Спасайся, кто может!..

ЗОЛОТЫЕ МОЛОДОЖЕНЫ

Заметили, какая нынче мода пошла? Молодожены, едва ихнему стажу сравняется пять лет, уже торопятся справить золотую свадьбу. Год семейной жизни засчитывают себе за десять. И, знаете, их можно понять. Если, не про вас будь сказано, муженек попадется особо вредный или женушка такая, прости господи, сварливая, с приветиком, вроде той, что из сказки про Золотую Рыбку. Тут и года не выдержишь, запросишь у Рыбки убежища на самом дне морском.

Матери-Героини у нас есть, Герои Труда — тоже, а вот женам и мужьям Героя не дают. За что, спросите, давать? Хотя бы за взаимное уважение или за выносливость и долготерпение. А почему, спросите? Ясно почему: на каких весах взвесишь этот самый героизм? К примеру, взять мою семью…

Мы с Марусей прожили полвека, всякое у нас бывало — и грех мне на нее жаловаться. По всем показателям — старуха отличного качества. Один у нее неисправимый дефект: до смерти любит во всем перечить. Ни за что не предугадаешь, какой фортель выкинет через минуту, чем тебя подкосит. Словом, крепкий мне попался орешек!

И вот однажды подошел срок нашей золотой свадьбы. Не скоростной, не пятилетний, а настоящий — полувековой. Мне бы с учетом Марусиного характера проголосовать против этого юбилейного события, она бы тогда встала на дыбки и назло мне потребовала бы свадьбу. Я же оплошал и сказал без хитростей:

— Справим, Марусенька, золотую…

Старуха как вскинется, закипит-зашипит, словно чайник на плите:

— Ты что, полагаешь, я у мамы дурочка? Мною, думаешь, можно вертеть, как угодно? Не выйдет номер! Ты, я знаю, нарочно, предлагаешь устроить золотую, а на уме имеешь другое: ждешь, что я заартачусь, откажусь. Нет, я тебе не доставлю такого удовольствия. Я бы сказала: «Да!» — но опять же — чему радоваться? Пятьдесят лет как один день тиранишь меня, изводишь. Для тебя, может, оно и праздник, а для меня?

— Да я, Марусенька, с чистой душой… Люди уже знают, неудобно…

— Неудобно штаны на голову надевать…

Вечером пришли дети, внуки. Семейство у нас, слава богу, большое, ветвистое. Спасибо детям, поддержали… Меня? Конечно, Марусю! Они-то знали к ней подход. Битый час убеждали ее, золотая свадьба, мол, сплошной пережиток прошлого и вообще в смысле финансов — одно излишество. Маруся, как я и ожидал, обрушила на них беглый пулеметный огонь:

— Раз в пятьдесят лет я могу себе позволить излишество… А пережитков у меня и без того много, одним больше, одним меньше…

Старший сын, дважды доктор — по медицинской линии и па научной, еле заглушил пулемет:

— Ладно, мать, пусть будет по-вашему!..

Пока дети составляли список гостей и обсуждали распорядок мероприятия золотой свадьбы, старуха повела атаку с другого фланга:

— Меня из списков приглашенных вычеркните! Без меня обойдется!

— Тогда и без меня! — заявил я. — Заочная свадьба — в отсутствии жениха и невесты! Ни у кого еще такого не было!..

— Свадьба без невесты — это все равно, что скрипка без смычка, — заметила внучка — студентка консерватории.

— Жених и невеста — это ассортиментный минимум любой свадьбы, — добавил сын — директор универмага.

— Не по закону! — вынесла приговор дочка-судья.

Старуха еще пуще разъярилась:

— Нашла чем пугать! Законом? Мы всю жизнь прожили в обход закона. Да знаете ли вы, что мы с отцом вашим как есть невенчанные! Уж коли на то пошло, и вы, получается, незаконные…

И верно, мы с Марусей не отмечались ни у попа, ни в сельсовете.

Сошлись, как говорится, под честное слово. И ничего, как видите, полвека отмахали…

— Да ты, мать, зазря волнуешься! Оформить в загсе? Только и делов? — распетушился я. — Завтра же, раз плюнуть, все обзаконю…

И верно, спозаранку отправился в загс. Заведующий — молодой, хотя при бороде, для виду, должно быть, и для солидности — принял меня сочувственно:

— Что у, вас, дедушка?.

— Беда, — говорю, — у меня…

— Направо по. коридору, в пятую комнату!

Я туда. А там тётенька, крупнокалиберная по части масштабов, первым делом потребовала справку от врача.

