Совушка

Часть 2 Глава 3

Зима в Диасе-Баганг была суровая, с сильными морозами и сбивающим с ног ветром. Часто метели заносили дома почти до крыш, а автолёты напоминали большие сугробы. Теперь Сидни поняла, зачем в домиках кораксов такие высокие чердаки: чтобы при желании можно было взлететь, не выходя за дверь. Авилаки, служащие в гарнизоне, конечно, чистили дорожки от снега, но к так называемой жилой зоне не доходили.

В лютене из-за непогоды сова редко покидала свой дом и вылетала только в дозоры. Она сидела в тёплой гостиной и смотрела через окно на не стихающие вьюги и бураны. В небольшом камине потрескивал огонь, а на полке негромко пел радиоприёмник, скрадывая ощущение одиночества. Ведь ходить девушке было некуда да и не хотелось в последнее время.

В стае практически невозможно что-то скрыть, ментальная связка между оборотнями делала общение особенно тесным и откровенным. И вскоре многие кораксы узнали, куда улетели Линас Рихетч и Мариджус Бурич и почему. Самое странное, что крайней оказалась Сидни. И дело даже не в том, что на неё смотрели как на стукача. Именно оборотницу обвинили в случившемся. И местные стали ещё больше сторониться её. На девушку с осуждением и презрением поглядывали все, даже те самые сёстры, которых она видела в магазине. Сидни замечала, как авилаки перешёптываются за её спиной, как тычут в неё пальцами, и кожей чувствовала их отторжение.

Однажды, в начале весны, вернувшись из дозора, оборотница нашла свои вещи на земле, грязными и вымазанными в дерьмо. Чуть позже в городском чате-болтушке появилось сообщение о её связи со Стивеном Эгертоном. Девушка прочитала около десятка едких комментариев под ним и больше не смогла. Бросила. Её трясло сутки. Сидни не понимала, откуда такая жестокость и ненависть!

Жить под гнётом всеобщего осуждения было невероятно тяжело. Оборотница впервые столкнулась с подобным и оказалась не готова. Злости на Линаса и Мариджуса и уверенности в собственной правоте хватило ненадолго. К тому же родители приучили Сидни оценивать свои поступки по принципу «что соседи подумают?» или «что твои учителя скажут?» Поэтому в один не самый прекрасный день, она сорвалась.

Оборотница пришла в гарнизонную столовую. Она привычно ставила на поднос еду, задержавшись у линии раздачи и выбирая себе салат. Взяла сначала один, потом передумала и заменила на другой. Ничего особенного, такое случалось часто и не только с ней. Но девушка напряглась, когда следующий в очереди брезгливо велел работнику столовой:

- Подайте мне новый салат. Я не буду брать после ЭТОЙ!..

Сидни словно окунули в чан с кипятком. Кажется, она покраснела. Уши точно пылали. Спину кололо от чужих неприязненных взглядов. Но в обрушившейся круговерти мыслей и эмоций оборотница неожиданно чётко поняла: если она сейчас сбежит из столовой, то больше не сможет здесь появиться. Поэтому на деревянных ногах сова прошла к столику, села и стала обедать, не чувствуя запахов и вкусов. Из непонятно откуда вылезшего упрямства она заставила себя съесть всё до конца. Отнесла пустую посуду и улыбнулась повару:

- Спасибо! Было очень вкусно. Особенно салат с сыром.

Медленно, с прямой спиной Сидни вышла из столовой. А потом спряталась ото всех, дав волю обидным слезам.

Там, на чердаке собственного дома, оборотницу нашёл старый ворон. Девушка вздрогнула, когда он присел рядом.

- Почему они так со мной?

- Как?

- Как будто это я виновата! Я всего лишь защищалась!

- Потому что Линас и Мариджус – свои, а ты – чужая... Своему оправдание всегда найдётся, - спокойно объяснил Вэдимас Рукша.

- А та оборотница в магазине? Ведь она столько натерпелась от сынка Рихетча! Даже хотела сбежать в столицу! – девушку передёрнуло при воспоминании.

