23 мая
Утром своего выходного Максим собирался выспаться как следует. Но сначала в домофон позвонил какой-то курьер, потом в дверь постучала пожилая соседка, которой срочно понадобилась помощь с интернетом. А после разборок с провайдером стало ясно, что ложиться и досыпать уже нет смысла.
Макс позавтракал и решил заняться чем-нибудь полезным. Например, перечитать Викины заметки по недавнему делу — вдруг озарит?
Увы, сколько он ни вглядывался в знакомый наизусть список, придумать ничего не получалось.
От бесплодных попыток хоть что-нибудь придумать Кошкина отвлёк звонок.
— Максим! Здравствуйте, — приятный девчачий голос, слегка встревоженный, но не паникующий.
— Добрый день.
— Не узнали? Это Мелисса! Вы мне разрешение для Джека подписывали зимой!
— А, узнал! — улыбнулся Кошкин.
Трудно забыть девушку с розовыми волосами и редким фамилиаром. Редким, кстати, был не только фамилиар, но и имя: её действительно звали Мелисса. По паспорту — Демченко Мелисса Петровна. Максим при первом знакомстве не удержался и хмыкнул, на что девчонка обиделась ужасно. Он заверил её, что понимает, каково это — жить с необычным именем.
— Вас зовут просто Максим! — обличительно сказала тогда Мелисса.
— Ну, это сейчас. А изначально меня родители назвали Максимилиан, — вздохнул Кошкин.
— Правда? — изумилась девчонка.
— Ага. А в восемнадцать я поменял документы на «просто Максима».
Родители действительно назвали его в честь одного из любимых маминых поэтов, и в детстве ему это очень не нравилось: мало того, что имя странное, так ещё и чужое. Саш, Сергеев или Владимиров было много, а вот Максимилианами были только он сам и «мамин» поэт. Неуютно: будто ему одолжили то, что принадлежит другому человеку. Брату, кстати, повезло ещё меньше, но Даня не парился.
Впрочем, это неважно.
Сейчас он спросил:
— Что-то случилось?
— Нет. То есть да... Нет... Ай, я запуталась! В общем, это всё Джек. Он опять меня не пускает!
— Куда и почему? — озадаченно поинтересовался Максим.
— «Куда» — это на улицу Терешковой, начиная с дома номер шестнадцать. И на проспект Космонавтов — от десятого дома. И на Звёздную — от двенадцатого. А «почему» — это уж вы выясните, пожалуйста!
— Хм, а что значит «опять»?
— В прошлом месяце тоже не пускал. В это же примерно время, кажется. В начале мая ходила там — всё было нормально.
Чем же примечательны двадцатые числа апреля и мая? Вроде бы только одним — полнолунием.
— А как не пускает? — уточнил Максим.
— Джек, он встаёт передо мной и идти не даёт. Если обхожу, берёт за край одежды или за сумку зубами и не пускает.
— Рычит? Проявляет агрессию?
— Нет. Ну то есть ко мне не проявляет, а в сторону пару раз рычал. В ту, куда не пускает. Ну, вы поняли, да?
— Да, я понял. Раньше Джек так делал?
— Ну, не совсем.
— А в другое время он вас пускает по тем улицам?
— Да. У меня там знакомый живёт, так я в апреле к нему в гости не попала из-за Джека.
— Может, дело как раз в этом знакомом?
— Нет. Джек Серёжку уже видел и нормально к нему отнёсся. К тому же второго мая он меня спокойно пустил к Серёжке в гости. И двенадцатого тоже: мы у Серёжки день рождения Натки отмечали — всё хорошо было. А сегодня не пускает! Вы разберётесь?
— Так, давайте встретимся через пару часов возле памятника Терешковой? Я посмотрю, как именно Джек себя ведёт, и подумаем, что с этим делать.
— Ладно. Спасибо вам, Максим! — пылко поблагодарила девчонка.
— Пока не за что, — снова улыбнулся он.
Мелисса заверила, что точно-точно не опоздает, и попрощалась.
Максим виновато взглянул на список, но решил, что раз уж Вике он пока ничем помочь не может, а вот Мелиссе, возможно, сумеет помочь, то надо идти.
Мелисса опоздала всего на пятнадцать минут. На две их предыдущие встречи она тоже опоздала, так что Максим не удивился. В первый раз, когда она ехала оформлять разрешение на Джека, девушка села не на тот автобус и в итоге добралась до спецотдела через час после назначенного времени. Во второй раз, когда ей нужно было продлить разрешение, девочка так увлеклась, слушая музыку, что проехала пять лишних остановок и снова не приехала вовремя.
