При подходе к поселку пару поджидал Даниэл. Не один.
— Привет, Эрнис, — спокойно, не выказав удивления, поздоровался с другом Чарон.
— Эрнис? — изумилась графиня.
Лаварэнц стукнул кулаком о кулак Волфуорта и улыбнулся девушке.
— Бригитта, рад, что с тобой все в порядке.
— Выходит, лес и тебя на восток привел, — растерянно пролепетала она.
— Не лес, — продолжал улыбаться Эрнис. — Чарон, спасибо за оставленные подсказки и лыжи.
— Не за что, — вытащил герцог из мешка Эллочку и вручил кошку эльфу.
— Даниэл, отнеси Хану, — велел он.
— Конечно, вождь, — резво помчался исполнять задание ушастый.
— Такой прикольный парень, — заметил Лаварэнц. — Сказал, что он царь и собирается посвятить меня в рыцари.
— Эльф, который очень старается быть полезным, а на самом деле просто пьян, — усмехнулся Чарон. — Ты пришел раньше. Две недели еще не истекли.
— Знаю. Но Леопольд послал за тобой. В Югтауне сильно неспокойно. Одного за другим ловят шпионов и предателей.
— Не удивительно. Северяне планируют напасть в ближайшее время. У меня имеется достоверная информация для короля, — произнес Чарон, задумчиво глядя на Бригитту.
Он совсем не хотел оставлять девушку без своего присмотра. Но в складывающихся обстоятельствах, в Скаженном лесу ей может быть безопаснее.
— Бригитта, — принял герцог решение, — я и Эрнис завтра возвращаемся в Югтаун, ты пока остаешься здесь.
Она молча кивнула и направилась в сторону лесного домика. Собиралась привести себя в порядок после лазанья по утесам и подземным тоннелям, потом уж идти в погребок. Приближалось время ужина.
— Девочка все еще ненавидит тебя? — с сочувствием спросил Эрнис. Он знал Чарона Волфуорта лучше, чем кто-либо другой и надеялся, что графиня Янссен сумеет разглядеть в его друге вовсе не чудовище, как думает о нем большинство.
— Теперь даже больше прежнего, — ответил герцог на вопрос приятеля.
— Почему ты не хочешь забрать ее сейчас?
— Она моя слабость, Эрнис. Если в преддверии войны кто-то из недругов прознает о Бригитте, этим не преминут воспользоваться. И я вместо того, чтобы думать и воевать, буду сходить с ума и спасать девчонку.
— Твои чувства к ней. Все настолько серьезно?
— Настолько, — не стал скрывать Чарон. — Идем в мой дом.
— Твой дом? — скептически приподнял бровь Лаварэнц.
— Сейчас мой. А раньше Модсли. Кстати, как там Доббин? Жив еще?
— Живой. Как и его дружки. Леопольд ничего не сумел добиться от них. Решил оставить молодчиков до твоего возвращения.
— Отлично. Вернем их в лес.
— В лес? Обратно? Ты хочешь выпустить парней из темницы?
— Скаженным нужен управленец, — пояснил Волфуорт. — И Доббин самая лучшая кандидатура. Заодно за графиней присмотрит.
— Не боишься доверить ее Модсли? Молодому, горячему, дерзкому, — дразнил Эрнис Волфуорта.
— Скажем так, — усмехнулся герцог, — парень выйдет из темницы на определенных условиях, где неприкосновение к Бригитте будет числиться первым пунктом.
Графиня появилась в погребке, когда мужчины уже находились там. За столиком к привычной компании герцога и Даниэла присоединился Эрнис. Но расположился он на стороне эльфа. Бригитта вздохнула и села подле Волфуорта.
— Как там Аделина? — придумала девушка не обращать внимания на Чарона, а общаться лишь с Эрнисом.
— Переживает. Малыш вот-вот родится, — озарилось лицо мужчины нежностью.
— Она знает, что ты здесь?
— Нет. Я не мог сказать жене. Просто ушел на задание — это все, что ей следует знать.
Их разговор прервала Молли. Эльфийки сегодня дежурили и порхали с подносами между столиками.
— Мужчина, мы знакомы? — призывно облизала сочные губы рыженькая.
— Вряд ли. Иначе я бы точно запомнил, — взял Эрнис из рук ушастенькой чаровницы тарелку с картофелем и отбивной.
