Совушка

Часть 2 Глава 1

2 часть

1 глава

.

10 лет назад

.

- …В моей группе вы больше служить не будете!

Эти слова ударили Сидни наотмашь. А ещё спокойный голос Стивена. Та уверенность, с которой он выбрасывал её из своей жизни. Может быть, девушка и попыталась бы объясниться, но увидев, с каким презрением мужчина смотрит на плачущую журавлиху, остановилась. Запретила себе любое движение. Сова слышала, как молит Энджи, и видела режущий взгляд Эгертона. Её передёрнуло. Сидни не хотела, чтобы он так смотрел на неё. Эта мысль буквально взорвалась в голове, заглушив все остальные. Не дыша от шока и боли, оборотница взяла документы со стола и вышла на улицу.

Вокруг простор, а ей не хватало воздуха. И эти понимающие, сочувственные взгляды со всех сторон! Девушке хотелось спрятаться от них! Закрыться руками, как в детстве! Но она знала, что не поможет. Каждый в воинской части был в курсе, что произошло!.. Сидни злилась на себя за срыв, за то, что бросилась на бывшую подругу, ведь для себя решила игнорировать её, не вестись на подначки. А в итоге скатилась до позорной бабской драки. Последней каплей стало решение Эгертона: он просто избавился от них. Больно, стыдно, обидно! Невозможно описать словами, что чувствовала в этот момент юная оборотница. И она решила уйти совсем, чтобы с концами, чтобы без случайных встреч!..

Сидни пошла к маджу Воану подавать рапорт на перевод в другую часть. Тогда она действовала на эмоциях, но потом не раз убедилась, что поступила правильно. Служить со Стивеном Эгертоном в одной части и не замечать его оборотница не смогла бы. Куда её отправят, не интересовало вообще. Хотелось только одного – оказаться как можно дальше! Дальше от того, кто предал, кто бросил!.. Каждый её день был похож на затяжную агонию. И Сидни раз за разом умирала! Задыхалась от раздирающих чувств!.. Она и любила, и ненавидела! В одну секунду клялась забыть орла, а в другую - мучительно мечтала вернуться к нему!..

В тот момент девушка сломалась. Словно в доме треснула одна стена, а за ней обрушилось всё здание! Она никуда не выходила и ни с кем не говорила. Сидела одна в тёмной комнате и думала. Много раз прокручивала в голове недавние события, не в силах понять, почему так случилось? В чём причина? В чём её вина?

Сидни всю жизнь учили: относись к другим с добром – и тебе добром ответят. Ложь!!! В ответ на заботу и поддержку она получила удар в спину от того, кого считала другом… Ей говорили: люби и доверяй своему избраннику. Доверие за доверие, любовь за любовь. Чушь!!! Это не работало!!! Она любила и доверяла, а ею попользовались и при первой же возможности заменили на другую!.. Всё, во что верила девушка, сейчас крошилось в пыль. Наступило жесточайшее разочарование в мужчинах, в любви, в дружбе! Крах всех иллюзий, всех представлений о чести и верности! Ради Стивена Эгертона Сидни пошла бы на что угодно, даже на преступление! Но ему это не нужно! Не было нужно в самом начале, и не стало нужным за два года... Энджи Крофтон права: если мужчина сразу не понял, что ты - та самая, единственная, то и не поймёт.

Понимание пришло, но как с ним смириться?.. Маленькая сова, словно вырванное перо, летела по воле ветра. Разочаровавшись в любимом авилаке, она сбилась с пути, потеряла смысл и цель своего существования. Оборотница даже толком не осознала, куда именно её перевели и с кем ей предстоит служить.

Воронов многие авилаки недолюбливали. И это, к слову, было взаимно. Если остальные птицы в стаи собирались только в период Гнездования и Перелёта, а в остальное время спокойно жили среди людей, то кораксы всегда держались изолированно. Воронья стая обосновалась в городке Мренго-са неподалёку от Алукайского озера. Кроме авилаков и обычных людей, там больше никто не жил. Решением всех важных вопросов занимался вожак и его помощники. К ним приходили люди и кораксы за помощью, если возникали спорные моменты.

Алукайский гарнизон не был воинской частью в том понимании, к которому привыкла Сидни. За безопасность и защиту стаи, а также за охрану прилегающей пограничной зоны отвечал бета Рихетч. Он выбирал себе сильных воронов, подходящих на роль защитников, и готовил их. Он же потом отправлял их контролировать территорию, которую занимала стая. В километре от города размещалась база, где регулярно проходили занятия и тренировки, но это трудно было назвать плацем. А одноэтажные домики, какие-то странно узкие, вытянутые вверх, мало походили на казармы. В один из них и поселили сову. Кораксы не любили чужаков, но «ночники» были востребованы даже у них.

