостоверение?

— По барабану — все выкладывай, — ответил старшина.

Он посмотрел на городскую прописку в паспорте, покрутил водительское удостоверение.

— И чё, куда едем? — снова спросил полицейский.

Илья видел, что до конца улицы осталось еще три дома, решил отговориться.

— Куда еду… никуда уже не еду — вот в этот дом, — он указал рукой на средний справа.

— Не туда? — переспросил старшина и махнул рукой в сторону уходящей дороги.

— Чё мне там делать, — возмутился Илья, — я даже не знаю куда ведет эта дорога. Так я могу проехать? — Илья кивнул в сторону дома.

— Езжай, — ответил старшина и вернул документы с усмешкой.

Илья подъехал к дому, остановился, вышел из машины и постучал в калитку. Из-под ворот выскочил здоровенный кабель, но не набросился на Илью, а стал ластиться. Илья, как уже известно, умел обращаться с собаками и находить с ними общий язык.

На стук вышла хозяйка и удивленно уставилась на собаку.

— Только что общался с сучкой, у которой течка — вот ваш кабель меня и не трогает, — пояснил Илья. — А эти чё здесь торчат? — он кивнул в сторону полицейского наряда.

— Так они всегда здесь, чтобы посторонние на пилораму не ездили. Там китайцы работают — вот и охраняют, чтобы международного конфликта не было. Тебе то чего надо?

Шоколада, хотел съязвить Илья, но ответил как-то туманно:

— Уже ничего, раз там китайцы, то мне делать нечего, извини, хозяйка.

Илья заметил, что лесовозы шли по дороге сплошным потоком. Судя по количеству доставляемого леса, лесоперерабатывающий комплекс имел размеры совсем немалые. Он сел в машину и уехал, а полицейские еще долго между собой спорили — хахаль это приезжал или просто знакомый? Кобель то его не тронул, значит бывал здесь не раз.

А Илья следовал дальше. На сто семидесятом километре в Новодеевке та же картина. На пилораму он не попал, но место расположение наряда выяснил. Как и говорил Матвей — три крупных лесоперерабатывающих комплекса вдоль железной дороги, охраняемые полицейскими. Грабят китайцы Сибирь и никому дела нет. Местные правоохранители обязаны пресечь преступление, но, как оказывается, способствуют и наживаются на этом, грабя собственную страну.

На сегодня он получил достаточно информации и повернул автомобиль в сторону дома. Анна встречала его, как бы оправдываясь:

— Пораньше приехала, но не знала, что приготовить. Купила в городе готовое мясо на шашлыки, пожарим?

— Конечно, молодец, Аня. Но лучше покупать мясо, нарезать и замачивать самим, так вкуснее и болони меньше. Можно замачивать мясо в вине, в пиве, уксусе, собственном соку, но я предпочитаю в кефире. В следующий раз продемонстрирую — мясо есть, а кефира нет, будем твой шашлык жарить. Ты как к водке относишься?

— А ты?

— А я вопросом на вопрос отвечаю редко, но бывает и такое. К водке вообще не отношусь, отношусь к гомо сапиенсам, употребляющим эту самую водку умеренно. Так что жарим, пьем и отдыхаем.

Он видел, как улыбнулась Анна на его слова об отношении. Пошел за мангалом и березовыми полешками…

Шашлык, несколько рюмок водки и постель. Сладострастие ласк, наслаждение телом, его формами и страсть.

Откинувшись в изнеможении, Илья прочитал:

Илья снова стал ласкать Анну и вошел в нее, наслаждаясь ритмичностью движений и нарастающих ощущений.

— Маньяк! — произнесла она, развалившись в истоме на кровати, — маньяк, повторила она и добавила: — И я ничего не знаю о тебе, ничего, даже фамилии.

Он улыбнулся, а она как-то даже отпрянула от его улыбки, произнесла:

— Вот так и маньяки улыбаются, а потом начинают насиловать.

— Ты хочешь еще? — спросил Илья.

— Конечно хочу, но позже.

— Согласен, поманьячим позднее. Паспорт тебе покажу, когда встанем, специально не хочется бегать. Как ты относишься к логике, Аня?

— К логике? Как к философской науке.

— Тогда попробуем пофилософствовать, — он приобнял ее, устроившись на подушке удобнее, — ты сотрудник прокуратуры, младший советник юстиции Ковалева Анна Григорьевна…

— Уже успел навести справки. Быстро, однако, — перебила она его.