— Правда? — продолжала кокетничать девушка.
— Можешь не сомневаться, — заверил ее Лаварэнц.
— Молли, — оттолкнула подругу Изабель, представ перед Эрнисом во всей своей пышнотелой красе, — тебя Геральд заждался. Сегодня твоя очередь на его стол тарелки ставить.
— А вот и нет! — не хотела отлипать Молли от привлекательного незнакомца.
— А вот и да! — подбиралась Изабель к Эрнису.
В пылу спора рыжая толкнула брюнетку. Молли не учла, что поднос Изабель был уставлен посудой с горячими напитками. Рука черноокой красавицы дрогнула, поднос накренился, и кружка с горячим отваром полетела на пол, выплескивая кипяток. Прямо на платье и открытые шею, пальчики Бригитты.
Девушка ойкнула, подскочила от сильного жжения. Эльфийки продолжали спорить. Эрнис пытался выступить миротворцем в их ссоре. Даниэл размахивал руками так, словно он дирижер. А Чарон с грохотом отодвинул стул, на котором сидел, и развернул к себе Бригитту.
— Обожглась? — с тревогой в голосе спросил он.
Из глаз Бригитты полились слезы, хрупкие плечики задрожали. Ожоги стали последней каплей всех ее душевных переживаний. Фитилек тлел, теплился, медленно набирал обороты и наконец подобрался к зоне возгорания. Девушка утирала кулачками влажные дорожки с лица, но они вновь появлялись.
У Чарона от ее слез, от осознания того, что ей больно, бухало и рвалось в груди.
— Это поможет? — достал он из кармана своей дубленки лепесток фиолетового цветка от хвори. Чарон теперь всегда носил его с собой, после того, как однажды увидел девушку заболевшей.
— От ожогов цветок не помогает, — нарисовался возле очага переполоха Хан. — Поможет капустный лист.
Герцог отобрал у мага кочан капусты и принялся отрывать от него листы. Сам прикладывал их к обожженным местам и закреплял бинтом, нашедшимся на кухне у Хемери.
Когда он закончил, Бригитта все еще плакала. Чарон собирался наорать на глупых эльфиек. Но его остановило довольное выражение на лице друга.
— Суровый генерал Волфуорт влюбился.
Хотя Эрнис произнес слова без звука, просто открывая рот, Чарону не составило труда догадаться о том, что он говорит.
— Я не смогла устоять перед платьем лавандового цвета, — донесся до его ушей сладкий голосок Изабель.
— Розовый тебе больше идет, — пропела Молли.
— А вот и нет!
— А вот и да!
— Ты специально так говоришь, чтобы я оделась в розовое и никому не понравилась! — наступала Изабель на рыженькую подружку.
— Брысь на кухню! — рявкнул на них Волфуорт.
— Хан, объявляю тебе благодарность за спасение Бригитты, — поднял Даниэл кружку, источающую аромат коньяка.
Эрнис не выдержал и засмеялся в голос.
Чарон вздохнул и обнял Бригитту.
— Не плачь, пожалуйста. Все будет хорошо.
Рано утром провожать мужчин высыпал весь поселок. Генерал собирался уехать по-тихому, но Геральд, которому он накануне оставил список поручений для всех, всем и разболтал об отъезде вождя.
Хемери помогал Эрнису впрячь лошадей в сани. Лорик уже пятый раз подавал Чарону лапу. Из-за настырного медведя Волфуорт никак не мог попрощаться с Бригиттой. Девушка стояла в сторонке и притворялась, что ей все равно.
Герцогу все же удалось отвязаться от берложника, сунув ему в пасть хрустящих сухариков.
— Ты будешь здесь в безопасности, — приблизился он к графине. — Я позабочусь о твоих родителях и братьях. На время войны перевезу их в гостевой дом при дворце. Там им ничто не будет угрожать.
— Чарон, прошу тебя…, — она не договорила, но он прекрасно понял. Девочка волновалась, что выдала ему тайну леса.
— Бригитта, я не могу тебе ничего сейчас обещать, — наклонился он к ней так, что их губы почти соприкасались.
Она не отступила, не отшатнулась, гипнотизировала его своими голубыми глазищами.
