Спорим, моя?

Глава 22

Козин действительно слег и нам оставалось только расстроиться по этому поводу. Вот только в субботу мы всей группой собрались и отправились в бар, а расстраиваться решили потом.

— Какой повод? — серьезно звучит за столом, будто это действительно имеет значение.

— Какой? Первое марта! Это срочно надо отметить! — кричит Голубев и мы согласно чокаемся. У нас с Жаровой сидр, у кого-то пиво.

За столом возня: ребята обсуждают какую-то игру, девочки напоминают, что скоро восьмое марта, а мы с Таей решаем в чем она пойдет в ресторан с Марком.

— Возьми мое небесное платье, — предлагаю ей, подруга несколько минут раздумывает, но все же кивает.

— Спасибо! Обещаю, что ничего с ним не сделаю, — счастливо улыбается и поднимает бокал в знаменитом жесте Ди Каприо. Я смеюсь от забавности момента и повторяю за ней.

— Новые фотки у Даяны! — кричат за другим концом стола и я, почему-то резко вскинув голову смотрю на говорившего. Надо ли произносить имя того, кто сидит там? — О, с ней и Макар, гляди-ка!

— Не обращай внимания, — поворачивается ко мне Тая, — она же это специально!

— Есть идея, — отвечаю и достаю мобильник.

Нахожу тот самый левый аккаунт, который строчил мне угрозы, дожидаюсь, пока Ксюха наконец отложит смартфон — тут обязана сказать спасибо Голубеву — и нажимаю на звонок в приложении соцсети.

И… Ничего не происходит. Телефоны не звонят и не блымают ни у кого из собравшихся. Этот аноним не сидит за этим столом. Я точно знаю, потому что в этот момент никто, кроме меня не зависает в смартфоне. Никто.

— Этот обалдевший кто-то даже не постарался ограничить звонки, — возмущаюсь, но тихо и показываю Тае на значок трубки в диалоге, — это специально сделано или тупость?

— Не знаю, но это пугает. Одно дело, если бы была Ксюха… — Тая хоть и не верила в причастность Федоровой, а все-равно выглядит растерянной.

Не зря говорят: «Держи врагов еще ближе, чем друзей». Или как там было? Важно то, что куда лучше знать, против кого огонь открывать.

— Ты мне еще в универе сказала, что не считаешь, будто это она. Есть другие варианты? — может, отбросив основную фигуру, Жарова размышляла над другими?

— Нет. Я думала, но так ни к чему и не пришла... — она пожимает плечами и в недоумении взмахивает рукой, — Ты только с ней открыто воюешь. Или есть еще кто, кого ты обидела? — и смотрит так пристально.

— Я же не ты, Тай. Я куда думаю, туда и посылаю, — берусь за массивный бокал и отпиваю, — Кому боженька чувство юмора не отсыпал, для того я вообще хамка и сапожник в третьем колене. Кто угодно может на меня язык точить от Саши с маркетинга до овцы Саши невесты брата.

— Ну невесте брата Макар явно не интересен, — уточняет Жарова. Я киваю, ясен пень.

— Саша с маркетина? — вскидываю бровь. Тут уже кого угодно от безысходности подозревать начнешь.

— Девочки, давайте, вернитесь в семью! Сколько можно отделяться, мы тут не на всю жизнь! — причитает Голубев. Вот ведь квочка!

Домой добираюсь на такси уже к девяти вечера. Больше я зимой на автобусе не езжу после того, как часы пробивают семь. И после посиделок с родителями захожу в вышеупомянутую соц. сеть.

«Думаешь я с тобой болтать буду? Или на жалость давить собираешься? Ха-ха! Жди подарков!»

Значок трубки в диалоге пропал. И без того чистый профиль стал приватным. Аноним перестраховывался. Кто же ты? И что делать будешь?

«Спишь?» — выскакивает от Попутного.

«Еще нет».

И он звонит.

— Привет, Арина! — звучит в трубке голос, и я знаю, что он улыбается.

— Привет. Как ты сегодня?

— Разбирался в финансовых тяжбах компании. Не думаю, что тебе интересно.

— Интересно, — говорю нахмурившись, хоть он и не видит, — у меня, конечно, юрки за плечами нет, но все же.

— У меня тоже юрки за плечами пока нет, любопытная Арина, ну слушай тогда.

Он рассказывает мне об иске, который выдвинули против их компании еще два года назад. Суд Ветровы выиграли, но истец подал на апелляцию и тогда Ветровы подали встречный иск. В общем, судятся до сих пор и все уже не рады, но теперь это дело принципа Ветрова старшего перешло к Макару.

— Вот тебе и наследство, — заканчивает Попутный, — не ожидал.

— Интересная у тебя профессия, — говорю откровенно, хоть и ничерта в этом не соображаю.

— Ага, но волокитная слишком. Как и у тебя, наверное.

— Не знаю, Марк выглядит хорошо, надеюсь, со мной будет так же, — после последней фразы следует короткий выдох. Думаю, что он усмехается.

— Как твои дела, Арина? — слышу, как что-то хлопает. Наверное, окно.

— Мы ходили в «Ребро» с группой, отмечали… эээ… Голубев сказал, что начало марта, — в трубке звучит смех и сама улыбаюсь. Встаю с кровати и открываю дверь на балкон. Тоже хочу на воздух, — а ты что делал вечером?

Я знаю, что он делал. Федорова своего добилась, я таки нашла аккаунт Даяны и вошла со своего левого. Может, с ними гулял кто-то еще, но у на фотках были только она и Макар.

— Встретились с друзьями, ничего такого, — обтекаемо отвечает он.

— Удалось расслабиться после работы? — надеюсь, мой вопрос не слишком.

— Нет, — вдруг говорит Макар, — Не думаю, что это те люди, с которыми меня будет что-то связывать в будущем.

— А сейчас… сейчас связывает что-то важное? — я стараюсь быть предельно корректной, а с моей эмоциональностью мне, мягко говоря, сложновато.

— Есть одно не законченное дело и все.

— Расскажешь мне?

— Нет, — резче обычного, а потом меняет тему, — я очень хочу тебя увидеть, Арина, — говорит намного мягче. Голос становится ниже, в нем играют хриплые нотки, — Ты красиво улыбаешься…

— Соскучился? — спрашиваю, ухмыляясь.

— Да, — неожиданно признается он.

— Сегодня вечер откровений? — прикладываю тыльную ладонь к щеке. Кажется, кожа горячее обычного.

— С тобой это легко. Я никому не рассказывал о смерти матери. Знают только самые близкие. Так что не знаю, как это тебе удается. — Фраза откровенная, голос серьезный и выдох. Выдох, указывающий на признание.

— Я просто искренна с тобой, Макар. Надеюсь, это взаимно.

Он еще раз спрашивает насчет понедельника, а я, озадаченная его откровением обещаю ответить на днях. Говорю что-то про родителей и планы, он не настаивает. Разговор завершается хорошо и мне приятно, что он позвонил. Но интересно, что же за незаконченное дело связывает их…

Приняв душ, ложусь в постель, силясь уснуть. Но голову занимают одни и те же мысли.

«— Как заинтересовать идиота?

— Завтра скажу»