— Ничего я не наводил — элементарная невнимательность с твоей стороны. Ты показывала удостоверение этому сержанту в Михайловске. Я стоял рядом и глаза, извини, не закрывал. Прочитал и запомнил. Зачем мне наводить какие-то справки, когда об этом можно просто спросить? Разве не логично? Младший ты советник, старший или вообще не советник — разве от этого изменится душа и тело?

— Согласна, — довольно ответила она, — поражение признаю. Расскажи о себе.

— Конечно, пару слов о бизнесе уже говорил, балансы тебя на сегодняшний день вряд ли интересуют…

— Интересуют, интересуют…

— Но о них я тоже вскользь упомянул — миллионер. Анкетные данные, — он встал и достал из кармана пиджака паспорт, — вот они.

— Громов Илья Антонович… так мы с тобой в одном доме прописаны, подъезды разные. Ничего себе, я не помню, чтобы тебя видела.

— Крайне редко бываю в городской квартире, зимой и летом живу здесь. Природа, залив рядом… Разве бетон и кирпич может заменить воздух деревянного дома из бруса? Но, продолжим рассуждать логически, ты не против?

— Не против, — ответила она, не совсем понимая смысла.

— Ты сотрудник прокуратуры и до современной минутки не знала даже моей фамилии. Но узнать, естественно, хотелось и не только фамилию. Вдруг бандит…

Анна даже вздрогнула от этого слова — Илья словно читал ее прежние мысли. А он продолжил:

— Как узнать информацию на ровном месте? Но у тебя был номер машины и наверняка в ГАИ имелись знакомые. Только вот в информации тебе отказали, но сообщили, что не бандит. Иначе бы ты не вернулась сюда.

— Слишком умный и логичный для ФСБ… Служба внешней разведки и ты в отпуске, а я губу раскатала?

Илья смеялся долго и громко. Потом ушел и появился минут через пять с двумя чашечками кофе. Анна не знала, что делать и эти пять минут изводила себя разными мыслями.

— Кофе захотелось, решил сходить, — объявил Илья.

— Мне кофе в постель еще никто не приносил, — произнесла Аня, ожидая пояснений.

Илья отпил несколько глотков и заговорил:

— Про губу не знаю, но в разведке не служу точно. Есть такая фраза, Аня: «В России все секрет и ничего не тайна». Чтобы получить информацию из секретных баз ГАИ, паспортного стола и так далее, необходим письменный запрос, подписанный соответственным должностным лицом. Канитель долгая и нудная. А знакомый тебе по секрету без всякого запроса ответ даст. Ты, например, как сотрудник прокуратуры, тоже в спецкартотеке значишься. Но у тебя написано — прокуратура, а у меня ничего не написано. Что это значит для сотрудника? А хрен его знает, но лучше информацию даже по запросу не давать — будет постановление суда, тогда и ответ будет.

— И где же ты служишь, если не в разведке? Альфы там, бэты и другие абэвэгэдеты?

— Вот ты и попалась, Аня, на собственном менталитете. Многие россияне мыслят стандартно и шаблонно. Кстати, не только россияне, все земляне так мыслят, за исключением некоторого меньшинства. Если тебе нужна информация, например, то ты печатаешь запрос, подписываешь его и отвозишь, получаешь информацию дня через три, если что-то спешное, а обычно дней через десять. Но ты имеешь право получать некую информацию, а я вот никакую информацию получать не могу, но получу ее. И никакие спецкартотеки препятствием для меня не станут. Сейчас у тебя уже другие мысли должны появиться.

— Другие? Это какие же?

— Про шпионов, например, — ответил Илья.

— Про шпионов… да ну тебя, давай серьезно, — попросила Анна.

— Конечно, серьезно, а мыслишка-то все равно крутится. Если кратко, то все просто — заведу роман с определенной сотрудницей, и она мне все выложит без всякого запроса. Так, кстати, я и в эту картотеку попал. Крутил когда-то роман с девушкой из ГАИ, она и внесла меня в список без всяких бумажек. А теперь попробуй узнай — кто меня в секретную базу внес? Я не скажу, а другим способом узнать бесполезно. Ты, например, много полезного узнала сегодня и вчера для своей работы. Что наркоту могут подбросить и не только полицейские, в базы разные внести и убрать оттуда. А главный вывод какой?