Ритис Рихетч хмыкнул, насмешливо разглядывая прибывшую оборотницу.

- Кого мне прислали? – он внимательно перечитал бумаги. – Ещё и после ранения... Что ж… - авилак вздохнул. - У нас, конечно, тише, чем в Кутах, но тоже всякое случается.

Сидни кивнула, мол, поняла и пошла заселяться. Шлёпала под проливным дождём, стараясь держать спину ровной и не зажиматься от чужих взглядов. В Мренго- са к оборотнице ожидаемо отнеслись с опаской. Никто не бросался с распростёртыми объятиями и не рвался в провожатые, но в то же время никто не комментировал её грубой голос или маленький рост.

В первые недели Сидни пришлось полностью перестраивать свою жизнь и представление о службе. Здесь не было сборных групп, как в других воинских частях, и услугами боевых магов кораксы тоже не пользовались. Вороны патрулировали свою территорию по очереди, от рассвета до заката. А вот после захода солнца вылетала Сидни. Она тщательно осматривала окрестный лес и луг и, убедившись, что нарушителей нет, опускалась на берегу Алукайского озера. Там, где вода переливалась через запруду и с шумом срывалась вниз, бедная девушка давала выход своим чувствам. Рыдала навзрыд, оплакивая несчастное, разбитое сердце.

Понятно, что дежурные кораксы замечали покрасневшие глаза и опухшее от слёз лицо. Они смотрели на девушку как на чудачку и даже предполагали, что она под проклятием. Но Сидни не реагировала ни на что: ни на просьбы, ни на намёки - и упрямо отказывалась от визита к лекарям. В другое время оборотница пришла бы в ужас от своего упрямства, но сейчас ей было всё равно на мнение окружающих. Лучше сказать, она не замечала никого вокруг. Исправно ходила на службу, чётко выполняла приказы – и всё. Выследить передвижение волков – она следила. Проконтролировать миграцию диких рысей – контролировала. Любое распоряжение беты сова выполняла беспрекословно, отвлекаясь только на еду и сон. Сидни не задевали обидные шуточки, она не отвечала, когда кто-то пытался завязать разговор. Не до того было. Девушка собирала себя по частям.

Шли дни. Дни складывались в недели. Когда первая, самая острая обида улеглась, наружу вылезли другие чувства. Сидни тосковала безумно, по Кутам, по ребятам, а больше всего по Стивену. Да, она понимала, что всё кончено, но продолжала любить авилака. И это ощущение ненужности тому, кто для тебя дороже всех, мучило оборотницу! Память раскалёнными углями жгли гадкие слова Энджи Крофтон. Сидни вспоминала их чуть ли не каждый день. Оказывается, любят не за покладистый характер и верность. И забота не так важна, как учила её мать, выготавливая отцу ужины и каждый день стирая ему одежду. Мужчинам важна красивая картинка. Чтобы спутница была ухоженная, нарядная. Чтобы не стыдно было перед друзьями... И так обидно стало! Ведь Сидни не виновата, что у неё нет денег на наряды и личного стилиста!

Весь рюен и листопад оборотница металась между злостью и тоской. Звонила ребятам и мысленно возвращалась в Куты, где за два года успела изучить каждый уголок. О Стивене оборотница не спрашивала, в разговоре контролировала каждое слово, чтобы не выдать свой интерес. Но когда друзья случайно упоминали Эгертона, замирала, жадно впитывая любую информацию. Белль как-то обмолвилась, что Энджи, переведённая в другое гнездо, не потеряла надежды помириться с орлом и продолжала виснуть на нём. Сидни словно окунули в кипяток. Как бы там ни было, но осознание, что Крофтон тоже вылетела из группы, всё это время хоть немного утешало сову. Неужели Эгертон вернёт журавлиху?.. Девушка представляла Энджи с её светлыми, словно платиновыми, волосами и красивыми голубыми глазами. Вспоминала, какими взглядами мужчины провожали её стройную фигуру. Самооценка, и так невысокая, опускалась ещё ниже.