— Какая справка? Я еще ого-го, при полном здоровье, и жена…

— Справка на покойника…

— На какого покойника? — побелел я белее снега. — Я жениться…

— Тогда вам в третью комнату!

Высидел я в третьей комнате огромный хвост.

— Пришел, — говорю, — исправить ошибку молодости…

— Зарегистрировать новорожденного? Во вторую комнату, рядом!

— Помилуй бог! Куда в мои годы новорожденные? Мне брак оформить… — и рассказал все как есть.

— Ну что ж, в таком случае оставьте заявление! Две подписи — жениха и невесты. Придете через месяц!

— А пораньше?

Брачный заведующий, не сходя с места, развернул среди меня разъяснительную работу:

— Это вам что, в «Гастрономе» стол заказов?! Жениться не воды напиться. Для того и даден месячный срок, чтобы брачные стороны успели как следует взвесить, учесть, обдумать…

— Да мы за пятьдесят лет все уже обдумали, вступаем в брак, можно сказать, окончательно и бесповоротно!

А заведующий браками ни в какую:

— Идите в исполком! Только он в силах порушить инструкцию…

В исполком так в исполком… Иду, записываюсь на прием к заместителю, что командует загсами. Пришел в назначенный день. Выстоял, высидел сколько положено. Мне, надо сказать, повезло: заместитель попался умница, быстро раскумекал, что к чему:

— Ваше заявление? На ближайшем исполкоме рассмотрим. Думаю, уважим…

— Да, поймите, человек хороший, — взмолился я, — старуха всю плешь проест. У нас мероприятие золотой свадьбы срывается…

Заместитель понял меня с полуслова:

— У меня, — говорит, — у самого жена! Так и быть разрешу самолично.

И тут же на официальном бланке наложил резолюцию: «Зарегистрировать вне всякой очереди, как аварийный случай».

С заветной резолюцией бегу в загс.

— Теперь другой коленкор! Приходите утром с невестой…

Как на крыльях лечу домой. А Маруся вместо благодарности окатила меня ушатом ледяной воды:

— Напрасны твои старания, ни в какие загсы-шмагсы я не пойду! Для того ли я пятьдесят лет прожила с тобой, нарушая законы! Не хочу я в загсе! Хочу во Дворец брачного сочетания! Чем я хуже Нинки Хвостовой из десятой квартиры?!

Делать нечего, утром снова, как на казнь, поплелся в загс.

— Где невеста? — строго спросил начальник по бракам, увидя меня одного.

Запинаясь, изложил ситуацию.

— Да-с, положение незавидное… Рад бы вам помочь, но Дворец мне не подчиненный…

Пошел во Дворец — бывший особняк губернатора. Глаза разбежались от красоты! Мраморные лестницы, мраморные статуи, люстры одна другой краше, картины, как в музее. И заправляет этой красотой дамочка такая важная, строгая. Она меня сразу осадила:

— Дворец обслуживав! исключительно первичные браки… Вы же, надо полагать…

Своей грустной невенчанной историей я мог бы разжалобить во Дворце любую мраморную статую, не то, что дворцовую дамочку.

— Как же мне с вами поступить? — вздохнула она. — В нашей практике такого не было. Да и очередь у нас, все браки на три месяца вперед расписаны…

Показываю резолюцию исполкома. Нулевое впечатление!

— Это для рядового бракосочетания, в загсе. Для нас оно недействительное…

Возвращаться к Марусе ни с чем — страшно. Была не была, пошел в исполком. На мое счастье, у входа столкнулся с зампредом. Узнал меня, поздоровался:

— Что, пришли на свадьбу приглашать?

— До свадьбы, говорю, ой, как далеко! Скорее разводом пахнет, если не поможете… — И доложил накоротке оперативную сводку событий. Зампред взял у меня старую резолюцию и надписал: «Во Дворец, товарищ Гусаковой М, И.». Для верности приложил круглую печать и пожелал счастья в личной жизни.

Бегу изо всех сил во Дворец. Товарищ Гусакова М. И. приняла меня как родного, а резолюцию начальства к исполнению:

— Что ж, сколько вам на подготовку к свадьбе?

— Да мы пятьдесят лет готовились…

— Ладно, так и быть завтра сверхурочно обвенчаем!

Мчусь домой, а старуха совсем распоясалась:

— Ты что, в своем уме?! Тебе лишь бы меня с рук сбагрить… Фату, спрашиваю тебя, мне нужно? Нужно! А подвенечное платье? Обручальные кольца? Цветы? Ты думал тихарем пройти? Никакой в тебе серьезности и понятия! Полвека воспитываю, а толку?!