— Какой?

— Я не шпион и не разведчик. Бизнесмен обыкновенный средней руки. Вот так вот, Аня.

— Браво, Илья, браво! Прекрасная лекция о логике и еще раз браво! Но, судя по твоей же логике и достоверным историческим фактам, что еще важнее, шпион или разведчик никогда не признаются в своих действиях против какого-либо государства. Естественно, что сыворотку правды, пытки и банальное предательство мы в нашем контексте не рассматриваем. Логично совершенно другое — я не являюсь секретоносителем, у меня нет никаких государственных тайн, и я даже не могу внести тебя или убрать из какой-либо базы данных. Поэтому ты спишь со мной не из-за какой-то информации, а из чисто физиологических потребностей, ущемленных самим разумным существованием.

Илья посмотрел на подругу несколько иным взглядом и, в принципе, остался доволен. Она оказалась умнее, чем он предполагал.

— Тоже браво, тебе Анечка, великолепно! Но можно чуть подробнее о последних словосочетаниях?

— Можно, — она улыбнулась и пытливо посмотрела на собеседника. — Каждый живой индивидуум в природе ищет себе пару на сезон или всю жизнь для единственной цели — размножения, продолжения своего рода и даже не своего рода, как вида, а именно своих генов. И только мы, находясь на верхушке пирамиды млекопитающих, разумно позволяем себе секс без постоянной потребности передачи своих генов. Мы взяли от природы все — прочные семейные узы, измену, полигамность. Не взяли одного — стремления вышеперечисленного для улучшения генов и продолжения рода.

— Хорошо сказано, красиво и вроде бы верно, но не правильно, — возразил серьезно Илья. — Мы не ущемляем физиологические потребности разумом, мы контролируем рождаемость. Если каждая женщина станет рожать ежегодно, то где мы поместимся уже через несколько десятков лет и что будем есть? В каждой семье по двадцать-тридцать детей и продолжение следует…

Езда по ночной трассе кому-то, наверное, кажется скучной и более опасной. Впереди однообразная серая лента и слепящие фонари встречных машин. Чем дальше от города, тем автомобилей все меньше и меньше, можно включить дальний свет и ехать не напрягаясь.

В полночь на трассе перед Михайловском остановились два Камаза фургона. Водителю и двум пассажирам в каждом автомобиле приказано ждать и безоговорочно выполнять все команды человека в маске, который к ним подойдет. Через минуту подкатил Ленд Крузер и к группе людей на обочине приблизился мужчина. Они невольно отшатнулись, все смотрели фильм и к ним подошел, может быть, почти настоящий Фантомас. Заговорил уверенно:

— Следуете за мной и в Михайловском заходите в дома, перед которыми я стану останавливаться. Вам необходимо забрать хозяина и поместить его в фургон. Если хозяин полицейский, то это не имеет значения — пригласите и он пойдет сам.

Водители и их пассажиры переглянулись, пожали плечами и разошлись по машинам. Им заранее приказали не обсуждать, а выполнять любые указания и прихоти человека в маске.

У первого дома водитель остался в кабине, а два бойца постучали в калитку, спросили хозяина. Вышел подполковник полиции.

— Пройдемте с нами, — произнес один из бойцов.

— Конечно, идемте, — сразу же согласился полицейский.

Он без вопросов запрыгнул в фургон фуры и не просился в кабину или стоящий рядом Крузак. В Михайловском в фургон поместили семь полицейских — начальника, зама и пять сотрудников ППС.

Камазы следовали за джипом по гравийной дороге и через три километра подъехали к огромной территории, окруженной забором. Ворота распахнулись и все собаки, бегающие на цепи вдоль натянутой толстой проволоки, забились в свои будки. Илья умел находить общий язык с животными, но камазисты посчитали, что собак утихомирили вышедшие из вагончиков китайцы.

Фары машин освещали сотни кубометров напиленных досок и огромные горы сваленного леса-кругляка. Несколько строительных вагончиков, в которых жили обитатели пилорамы. Один использовался в качестве помещения конторы.

— Тащите ментов сюда, — приказал Фантомас, — в этот вагончик.

Его, уже ничему не удивляющиеся помощники, привели полицейских и усадили на лавки у длинного деревянного стола, сколоченного из обыкновенных строганных досок. Здесь по утрам собиралась китайская бригада рабочих, и здесь им давалось задание на день.