Оборотница собирала давно не стриженые волосы в хвостик и, понурив плечи, спешила в свой дом. Погружённая в переживания и самокопание, она иногда налетала на неспешно идущих кораксов и тихо извинялась. Те ругались в ответ, недовольно глядя на улепётывающую со всех ног чужачку. Это было воистину жалкое зрелище!

Раздавленная оборотница звонила Белль, чтобы хоть ненадолго почувствовать прежнее тепло и дружеское участие. Но никогда не роптала и не плакалась: боялась, что это дойдёт до Эгертона. Его жалости она бы не вынесла.

- Какой-то у тебя невесёлый голос, - однажды заметила орлица.

- Устала, - уже привычно отмахнулась сова.

Оборотницы поговорили всего ничего, и Белль, извинившись, завершила разговор.

- Сид, у меня запись к парикмахеру. Хочу на Йолль блистать! Так что, извини… Надо лететь!

- Тогда пока!

Сова отложила гилайон и впервые после перевода задумалась: когда она стриглась в последний раз? Девушка повернулась к зеркалу и ужаснулась! Оттуда на неё смотрела бледная моль, с неаккуратными бровями. Волосы были закручены в невыразительный, обвисший пучок, а отросшая чёлка постоянно лезла в глаза.

Когда вечером Белль сбросила магоснимок с новой причёской, Сидни позавидовала подруге белой завистью, и что-то встрепенулось в её душе. Девушке тоже захотелось прихорошиться к празднику. Она полистала местную страничку в Сейпонете, почитала рекомендации и на следующий день полетела в салон красоты. Маленький и не самый популярный в городе, но Сидни понравился отзывы, да и цены там были вполне демократичные. Казалось, вместе с остриженными волосами на пол падает всё неприглядное прошлое оборотницы. Сидни встряхнула непривычно лёгкой головой и улыбнулась, глядя на своё отражение.

- Вам очень идёт! – сделал комплимент стилист.

- Спасибо! – искренне поблагодарила девушка, почувствовав какой-то кураж. – Ещё бы проредить эти заросли, - она указала на брови.

- Всё сделаем!

Оборотница послушно замерла, когда другой мастер занялся её лицом, а во время массажа вообще задремала. Всё-таки совы – ночные птицы.

Через пару часов из салона выходила обаятельная девушка с аккуратными бровями и свежей причёской. На губах, покрытых розовым блеском, порхала нежная улыбка.

- Будем ждать вас, - улыбнулась на прощание девушка-администратор. – Если хотите, я вас заранее запишу.

И повеселевшая Сидни охотно согласилась.

Так по чуть-чуть, незаметно для себя девушка начала возвращаться к нормальной жизни. Зелёные глаза больше не пугали пустотой, в них вернулся прежний тёплый свет. А Сидни перестала смотреть вниз. Всё чаще её взгляд был устремлён к небу. И некоторые кораксы наконец смогли разглядеть сову. Молодая свободная самка, без головной боли в виде семьи, ревностно охраняющей честь дочери и сестры! К тому же весьма симпатичная девушка!.. Одним словом, смысл шуточек изменился. Со стороны мужчин всё чаще поступали завуалированные предложения встретиться или прогуляться вечерком. Но Сидни не отвечала, молча проходила мимо. Она не понимала, что для некоторых игнорирование - зелёный свет, свидетельство слабости, неумения давать отпор.

Однажды, вернувшись из полёта, оборотница натолкнулась на двух молодых кораксов. Она знала их: младший сын беты - Линас Рихетч и его дружок-подпевала Мариджус Бурич. Это были сильные авилаки и поэтому наглые и до крайности самоуверенные. Лидеры. Они поджидали «ночника» у насеста и, стоило сове перекинуться, начали нагло рассматривать её.

- А ты ничего так… - Линас изучающе, не скрывая похотливый интерес, оглядел девичье тело. - Я всё думал, на что Эгертон повёлся. Оказывается, есть мясо на косточках.

Руки Сидни дрогнули, но она продолжила быстро одеваться. Бурич мерзко захихикал:

- Да-да, детка! Нам известно, из чьей постели ты вылетела!

Оборотница застегнула последнюю пуговичку и повернулась, собираясь уходить.

- Погуляем? – предложил Рихетч, но поза и голос явно говорили, что отказ не принимается.

Девушка напряглась. Она по старой привычке попыталась молча обойти ворона и выйти на дорожку, но тот загородил проход. Сова строго посмотрела на «ухажёра».

- Пропусти!

- Ну чего ты?.. Мы просто хотим погулять.

Она не поверила его мурлыкающему голосу.