— Ой, извините, Максим! Я опять так заслушалась, что ух! Там такой ритм! Такое погружние! Ой, а вы вообще слушаете музыку? Или вы уже слишком… ну, взрослый для этого? — Мелисса нахмурилась, видимо, пытаясь, понять сколько лет её собеседнику.
Волосы у неё по-прежнему были розовыми, но, кажется, чуть темнее, чем раньше. Рубашка в белую и оранжевую полоску поверх белого топика, широкие светло-розовые штаны с многочисленными карманами, за спиной — пёстрый рюкзачок. Образ дополняли большие оранжевые наушники.
Забавно, что во всём этом разноцветии Мелисса не выглядела безвкусно. Даже с учётом розовых волос и подведённым красным глаз.
Джек стоял у правого бедра хозяйки. Жутковатый пёс с тяжёлым взглядом светящихся глаз.
Максим внимательно посмотрел на фамилиара и сказал:
— Давай о моих музыкальных увлечениях в следующий раз. Пока надо разобраться с Джеком.
С виду тот казался совершенно таким же, каким был в феврале: чёрный, мохнатый, здоровенный, с белым пятном на лапе. Кошкин на всякий случай начертил базовое изгнание, но Джек не отреагировал. Хорошо: значит, вряд ли в него кто-то вселился.
— Ладно, идём к дому номер… забыл: про какой дом ты говорила?
— Шестнадцатый.
— Хорошо. Тут у нас, — он оглянулся. — Шестой. Так, нам, кажется, вон туда.
Мелисса кивнула, крутанулась на месте и пошла, лёгкая, юная. Настоящая весна с пёстрым рюкзачком, на котором висели анимешные значки и бессчётное количество звёздочек, котиков и каких-то непонятных подвесок на шнурках, лентах и цепочках.
Максим перевёл взгляд на Джека, неотступно следующего за хозяйкой. Фамилиар насторожился, навострив уши и вздыбив шерсть на загривке, ещё у двенадцатого дома. Когда Мелисса пошла вдоль длинного четырнадцатого дома — кирпичной пятиэтажки, обсаженной цветущими яблонями, — Джек оскалился и обогнал хозяйку. Стоило девушке подойти к шестнадцатому дому, фамилиар заступил ей дорогу и слегка толкнул мордой, явно намекая, что надо повернуть обратно.
Мелисса пыталась его обойти, но сверхъестественный пёс не пускал. Пару минут спустя Джек схватил зубами край рубашки и потянул назад.
Девушка обернулась к Максиму.
— Мне кажется, если я побегу, то смогу чуть обогнать Джека. Но вот только зачем? Вряд ли он меня охраняет от чего-то хорошего, правда же?
Кошкин кивнул и уточнил:
— До этого апреля Джек никогда так не делал?
— Вообще-то делал… ну, не совсем так, но похоже… Один раз, когда мне было девять. Джек меня не пускал в соседний двор. Там вечером труп нашли… А ещё как-то летом, когда мне было тринадцать. Тогда на речку не пускал. Там потом утопленник всплыл, совсем свежий! — Мелисса зябко поёжилась.
Максим кивнул: видимо, там, дальше по улице, что-то потенциально опасное для хозяйки Джека. О трупах из этой части города, вроде бы, не сообщали. Надо уточнить у диспетчеров, но если бы тут происходило что-то по-настоящему странное, об этом знал бы уже весь спецотдел.
— Подожди пока тут, — обратился он к Мелиссе. — Я прогуляюсь, огляжусь.
— Хорошо.
Улица казалась совершенно обычной. Дома, дворы, крошечный скверик, снова дома, магазины. Всюду люди и мелкие безобидные существа. Почтовое отделение, кафе, снова магазины. Мелкая речушка с густыми ивами по берегам, хлипкий мостик на ту сторону. Опять дома, детские площадки, гаражи.
Кусты и деревья нежно, по-весеннему зеленели, тут и там цвели одуванчики, весело перекликались птицы — словом, ничего подозрительного. Сверхъестественные существа мирно сидели в траве, порхали над кустами и припаркованными машинами, свисали со столбов и веток.
Максим дошёл до конца улицы, так ничего и не обнаружив. Позвонил Мелиссе и уточнил, проверяла ли она улицу Терешковой с другой стороны.
— Нет! Сейчас приду, в обход, как Джек разрешит, ладно?