Из всех пятнадцати китайцев по-русски говорил только бригадир. Но даже он находился на территории России нелегально, не говоря уже о всех остальных рабочих. Все за стол вместе с полицейскими не входили и пришлось уплотнится немного. Потеснились, но все-таки расселись.

Перед каждым Илья положил чистые листы бумаги и авторучку. Пояснил по-русски:

— Пишем всё очень подробно и с самого начала. Кто чем занимался в этом бизнесе, от кого и сколько получал денег. Описываем совершенные правонарушения, начиная от административных и до уголовных, естественно. Кого останавливали, кого отпускали, кого убивали и где закапывали. Кто поставлял лес, кому продавали. Короче — вся схема преступного бизнеса должна быть, как на ладони. Отдельно составьте карту местности с четким обозначением закопанных трупов.

Илья заговорил по-китайски, и его помощники стояли с открытыми ртами. Чего он там им говорил… А он повторил сказанное и еще просил добавить схему нелегальной поставки рабочих с обозначением известных должностных лиц с обеих сторон.

«Исповедь» писали все часа полтора, и Илья не торопил их. Его временные помощники смотрели, как иероглифы ложатся на бумагу, но ничего не понимали в них. Переводчики разберутся впоследствии. Но как этот Фантомас заставил писать всех, вернее убедил? Видимо, действительно Фантомас и обладает какой-то внутренней силой.

Про китайцев можно еще поговорить и поспорить, но пишущих чистосердечное признание ментов бойцы Матвея не понимали. Да, это были его люди, которые выполняли приказ своего шефа и, откровенно говоря, уже побаивались этого Фантомаса. Хотя Фантомасом он казался только им. Китайцы видели в нем человека с красной мордой дракона, а менты образ Дзержинского. И каждый из присутствующих мог поклясться на библии, Конституции или на чем угодно другом, что видит Фантомаса, дракона или возродившегося Дзержинского.

Аналогичная картина повторилась в Преловске и Новодеевке. Набитые до упора людьми фургоны на рассвете въехали в город и проследовали к старому корпусу бывшего завода. Китайцев и полицейских выгружали из фур в единственное помещение без крыши, но с дверью и решетчатыми окнами. Подперев дверь снаружи, Илья отдал команду бойцам вернуться к шефу. Сам тоже отъехал, уничтожив следы пребывания у завода.

Вернувшиеся люди Матвея взахлеб рассказывали ему о поездке. «Кто бы мог подумать, что появится Фантомас, этот французский киногерой семидесятых годов. И его слушались все беспрекословно — менты и китайцы, с которыми он разговаривал на их языке. Но это не Фантомас, это демон. Когда мы отъезжали от завода, он поводил рукой у земли. Возник вихрь, который разросся, двинулся на места наших стоянок, замел все следы и исчез. Кто из людей может родить вихрь? Его слушаются злые собаки… Это не человек, это черт безрогий, демон».

Матвей слушал своих бойцов с нетерпением, они говорили интересно, но не заикались о главном. И он спросил сам:

— Ван Ли… ничего об этом китайце не слышали?

— Ничего, — ответил старший из бойцов. — Хотя нет, шеф, там были два трупа с дырками во лбу, когда мы приехали. Этот Фантомас сказал, что это Ван Ли со своей бабой, застрелился собака.

— Куда приехали, где трупы, чертовы дети, вы можете пояснить нормально? — словно взбесился Матвей.

— Так это… на заводе, куда мы всех выгрузили. Там уже эти покоились… пристреленные.

— Свободны, — Матвей махнул рукой и успокоился.

Советник Аида сдержал свои слова. Матвей помнил каждую букву. «Могу лишь сказать, что Ван Ли и другие перечисленные мной лица тебе мешать не станут». Ему никто не мешал и заваривалась каша, под прикрытием которой он должен прихватизировать этот лесной бизнес.

А на брошенном заводе разворачивалась совершенно иная картина. Неизвестный позвонил и сообщил о нелегальных китайцах, оборотнях полицейских сразу в несколько ведомств — в МВД по Н-ской области, следственный комитет, прокуратуру и ФСБ. На этот раз журналистам никто не сообщил о событиях на брошенном заводе, но они тоже получили немало. На их электронные адреса поступили ксерокопии чистосердечных признаний всех задействованных лиц. Пресса многим позже узнала о заводе от своих стукачков в следственном комитете и навалилась скопом, когда уже всех китайцев и полицейских увезли. Оперативно-следственные бригады еще работали, пытаясь найти хоть какие-то следы, но тщетно. А тут еще утко-чайки набросились — совершенно невозможно работать.