«Суровый генерал Волфуорт влюбился», — крутились в голове Чарона слова лучшего и единственного друга. Он не мог насмотреться на нее, не мог не представлять ее в своих крепких и жарких объятиях, не мог не мечтать о том, что когда-нибудь она тоже полюбит его.
Герцог обнял девушку. Поцеловал в губы, не смущаясь многочисленных зрителей. Увлекся и целовал свою ненаглядную долго, дурея от ответного желания Бригитты, оттого, что она сама прижималась к нему, сама обнимала его своими нежными ручками за шею, целовала в ответ. Эрнис не прав — генерал не влюбился, генерал пропал окончательно и бесповоротно.
— Горбуна тоже выпустишь? — поинтересовался Лаварэнц.
Мужчины только выбрались наружу и укладывали муляжные головешки в камине так, чтобы замаскировать внутреннюю отодвигаемую стенку.
— Кто-то должен за лазом присматривать, — отряхнул герцог грязь с одежды. — Предполагаю, дни, проведенные в темнице, навсегда отбили у горбуна желание связываться с таблетками безумия. А так, пусть сидит у себя дома и докладывает в ведомство обо всем подозрительном. Будет нашим агентом.
— Я взял твою карету. Надеюсь, ты не против? — вывел Эрнис из крытого навеса пару лошадей.
— Правильно сделал, — уже заметил Чарон во дворе дома горбуна свой любимый двухместный экипаж, обитый черным бархатом и украшенный фигурами черных птиц с пронзительно желтыми зрачками.
Лаварэнц споро управился с упряжью, и вскоре карета быстро проносилась по заснеженным улицам Югтауна.
— Сразу во дворец?
— Нет, заеду домой вначале, — перед встречей с королем Чарону требовалось сменить одежду.
— Я тогда не буду тебя ждать, — предупредил Эрнис.
— К Аделине торопишься?
— Конечно. Она переживает, как все пойдет. Мы оба переживаем.
И герцог переживал. Только не за Аделину. Волфуорт размышлял о том, надолго ли ему предстоит разлучиться с графиней Янссен. Он уже скучал по ней.
Управляющий встречал его во всеоружии — дом блестел чистотой, из кухни тянуло ароматом отварной белой фасоли.
— Роббин, я ненадолго, — предупредил Чарон. — Переоденусь и во дворец.
— Рад, что вы вернулись, милорд, — не кривил душой управляющий. Несмотря на некоторые закидоны, генерала он уважал.
— Ненадолго, — вновь повторил герцог. — Вскорости предстоит поход. Не знаю сколько буду отсутствовать.
— Неужели северяне собираются нарушить мирное соглашение? — догадался Роббин.
— По всей видимости, собираются, — подтвердил герцог, так как данная информация не являлась военной тайной. О притязаниях соседей на спорные территории и без того все знали.
— Не сомневаюсь, милорд, под вашим руководством войско Югтауна несомненно ждет успех.
— У меня с северянами свой счет, — обронил герцог.
После резни в его родном городе и гибели родителей он испытывал особую неприязнь именно к этому народу.
— Вот еще что, Роббин, — распорядился Чарон перед тем, как идти по своим делам. — Повесь в моем кабинете напротив рабочего стола.
Он передал управляющему портрет его и Бригитты, нарисованный Саяном.
— Непременно, — аккуратно взял управляющий из рук герцога красочное полотно.
В резиденцию короля Чарон отправился пешком. Зиме пора бы идти на убыль, но белые хлопья никак не угомонятся и снега вокруг столько, что дороги едва проходимы. Двоим встречным на одной тропе не разойтись, кому-то приходится проваливаться в сугроб. Конечно, не герцогу Волфуорту. Стоило прохожим только завидеть его долговязую фигуру, все сами отступали. А он и не замечал особо никого. Вспоминал необычные тропки Скаженного леса, стелющиеся перед ногами гладким утрамбованным настом. Даже лыжня там выписывалась перед глазами и скользить было легко и необременительно, а тут в городе попробуй-ка при таком снеге встать на лыжи — увязнешь до самых колен вместе с сапогами и лыжами.
Прежде чем посетить дворец, он сначала заскочил к знакомому фермеру, затем в продуктовую лавку, откуда ему в дом доставляли большую часть съестного.
Леопольд встретил его радужно.
