Совсем не джентльмен

Глава четырнадцатая

Очень немногие из приятелей Роба знали о его нелегком, неприглядном прошлом. Однако он вдруг понял, что хочет поведать свою историю этой солнечной и неустрашимой молодой леди, которая оказалась столь славным спутником. Состояния у него не было, а репутация была изрядно подмоченной. Но Роб мог рассказать ей о себе, поделившись жизненным опытом, благодаря которому он и стал тем, кем был сейчас. Он успел узнать ее достаточно хорошо, чтобы не сомневаться: она по достоинству оценит столь странный подарок.

— Я уже обрисовал вам в общих чертах первую главу моей жизни, — начал он. — Моя мать, красавица дочь ирландского священника, была второй женой моего отца. Ему нравилось выставлять ее напоказ в Лондоне. Он был типичным представителем тамошнего бомонда, законодателем мод и выдающимся лицемером, религиозным фанатиком на словах и ханжой в душе.

— Он представляется мне весьма неприятной личностью, — сказала Сара.

Это было чудовищным преуменьшением, но Роб не видел нужды заострять на этом внимание.

— В интересах справедливости я должен добавить, что у него были веские причины равным образом недолюбливать вашего покорного слугу. Меня трудно было назвать послушным и почтительным сыном. После того как меня исключили из двух весьма привилегированных школ для сыновей джентльменов, он узнал о существовании Уэстерфилдской академии и отправил меня на «растерзание» к леди Агнессе, что стало большим облегчением для нас обоих.

— Вы говорили, что собирались стать военным, но что-то у вас не сложилось, — напомнила Сара. Ей было удивительно хорошо у него под мышкой. — Ведь ваш отец наверняка не возражал против того, чтобы вы отправились в армию? Вполне респектабельный способ убрать вас с глаз долой.

— Я совершил два тяжких преступления, из-за которых он отрекся от меня и отправил в ссылку, — пояснил Роб. — Первое состояло в том, что я украл обожаемую им и весьма ценную коллекцию табакерок, а второе и вовсе повергло его в шок: я заявил, что намерен жениться на Бриони, моей необузданной возлюбленной, дочери пастуха. — Роб взглянул сверху вниз в широко раскрытые карие глаза Сары. — Видите ли, если верить моему отцу, я — законченный негодяй.

Уголки губ девушки дрогнули.

— Быть может, вы и мошенник, но я сомневаюсь, что вы украли его ненаглядное сокровище для того, чтобы расплатиться с игорными долгами или побаловать любовниц.

Роб вдруг испытал неожиданное удовольствие оттого, что она научилась так хорошо понимать его.

— Я воспользовался деньгами, чтобы рассчитаться с торговцами и ремесленниками, которым отец покровительствовал, но не заплатил ни гроша. Некоторым уже грозила долговая тюрьма. За табакерки я выручил столько, что рассчитался почти со всеми. Счет от портного был самым большим.

— Подозреваю, ваша мать и дедушка-священник приложили руку к формированию вашего характера до того, как отец сумел испортить его, — заметила Сара. — Вы стали настоящим мужчиной.

— Но никудышным джентльменом, — сухо возразил Роб. — Если продажа табакерок еще как-то могла сойти мне с рук, то заявление о том, что я намерен жениться на Бриони, стало последней каплей. Поскольку тогда мне исполнилось всего восемнадцать, требовалось разрешение отца, но я-то думал, что он с радостью даст мне его: я бы забрал с собой Бриони и стал солдатом, а он на всегда избавился бы от меня. При удаче я мог бы с честью пасть смертью храбрых в бою.

Столь смелое заявление повергло Сару в трепет.

— Наверное, он пришел в ужас при мысли о том, что благородная кровь Кармайклов смешается с кровью простой крестьянки.

— Именно так. Избавившись от Бриони, он, скорее всего, намеревался купить мне офицерский патент, чтобы я не путался у него под ногами, но мой брат опередил его. Он решил удалить позорное пятно с фамильного герба. Эдмунд был наследником и пошел по стопам нашего отца-франта. Поскольку братец собирался жениться на девице из исключительно плодовитого семейства, то держать под рукой запасного продолжателя рода в моем лице необходимости не было.

Сара озабоченно нахмурилась.

— И что же он сделал?

Резкий порыв ветра дал Робу возможность надолго сосредоточиться на управлении лодкой, чтобы справиться с гневом, который неизменно вызывали у него в душе мысли о брате.

— Дражайший Эдмунд продал меня флотским вербовщикам.

— Господи помилуй! — ахнула Сара. — Но это же преступление! Как такое могло произойти? Закон, регулирующий насильственную вербовку, достаточно ясен. Вы не были профессиональным моряком, да и, являясь сыном лорда, вообще не подпадали под его действие.

