СПИРИТ III

Глава 37. Шепот веток

— Земляне, — мысленно обратился Хелл к бывшим Странникам, — мне нужно отойти от стены. Кое-что требует медитативного транса.

— Это не опасно? — спросил Чак в ментальном канале, где кроме них находились Мяч и Эйни.

— Нет. Я не ощущаю враждебности, но могу потерять бдительность, если буду руководить обороной и одновременно медитировать.

— Я приду к тебе на смену, — кивнул Чак. — Эйни с Мячом проведут переговоры с другими оставшимися магами стены.

— Король Длошааф заверил меня об их лояльности к нам, — произнес Хелл. В его голосе слышалась уверенность, однако все в пантеоне прекрасно знали, что бывает с людьми, если им отменить цикл смерти. Самоуверенность и безрассудность — вот лишь малая толика верных спутников бессмертия.

— Медитируй, — вмешалась в диалог Эйни. — Мы прикроем!

Перед глазами у всех присутствующих в канале высветилась белошерстная морда Мяча и две лапы, сходящиеся в кунг-фу приветствии — кулаком в ладонь.

— Котан и волки! Да тут можно и смайлики отправлять! — воскликнул Мяч.

— Дааа, безусловно, это ты от специальной божественной связи самое важное уловил, — усмехнулась лисодевочка.

На австралийской подземной базе всё еще шла подготовительная работа. Архимаг по-прежнему раздавал поручения своим воспитанникам. Он брал то один, то несколько конвертов из лежащей рядом с ним стопки, вручал их своим посыльным, и те, молча кивая, исчезали в порталах. Запечатанные сургучом письма, адресованные различным важным персонам, живущим за пятой стеной, маркировались латинской буквой S, что означало: Солнце, Спирит, Странники… И хотя на языке той реальности, из которой пришли земляне, слово «странник» писалось не иначе как «wanderer», Мяч настоял на букве «S», потому что та показалась ему «прикольной», а команда, не став с ним спорить, единогласно приняла эту закорючку как символ нового пантеона богов.

— Надо поочередно подключаться к магии стены. Это просто на самом деле. Она самостоятельна и интуитивна и примет вас как своих защитников, — наконец заговорил Гель Тиир, отдав последний конверт и оглядывая троицу молодых богов. — И думаю, нужно снова ждать удара орков. Я открою вам порталы.

— Почему порталами идём, а не божественными тропами? — удивился кот.

— Порталов много, а божественных перемещений мало… — начал было Гель Тиир, но Чак перебил архимага.

— Чтобы не попасть в засаду, как ты тогда.

— Бррр… — поморщился кот, потирая свою грудь. Раны от мечей уже затянулись, но зудели и отдавали ноющей болью.

Дружно, словно сыгравшаяся боевая команда киберспортсменов, они шагнули в пятна телепортов. Пантеон объединял их бессознательное, и даже если каждый думал о чём-то своём, боги могли, не замечая этого, копировать поведение и даже движения друг друга.

Чак появился на стене в том месте, где должен был дежурить Хелл. Террарианца на посту не оказалось, зато в воздухе вибрировали волны перемещения в мир маны. Крабовый пророк, а ныне Бог-Император ушел буквально только что, не дожидаясь мага.

«Суккуб проводила своего господина и донора в свой родной мирок», — заключил бог-маг и мысленно потянулся к стене.

Недолго думая, магическая система тут же влила в сознание землянина свой полный интерфейс, если конечно, это слово можно было применить к магическому конструкту, и он увидел мир глазами защитника стены. Над головами стражников засияли красные полоски, а вдали, словно через хорошую оптику, можно было в деталях рассмотреть лагерь тэварцев. Слух стал острым. До ушей Чака доносились множество разговоров на разных языках. Каждый из них звучал для него рублено, но по желанию Чак мог углубиться в смысл и вслушаться в происходящее. Где-то севернее на границе с четвертой стеной шли локальные бои — видимо, крабы попробовали прорваться, но были отброшены и сейчас сконцентрировались на зачистках местности и патрулях в поисках т-паладинов. Стена учла и генные модификации Чака, так что адепт клана Бурых волков мог ощущать еще и запахи, хотя выяснять, чем пахнет средневековье, пусть и насквозь магическое, не пожелал бы по своей воле никто из его клана.

