Спасти обязан

Глава 18

— Через десять минут наш самолет совершит посадку в аэропорту города Крестополь. Просьба привести спинки кресел в вертикальное положение и пристегнуть ремни, — объявила стюардесса.

Оказывается, я ухитрился задремать. Пассажиры в салоне зашевелились. Настя с любопытством смотрела на меня.

— Ты и вправду так спокоен или притворяешься? — поинтересовалась она.

Знала бы ты, подружка, где я был мыслями все это время!

— Какой смысл дергаться? Вот прилетим и все увидим.

Уши закладывало, самолет снижался довольно резко. В прошлый раз, когда я подлетал к этому городу, машина так круто шла к земле, что чуть не падала. Сегодня все было спокойнее. Интересно, как там Петр и Настасья Филипповна? Повидать их вряд ли удастся.

Наш «Ту» пробежался по полосе, затормозил и подрулил к зданию аэропорта. Я отстегнул ремень, оглянулся на конвоиров. Все трое выглядели спокойными, словно ехали в обычную служебную командировку. Ну, для них, наверное, так и было. Едва мы вышли из самолета, как церберы приступили к своим обязанностям. Незаметно окружили нашу троицу, и все мы двинулись к воротам. Аэропорт тут был маленький и обшарпанный. В соответствии с духом времени на входе сидели два охранника и проверяли у всех документы, записывая данные в толстенную тетрадь. Внутри здания толпились «челноки», ожидая своего рейса на Трабзон.

Едва мы вышли за ворота, как через толпу встречающих протиснулся молодой человек в белых полотняных штанах и рубашке с короткими рукавами. С сопровождающими он явно был знаком, полез обниматься, жал руки. Нам только кивнул рассеяно. В глазах этого представителя Мусы мы были слишком мелкими пешками. Молодой человек, перекидываясь шутками с сопровождающими, проводил всех к автомобилям. На площади среди обычных «Жигулей» и «Волг» два серебристых «БМВ» смотрелись белыми воронами. С нами в машину сел только один из людей Мусы. Мы поместились на заднем сиденье, причем Настя ухитрилась нырнуть между мной и Стасом, как бы подчеркивая, что относится к нам одинаково.

Аэропорт находился от города минутах в двадцати. С любопытством я смотрел по сторонам. В прошлый раз, вечером, ничего увидеть не удалось. Без сомнения, у Крестополя было свое лицо. Недаром же его когда-то прозвали «Парижем Северного Кавказа». Конечно, «летающая тарелка» цирка, как в большинстве южных городов, бетонные девятиэтажки во множестве росшие не только по окраинам, но и кое-где в центре, бесчисленные киоски «Кока-Колы» в виде консервной банки не придавали улицам индивидуальности, но были здесь прекрасно отреставрированные здания прошлого века, да и более поздние архитектурные изыски содержались в большом порядке. Много зелени, роскошный, куда там московским, тенистый бульвар от вокзала до самого центра. Если бы не близость кавказских республик и опасность возникновения в какой-нибудь из них пожара, способного поломать всю мирную жизнь в этом регионе, лучшего места для жизни и найти было бы трудно. Выйти, например, на пенсию и поселиться здесь. Да, пенсия, усмехнулся я про себя. Ты братец, скорее всего не доживешь до нее. Так что и не мечтай стать крестопольцем.

Повезли нас, к моему удивлению, не куда-нибудь за город, на виллу, а в бар под претенциозным названием «Лагуна» в полуподвале на тихой улочке. Откуда тут, черт побери, могла взяться лагуна, когда даже речки порядочной не имелось? Но бар был ничего себе. Главное, там царила прохлада и не гремела навязчиво музыка. Что-то тихо шептал саксофон, напоминая о том, что, попав сюда, спешить уже не стоит, надо расслабиться и отдыхать. Столики в большинстве своем пустовали. Может быть, не время для наплыва посетителей. Или же посторонним ненавязчиво намекали, что их присутствие нежелательно. Чтобы серьезным людям не мешали.

Тот из сопровождающих, что походил на кавказца, сел с нами, остальные разместились по соседству. Бесшумно появились официантки с подносами и мгновенно накрыли столы. Тут было все, чем богат юг: мясо, зелень, хорошие вина, местные и настоящие грузинские, лаваши и много разных соусов. Все принялись усиленно жевать, будто не ели несколько дней. Мы не отставали от хозяев. Пусть потом Круталов пожалуется, что я плохо кормил его тело! Время от времени кто-нибудь поднимал тост «За удачу», «За процветание» или «За дружбу». Я старался на вино не налегать, предчувствуя, что основное впереди.