— Закон может быть ясным и понятным, но те, кто его применяет, могут оказаться продажными душами. Дорогой Эдмунд без труда договорился о том, чтобы меня похитили, связали и доставили на корабль, которому нужны были члены экипажа. — По губам Роба скользнула горькая улыбка. — Так что, отвечая на ваш вопрос, я могу сказать, что да, у меня есть опыт хождения под парусом. В качестве обычного матроса на индийском торговом корабле.

В подтверждение его слов на спине у Роба имелись шрамы от линька[17].

Сара покачала головой, отказываясь верить своим ушам.

— Как он мог поступить так с родным братом?

— Очень даже легко. Если наши с отцом отношения можно охарактеризовать как неприязненные, то с Эдмундом мы откровенно ненавидели друг друга. Когда я видел брата в последний раз, он удовлетворенно улыбался, глядя, как четверо мужчин избивали меня, а потом связали, сунули в рот кляп и увезли.

Сара возмущенно фыркнула, но у нее достало ума и такта, чтобы не развивать эту тему.

— И сколько вы прослужили простым матросом?

— Около года. Я сбежал с корабля в Бомбее и нашел работу у одного важного чиновника Ост-Индской компании. Мистер Фрейзер нанял меня из-за моей шотландской фамилии. Он хорошо обращался со мной и дал мне возможность учиться. Я стал кем-то вроде его личного секретаря и телохранителя.

Заодно Роб усовершенствовал свое умение драться. Теперь он мог в одиночку выстоять против четверых и даже выйти победителем. Однажды он спас мистеру Фрейзеру жизнь, когда на них напали бандиты.

— Я рада, что нашелся человек, оценивший вас по достоинству! Сколько времени вы провели в Индии?

— Почти пять лет. Я был не прочь задержаться там подольше. Страна мне очень понравилась.

Даже сейчас он иногда просыпался от запаха специй, а память сохранила воспоминания о ярких красках тропиков.

Сгущались сумерки, но света было еще достаточно, чтобы он видел нежные черты ее лица, когда Сара спросила:

— Так почему же вы уехали оттуда, если Индия вам нравилась, да и работа у вас была подходящая?

Он невесело улыбнулся.

— Прожженный циник, каковым полагает себя настоящий сыщик уголовного полицейского суда, не должен признаваться в таких сантиментах, но… в глубине души я — британец до мозга костей. Я скучал по родине. Поэтому половину своих сбережений я отдал Фрейзеру, чтобы он выгодно вложил их в какое-нибудь предприятие, а сам купил место на корабле, идущем в Лондон.

— Я научился проводить тайные, иногда опасные расследования, и потому оказался на Боу-стрит[18]. — Он убрал прядь волос, упавшую девушке на лицо. — Чтобы спасать светловолосых барышень.

— Я бы тоже очень скучала по Англии, — сказала Сара. — И вы больше никогда не сталкивались со своим ужасным братом?

Роб покачал головой.

— Цивилизованная сдержанность восторжествовала. Вернувшись в Англию, я решил забыть обо всем и начать новую главу своей жизни. — Он бы не выжил, если бы не заставил себя смирить ярость и выбросить из головы предательство старшего брата. — Одно время меня одолевало искушение дать своей семейке знать о том, что я стал сыщиком, дабы повергнуть их в еще больший шок, но я бы ничего не добился, требуя извинений или отмщения. На первое они бы не согласились, а я не хотел, чтобы меня повесили, если бы я совершил второе.

— Вы поступили мудро. — В лодке воцарилось молчание, нарушаемое лишь плеском волн да свистом ветра. Наконец Сара негромко спросила: — Вы счастливы в этой жизни, которую выстроили для себя, Роб?

— Счастлив? — задумчиво протянул он. — Разумеется, я доволен. Я хорошо делаю свою работу, и она приносит мне удовлетворение. Я помогаю людям, а при случае еще и вершу справедливость. — Он крепче обнял ее за плечи. — Иногда мне даже удастся спасти светловолосую барышню. Да, мне нравится моя жизнь.

— Я рада этому. — После долгого молчания Сара, запинаясь, проговорила: — Мне трудно будет проститься с вами, Роб. Вы стали мне… дороги.

Сердце у него сжалось, и он вдруг отчаянно пожелал, чтобы все сложилось у них по-другому.

— Нам выпал шанс обрести своеобразную близость, что редко случается между мужчиной и женщиной, которые в обычной жизни даже не встретились бы.

— Да, — вздохнула она, сообразив, что он вновь намекает на разделявшую их пропасть. — Но хотя бы друзьями остаться мы сможем?

Он подумал о своих комнатах над ломбардом. Они были чистенькими и уютными — во всяком случае, для него, но он не мог представить себе там Сару.

— Это бессмысленно. Некоторые вещи должны заканчиваться не начавшись.