Взмыленный, на ракетной скорости лечу обратно во Дворец, упрашиваю, умоляю отложить церемонию. А их и умолять не пришлось.

— Вот хорошо, что за ум взялись. Мы таких приветствуем, что берут срок на обдумыванием Ведь нам, поймите, важно не количество, а качество. Мы обязательство такое приняли: в вопросах брака не допускать брака!

Я их успокоил:

— Что-что, а за качество ручаемся! Брака не будет!

…Спасибо детям и внукам, спасибо моему завкому и Марусиному фабкому, если бы не они, я бы такой нагрузки не выдержал и определенно сыграл бы в ящик…

Что вам еще рассказывать? Свадьба прошла по первому разряду. Не знаю, сколько осталось мне жить, но до конца дней не забыть мне свадьбы во Дворце. Посмотрели бы вы на Марусю! Я весь в черном костюме, в накрахмаленной белой сорочке, а вот рядом с Марусей я выглядел жалким цыпленком. И откуда у нее царственная повадка?! Павой, будто сама губернаторша, важно ступала по дворцовым коврам. Две правнучки, замирая от счастья — каким еще правнучкам довелось присутствовать на свадьбе своей прабабушки! — торжественно несли хвост ее подвенечного платья…

Нам повезло, назначенная перед нами пара запаздывала, и нас провернули вне очереди. Когда надевали обручальные кольца, Маруся от волнения побледнела, я тоже тайком слезу обронил. Оно и понятно, не каждый день венчаешься… Представитель райисполкома, не глядя на нас, отмочил по бумажке речугу, заготовленную, должно быть, для опоздавшей пары молодых:

«Дорогие молодожены! Поздравляю вас с законным браком! Вы находитесь у самого порога семейной жизни. Знайте, вас ждут не только бархатные дорожки, но и рытвины и ухабы. Пусть они вас не пугают. Живите мирно и дружно, помните слова поэта: «Любовью дорожить умейте!»

Грянул оркестр, раскупорили шампанского, мы с Марусей на радостях расцеловались…

Из Дворца десять машин цугом повезли нас в клуб, где мой завод и Марусина фабрика закатили пир на весь мир. Опять речи, тосты, крики «Горько!». По сумме поцелуев мы с Марусей в тот день перевыполнили все наметки на пятьдесят лет вперед.

Сижу, слушаю речи, поздравления, принимаю подарки, кто-то меня целует, кого-то я целую. Но при всем том сижу как на иголках, все жду, какую еще каверзу выкинет моя новобрачная: при ее характере не может она спокойно усидеть, Так оно и есть! Встает, стучит ножом по бокалу, берет себе слово:

— Я самая счастливая на свете! Мне в жизни ой как повезло, что встретился муж Тимофей Захарович… (Это, значит, я.) Вот такой, какой он есть — вздорный и взбалмошный, упрямый и своенравный, с капризами и причудами. Одним словом, крепкий орешек! Все пятьдесят лет он только и делал, что спорил со мной, перечил во всем, на белое говорил черное, и наоборот. Но я, как любящая жена, признаюсь, спуску не давала. Уступи я ему хоть в малости, вышел бы из него, извините за выражение, рохля, тряпка, а не боевой мужчину каким сейчас видите его в натуре. И тот факт, что он ни в чем не соглашался со мной, оборачивался для нас обоих наилучшим образом, закаляя и его и меня. Как говорит наша правнучка Олеся: минус на минус давал плюс! Да, при всем честном народе скажу как на духу: мы оба с большими минусами, но зато к золотому юбилею нашей семейной жизни пришли с огромным плюсом. Спасибо же тебе, Тимоша, золотой мой молодожен, за науку, за семейный университет, что мы в дружном согласии прошли вместе с тобой! — обняла и крепко меня расцеловала.

Все, кто был в клубе, уставились на меня, ждут ответного слова. А что я мог сказать? Что это она не меня, а свой портрет нарисовала. Но пререкаться да еще на золотой свадьбе — этого еще не хватало! И молчать неудобно. И я тогда сказал:

— Целиком и полностью присоединяюсь к словам предыдущего оратора. Спасибо и тебе, Мария Федоровна, за науку, за наш общий плюс, А самая главная тебе благодарность и земной поклон за крепкий орешек, что мы дружно и успешно раскусываем цельных пятьдесят лет!

Сказал и низко поклонился своей боевой подруге.

Поди разберись после этого, кто из нас обоих больше Герой. Вот почему у нас даже заслуженным мужьям и женам не дают Героя… Ясно?..