Когда обед заканчивался, появились новые люди. И это были настоящие хозяева, а не встречавшие нас шестерки. За стол эти трое не сели, прошли в глубину бара и скрылись за еле заметной дверью. Мои предположения оправдывались. Бар был местом встречи для местных мафиози. Здесь они решали свои вопросы, договаривались, кому следует помочь, а кого и убрать. Труба у местных бандитов была пониже и дым пожиже, чем у столичных, но в этой стране все так завязано, что и не поймешь порой, где кончается столица и начинается провинция.

При появлении боссов шестерки засуетились, скомкали окончание обеда и даже не стали допивать своих бокалов. Один из них нырнул в вышеупомянутую дверь, через секунду выскочил и стал делать приглашающие жесты. Все мы (те, кто прилетели сегодня), поднялись. За дверцей была довольно просторная комната с обитыми гобеленовой тканью стенами. Приглушенный свет лился откуда-то сверху. В углу стоял телевизор с огромным экраном, а посередине находился длинный дубовый стол, вокруг которого на стульях с высокими спинками разместились эти трое.

Нам тоже предложили садиться. Не спрашивая разрешения, я закурил. Тут же чья-то рука, появившаяся из-за моей спины, поставила на стол большую серебряную пепельницу. Это было хорошим знаком. Меня не одернули, понимали, что обращаться с нами надо вежливо и осторожно.

Тот, кто сидел во главе стола, сухощавый, подтянутый мужчина в легком летнем костюме и галстуке-шнурке, кашлянул, прочищая горло, и сказал:

— Ну что ж, добро пожаловать в наши благословенные края.

Остальные вежливо склонили головы. Они чем-то неуловимо походили на своего предводителя, хотя ни стройностью, ни ростом даже не напоминали его. Может быть, здесь дело было во взглядах, оценивавших нас холодно и внимательно.

Сухощавый продолжал:

— Нам в общих чертах сообщили о цели вашего визита. Мы уважаем просьбу нашего друга и готовы содействовать во всем. Транспорт и сопровождение будут предоставлены. Есть только один вопрос. Вы позволите?

Он обращался уже только ко мне. Я кивнул, несколько потрясенный такой выспренней речью. Рыцари Круглого Стола, да и только! Только вот стол здесь был прямоугольным…

— В какое именно место вы направляетесь?

Ага, значит известно им далеко не все! Правильно, зачем Мусе в случае удачи предприятия делиться с ними прибылью? Дружба дружбой, а табачок каждому свой. Ну, и мы не станем откровенничать. Тем более что сами пока не знаем, куда точно ехать. Я напрягся и выдал:

— Прошу понять нас правильно и не посчитать это выражением недоверия или, паче того, оскорблением, но если ваш московский друг не счел нужным сообщить конечный пункт путешествия, то и мы не имеем права открывать его. Сопровождение нам требуется только до границы, а далее предполагаем рассчитывать на собственные силы. Вы удовлетворены моим ответом?

Настя, сидевшая напротив меня, сделала круглые глаза, что, очевидно, должно было обозначать: «Вот это ты умеешь!» Стас своих эмоций никак не проявил.

Сухощавый даже не улыбнулся, ответил коротко:

— Вполне. Когда вы планируете выезжать?

— Чем скорее, тем лучше. К примеру, завтра. Вы успеете подготовить транспорт?

— Он готов уже сейчас. Но, если хотите, тронетесь в путь завтра утром.

— Договорились, — удовлетворенно подвел я черту. Мое слово, однако, оказалось не последним.

— Вас проводят туда, где вы могли бы отдохнуть, — сказал, вставая, сухощавый. Его товарищи за все время не произнесли ни слова. Встреча закончилась.

— Да, — чуть слышно произнес Стас, — эти господа время терять не любят.

— Остается надеяться, что действуют они более дисциплинировано, чем люди Мусы, — так же тихо добавил я.