Ранним прелестным летним утром Илья сидел в резиновой лодке и ловил, как обычно, окуньков, чебаков и сорожек на удочку. Ловил, прежде всего, из интереса и удовольствия, а потом уже из материального блага. Восхищал сам процесс пойманной рыбки, а не ее размеры, которые тоже имели свое значение.

Наступил июль, единственный по-настоящему теплый месяц в Сибири. В июне еще холодно ночью, в августе уже холодно. А в июле жара днем и куда бедному сибиряку деваться? Никуда! Это его страна, его дом и его погода, испорченная в последнее время ветрами. Повырубали близлежащие леса, негде зацепиться тучкам и ветру, гуляет он свободно по территории и рождает стихийные бедствия гораздо чаще обычного. Жируют алчные олигархи всей земли и не думают совершенно о том, что терпение земли не бесконечно. Скинет она с себя все человечество и начнет восстанавливаться заново. Много есть данных, что подобное уже происходило, но и об этом не задумываются живодеры планеты.

Илья тоже не рассуждал глобально, он ловил рыбку в разрешенный период времени и никогда не рыбачил в запрещенное время нереста. С детства впитывает человек азы культуры и уважение к законам. Но что он может впитать, если в стране отсутствует направленная идеология? В правительстве страны даже сегмента такого нет. Отношения с Украиной испортились, если сказать мягко, но политики все еще считают ее братской страной в своих речах.

Братский народ… действительно братский народ… был когда-то. То настоящее братское поколение, которое на Украине уже ничего не решает, постепенно уходит в небытие. Уже выросло молодое поколение, воспитанное на ненависти к москалям, и теперь лет пятьдесят, как минимум, они будут гадить России, пока их не сменит поколение другого воспитания. Но пока даже этого нет — рождается и растет молодежь радикалов, неонацистов и в детском садике ребенок выкрикивает с радостью: «Смерть москалям». Общество разделилось на «за» и «против», и многие стали вести двойную жизнь, как в России после семнадцатого года. Говорили одно, а мыслили по-другому.

Извечный вопрос — кто виноват?! Еще с царских времен Россию не любили прибалты, поляки, западные украинцы и англичане. Что-то изменилось сейчас? Ничего!

Американцы, и в частности ЦРУ, успешно сыграли на этом, постепенно насаждая междоусобицу и ненависть к русским на Украине. А ФСБ прокакало ситуацию и теперь мы имеем то, что имеем.

Разные мысли лезли Илье в голову, но он особо не напрягался. С олигархами народу не справиться, а революционная ситуация, может быть, даже не начинала созревать. Он смотрел на воду… где-то там в глубине плавали рыбки и неосознанно тоже хотели лучшей доли, а он им наживку с крючком…

Илья глянул на часы — пора ловить на блесну. Он поймал несколько щучек и поплыл к берегу.

У Анны закончился отпуск, и она уехала на работу. Получалось как-то немного странно. Он дома, а гражданская жена, по крайней мере так считал Илья, уезжала на работу. И что тут особенного, когда мир перевернулся уже давно. Анна не считала себя гражданской женой — обыкновенная любовница, временно проживающая в коттедже. Он это понимал и решил оздоровить ситуацию по-другому, без слов, если можно так выразиться.

Илья разделался с пойманной рыбой, что-то оставив для копчения, что-то посолив для вяления… Анна уезжала на работу на своей Хонде Фит. Он решил появиться на ее работе в прокуратуре.

Обеденное время и охранник на входе никак не хотел звонить Ковалевой. Приходите после обеда, предъявите повестку, твердил он, не мешайте работать и так далее. Он позвонил Анне сам с сотового телефона.

— Привет, Аня, ты мне можешь повестку выписать, а то тут у вас охранник без повестки не пускает, надо прийти после обеда, а лучше вообще сгинуть и не появляться в прокуратуре. Ему отрывать задницу в обед от стула не комфортно, видите ли.

Анна немедленно выскочила в фойе ко входу и так глянула на сотрудника, что он был готов провалиться под землю. Илья никогда не приезжал к ней на работу, но и знакомы они были всего ничего.