- Что вам надо от меня?

Сынок беты усмехнулся.

- Я давно на тебя смотрю… Такая тихая, молчаливая… - он склонился к её уху. - А кончаешь ты тоже молча?

Сидни нахмурилась и попыталась прорваться, но коракс был готов к подобному. Он схватил девушку за плечи и толкнул назад. Оборотница больно ударилась головой о деревянную стену.

- Отпусти! – она не на шутку перепугалась.

Но никто не слушал её. Линас прижал девушку к стене и стал нести какую-то чушь, которой не поверил бы даже ребёнок. А его дружок, отойдя на пару шагов, замер на стрёме. Очевидно, коракс решил, что оборотница сдалась, и полез целоваться, жадно лапая девичье тело. Сидни, почувствовав его возбуждение, стала вырываться, но поняла, что не справляется с мужчиной. А чужие руки грубо тискали грудь, оборотень тёрся о девушку и тяжело дышал. Сова жалобно всхлипнула, чувствуя дикий страх от того, что могла сейчас произойти. Она не привыкла к подобному обращению. К ней всегда относились бережно и уважительно. А тут такое унижение! Из глаз брызнули слёзы... Линас сунул ладонь девушке между ног и больно надавил. Она глухо вскрикнула, чем вызвала глумливый смех. Мариджус уже давно бросил следить и во все глаза пялился на них.

- Подожди, малышка! – хрипел разгорячённый Рихетч. – Ещё рано кричать!..

- Отошли в сторону! Быстро! – от жёсткого скрипучего голоса мороз побежал по коже у всех.

Кораксы испуганно отпрянули. Сидни трясущимися руками убрала с лица растрепавшиеся волосы и увидела старого оборотня. Высокий, худой мужчина с яростью взирал на сородичей. За три месяца в Мренго-са девушка встречала его всего несколько раз. Коракс жил здесь, в гарнизоне, в доме, который стоял в стороне ото всех. И сова видела, как по вечерам авилак возвращается к себе после патрулирования. Этот ворон был очень странный: не самый сильный в стае, но отчего-то его не трогали, все старались обходить стороной. Вот и сейчас молодые, сильные оборотни попросту сбежали!

Девушка перевела дух и благодарно кивнула.

- Спасибо вам!

Коракс, ничего не говоря, пошёл дальше, а Сидни, оглядываясь по сторонам, помчалась к себе. Только заперев дверь и немного успокоившись, она в полной мере осознала, чем всё могло закончиться, если бы не старик. Оборотницу начало трясти. Она громко заплакала от пережитого страха и унижения. И пожаловаться некому! Это в Кутах у неё были защитники, а здесь никого!..

Измученная, перепуганная, она забылась тревожным сном. А проснувшись, стала думать, как быть дальше. Хотелось верить, что на этом всё закончится. И кораксы, пристыженные стариком, отстанут. Когда оборотница перед очередным патрулированием заглянула в столовую, то поняла, что не ошиблась. Бурич и Рихетч даже не глянули в её сторону. Девушка немного повеселела. А ещё, несмотря на пережитый стресс, хотела отблагодарить своего спасителя. Но как? Что может порадовать мужчину, постоянно живущего в гарнизоне? Думала она долго и в конце концов придумала.

На следующий день оборотница слетала в город в знакомую пекарню, где продавали вкусную выпечку. Сидни знала, что кораксы предпочитают мясо и не жалуют сладкую сдобу, поэтому заранее продумала, что заказать.

Вечером, когда вороны вернулись из дозора, девушка, придерживая картонную коробку, осторожно постучала в двери дома, стоящего почти у края леса. Старый коракс недовольно глянул на неё.

- Зачем пожаловала?

- Это вам, - Сидни протянула коробку, из которой шёл умопомрачительный запах. - Спасибо за помощь! Без вас… Я даже думать не хочу, что могло бы произойти!

Оборотень принюхался и понял, что находится внутри.

- Пироги не помогут. Учись защищать себя.

Девушка отчаянно глянула на него.

- Эти кораксы сильнее!

- Пока ты позволяешь им это! – возразил мужчина и сделал шаг назад, собираясь закрыть дверь. - Учись защищаться по-другому! – посоветовал он напоследок.

Сидни расстроенно выдохнула и опустила руки.

- Стой! – вдруг окликнул её ворон. – Пирог отдай!

Он забрал коробку и вернулся в дом. А оборотница невольно улыбнулась, поняв, что угадала с подарком.