Кому-то, кто близко не сталкивался с правителем Югтауна, могло показаться, что сорокасемилетний король обычный прожигатель жизни. Возможно, со стороны так и выглядело. Венценосец, рано овдовевший, вел увлекательнейшую личную жизнь. Путешествовал по всему свету со своими любовницами, любил устраивать маскарады, карнавалы и шумные кутежи. Образ весельчака и распутника ошибочно воспринимался противниками Югтауна за слабость. Чарон знал короля настолько хорошо, что отлично понимал — все богатства, доступные королевству, прежде всего территории с залежами слюды, никеля и золота — заслуга Леопольда. Правитель был отличным стратегом. Самым лучшим. Благодаря этому качеству, он и смог прекрасно обустроиться на троне. Просчитал, что незачем тащить весь воз на своих плечах, подобрал в каждое ведомство талантливых управленцев, преданных короне. Те и управляли, а король наслаждался жизнью, при необходимости внося коррективы в действия помощников.
Волфуорт рассказал государю о подслушанном разговоре на складах северян.
— Говоришь, золотые прииски? — прищурился король. — Это весьма ценная информация, Чарон. Северяне уже неделю как подтягивают силы к слюдяной долине. И пойманные шпионы вели речь о слюде. Так и я туда гарнизон дополнительный направил и дозор усилил. А выходит, это обманка.
— Отвлекающий маневр, — предположил герцог.
— Точно, — согласился Леопольд. — Делают вид, что прицелились к долине, а напасть собираются на прииски. Умно. Мы оттягиваем войска туда, где ничего не случится и не успеем перебросить отряды к тому времени, как северяне атакуют карьер с рудниками. Что ж, добытые тобой сведения дают нам преимущество. И сделаем-ка мы вот как — разыграем их же монету. Усилим активность у долины, сольем липовую информацию шпионам, а ты, Чарон, тем временем будешь подготавливать наши основные силы к броску на золотые рудники. Но никому ни словечка. Пусть солдаты до последнего думают, что идут защищать слюдяные запасы. Ух, чувствую, ждет нас интересная битва.
— Вы тоже хотите участвовать?
— Непременно. Пора уже хорошенько размяться не только на милых прелестницах, — хохотнул правитель. — Кстати, как там твоя невестушка в лесу? Подтвердились подозрения?
— Подтвердились, — кивнул Чарон. — Бригитта меня обманывала. Она не скаженная.
— Полагаю, ты выпорол девицу прилюдно?
Герцог замешкался с ответом, и эта заминка сказала королю больше, чем любые слова.
— Все еще собираешься жениться на ней?
— Собираюсь, — подтвердил Волфуорт.
— Это месть? Или графиня Янссен задела твое сердце?
— Задела, — признался Чарон.
— Вот это новость! — оживился Леопольд. — Я хочу непременно увидеть ту малышку, что окрутила тебя.
— Она осталась в лесу. В целях безопасности.
— Даже так? — с любопытством поглядывал государь на своего любимчика генерала Волфуорта. — Ты беспокоишься о ней. Крепко видать тебя припекло.
— Я хотел еще получить вашего разрешения — на время военных действий перевезти семью Бригитты в гостевой дом при дворце, — попросил герцог.
— Возражений нет. Я и сам давно намеревался поближе пообщаться с графом Риконом. Его усовершенствованная боевая галера произвела на меня большое впечатление. И раз с этим вопросом мы покончили, расскажи мне теперь, дорогой Чарон, о лесе.
Чарон поведал королю обо всем, что видел. Умолчал лишь о дереве иллюзий.
— Потрясающе! — горели глаза у Леопольда. — Столько возможностей! Может, там еще и цветок вечной молодости имеется? Или вечной жизни? А дерево… Жаль, конечно, что ты его пока не обнаружил. Но на то оно и дерево иллюзий, чтобы скрываться. Ох, порадовал ты меня сегодня, генерал!
Мужчины беседовали еще около двух часов, разрабатывая тактику предстоящего столкновения с северянами. Потом к королю пожаловала делегация с эльфийской земли, и Чарон отправился в здание распределителя, в подземном блоке которого располагалась тюрьма.
— Можешь отправляться обратно в лес, — открыл он тяжелый замок камеры, где держали Доббина Модсли. — Вместе с парнями.