— Что-то случилось? — тревожно спросила она.

— Соскучился, — с улыбкой ответил Илья. — Можно оформить твое похищение часа на три, чтобы вот такие вот… — он указал рукой на охранника, — не искали? И твое начальство тоже.

— Пойдем, — произнесла она, не совсем понимая цели, и показала украдкой кулак охраннику.

Анна совсем перестала понимать ситуацию, когда Илья сел в ее маленький Фит и попросил отвезти по названному адресу.

— Да, мой Крузак останется у прокуратуры, надеюсь, что его не сопрут, — сказал он, ничего не поясняя толком.

Анна привезла его, как оказалось, в автосалон. Там Илья сразу же пояснил подбежавшему менеджеру:

— Как мы и договаривались по телефону — все остается в силе, модель, цвет… вот паспорт.

— Конечно, все сделаем, вам сварить кофе или приготовить чай? — угодливо предложил менеджер.

Непонимающая Анна ничего не хотела, и Илья провел ее в комнату отдыха, ожидания или как там ее еще можно назвать. Через полчаса тот же менеджер подошел и произнес:

— Все готово, необходимо подписать и оплатить.

Илья достал деньги и пододвинул бумаги Анне.

— Подпиши, — произнес он.

— Что подписать? — все еще не понимала она.

— Ты только что купила обновленный кроссовер Lexus NX и отвезешь меня на нем к моей машине. Это новая модель и ее начали выпускать только в 2017 году, а твой Фит фирма продаст и вернет тебе деньги после продажи.

Он видел, как колеблется Анна и радуется одновременно, не решаясь сделать определенный шаг. Добавил:

— Все вопросы, укоры, скандалы и обнимания дома, Аня. А сейчас не станем задерживать сотрудников, подписывай.

Илья отсчитал три с небольшим миллиона и повел ее к машине. Новенький Лексус блестел насыщенным синим окрасом, и он видел, как Аня восхищенно смотрит на автомобиль.

— Это мне? — спросила она.

— Конечно, — уверенно произнес он, — все оформлено на тебя по паспорту, который ты оставила в спальне. Пойдем, заберешь вещички из Фита, если таковые есть, и тебе на работу пора.

Lexus NX, мечта любой женщины. Просторный, мощный, экономичный и с более высоким клиренсом, чем аналогичные модели других марок. Когда она подъехала на работу, многие коллеги заметили и один все-таки высказался с усмешкой:

— У вашего знакомого, Анна Григорьевна, вкуса нет совершенно. Синий — это женский цвет, а он, видимо, так спешил, что купил совершенно не статусный автомобиль. Мужчинам голубой цвет не к лицу…

Аня догадалась, что этот ее язвительный коллега не заметил, что за рулем была она. Ответила:

— Трепаться — это точно не по-мужски и тем более разводить сплетни о моей новой машине. Знакомый не трепал языком — взял и купил мне новенький Лексус. Как раз к лицу.

Знакомый… Весть об этом знакомом враз разнеслась по прокуратуре. Вроде бы солидное учреждение, а сплетничать там очень любили. Где Ковалева подхватила этого мужичка? Всем хотелось знать о нем больше, чем самой Анне. Ушла в отпуск, называется, вернулась с новым автомобилем. Такой подарок может только очень богатый человек сделать за период столь короткого знакомства.

Естественно, что неофициально стали пробивать знакомого по номеру автомобиля, другой информацией не владели. Очень хотелось знать анкетные данные, но еще больше о бизнесе, а, следовательно, и возможностях. Сплетни моментально затихли, когда всех нелегально интересующихся знакомым Ковалевой попросили написать объяснение по поводу не служебного интереса. На Анну стали коситься несколько боязливо, ее мужик оказался из касты неприкасаемых. Начальство мгновенно перестало повышать на нее голос. Как выяснилось — тоже писало объяснение на имя Генерального прокурора, а это уже не игрушки. Но это чуточку позже.

Анна приехала вечером в коттедж Ильи и не знала, что делать. Почему он сделал такой дорогой подарок, как его благодарить? Он сам ответил на этот не заданный вслух вопрос.