Первым делом бог-маг полез во что-то наподобие настроек, чтобы получше узнать возможности своего временного поста, и сразу же поразился их вариабельности. Стена была неприступной боевой магической машиной, совладать с которой можно было лишь изнутри, с помощью предательства или диверсии. И хотя ее силу нельзя было направлять внутрь, но зато ничто не мешало подключиться к ней и практически бесконечно черпать из конструкта ману. Именно это Чак и сделал, первым делом поставив вокруг себя сферический щит-купол с встроенными ментальными глушилками, и продолжил играться с настройками, словно ребенок, получивший в подарок сложную и интересную игрушку.

— Ну вот, всё встаёт на свои места. В таком танке можно не то что троих богов, а целую армию божеств сдержать, — наконец произнес он, взглянув на выжженную землю перед заграждениями, которая все еще подсвечивалась стеной красным цветом. Это означало, что она до сих пор представляет угрозу.

Чак начал направлял вниз заклинания на предмет опасности, но все циклы возвращались, не принеся ничего, хотя сама стена упорно настаивала на своём и очень не рекомендовала покидать её периметр.

«Пам, пам, пам…» — пробубнил у себя в мозгу Чак.

Остаточные явления от удара магией факела верховного тэварского бога Груумша не поддавались расшифровке и одновременно не существовали в мире магии.

— Анализ молекулярной цепочки грунта! — приказал Чак, понимая, что сейчас умная стена запросит у него полную информацию о том, что такое молекулярная цепочка. Но, к полной неожиданности мага, стена без лишних запросов показала в мельчайших деталях то, что сейчас творилось за пределами её защитной зоны: А там, за каменными зубцами, на уровне земли, где еще не осела пыль от отступающего тэварского войска, хаотично метались микрочастицы, упорно разрушая еще уцелевшие атомные решётки.

— Не может быть… — вырвалось у мага, хотя именно это он и пытался выяснить и по возможности опровергнуть. — Эйни, Мяч!

— Да? — разом отозвались оба бога.

— Факел Груумша вызвал локальное термоядерное расщепление. Тут, под стеной, всё фонит радиацией, но знаете что? У меня наверху, за стеной, и в лагере орков радиации нет.

— Это хорошо или плохо для нас? — после небольшой паузы поинтересовался Мяч.

— Их главный бог может применять термоядерную магию, а их богиня-мать может легко уберечь своих детей-орков от этого, — догадалась Эйни, просматривая память о бое Хелла на стене.

— Тогда очень хорошо, что у нас есть стена, — усмехнулся Мяч.

— Что-то мне кажется, что всё как раз наоборот, — неуверенно произнес Чак.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Эйни.

— Возможно, это мы есть у стены…

Мир маны встретил нас зеленой порослью. То, что тут никогда не было, сейчас произрастало отовсюду. Мы с Хеллен находились достаточно высоко над уровнем спила пня того самого исполинского дерева, по червоточинам в котором мы и миновали защиту пятой стены. Заклинание левитации опускало нас уже не на каменное бесконечное плато, а на колосящийся молодыми ветками поле.

— Как это возможно? Сколько я себя помню, тут был мертвый камень! — сложив пальцы перед собой в замок, восхитилась суккуб.

— Мёртвый камень, на котором сама собой стояла неприступная крепость, — произнёс я, покачав головой. — Тебе ли не знать, что магия — это тоже форма жизни? Место силы почему-то проснулось и, судя по шелесту ветвей и листьев, зовёт меня.

Наши ноги мягко коснулись поверхности.

— Слышишь, господин, как шумит? — спросила она воодушевленно, и пальцы её ладоней заскользили по ковру из зелени, которая доставала ей почти до груди.

Я слышал. Но перед взглядом моей памяти скользили тексты, когда-то давно записанные пытливыми умами. Они, как и я сейчас, слышали закономерность шума веток и в попытке разгадать этот шифр создали целые тома книг-переводчиков с кремниевого языка на… Мой рот непроизвольно открылся, словно я хотел вздохнуть, но не мог. Мне открылась странная и страшная истина: те, кто создавал вербальные мосты, оказались мезанихами. И они были вовсе не бесчувственными машинами, а биологическим видом, только-только познавшим технологии дальних межзвездных перелетов.

