Сталин - период созидания. Гражданская война в СССР 1929-1933 гг.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Пошел третий год коллективизации. Обращаю внимание — ссылаюсь на официальные цифры раскулачивания, уменьшения доли кулаков, озвученные Сталиным на 16 съезде партии: «в 1927/1928 году — 8,1%, в 1928/1929 году — 6,5%, в 1929/1930 году — 1,8%». То есть в результате 2-х лет раскулачивания к началу 1930 года в СССР осталась всего четверть кулаков (1,8%), примерно 2 миллиона из 120 миллионов крестьян. Говоря другими словами — в 1930 году осталось раскулачить, деклассировать последнюю четверть успешных хлеборобов, оставался последний рывок, последний штурм, последняя атака на классового врага. Поставленные экономические цели, цели по переустройству села были уже близки, как и осуществление вышеназванного постулата Маркса и своей идеологической мечты молодости, 20-летней давности:

«Будущее общество — общество социалистическое. Это означает, прежде всего то, что там не будет никаких классов: ни капиталистов, ни пролетариев, — не будет, стало быть, и эксплуатации. Там будут только коллективно работающие труженики» (Сталин «Анархизм или социализм?», 1906 г.).

Учитывая темпы раскулачивания прошлого — 1929 года, можно с уверенностью утверждать, что 1930 год должен быть последним годом, окончательным этапом раскулачивания. Первый год (1928) коллективизации — экспериментальный «блин», во втором (1929 г.) — проведена основная работа по раскулачиванию, и третий — завершающий, последний год раскулачивания и дальше, после полной ликвидации кулаков и с запуском тракторных заводов, остается довести количество колхозов и совхозов до максимального количества. Для реализации такого глобального проекта 3-4 года — это хорошие сроки.

Отмечу 43-х масонов из разных стран вместе с нашими масонами из МГИМО, упомянутых мною в предисловии, которые срочно написали и издали в 2009 году двухтомник по сильно «обрезанной» истории России, в котором они утверждают, что в 1930 году коллективизация в СССР только началась. А большие блоки нашей истории они вообще «забыли» упомянуть. Понятно, что эти продолжатели политики Далеса заинтересованы в неграмотности, глупости, слабости нашей молодежи и, соответственно, — интеллектуальной слабости народа и России в целом. Естественно возникает вопрос: знает ли Сергей Лавров — какое логово свили у него в МГИМО и в МИДе масоны или в курсе и поддерживает? Немного неприятно, что в этом масонском двухтомнике некомпетентность именно в теме коллективизации продемонстрировал «профессиональный» историк с научной степенью из моего любимого города, часто красующийся с телеэкрана, доцент «большого», петербургского, «президентского» университета Кирилл Александров; с такими познаниями и среди масонов ему трудно будет сделать карьеру.

Итак, — в 1930 году осталось раскулачить в СССР последнюю четверть кулаков, причем по хозяйской логике это необходимо сделать до начала посевной кампании 1930 года — примерно до середины апреля. И соответственно до этого срока, чтобы избежать потерь в производстве зерна, необходимо вместо этих ограбленных и разоренных успешных товаропроизводителей организовать, в том числе и используя материальную базу раскулаченных, до апреля-мая 1930 года колхозы, в которые необходимо загнать с учётом низкой производительности труда минимум 4-6 миллионов крестьян, а вообще-то: чем больше — тем лучше. Отработанные за два года технологии коллективизации и «Великий перелом» прошлого года давали Сталину основания на оптимистические прогнозы.

Решить эти задачи в столь короткие сроки очень трудно, необходима большая решительность и много слаженной работы всего государственного аппарата, связанного с сельским хозяйством. Поэтому уже с декабря 1929 года в СССР под руководством Сталина кипела интенсивная работа, не замечая новогодних праздников. 27 декабря 1929 года на всесоюзной конференции аграрников-марксистов в Москве Сталин своим коллективизаторам объяснял: «Мы перешли от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса.

Теперь раскулачивание в районах сплошной коллективизации не есть уже простая административная мера. Теперь раскулачивание представляет нам составную часть образования и развития колхозов».

А через неделю — 5 января 1930 года ЦК ВКП(б) принял важное постановление «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». Это фактически была штурмовая программа, в которой была поставлена задача коллективизации быстрыми темпами максимального количества крестьян — «коллективизации огромного большинства крестьянских хозяйств», — это была фактически задача сплошной коллективизации, о которой, как мы наблюдали ранее, Советские власти говорили уже с конца лета 1929 года.

«В своём постановлении от 5 января 1930 года Политбюро ЦК определило к весне 1930 года программу колхозных посевных площадей, обработанных на обобществленных началах, в 30 миллионов гектаров», — объяснял Сталин делегатам на 16 съезде партии летом 1930 года. Для сравнения — в 1929 году этих площадей было около 6 миллионов гектаров («Год Великого перелома»).

Для выполнения этой глобальной задачи в очень короткие сроки, чтобы значительно ускорить прошлогодние темпы коллективизации, недостаточно было прошлогодних жестоких «нерыночных» спецорг-методов, а комбайнов и тракторов ещё не было, соответственно злободневно стоял старый вопрос — за счет чего создавать материальную базу колхозов, откуда взять в короткие сроки и в больших количествах: лошадей, телеги, сеялки, постройки, маслобойки, мельницы, сельхозинвентарь, семенной материал и т.д. и т.п.?