Он наклонил голову, чтобы поцеловать ее легко и мимолетно, в знак прощания с тем, чего не могло быть. Но она ответила на его поцелуй с таким пылом, который озарил своим светом приближающуюся ночь. Забыв о своих намерениях, он притянул ее к себе, наслаждаясь ее губами, выпуклостями ее тела и силой страсти, сокрытой в ее хрупкой фигурке.

Она ответила ему столь же острым желанием, прижавшись бедром к его левой ноге. Господи милосердный, она опьяняла — ее невинность, огонь и щедрость обнажили в его душе те чувствительные места, о существовании которых он уже забыл.

— Милая Сара, — прошептал он. — Моя златовласая принцесса…

«Брианна» накренилась так сильно и резко, что они едва не вывалились за борт. Проклятье, он совсем забыл о румпеле! Роб схватился за него одной рукой, а другой обхватил Сару за талию, не давая ей упасть в воду. Чувствуя, как бешено колотится в груди сердце, он выровнял курс лодки, прижимая к себе стройное тело спутницы.

— Что ж, это было даже забавно! — с нервным смешком заметила Сара. — Я где-то читала о том, что поцелуй способен перевернуть землю, а мы с вами умудрились перевернуть море.

Роб улыбнулся, чувствуя, как уходит напряжение, и радуясь тому, что она еще способна шутить.

— Точнее, это море едва не перевернуло нас. Кажется, у вас есть собственный ангел-хранитель, вознамерившийся во что бы то ни стало сохранить вашу добродетель в неприкосновенности.

Девушка вздохнула, и он ощутил тепло ее дыхания даже сквозь мокрую ткань сюртука.

— К несчастью, это правда.

Оба замерли, прижавшись друг к другу, и никто не хотел размыкать объятий.

Ветер стих, волны не поражали высотой, но идиллия продлится недолго. Вскоре они должны будут расстаться, и на этот раз — навсегда. Да и маленькая лодчонка в бурном море — неподходящее место для праздного флирта.

У Роба уже затекло плечо, под которым так уютно пряталась Сара, когда девушка спросила:

— Вы никогда не думали о том, чтобы сменить род деятельности? Управляющий моего дяди уже стар и вот-вот сложит полномочия, поэтому будет искать кого-нибудь на свое место. Думаю, вы вполне справились бы с его обязанностями.

На мгновение Роб всерьез задумался над ее предложением. Управляющий поместьем лорда — ответственная и уважаемая должность, к которой обычно прилагались большое жалованье и дом. Для семейного человека это и впрямь был бы отличный вариант. Леди вроде Сары вполне позволительно выйти замуж за такого управляющего, если он при этом может еще похвастать происхождением. Разумеется, достойной партией это назвать трудно, но и мезальянсом такой брак не будет. А они с Сарой смогут быть вместе…

Впрочем, Роб тут же отбросил эту мысль. Он ни за что не согласится зависеть от одного из родственников Сары. Бедный Кармайкл, он даже не в состоянии достойно содержать супругу, не прибегая к щедрости ее родственников. Нет. Оба они заслуживают лучшего.

— Предложение заманчивое, Сара, но из него ничего не выйдет, — сказал Роб, тщательно подбирая слова. — Одно из главных преимуществ моей работы состоит в том, что я, по большей части, ни от кого не завишу. Мне не нравится получать приказы, и уж точно я не разбираюсь в управлении поместьем. Вашему дяде нужен настоящий управляющий.

— Я знала, что вы ответите именно так, — безжизненно прошептала Сара. — Но я должна была спросить.

Она должна была спросить. А он должен был отказаться.

Впервые за много лет Роб мысленно проклял своего брата за то, что тот не дал ему и тени шанса вести ту жизнь, для которой он был рожден.

— Вы наверняка очень устали, — сказала Сара, когда над морем раскинула свои крылья ночь. — Быть может, вы передадите мне румпель, а сами отдохнете хоть немного? Мы, похоже, держим устойчивый курс на восток.

— Ничего, я справлюсь. Йолом такого типа легко управлять и в одиночку. Но если вы хотите попрактиковаться, то время для этого самое подходящее. — Он встал и обошел румпель, придерживая его рукой. Сара обхватила длинную деревянную лопасть.

Ее поразило то, что румпель передавал даже мельчайшую вибрацию и движение «Брианны». Йол походил на живое существо, и она легко представила себе, как настоящий моряк может влюбиться в свой корабль.

А потом Роб убрал руку, и Сара вдруг поняла, что прилагает все силы для того, чтобы просто удержать румпель. Она негромко выругалась себе под нос и уперлась ногами в дно, чтобы не дать деревяшке уйти в сторону, но, несмотря на все ее усилия, йол начал отклоняться от курса.