Вслед за шефами местной мафии мы вернулись в бар. Там уже ждали подручные. Все те же серебристые «БМВ» повезли нас из города. Километров через пять машины свернули на неприметную узкую боковую дорогу. Здесь стоял пункт пропуска, охранявшийся двумя одетыми в камуфляж и вооруженными автоматами парнями. Попетляв среди деревьев, дорога вывела к поляне, на краю которой возвышалось двухэтажное деревянное здание под красной черепичной крышей. Похоже, здесь когда-то была дача местного крайкома партии. Секретари всех рангов приезжали, чтобы в тесном кругу отдохнуть с красивыми женщинами от напряженного строительства светлого будущего для всего народа, а заодно и от надоевших старых жен. Они могли себе это позволить — государство заботилось о своих слугах, старалось чтобы они ни в чем не испытывали нужды, были здоровы и крепки физически. А также — психически. Теперь уютный дом в заповедном уголке принадлежал новым хозяевам жизни. Вместе с немалым участком земли.

Каждому из нашей группы отвели по отдельной комнате. Настя тут же отправилась плескаться в бассейне. За ней увязались двое конвоиров. Мы со Стасом и парой бандитов устроились в шезлонгах на веранде. Там имелся большой холодильник с запасом пива.

Вид с веранды открывался великолепный. Поверх макушек деревьев были видны холмы, пестреющие полевыми цветами. Вообще-то я больше люблю хороший сосновый лес, но в этих краях сосен почти не бывает. Впрочем, и такой пейзаж может настроить меня на мирный лад. Я потягивал холодного «Велкопоповицкого козла» прямо из бутылки и лениво пытался разговорить Бориса. Тот поддавался слабо, предпочитая отвечать междометиями. Разговор наш звучал примерно так:

— Ты здесь раньше бывал?

— Ну…

— Часто?

— Не…

— А в Чечню приходилось ездить?

— Ну…

— В Грозный?

— Ну…

— Там у тебя друзья есть?

— Не…

— А у Мусы?

— Ну…

То ли, несмотря на свой довольно приличный вид, конвоир наш был редкостной дубиной, то ли не хотел ничего говорить, получив соответствующие инструкции. В конце концов, я оставил свои попытки и стал задремывать, лишь изредка приоткрывая глаза и отхлебывая пиво. Бандиты со Стасом затеялись играть в карты, но старались не очень шуметь. То, как со мной разговаривал их шеф, произвело впечатление. Стас все время выигрывал. Наверняка тут не обходилось без ловкости рук. Уличить его так и не удалось.

Потом на веранде с шумом и смехом появилась Настя, сопровождаемая Сашей и Лешей.

— Господа! — объявила она. — Жара спала. Не желаете прокатиться в город? Погуляем, развеемся. Когда еще сюда попасть удастся?

Мне ехать не хотелось. Но что-то заставило насторожиться. Настя, которая после взрыва Центра отправилась в лес, чтобы успокоиться, теперь рвется в город? И здесь с успехом могла бы расслабиться. Что у нее на уме?

Стас тоже догадался, что не все ладно с эти приглашением. Легко поднялся, сказал:

— Действительно, чего в этой глуши киснуть? Поехали, пошляемся. На первый взгляд мне городок понравился. Как, не возбраняется нам?

Охранники переглянулись, пожали плечами.

— Да нет, вроде бы, — сказал Борис. — Только нам тоже ехать придется.

— Сиди уж, — махнула на него рукой Настя. — Я Сашу и Лешу прихвачу. Их вполне хватит. Поедете со мной, рыцари?

— А как же! — в один голос подтвердили «рыцари». Настя, похоже, успела задурить им головы. Ох уж эта «специальная функция»!

Собрались за минуту. Местных брать с собой не стали, решили, что обойдемся и так. Действительно, чего бояться в маленьком городе четырем здоровым мужикам? И Настя нам не уступала. Сели в один из «БМВ» и отчалили. Город, действительно, выглядел очень симпатично. Рабочий день заканчивался, людей на улицах прибавилось, но все равно такой толчеи и суеты как в Москве не было. Народ одевался по-южному пестро и разнообразно. Кавказцев было относительно немного.

В газетном киоске я купил подробную карту края, могла пригодиться. Заметил Леше, чтобы достал такую же, только Чечни. Мы прошлись по скверу вокруг местного театра, постояли на площади. Потом Настя велела подогнать машину ниже, на проспект, и Саша резво побежал исполнять приказание. Ничего, пусть побегает, надсмотрщик, улыбнулся я. Все-таки что же придумала Настя?

Мы начали спускаться по центральному проспекту. Магазины еще работали, но в них заглядывать не хотелось. Все, что могло понадобиться, у нас имелось. Гостеприимные хозяева поинтересовались даже маркой сигарет, которые следовало погрузить в машины. Но тут Настя усмотрела ювелирный магазин и пожелала непременно в него заглянуть. Мы со Стасом переглянулись. Зачем ей побрякушки перед рейдом? Но Леша не усмотрел в этом желании ничего странного. Рядом с магазином уже стоял наш «БМВ», и Саша был рядом, поигрывая брелоком с ключами.