- Ты забываешь, что мы не совы и не орлы. Это вы собираетесь вместе только во время Перелёта и Гнездования, а всё остальное время живёте сами по себе. Сколько сов в твоём городе?.. Шесть-семь семей – и всё, - коракс посмотрел на оборотницу. - Мы вороны. Мы живём стаей. А в стае строгий порядок, и слабый всегда подчиняется сильному.

- Разве сила и насилие - одно и то же?!

- Для некоторых да… Но далеко не для всех.

И сова вспомнила, как Вэдимас защищал её, с какой злостью смотрел на авилаков, пытающихся принудить её к близости. Сидни тяжело вздохнула.

- Наверное, был другой способ…

- Наверное, – не стал спорить коракс и напомнил: - Но главное - ты решила проблему. Сама. Теперь никто не угрожает тебе.

- Я в этом не уверена, - оборотница непроизвольно глянула в сторону административных зданий, где была и столовая.

Вэдимас понятливо хмыкнул.

- Они не тронут. Поглумятся ещё, конечно. Кораксы, как ни крути!.. Но разве тебе нужна их любовь?

Сова вскинула голову, потому что авилак почти дословно повторил её слова. Неужели Ритис Рихетч рассказал ему? Вэдимас спокойно встретил вопросительный взгляд оборотницы.

- Мнение других - самая бесполезная вещь в мире. Меньше слушай, что о тебе говорят люди. Ты живёшь не для них!.. Если бы эти драковы дети тебя изнасиловали, ты всё равно осталась бы виноватой, – мужчина прищурился. - Причина травли не в тебе, а в мозгах остальных.

Сидни громко фыркнула.

- Да уж!

Ворон глянул на неё.

- Мне понравилось твоё упрямство сегодня. Ты сильнее, чем думаешь, птичка.

Девушка вытерла слёзы и внимательно посмотрела на авилака, не понимая, что её тревожит. Потом сообразила: Вэдимас выглядел по-человечески старым. Не то чтобы он был сгорбленным, с морщинами, где только можно. Но седина в чёрных волосах выглядела непривычно. И сеть морщинок около глаз тоже смущала. Ведь трансформация между ипостасями омолаживала организм. А Вэдимас Рукша выглядел лет на шестьдесят. Он почувствовал её взгляд и вопросительно вскинул бровь. Сова миролюбиво улыбнулась.

- Мы так и не познакомились. Меня зовут Сидни, можно просто Сид!

- Как?.. Ты что, мальчишка? – возмутился коракс. – Птичка моя, раз тебя так угораздило с именем, то хотя бы не коверкай его на мужицкий манер. Сид – это вообще ни о чём! Как холуй какой-то!.. Сидни – звучит куда лучше! Изящнее, если хочешь… В следующий раз плюнь в лицо тому, кто назовёт тебя Сидом!

И сова засмеялась, наверное, впервые с момента своего перевода к кораксам.

.