— Оказывается, это гораздо труднее, чем выглядит со стороны!

Роб снова взялся за румпель, и Сара сразу же почувствовала облегчение.

— Управлять судном нетрудно, но для этого требуется сила, — пояснил Роб. — Вы очень сильны, вот только ваш рост…

— Оставляет желать лучшего, — закончила Сара, видя, что он запнулся и не может подобрать вежливого слова.

— Восхитительно миниатюрен, — твердо заявил Роб.

— Это очень мило с вашей стороны, но я уже давно смирилась с тем, что останусь коротышкой, — с улыбкой сказала Сара. — У моей подруги леди Кири МакКензи имеется масса достоинств, но более всего меня в ней восхищает именно рост. Входя в комнату, она приковывает к себе взгляды всех присутствующих, напоминая индийскую богиню войны. А я остаюсь всего лишь маленькой Сарой Кларк-Таунсенд.

Роб скользнул рукой по румпелю и бережно накрыл ее ладонь своею.

— У вас именно такой рост, какой вам нужен. Чуточку выше — и вы были бы слишком высокой. Кроме того, из вас получится экономная жена, потому что вам потребуется меньше ткани для платьев.

Она рассмеялась.

— Я непременно укажу на это своим будущим поклонникам. Близнецы Кларк-Таунсенд: блестящая герцогиня и серая мышка сестра. Куда меньше блеска, зато мила на вид и хороша в качестве хозяйки.

Он крепче сжал се руку.

— Не смейтесь над тем, что так выгодно отличает вас от других, Сара.

Несколько мгновений она хранила молчание.

— Я вовсе не смеюсь. Рядом с бабочкой Мэрайей я действительно выгляжу невзрачным мотыльком. Ее непредсказуемая жизнь сделала ее остроумной, очаровательной и легко приспосабливающейся к переменам. А я… куда менее интересна. Мэрайя не помнила о том, что у нее есть сестра-близнец, но она придумала себе подругу по имени Сара, которая всегда поступала безупречно, разумно и до тошноты правильно. Это и есть я, за исключением безупречности.

— Значит, вы отдаете пальму первенства друг другу. «Как безумен род людской!»[19] — с улыбкой процитировал Роб. — Пока вы сомневаетесь в себе, любой мужчина, увидев вас вместе, сочтет себя благословенным дважды. Две замечательные молодые женщины, одинаково красивые, но при этом — восхитительно разные.

— Вы говорите очень приятные вещи, Роб. — Ничуть не убежденная, Сара подавила зевок. — Поскольку для управления «Брианной» я не гожусь, то лучше соберу для нас ужин. Только сейчас я заметила, что буквально умираю с голоду.

— Да, у нас во рту не было ни крошки после весьма скудного завтрака на рассвете. — Роб снова полностью завладел румпелем. — Но к завтрашнему вечеру мы уже будем на суше, где нам смогут предложить самое разнообразное угощение. А послезавтра вы воссоединитесь со своей семьей в Ральстон-Эбби.

— Очень на это надеюсь! — Сара открыла рундук с провизией и вынула оттуда хлеб, сыр и копченую рыбу. — Не желаете ли виски?

— Только не чистого. Добавьте немного воды, и я выпью. Я порекомендовал бы и вам сделать то же самое, поскольку виски согревает.

Найдя две оловянные кружки, Сара поинтересовалась:

— Как вы думаете, где мы причалим?

— Если будет такая возможность, я бы причалил в Бристоле, хотя и не совсем уверен, как далеко на юг нас отнес шквал. Но береговую линию между Сомерсетом и Девонширом я знаю довольно хорошо. Там есть несколько маленьких бухточек, в которые мы сможем зайти, если окажемся в том районе.

— А как же вы выдержите ночь? Вам нужен отдых, но, как мы только что выяснили, я не гожусь в качестве замены шкиперу.

— Я спущу меньший парус и сокращу площадь главного, — ответил Роб. — Потом привяжу румпель в нужном положении и постараюсь вздремнуть рядом с ним. Если ветер или погода резко изменятся, я тут же проснусь. Вот и все.

Сара нисколько не сомневалась в этом. Она подозревала, что Роб способен на все. Ужин они съели в уютном молчании. Она была настолько голодна, что даже копченая рыба показалась ей вкусной. Она сомневалась, что когда-либо обретет вкус к спиртным напиткам, но виски с водой вполне можно было пить. И это действительно согрело ее, как и предсказывал Роб.

Поев, она, по настоянию Роба, закуталась в оба одеяла и устроилась рядом с ним. Шум ветра и волн убаюкивал.

Когда-нибудь она с изумлением оглянется на это путешествие по морю, поскольку очень уж оно контрастировало с привычной ее жизнью. Как и сам Роб, кстати.

Что ж, по крайней мере, у нее останутся воспоминания.