— Что там у тебя за висюлька? — поинтересовалась мимоходом девушка, протягивая руку. — А, сигнализация…

Они втроем вошли в магазин, а мы остались на улице, покурить. Через несколько минут дверь приоткрылась и Настя, молча махнув нам рукой, устремилась в какой-то неприметный подъезд. Мы, недоумевая, последовали за ней.

— Бегом, бегом! — приказала девушка. — Вокруг квартала!

Это был проходной двор. Пробежав его, мы втроем выскочили на узкую улочку, повернули за угол, потом еще раз, и оказались опять на том же проспекте, но уже выше ювелирного магазина. Осторожно выглянув, я успел заметить наших сопровождающих, которые, поозиравшись, кинулись вниз по улице. Правильно, между прочим, поступили. Проспект тут сильно шел под уклон и вверх по нему мог убегать только сумасшедший. Мы же спокойно подошли к машине. Настя ключом открыла дверь и кинула брелок мне.

— Заводи!

Вот же хитрая лиса! Она умудрилась не вернуть ключи Саше! Только зачем эта комедия?

— Что-то вроде тренировки, — объяснила девушка, когда мы тронулись. — Хотелось выяснить, насколько они профессионалы, и можно ли будет потом от них оторваться. Теперь понятно, что без проблем.

— А откуда ты знала о проходном дворе? — спросил, улыбаясь Стас. — Уже бывала здесь?

— Газеты читать надо, — наставительно сказала Настя. — Этот магазин недавно ограбили, и преступники скрылись как раз через проходной двор, — она довольно хихикнула. — Что самое пикантное, в момент ограбления в магазине дежурила женщина-милиционер. Когда бандиты выстрелили в потолок и заорали: «Ложись!», она вместе со всеми легла. Но — на спину!

Стас и я не удержались, заржали во весь голос. Оставив наш конвой разыскивать «черную кошку в темной комнате», мы отправились на базу. Настроение было великолепным. Бедный Муса! Что же у него за растяпы такие подручные! И он еще хотел заняться ядерным шантажом! Да ведь его дураки обязательно что-то не так сделают. Или потеряют бомбу, или взорвут ее нечаянно. Нет, «ядерный чемоданчик» отдавать Мусе никак было нельзя.

На пропускном пункте нас задерживать не стали, узнали машину. Перед домом стоял Борис — мрачнее грозового неба. Он уже обо всем знал. Мы подумали, что нас ожидает скандал, но охранник только сказал:

— Развлекаетесь? Ну-ну…

И ушел на веранду. А мы, улыбаясь, отправились по своим комнатам. Когда вернулись Саша и Леша, я не слышал. Ужинали мы в компании только местных бандитов, которые помалкивали, кидая осторожные взгляды. Часов в одиннадцать вечера у меня зазвонил телефон. Знакомый неприятный голос сказал:

— Глеб Сергеевич? Добрый вечер.

Я сдержанно поздоровался. В принципе, этого звонка следовало ожидать. Муса продолжал:

— Что же это вы условий нашего договора не выполняете? Нехорошо. Никто не запрещает вам и вашим товарищам развлекаться в меру сил и способностей. Но эта выходка переходит все границы. Мои люди посланы охранят вас, и им отдан приказ не отлучаться ни на минуту.

— Лопухи ваши люди, — не удержался я.

— Не спорю, — парировал Муса. — Но их снисходительность основывалась на моем благорасположении к вам. Теперь парни будут действовать жестче, не обессудьте. И вот еще что. Учтите, это последнее предупреждение. Если вы или ваши коллеги еще хоть раз попробуете выкинуть подобный фортель, то кто-то из персонала вашего Центра, вы ведь помните, они у меня в гостях, расстанется с жизнью. Хорошо меня поняли?

— Понял, — выдавил я.

— Вот и славно. Завтра выезжаете? Удачи. Жду возвращения с нетерпением.

В трубке раздались частые гудки. Ну что же, по-своему он был прав. Проверка компетентности охранников совершенно не имела смысла. При необходимости мы запросто могли обвести их вокруг пальца. Не знали они еще спасов и наших способностей. А сейчас мы пошли на поводу у взбалмошной девчонки и получили по носу. Не время еще было нам выпендриваться. Но дьявол меня забери, если я решусь сказать об этом Насте!