— Хорошо, жду возле «Домового». Это дом номер восемьдесят два.
Пришла Мелисса удивительно быстро, сказала, что против её прогулки по параллельной Звёздной улице — Рабочей — Джек не возражал.
По Терешковой удалось дойти до тридцатого дома.
Макс и Мелисса повторили эксперимент, пройдясь по Звёздной и по проспекту Космонавтов, и в результате получили на карте аккуратный прямоугольник, который разрезала на две неравные части речушка.
Джек, кажется, не очень-то одобрял все эти эксперименты. Но на Кошкина не кидался — уже спасибо.
Другие существа признаков беспокойства не проявляли, однако Максим заметил, что в ивняке на берегу светящейся мелочи вроде как было меньше, чем во дворах. А ведь он с ходу мог бы назвать не менее пяти созданий, обожающих воду. И парочку сверхъестественных ценителей ив в придачу.
— Ладно, езжай пока домой, но будь на связи.
— А вы мне расскажете, что тут такое?
— Если можно будет, то расскажу, — кивнул Максим.
— Точно-точно? Обещайте!
— Обещаю: если ничего секретного, то расскажу.
— Ладно. Спасибо! Идём, Джек.
Макс проводил Мелиссу и её пса взглядом и направился к берегу.
В ивняке светились только мелкие «мушки» да пара ленточников, совершенно безразличных к виду деревьев, лишь бы ветки были.
Ни опознание, ни поиск, ни изгнание не произвели никакого эффекта.
Может, дело не в существе? Может, Джек уберегал хозяйку от человека? От какого-нибудь маньяка, активизирующегося в полнолуние?
Максим поразмыслил над этим и решил, что это маловероятно, хоть и не невозможно. Ведь был бы маньяк, были бы и жертвы… Кстати, а кто сказал, что их не было? Ни диспетчерам, ни в полицию, ни в морг он ведь так и не позвонил… Надо исправляться!
Дежурный диспетчер Дина обещала проверить, какие именно вызовы и обращения поступали из указанного Максом микрорайона в марте, апреле и мае. Про март Мелисса ничего не говорила, но она, скорее всего, и не была тут в мартовское полнолуние, так что неизвестно точно, когда здесь появилось то, от чего её охраняет фамилиар. Про зиму Макс спрашивать не стал: сводки по городу составляют в конце каждого сезона, так что если бы отсюда было много странных или даже просто беспричинных вызовов, здесь бы уже провели проверки. А раз проверок не было, значит, и вызовов было не больше обычного.
Затем Максим позвонил Егору: у старшего есть знакомые в полиции — возможно, получится раздобыть информацию быстро и неофициально. Егор сказал, что свяжется с кем надо и, как будут новости, перезвонит.
Наконец, Макс связался с моргом. Добродушный сотрудник, услышав, что на связи спецотделовец, заявил, что предоставит любую информацию кроме своего возраста и веса.
— Так, Звёздная, Космонавтов, Терешковой… весна, говорите… сейчас проверим… Ага, вот! Один самоубийца и один инфаркт.
— Скончались на месте?
— Да, до приезда скорой.
— Можно данные?
— Без проблем, но если будете официально информацию использовать, то не забудьте нам запрос прислать.
— Само собой. Спасибо!
Минуту спустя Максим уже проглядывал сведения из морга.
От инфаркта скончался восьмидесятилетний гражданин Наумов, проживающий в доме номер двадцать два по улице Терешковой. Вроде бы ничего подозрительного.
Самоубийцей оказалась тридцатишестилетняя Полина Лавренкова, жившая в доме пятнадцать по улице Звёздной. Если Максим правильно запомнил, это длинный-длинный блочный пятиэтажный дом, который тянулся вдоль речушки.
Едва Кошкин закончил знакомиться с документами, перезвонила диспетчер Дина:
— Ничего подозрительного в том районе, о котором ты спрашивал, не было. По крайней мере, нам такие вызовы не поступали.
— А какие вызовы вообще были?
— В начале марта вызывали на крысиного короля — уничтожен. Подозрение на вторжение куржака, тоже в марте — ложное. В апреле чуть не завелись дикие тени — уничтожены. В начале мая был вызов на неопознанное существо, но там, как выяснилось, психиатрия.
— Спасибо!
— Обращайся, если что. Всегда рада помочь, — Дина улыбнулась и отсоединилась.
Тут ничего многообещающего. Интересно, будут ли новости от Егора и полиции?