Однако работа учёных так и не была полностью закончена. В какой-то момент с кремниевыми деревьями, а именно они меня звали, перестали говорить и просто начали спиливать их и по частям вывозить с планеты. Я листал свою память, словно книгу, знакомясь с отчетами о древней выработке. Здесь, на Саде, добывались не только минералы. Отсюда вывозились плодородная почва и даже животные в поистине планетарных масштабах.

— Словно мы на Свит-236, — осенило меня, и я невольно произнёс это вслух.

— Где? — тут же переспросила меня Хеллен.

— Очень далеко, — ответил я. — Мне нужно время, чтобы понять, что говорит листва.

— Господин еще и поэт, — улыбнулась девушка.

— Нет. На этот раз это не фигурально, — отозвался я и, скрестив ноги, уселся прямо на землю, которая оказалась теплой и мягкой.

Закрыв глаза, я минуту за минутой, час за часом сопоставлял новый для меня язык, преломляя его через древнемезанихский. Передо мной стояло сразу два лингвистических барьера, но дар, оставленный мне Спиритом, работал, как хорошие механические часы, постепенно расшифровывая голос веток. Пребывая в медитации, я раскладывал по полочкам всё, что может пригодится, и наконец осознал.

— То, что говорит со мной, помогает мне его понять, — рассудил я и, расслабившись, принял помощь. Тут же мой разум окутал серо-зелёный туман, сквозь который показались какие-то очертания. Чем больше шумов мне удавалась расшифровать, тем ближе и реальнее было это нечто.

Оно передвигалось на кривых высоких корнях, благодаря которым складывалось ощущение, что его несут в мою сторону несколько пар ног. От обычной коряги это существо отличалось четырехруким телом, покрытым корой, словно кто-то решил вырастить дерево с телосложением деформированного человека, имеющего тонкую талию и широчайшие плечи. Поверх этих плечей на узкой шее сидела голова, увенчанная короной из торчащих вверх веток, а вместо рта, глаз, носа и всего лица на меня смотрел огромный драгоценный красный камень, чем-то напоминавший огранённый драгоценный рубин размером с человеческую голову. Существо было выше меня ростом, но, приближаясь, странным образом уменьшалось и будто сжималось, словно оно хотело быть для меня понятным и неопасным.

Я замер. Замерла и Хеллен, спрятавшись за мою спину. Красный камень источал свет, от которого ощутимо веяло палящим жаром. И так как в моей памяти не было ни единого упоминания об этом существе, я решил первым пойти на контакт.

— Кто ты? — спросил я вслух, на всякий случай продублировав свою речь на древесном языке, который когда-то изучали мезанихи.

Вокруг меня тут же задрожали стебли и зазвенела зелёная листва, словно каждый лист состоял из тонкого камня и сейчас под дуновениями ветра звучал в его свистящем диапазоне.

Ответ я разобрал не сразу, и шум повторялся до тех пор, пока звуки не сложились в уме в понятные мне слова.

— Я — проснувшийся узник, — ответило дерево.

Оно не угрожало и выглядело скорее уставшим или действительно проснувшимся. Я наладил ментальный канал связи с ним и мягко предложил говорить без границ в языках, не забыв подключить к диалогу и землян. Дерево с готовностью приняло этот формат. Видимо, ему давно уже было все равно, соблюдаются ли какие-нибудь приличия или нет, или же просто радовалось любому виду общения, как может радоваться узник, заточенный в одиночной камере на долгие годы.

— О, новый чатик! — воодушевился Мяч.

— Тихо, — шикнул Чак.

— Вы говорите на мезанихском, но вы не они! Кто вы? — проскрипело дерево на языке богов.

— Мы — те, кто вскоре будут драться за эту землю с мезанихами, а сейчас дерутся с тэварцами, — проговорил я.

— Белковые формы жизни. Вечно вы куда-то спешите… — внятно произнесло дерево.

— Зато у тебя времени уйма, да? — хмыкнула Эйни, которая присоединилась к беседе в немного взвинченном состоянии. Видимо, сейчас на её участке стены было не всё гладко.

Я не знал, могла ли сейчас пользоваться лисодевушка своей божественной силой хотя бы вполовину так же, как недавно утраченными ею навыками Странника Спирита, но я понял о чём она говорит. Дерево не просто так медленно шло ко мне. Оно с трудом волочило за собой огромную черную длинную цепь. Существо и вправду было узником, но узником чего?..