Грязный, избитый, дурно пахнущий Доббин тем не менее сломленным не выглядел, никакого потухшего взгляда или апатии, что обычно было свойственно узникам подземной темницы. Каштановые вихры спутались и походили на растрепанное мочало.
Со стержнем парень, — размышлял герцог, — Бригитту сможет уберечь.
— Вы серьезно? — недоверчиво спросил Доббин.
— Я похож на шута? — разозлился Волфуорт.
— Совсем не похожи, — все больше терялся в догадках заключенный. От появления герцога он не ожидал ничего хорошего, а тут вдруг — «можешь идти».
— Тебя сейчас караульный отведет в душевую, — продолжал говорить герцог немыслимое, — отмоешься хорошенько. После отправитесь с дружками по этим адресам.
— И что там? — взял парень из рук Волфуорта листочек с координатами.
— Ферма капибар. Заберете тушек сколько надо. И в дальнейшем водосвинок оттуда брать. Не воровать! — строго предупредил Чарон. — Стоимость хозяин на мой счет будет записывать. По второму адресу лавка продуктовая, к вашему приходу тамошний управляющий соберет все нужное в мешки. Кофе для Лорика я попросил побольше положить.
— Коньяк для Даниэла? — широко улыбнулся Доббин.
— Не забыл, — едва дрогнули в подобии улыбки губы герцога.
Бывший заключенный поспешил к поджидавшему караульному.
— Модсли! — окликнул его Чарон.
Доббин замер и медленно обернулся, он предполагал, о чем попросит Волфуорт.
— Не смей даже думать о Бригитте. Узнаю, что дотронулся до нее или сказал лишнее, убью. Мучительно.
— Я ее не обижу. Слово даю, — пообещал парень.
— Сани с лошадьми в тоннеле стоят под лазом, — на прощание добавил герцог.
— Спасибо, — никогда ранее не мог и предположить Модсли, что по своей воле будет благодарить генерала Волфуорта.
Этим же вечером у Эрниса с Аделиной родился сын, а следующим утром Чарон отправился в дом родителей Бригитты.
— А я вот чувствовала — все с моей девочкой в порядке, — счастливо плакала Нанна, попутно удивляясь тому обстоятельству, что герцог гладит их разноцветного пса. Кардинал крутился вокруг гостя, счастливо виляя хвостом и оставляя шерсть на брюках жениха своей пропавшей хозяйки.
— Чарон, вы уверены, что нам действительно стоит переехать? — спрашивал граф Рикон, когда мужчины остались вдвоем.
— На время. Пока не прояснится вопрос с северянами. Прибрежный район наиболее уязвим. Есть вероятность того, что войско противника пройдет именно здесь, — пояснил Волфуорт.
— Но ведь залежи слюды совсем в противоположном направлении, — хорошо ориентировался в географии королевства граф Рикон.
Чарон ничего не сказал, лишь выразительно посмотрел на будущего тестя.
— Я ведь тоже еще в строю и могу повоевать, — догадался отец Бригитты о том, что затевается нечто серьезное.
— Можете. Но пока достаточно действующей армии. Король Леопольд рассчитывает на быструю победу.
— А вы? На что рассчитываете вы, Чарон? — пытливо спрашивал граф.
Рассчитываю запереть твою дочку в своем доме и никому не показывать. Сам буду ею любоваться, — вот на что рассчитывал Чарон, но сказал, конечно, другое.
— Северяне настроены решительно. Несмотря на то, что у нас имеется некий козырь, они просто так не сдадутся. Предполагаю, война затянется не на один месяц.
После переезда четы Янссен с сыновьями Чарон в течение двух недель усиленно тренировал боевой состав армии Югтауна, включая выпускников военной Академии. Эрниса он на все это время отпустил к жене и сыну.
— Генерал, говорят слюдяную долину окружают глухие леса, облюбованные медведями, — как-то во время занятия на тренировочном поле обратился к нему молодой военный, еще ни разу не участвовавший в настоящем сражении. — Что делать при встрече с берложником?
Чарон помолчал немного, затем ответил:
— Притвориться мертвым. Медведь подумает, что перед ним сумасшедший и не станет с дураком связываться.
Секундное молчание нарушил робкий единичный смешок, подхваченный дружным гоготом.