Шли дни, а Сидни всё ещё барахталась в своих переживаниях и тоске по прошлому. Пусть не так сильно, но она продолжала страдать из-за расставания со Стивеном и вынужденного перевода в Мренго-са. К тому же это происходило в атмосфере травли и насмешек со стороны кораксов, что не способствовало душевному выздоровлению. За эти месяцы не нашлось ни одного человека или оборотня, которые подружились бы с совой. Один только старый ворон не отказывался поговорить с девушкой. Не то чтобы Сидни сейчас хотелось с кем-то поболтать или отправиться в город повеселиться, но друзья смогли бы выдернуть её из пучины самокопания и самоистязания. Отвлечь от прошлого! А так оборотница целыми днями сидела в своём домике и вспоминала Куты, переживала, искала причину случившегося. И вопреки обиде понимала, что упрёки Энджи Крофтон вполне обоснованы. Бедная сова из провинциального городка явно не дотягивала до уровня Стивена Эгертона – внука наместника и любимого племянника командующего Южным округом королевства. А как тут дотянуть?! Что она видела в своей жизни? До знакомства со Стивеном оборотница ни разу не была в ресторанах и естественно не знала, как себя там вести. Во время учёбы она с друзьями ходила в ночные клубы, где никто не думал о манерах. Там пили пиво прямо из бутылки и не думали, как съесть бутерброд, его хватали и быстро запихивали в рот. Сидни нахмурилась, вспоминая день рождения Стивена, когда она давилась слюной, не зная, с какой стороны подступиться к блюду. А кто мог её научить? Мать, вечно занятая домашней работой и младшим братом? Отец, который отлупил дочь за помаду, купленную на найденные деньги... Сова смахнула слёзы. Да, она - деревня! Самая настоящая! Может, поэтому Эгертон и променял её на журавлиху! Крофтон была из зажиточной семьи. Её родители владели несколькими магазинами одежды. Сидни не раз видела, как журавлиха приносила каталоги Белль и они вместе выбирали модели. Крофтон и ей предлагала заказать что-нибудь, но сова не могла позволить себе такие траты... Девушка вспомнила, как Энджи вела себя за столом. И не только на том проклятом дне рождения, а даже в обычные будни в столовой. Журавлиха всегда кушала аккуратно, по чуть-чуть, словно нехотя. А Сидни… Сидни ела так, как учили дома: хорошо поработал – хорошо поел. К тому же, когда еды… не то чтобы не хватает, но добавки не попросишь, то ешь всё и с аппетитом.

Зациклившись на своём несовершенстве, оборотница часто фантазировала о том, как она меняется из простушки в принцессу. Девушка представляла себя изысканной, утончённой леди в красивом наряде и с модной причёской. Идёт она такая, уверенная в себе, а мужчины головы вслед поворачивают. И среди незнакомцев вдруг оказывается Стивен Эгертон. Он тоже смотрит на девушку с восхищением и понимает, какую ошибку допустил, променяв её на выскочку-журавлиху. Хватается за голову и кается! А Сидни ему с королевской невозмутимостью заявляет:

- Раньше надо было думать!

- …Что? – старый ворон недоуменно глянул на девушку.

Сова тряхнула головой, выныривая из сладких, мстительных мечтаний, посмотрела на свою военную форму, берцы и тяжело вздохнула. Да уж, королева выискалась!

Но мысль о чудесном перевоплощении оказалась живучей, как крапива, и продолжала настойчиво долбиться в мозг оборотницы. А когда она узнала, что Вэдимас из потомственной интеллигентной семьи, то решила действовать. В один из вечеров, когда ворон, вернувшись после дозора, устало присел рядом, девушка, дождавшись удобного момента, спросила:

- Вэдимас, вы же из тех самых Рукш, что вхожи в дом вожака Великой стаи и в королевский дворец?

- А тебе зачем? – насторожился коракс.

Сидни помялась немного и призналась:

- Я из простых работяг. Плохо знаю правила этикета и не умею себя вести в приличном обществе. Я… - она запнулась, чувствуя, что начинает краснеть, и почти просипела: - Научите меня!

Ворон не даром был старым и мудрым, а оборотница слишком молодой и наивной.

- Думаешь, он увидит тебя и поймёт, какое счастье потерял?.. Сидни, ты где-то нашла забродившие ягоды? – старик засмеялся, откровенно потешаясь над ней. – Глупая птичка!.. – и уже серьёзно добавил. - Любят не за манеры, а просто так! Даже в драной, штопаной форме!

Но девушка не собиралась сдаваться.

- Вэдимас, пожалуйста!.. Разве это плохо, что я хочу стать лучше?

- Нет, не плохо. Расти над собой нужно всегда. Вопрос в другом! Для чего ты это делаешь? – коракс развёл руками. - И твоя причина мне не нравится.

- Но…

- Сидни, если ты понимаешь собственное несовершенство и пытаешься стать лучше – это одно. Но если ты затеяла всё для бесполезной мести бывшему любовнику, то мне жаль своего времени.