— Я как-то сказал тебе, что не готов к семейной жизни и лучше общаться без обязательств. Из-за этого, как мне показалось, ты слишком неуверенно чувствуешь себя в этом доме. Я всего лишь хотел показать тебе этим подарком, что ты мне не чужая женщина и должна чувствовать себя здесь без проблем, как в своем доме. Кто сказал, что получать подарки приятнее, чем дарить? Мне, например, сегодня было очень мило подарить тебе эту машину. Ты знаешь, Аня, я доволен собой. Хвастун, да?

— Хвастун… что с тобой сделать? Как излюбить и исцеловать тебя всего?

— Так это просто, — пояснил Илья, — начни с поцелуя вот сюда, — он ткнул пальцем в щеку.

— Чуть позже рассчитаюсь, не отделаешься, — хитровато улыбнулась она. — И все же мне неловко — ты сделал меня обязанной.

Илья среагировал мгновенно.

— У тебя есть мелочь в кошельке, можешь мне одолжить три рубля?

— Наверное есть, посмотрим, — она взяла сумку, открыла кошелек, — трех нет, а пять найдется, держи. — Анна протянула ему пятак. — Что ты намереваешься делать с ним?

— Ничего, абсолютно ничего. Я не считаю себя обязанным тебе за эти пять рублей. Уверен, что ты дала мне эти деньги без всякой задней мысли — просто дала. Я не пять, а три миллиона с половиной отдал за твою машину, просто отдал, без всякой задней мысли. Недавно получил дивиденды более ста миллионов, потратил на тебя три с небольшим — это плохо? Знал, конечно, что ты начнешь что-то выдумывать, придумывать, считать себя обязанной и тэ дэ. Не куролесь мозгами, Аня, все хорошо, и я добиваюсь только одного — веры, взаимопонимания, свободы отношений. Но, сразу оговорюсь, а то опять начнешь что-нибудь придумывать. Если тебе когда-нибудь станет плохо со мной — ты вольна уйти и не терпеть мужчину, ставшего неприятным в общении. Именно это я имел ввиду, говоря о свободе отношений, а не об интрижках на стороне. Все — экономико-политическая дискуссия завершена. Сегодня я кормлю тебя рыбкой горячего копчения. Правда не совсем свежей — утром поймал.

Ковалева определилась внутри себя с собственным статусом. Она постепенно вошла в роль хозяйки коттеджа Ильи и ему это нравилось. Они жили в незарегистрированном браке, и Анна уверенно надеялась, что отношения станут официальными при беременности.

Если благоверных все устраивало в личной жизни, то на работе отношения у Анны не ладились. Комфортные взаимоотношения испарились, обнажая служебные связи во всей их холодности и черствости. Коллеги, считавшие себя ранее подругами Ковалевой, теперь даже о погоде с ней не разговаривали. Неестественно возникшее ощущение боязливой зависти и отчуждения к внезапной псевдовозвышенности витало во всех кабинетах областной прокуратуры.

Анну, естественно, напрягало такое «административное» отношение коллег в целом. Но где-то в частности она даже радовалась на фоне всеобщей не комфортности — открылись истинные лица приятельниц и подруг. Илья кожей чувствовал радость Анны от общения с ним и навевающий холодок с работы. Он заговорил первым.

— В прокуратуре неадекватно отнеслись к твоей новой машине, попытались выяснить информацию о любовнике и натолкнулись на законность, за которой должны надзирать, а не игнорировать в личных целях. Если отбросить философию, то тебе завидуют и боятся. Подруг настоящих не оказалось, и ты чувствуешь себя изгоем в новой образовавшейся атмосфере. Возникла ситуация, которая не лечится никакими лекарственными действиями и исчезает по мере увольнения работающих сотрудников. Она элементарно негативно влияет на нервную систему, и я не хочу видеть свою любимую женщину в скрыто подавленном состоянии.

— Любимую женщину… — произнесла она.

— Не говорил раньше, каюсь, но ты понимала, что это так. Любовью мы позже займемся, а сейчас не съезжай с темы. Прокуратура… свет в окошке… я бы уволился и зарегистрировал адвокатский кабинет. Ох, и пожалели бы потом многие твои коллеги о твоем уходе…

— Пожалели… почему?

