Срок для Бешеного

В ОТРЯДЕ

Савелий попал в один отряд с парнем со шрамом, которого звали Борис, кличка Кривой. Снова получив свои тюки на вещевом складе, они подошли к двухэтажному бараку, огороженному высоким железным забором.

При входе в локалку стояла небольшая будочка лекальщика (зек при должности).

— Новенькие? — спросил пожилой локальшик и, не ожидая ответа, отодвинул задвижку железной калитки.

Жалобно взвизгнув ржавыми петлями, калитка отворилась, и парни зашагали по очищенной от снега дорожке к входу с надписью «7-й отряд. Начальник отряда капитан Мельников Ю.С.».

В конце тускло освещенного коридора, в котором они оказались, заканчивал уборку пожилой зек. Увидев их, он тут же подошел и бросил перед вошедшими тряпку.

— Протрите ноги получше!.. Завхоз там! — И, не спрашивая ни о чем, указал на дверь а середине коридора. На его рукаве, они заметили повязку с надписью «Дневальный 7-го отряда».

Савелий огляделся. Стены коридора были завещаны различными стендами и плакатами: «Мир социализма», «Вооруженные силы СССР», «Перестройку — в массы» и так далее. На видном месте красовалась стенгазета отряда «Под прессом». Рисунки были выполнены если не профессионалом, то очень талантливым любителем. Бросилась в глаза «Молния» — карикатура того же художника на двух «подгулявших» зеков с надписью «Осужденные 7-го отряда Селиванов и Кривошеий за употребление лакокрасочных материалов ВО ВНУТРЬ водворены в ШИЗО на 15 суток каждый…».

Савелий сразу вспомнил эти фамилии: они назывались в кабинете начальника колонии.

Открыв дверь комнаты, на которую указал дневальный, осужденные вошли в «каптерку отряда». Уютно обставленная, она напоминала комнату в общежитии. Слева — кровать, справа — шкаф, у окна — однотумбовый стол, от него буквой "т" еще один стол, вокруг — новенькие стулья.

За столом сидел симпатичный, лет двадцати, парень, с аккуратной стрижкой в отличие от других зеков. Черный милюстновый костюм, тщательно отутюженный, хорошо сидел на нем.

— Ты завхоз? — спросил Борис.

— Ну… С этапа?.. В какую бригаду?

— Я в 76-ю, а он — в 73-ю…

— Так… — Завхоз взял со стола какую-то фанерку и сделал на ней пометку. — Сейчас карточки заполню, а потом подумаю, куда вас положить… Садитесь,

— кивнул он на стулья, взял небольшие картонные квадратики. — Давайте свои данные… Полные: фамилия, имя, отчество, год рождения, статья, срок, начало срока и конец…

Заполнив обе карточки, завхоз попросил Бориса подождать за дверью.

— У меня базар к земляку, — пояснил он. Борис пожал плечами, посмотрел на Савелия и вышел.

— Чифиришь? — спросил завхоз.

— Не откажусь…

— А я ведь тоже москвич! — Заметив удивление Савелия, он усмехнулся и пояснил: — Здесь «радио» работает быстро и точно! Наслышан о тебе… Бешеный? Так?.. С Аршином ты четко разделался… Где так намастрячился?

— В яслях! — обрезал Савелий.

— Зря ты зубы показываешь! Аршин мразь еще та… Учти, он этого так просто не оставит…

— Пусть он учитывает.

Разговор чем-то не устраивал Савелия, но он решил выждать и узнать, почему завхоз уединился с ним.

— Ты по второй или по третьей ходке?

— По первой…

— По первой?! — удивился тот. — И сразу на строгий?! Накуролесил, видать… Или иск большой… капусты не нашел?

— Приличный…

— Ну ничего, у нас ништяк можно на личняк кидать, даже и с иском. Ты как с деревом, сечешь?

— Вроде…

— Со Смоляным я поговорю, землякам помогать надо — нас не очень много здесь… И с местом придумаю, мне Лиса говорил за тебя, пока ляжешь на место Селиванова — в трюме он, а выйдет, если останется в отряде, в чем я сомневаюсь, то через отрядного сделаю… Сразу не в кайф, скажут — только пришел и тут же на первый ярус… Могут настучать уряднику.

Заметив вопросительный взгляд Савелия, пояснил:

— Это отрядный наш, капитан Давыдов…

— Мельников…

— Ты по табличке, что ли? Забываю сменить все, — он поморщился. — Уже два месяца, как поменяли его… Давил как мог, а работа не шла: не умеет с людьми работать, план завалили, по нарушениям первые были… Короче, перевели в отделение… А Давыдов мужик что надо, у него ШИЗО схлопочешь, если только натворишь много… Но лентяев не любит. Мягковат, правда… Сам увидишь! Пошли, места вам покажу, а там и чифир готов будет… Бирки к вечеру сделаю…

— А вместе, в один проход, сможешь нас положить?

— С Кривым, что ли? Учти, из ништяков он, но это твое дело… Только ему на третьем ярусе придется… Дальше — посмотрим…

Жилая секция отряда, если убрать все трехъярусные кровати и тумбочки со стульями да поднять на несколько метров потолок, была бы похожа на спортивный зал. Одна стена глухая, другая — с пятью широкими окнами с одинарными стеклами, покрытыми густой наледью. Трехъярусные кровати тянулись плотными радами по обе стороны секции. Прямо над входом висело радио, отчаянно вопившее бравурные марши, так нелепо звучащие в этих стенах.

— Тесновато у нас… — словно извиняясь, сказал завхоз. — Зона-то рассчитана на тысячу двести, а этапы идут и идут… Сначала везде двухъярусные были, а теперь почти везде — трехъярусные… Уже свыше двух тысяч в зоне… — Он вдруг заметил группу зеков, сидящих при входе в левом глухом углу. Они чифирили, передавая по кругу закопченную кружку.

— Лариска! — раздраженно крикнул завхоз, подойдя ближе к компании. — Ты что, сучка, в одежде разлеглась? — Он дал подзатыльник симпатичному молодому пареньку с округлыми формами.

Услышав имя Лариска, Савелий вздрогнул и быстро повернулся к тому, кого завхоз назвал этим женским именем.

— После обеда дальняк чистить пойдешь! Лом, лопату в зубы и вперед!.. — приказал завхоз.

— Ой, Валек, прости, задумался! — Паренек проворно соскочил с кровати и быстро поправил на ней складки. — Прости, Валек?! — просительно протянул он нежным девичьим голоском.

— Я сказал?! — угрожающе бросил завхоз и повернулся к Савелию: — Обнаглели совсем лидеры! Это наши «девочки», шестеро их у нас… Если хочешь, могу у окна положить, на место Кривошеина, но там так дует… Не советую!

— Мне все равно…

— Ладно, ложись сюда, на место Селиванова. — Завхоз указал место у глухой стены, почти посередине секции. — Постель его пока не трогай. Потом разберемся… А ты ложись сюда, на третий ярус, — сказал он Борису.

— Жора! — крикнул завхоз пожилому дневальному. — Перекинь постель Салимова в другой проход, здесь будет лежать… Как? — повернулся он к Борису.

— Все ништяк, завхоз! Ты «не забывай про нас, мы не забудем про тебя!». Как в песне! — ухмыльнулся Борис.

— Бешеный, устроишься, зайди ко мне… Не тяни только. — Он пошел к выходу, но остановился, услышав Бориса:

— Конфеты брать?

— Шустрый! — усмехнулся завхоз. Ладно, вдвоем приходите… с конфетами…