- Бесполезной?

- Нельзя мстить мужчине за нелюбовь. Он, сам того не ведая, уже наказал себя. Ибо истинная любовь – редчайший дар и встречается не так часто, как многие думают.

- Но плохо сейчас мне, а не ему! – в сердцах крикнула девушка. - Он забыл меня!

- И ты забудь, - спокойно посоветовал Вэдимас. - Зачем забивать свою память чужими людьми? А он чужой, Сидни! Был и останется чужим, даже если ты научишься есть улиток с помощью эскарготного пинцета.

Оборотница поняла, что не уговорит, и отвернулась. Плечи её поникли. Ворон не утешал и не обнадёживал. Какое-то время он молча сидел рядом, думая о своём, потом сказал:

- Первая любовь редко бывает счастливой, зато она всегда опыт. Ты получила болезненный, но самый главный урок в жизни.

- Какой?

- Полюби себя в первую очередь. А потом научишься любить других. И не всех, а тех, кто этого заслуживает.

Вэдимас поднялся со скамьи и побрёл в сторону своего закутка. А Сидни осталась одна, подавленная воспоминаниями и его отказом. В какой-то момент она опомнилась и заметила забытую вороном книгу. Он постоянно носил её с собой и при каждом удобном случае сидел и что-то читал. Оборотница с интересом рассматривала обтянутую чёрной тканью обложку. Наверняка она была зачарована, потому что не мазалась и не протиралась от времени. Переплёт украшал золотистый узор. А вот название сова не смогла прочитать, потому что оно было написано рунами. На миг Сидни испугалась, что держит в руках книгу заклинаний или проклятий. Но потом поняла, что будь это так, она уже почувствовала бы магическое воздействие. Девушка осмелела и осторожно открыла первую страницу. Она восторженно ахнула, когда руны ожили и, закружившись, вдруг сложились во вполне понятный текст, написанный на Byndi – языке филинов и сов!

- Как так?!

Но потом Сидни отвлеклась на саму книгу: аккуратно касалась плотных страниц, что-то читала, куда дольше задерживаясь на иллюстрациях. Она не была библиофилом, но то, что книга необычная и редкая, поняла. В какой-то момент девушка решила, что держит в руках дневник, куда владелец записывал свои мысли и оставлял рисунки.

- Ты добро везде увидишь, посмотрев на мир светло,

Подозрительно посмотришь – и везде увидишь зло...*

Прочитала оборотница. Хмыкнула и стала листать дальше. На каждой странице был стихотворный текст, внизу его сопровождали пояснения или размышления. И все такие запутанные, нравоучительные, что стало скучно. Быстро потеряв интерес, сова закрыла книгу и направилась к Ведимасу. Но, выйдя на дорожку, заметила, как коракс садится в автолёт. Он явно куда-то спешил. Девушка растерянно глянула на дневник в руках. Что ж, отдаст завтра.

На другой день сова вернула книгу, даже не допустив мысль, что ворон забыл её намеренно. Вэдимас немного разочарованно глянул на оборотницу.

- Ты не читала? – на всякий случай спросил он.

Девушка виновато улыбнулась.

- Так... Один стишок только.

- «Стишок»?!! – глаза коракса полезли наверх. – Птичка, ты вообще понимаешь, что держишь в руках?.. Это же чудо!

И Сидни согласно затрясла головой.

- Да!!! Я так удивилась, когда руны поменялись на наши буквы!

Старик окончательно растерялся, а потом как-то сник. Немного помолчал, бережно поглаживая книгу по бархатной обложке.

- Этот альбом со стихами мне подарил друг. Демон. Его уже нет в мире живых… Мой друг был большим ценителем поэзии. Он много путешествовал по разным мирам и собрал здесь, - ворон постучал по твёрдой обложке, - свои любимые стихи. А так как ритм – это сердцебиение поэзии, то зачаровал руны, чтобы каждый, несмотря на расу и язык, смог прочитать их и почувствовать ритмический рисунок.