Раздумывая над этим, Максим дошёл до пятиэтажки у реки. Вроде бы дом как дом. Типовая проверка знаками ничего не показала.
Максим сверился с присланной из морга информацией. Так, Лавренкова жила в последнем, седьмом подъезде. Надо проверить, не видно ли чего на лестничной площадке.
Макс взялся звонить во все квартиры подряд: мол, я к соседям — пустите, пожалуйста. В подъезд удалось попасть с четвёртой попытки.
Когда он поднимался на нужный этаж, зазвонил телефон.
— Обращений в нужном тебе районе в указанный период было немного, — сразу начал старший. — Ушла из дома и не вернулась восемнадцатилетняя девушка. Ещё есть пьяная драка, шум после полуночи, мелкое хулиганство, квартирная кража.
— Девушка когда пропала? — насторожился Макс.
— В апреле. Заявление подали двадцать шестого.
— Адрес скинешь? И по остальным эпизодам на всякий случай тоже, ладно?
— Что у тебя там? — вопросом на вопрос ответил Егор.
— Фамилиар не пускает хозяйку в одно и то же место. И в прошлое полнолуние не пускал, и сейчас не пускает. С хозяйкой всё в порядке, но она решила на всякий случай обратиться ко мне.
— Я ближайшие пару часов занят, но кто-то должен тебя подстраховать. Напиши ребятам в чат — пусть кто-нибудь приедет.
— Да тут ничего... — начал было Максим, но тут же прервал сам себя: строго говоря, на любое дело, хоть как-то связанное с существами и угрозой людям, надо выходить с коллегами. — Да, ты прав. Сейчас напишу.
— Хорошо. Адреса скину. Держи меня в курсе.
— Обязательно.
В ответ на его сообщение вызвалась приехать Вика: Эд гостил у родителей, а Азамат не отвечал — видимо, его захватили многочисленные родственники.
Макс скинул Вике адрес и взялся проверять лестничную площадку, окна, двери и почтовые ящики. Ничего подозрительного видно не было, но Кошкин полагал, что лучше зря поверить, чем зря не проверить.
Вика приехала через двадцать минут. Выслушала краткий отчёт и сразу предложила:
— Давай найдём участкового. Он должен знать, где тут живут видящие, — может, кто-нибудь что-то видел или слышал.
Максим опять позвонил Дине:
— Снова привет! Подскажи, кто у нас тут участковый?
— Так, это у нас десятый участок. Сейчас уточню, — послышались быстрые щелчки клавиш. — На десятом сегодня должен быть Тихонов. Звёздная, восемь, контора «Геосфера». Номер телефона на всякий случай скинуть?
— Да, буду признателен.
— Лови!
Максим и Вика не торопясь дошли до нужного дома. На первом этаже длинной кирпичной пятиэтажки пестрели вывески: пункт выдачи, кафе, стоматология, аптека, магазин, ещё один магазин, снова кафе, а вот и «Геосфера». Небольшая вывеска без всяких пояснений, закрытая дверь, густо исчерченная заметными только для видящих знаками. На створке написано — тоже только для видящих — «Городской спецотдел. Участок №10. Участковый. Часы приёма граждан с 9.30 до 18.00».
Вика постучалась, и за дверью почти сразу послышалось неприветливое:
— Кто там? Не видите: закрыто! Никого нет.
— Коллеги, — заявила Вика, доставая удостоверение.
Дверь чуть-чуть приоткрылась, затем распахнулась, являя миру невзрачного мужчину средних лет с недовольным выражением лица.
— Если вы по поводу Федотовой, то я с ней ничего не могу поделать! — воинственно заявил мужчина. — Как я ей запрещу жалобы писать? А что она сумасшедшая, так это не мои проблемы. Не мои!
— Так, — вмешался Максим, — вы участковый? Тихонов?
— Да, Анатолий Леонидович. Так что вам нужно, коллеги?
— Проверяем кое-какую информацию, — не стал вдаваться в детали Кошкин. — Вы нас впустите?
— Проходите, — неохотно посторонился Тихонов.
В офисе участкового было душно, тесно и не очень чисто. Пахло лапшой быстрого приготовления, тихо бормотал телевизор в углу. В комнатушке умещались стол, узкий шкаф, сейф, два стула, тумба со стоящим на ней чайником и кружкой у закрытого жалюзи окна и маленький диванчик у телевизора.
— Так что случилось-то? Что вам нужно? — повторил участковый.