— Элементарно, Ватсон. В каждой области найдется уголовное дело и наверняка не одно, когда опер или следователь вместо поиска настоящего убийцы подсовывает удобного соседа или случайного прохожего. Зачем искать, когда можно навестить на кого-то практически все, что угодно. Обвинение в лице прокурора чувствовало что-то, но заморачиваться особо не хотело, судья не стал бодаться со следствием, образно говоря. И самое подленькое то, что несколько человек точно знали, что посадили невиновного. Прокурор догадывался, у судьи тоже статистика… Ты лучше меня всю эту кухню знаешь. А еще хуже, когда идет целенаправленный заказ на посадку заведомо невиновного. Или ты хочешь сказать, что такое только в кино бывает?

— Я ничего не хочу сказать. Я то здесь причем?

— Уйдешь из прокуратуры, оформишь свой адвокатский кабинет и потянется к тебе народ. Друг, знакомый, родственник того, кто осужден невиновно. Адвокат имеет право на собственный сбор доказательств. Вот ты и соберешь неоспоримые факты невиновности осужденного, а во многих случаях и заведомо незаконного лишения свободы. Косится на тебя сейчас прокуратура, а потом шарахаться, как от огня начнет.

Анна улыбнулась, присела на диван рядом и положила голову Илье на колени.

— Хорошо с тобой, уютно, тепло…

— И мухи не кусают, — перебил ее с улыбкой Илья.

— Верно, и мухи не кусают, — согласилась Анна. — Если кто-то и пойдет из выше перечисленных тобой людей, то к маститым и известным адвокатам. Теоретически может пойти, но что сделает адвокат сейчас, если в процессе не смог? Девяносто девять процентов, что не пойдут люди за правдой к адвокату после отказанной кассации.

— Может оно и так, — в свою очередь тоже согласился Илья, — но ты, Аня, откроешь свой кабинет не для апелляционных, кассационных или жалоб в порядке надзора. В судебном процессе ты ни одного дела не проиграешь, это я тебе гарантирую, а потому жалоб не потребуется. По старым делам ты найдешь основания для пересмотра судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам.

Анна посмотрела внимательно на Илью, стараясь понять сказанное.

— Ты ничего не попутал? Ты предлагаешь мне уйти в адвокаты, а не в оперативные работники. Это они могут нарыть новые обстоятельства, если таковые имеются в действительности.

— Адвокаты тоже могут вести свое расследование и успешно ведут, если есть толковые помощники, — возразил Илья.

— Все теоретически верно, — согласилась со вздохом Анна, — но не встречала я в жизни такого и где они эти толковые помощники?

— У одного ты на коленях лежишь сейчас.

— Чего-о? — протянула Анна и поднялась с колен, — не поняла…

— Возьмешь меня помощником адвоката, я тебе всю информацию на блюдечке принесу.

Анна встала с дивана, сходила на кухню за соком. Принесла коробку и два стакана.

— Будешь?

— Наливай, отметим, — произнес Илья.

— Все философствуешь, — она налила в два стакана апельсиновый сок, — а между прочим ты даже опером не работал. Шура Балаганов тоже мечтал о блюдечке с голубой каемочкой, как и его босс. Ты меня ставишь в неудобное положение. Как я могу не верить своему мужчине и как я могу ему верить, если мне неизвестны его профессиональные способности в заданном направлении?

— А ты проверь. Ты ничего не потеряешь в любом случае. Ты живешь с мужчиной, который вполне может тебя содержать совсем не бедно. Содержанка — слово не удобное. Домохозяйка бы вполне подошла. Но ты вряд ли станешь дома сидеть. Поэтому экспериментируй, возможность у тебя вполне есть.

— Ты серьезно или шутишь?

— Аня, я серьезно хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно везде. Возьмешь меня официально помощником адвоката. Неофициально я стану твоим партнером, но всё де-юре твое. Ты станешь лицом фирмы, например, «Ковалева и справедливость», а я ее двигателем, мотором и электронной начинкой. Ты глава фирмы и в суде тоже выступаешь только ты.

— У тебя есть юридическое образование? Разве это хорошо, что я о тебе ничего не знаю?

— Образование юридическое, экономическое и физико-математическое. Аж целых три, как видишь. Один я… яко перст… детдом, три вуза одновременно, работа и ты теперь рядом. Вся биография в одну строчку.

Анна подошла, обняла Илью.

— Сиротка ты моя любимая… Чтобы люди к нам стали обращаться за помощью — необходимо имя. Адвокатское имя, оперское, но имя.

— У тебя будет имя, Анечка, будет. Начинай увольняться, а я пока офис сниму или еще лучше выкуплю квартиру, переделанную под нежилое помещение.