Сова наконец сообразила, что чем-то расстроила Вэдимаса. Она виновато посмотрела на него и призналась:

- Я плохо разбираюсь в поэзии... Я больше женские романы люблю.

Оборотень насмешливо фыркнул:

- Оно и видно!

Сидни смутилась.

- Я безнадёжна, да?.. Энджи Крофтон была права: я деревня деревней…

- Ты опять ноешь! – Вэдимас наставил на неё палец. – Не ищи оправданий! Работай над собой!.. Подобное притягивает подобное. Пока ты – молодая симпатичная глупышка, к тебе будут тянуться мужчины, мечтающие о приятном времяпрепровождении. Станешь умной, самодостаточной женщиной, и на тебя обратят внимание сильные мужчины. Потому что слабые просто не справятся с тобой и даже подходить не станут. Будут облизываться издалека.

Оборотница слушала его, но не сильно вникала из-за возраста и заметно потрёпанной, но ещё живой веры в чудеса. А потом вспоминала Эгертона, его предательство, и на смену обиде приходило глухое отчаяние. Она убито посмотрела на коракса.

- Разве не может богатый мужчина полюбить бедную девушку и жениться на ней?

- Может, - не раздумывая ответил авилак. - Я тебе больше скажу: чтобы сходить на капище к жрецу и провести брачный обряд, много ума не надо… Но такой мезальянс редко заканчивается счастливой совместной жизнью. Одной любви тут мало. Для того чтобы соответствовать такому мужу, женщине приходится сильно измениться.

- Я понимаю.

Вэдимас пристально глянул на девушку и уточнил:

- Очень сильно измениться, Сидни! И речь не о брендовых платьях и драгоценностях… Нужно изменить свою личность! Это как сломать себе крылья и по-новому их срастить!.. Я знаю всего несколько женщин, решившихся на подобное, - мужчина немного помолчал, словно давал ей время обдумать услышанное. – Большая часть таких жён ограничивалась ролью красивого довеска к богатому мужу. И – увы! - в один не самый приятный момент их тайно или явно меняли на новый… молодой довесок. А другие «счастливицы», чуть умнее первых, вовремя говорили, что разлюбили, и уходили сами.

Сова нахмурилась.

- Это вы так намекаете, что моя затея безнадёжна? И я останусь провинциальной дурочкой, годной в пару лишь… лишь каптёру? – припомнила она слова Крофтон.

- Только ты знаешь ответ на этот вопрос, - коракс криво усмехнулся. – Но если ты всё же рискнёшь, то не ради Стивена Эгертона. Я тебя умоляю! Это плохой стимул. Ты остановишься, как только осознаешь, что твоя любовь к нему прошла.

- А если не пройдёт?

- Пройдёт, - уверенно заявил Вэдимас. – Уже проходит. Ты полгода живёшь здесь. И я не заметил, чтобы ты так уж сильно страдала по нему.

- Мы расстались… пусть и не по обоюдному согласию, - напомнила девушка. - И я всё равно люблю Стивена, а он… Не знаю… Мне казалось, ему было хорошо со мной.

- А какое это имеет отношение к любви? – хмыкнул ворон. - Мне вот, например, очень хорошо в моих сапогах, но я же их не люблю.

Сидни не выдержала и хихикнула.

- Вэдимас, вы всё перекручиваете!

- Нет, птичка. Я всё упрощаю. Жизнь, на самом деле, - простая штука. Как и любовь. Любишь – значит, хочешь быть рядом. Тебе жизненно необходимо видеть любимого, знать, что с ним всё хорошо. Как мы каждое утро смотрим на солнце, чтобы убедиться: взошло ли оно. Взошло – значит, и наша жизнь продолжается, - коракс посмотрел на девушку. - Поверь, птичка, если бы орёл тебя любил, то уже примчался бы сюда. Время и расстояние – лучшие эксперты по отношениям.

.

* стихотворение «Благожелательность», Бехар