— Нехарактерная активность фамилиара. Возможно, что-то завелось в реке или рядом с ней, — пояснила Вика. — Вы что-нибудь об этом знаете?
— Нет, не знаю, — пожал плечами Тихонов. — Река как река. Когда проверка была, в марте, всё было чисто.
— А сейчас?
— Я ничего странного не видел, — непреклонно заявил участковый.
— А кто видел? — насторожился Макс.
— Не знаю. Федотова, наверное. Она же всё время видит! То одно, то другое. Психическая. И с даром. Вот ведь сочетание, да?
— Такое нередко бывает, — кивнул Кошкин. — Нам нужно допросить возможных свидетелей: у вас на участке есть «частники» или те, кто на учёте стоит по нашей части?
— «Частник» один, щас поищу адрес, — Тихонов отпер сейф, вытащил несколько папок и вскоре продиктовал данные «частника».
Вика записала в блокнот адрес и ФИО.
Участковый сложил папки стопкой и сказал:
— Больше практикующих нет. Буйных тоже нету. Есть парнишка странноватый, я за ним приглядываю. И всё. У нас тут тихо... А, ещё же «ведьма» есть, — ехидно усмехнувшись, добавил он. — Настоящая! Из тех, что с птичками говорят и голые на полную луну пляшут!
— Сами видели? — Вика поправила очки, глядя на участкового без всякого восторга.
Максим вполне разделял её чувства: надо же, «настоящая ведьма»! А ведь Тихонов тоже университет заканчивал и точно знает, что ведьм в этом смысле не бывает.
— Сам не видел, но точно знаю: пляшет! — буркнул Тихонов.
— Диктуйте адрес. Мы разберёмся, — холодно ответила Вика и записала данные и «странноватого парнишки», и «ведьмы».
— И к Федотовой сходите! — с мрачным удовлетворением напутствовал участковый. — Она вам всё расскажет! И про говорящих мышей, и про НЛО, и про дьявола.
Он хихикнул и продиктовал адрес Федотовой.
— Кстати, а где ваш коллега? — уточнил Максим: на каждом участке дежурили двое — сам участковый и техник.
— Отгул у него, — мрачно отозвался Тихонов. — Болеет.
Судя по интонации участкового, болезнь его коллеги именовалась «похмелье». Вообще-то за подобное нарушение полагалось строгое взыскание, но, увы, работать на участках и так было почти некому, так что начальство зачастую закрывало глаза на подобные ситуации.
— Не будем больше отнимать у вас время, — попрощался Максим.
Участковый заметно обрадовался: ему явно хотелось вернуться к спокойному телевизору и обеду. А если у коллег проблемы, то пусть сами с ними и разбираются.
Вика, молча кивнув, вышла из душного офиса.
Максим задержался, чтобы расписаться на стандартном бланке запроса информации и догнал коллегу на улице, возле покрытых бутонами кустов сирени.
— Ведьма! — фыркнул он. — Ладно, с кого начнём?
— С Федотовой. Скорее всего, она действительно не в себе, если ей и НЛО видится, и дьявол, но отработать этот вариант надо. Давай начнём с самого бесперспективного варианта, потом «частник», затем подросток и «ведьма». Не возражаешь?
— Нет. Спасибо, что помогаешь, — Максим улыбнулся коллеге, и та почти незаметно улыбнулась в ответ.
— Мне несложно. Всё равно хотела отвлечься.
— Всё думаешь над делом «из стены»?
Вика кивнула.
Свежих идей ни у неё, ни у Максима не было, так что они молча зашагали к Рабочей улице, на которой жила Федотова.
Как и предполагала Вика, ничего полезного пенсионерка, одержимая идеями вторжения в её личную жизнь, не рассказала. Долго и дотошно описывала злодейства мышей, преступления соседских кошек и злые умыслы самих соседей, облучающих её своим вай-фаем. А также инопланетян, дьяволят, прозрачных мошек, светящихся червей и притаившегося в санузле домового.
Спецотделовцы честно проверили её квартиру и подъезд, но не обнаружили ничего подозрительного.
Поговорить с «частником» не удалось: впустившая их в квартиру жена сказала, что супруг уехал в соседний город к другу и вернётся только вечером в воскресенье. Женщина вела себя совершенно спокойно, так что, скорее всего, её муж не был причастен к творящимся здесь странностям.
Вика сверилась с записями в блокноте и выяснила, что от дома «частника» рукой подать до жилища «ведьмы», а вот подросток обитает на другом конце микрорайона, так что они с Максимом решили слегка поменять планы.