Поэтому в этом постановлении предусматривались дополнительные антикулацкие меры. Согласно этому постановлению запрещалась аренда земельных участков частными лицами и найм рабочей силы. Кроме того, Сталин ещё более усилил коварный метод Свердлова, — теперь согласно этому постановлению колхозные активисты наделялись властными репрессивными полномочиями — правом конфискации у своих односельчан скота, инструмента, средств производства, хозяйственных построек и инвентаря в пользу колхозов. Сталин подключал на свою сторону самые низменные стороны человеческой сущности, и опьяненные властью деревенские бедняки рьяно взялись за «дело», если бы они так рьяно работали ранее в поле, то бедняками точно не были бы. Соответственно после этого постановления миллионы крестьян, и прежде всего кулаков, ожидала новая волна жестоких репрессий.

Но Сталин стремился выработать ещё другие эффективные методы и приемы «помощи государства в колхозном строительстве» 15 января 1930 года была создана специальная комиссия Политбюро под председательством В.М. Молотова. Вероятнее всего, работе этой комиссии предшествовало создание внутрипартийного секретного документа, инструкции с основными постулатами новшества 1930 года, ибо ещё во время работы комиссии Молотова над базовым документом сталинский ударник коллективизации глава Средне-Волжского крайкома ВКП(б) Мендель Хатаевич проявил инициативу, — и 20 января 1930 года его крайком на закрытом заседании принял постановление «Об изъятии и выселении контрреволюционных элементов и кулачества из деревни», в котором приказывалось:

«1) Немедленно провести по всему краю массовую операцию по изъятию из деревни активных контрреволюционных антисоветских и террористических элементов в количестве 3000 человек. Указанную операцию закончить к 5 февраля.

2) Одновременно приступить к подготовке проведения массового выселения кулацко-белогвардейских элементов вместе с семьями, проводя эту операцию с 5 по 15 февраля.

3) Считать необходимым провести выселение кулацких хозяйств вместе с семьями в количестве до 10 000 хозяйств» (примерно 100 тысяч человек).

Для выполнения этой задачи М. Хатаевич организовал боевой штаб, в который кроме него вошли «силовики»: крайпрокурор и высокопоставленный представитель реввоенсовета, армии.

Мендель Хатаевич с удивительной прозорливостью «предугадал» вышедшее только 30 января 1930 года на основе работы комиссии Молотова постановление Политбюро, не дождавшись выхода которого нетерпеливый, рвущийся в бой с крестьянством этот сын еврейского купца из Гомеля, коммунист-стоматолог 29 января взял повышенные обязательства по удалению кулаков: по первому пункту количество жертв увеличил до 5000, а по третьему — до 15 тысяч хозяйств (примерно до 150 тысяч человек), и строго добавил сатанинское: «движение в деревне за снятие колоколов и закрытие церквей должно быть охвачено партийным руководством».

Понятно, что достижение этих «ударных» планов предусматривало и пропорциональные жестокие репрессии. Повторю — для многих сложный вопрос — умышленно ли Сталин ставил во главе подобных операций такие кадры, зная их «эффективность», их методы и результаты? Мое мнение — конечно; он руководствовался тем же кадровым принципом, что Ленин и Бронштейн, поэтому проверенного в деле репрессий русских на Волге Хатаевича Сталин затем отправил в помощь Коссиору репрессировать украинцев.

Пока комиссия Молотова совершала интеллектуальный штурм, Сталин не стал ждать результатов её работы, он очень спешил, и 21 января 1930 года в своей очередной директивной статье под многоговорящим названием «К вопросу о политике ликвидации кулачества как класса», опубликованной в «Правде» и «Красной звезде», убирал различные мешающие в раскулачивании недоразумения:

«Из чего исходил 15 съезд, провозглашая усиление политики ограничения (и вытеснения) капиталистических элементов деревни? Из того, что, несмотря на это ограничение кулачества, кулачество, как класс, всё же должно остаться до поры до времени. На этом оснований 15 съезд оставил в силе закон об аренде земли, прекрасно зная, что арендаторами в своей массе являются кулаки. На этом основании 15 съезд оставил в силе закон о найме труда в деревне. На этом основании была ещё раз провозглашена недопустимость раскулачивания.

Противоречат ли эти законы и эти постановления политике ликвидации кулачества, как класса? Безусловно, да! Стало быть, эти законы и постановления придется теперь отложить в сторону. Впрочем, они уже отложены в сторону самим ходом колхозного движения в районах сплошной коллективизации» — признавался Сталин. Да — законы СССР в этом вопросе уже не соблюдались, нарушались Сталиным и его подчиненными два года. Теперь о том, что законы были нарушены и втоптаны уже давно, было заявлено публично, официально с целью, чтобы они не смущали особо щепетильных законопослушных коллективизаторов, чиновников и не мешали последнему штурму по раскулачиванию.

В этой статье Сталин озвучил главную мысль, главную идею и задачу этого периода: «Чтобы вытеснить кулачество, как класс, надо сломить в открытом бою сопротивление этого класса и лишить его производственных источников существования». Сталин в этой Гражданской войне объявил открытый бой последним успешным хлеборобам страны. Можно, конечно, саркастически съёрничать — легко браво говорить об открытом бое со своими крестьянами, гражданами, имея в своём распоряжение огромную вооруженную Красную армию и большое безжалостное ОГПУ.

Эта статья была отмашкой вождя для всех его подчиненных, директивой к исполнению, приказом; и «процесс» пошел. Исследовавший историю коллективизации в Северо-Кавказском крае А.Г. Морозов в своей работе отметил: «22 января 1930 г. состоялось заседание Президиума Климатинского сельсовета в присутствии председателя сельсовета П. Мусинова, членов президиума — Н. Ларцова, И. Булатова, А. Пелевина. По повестке дня была заслушана информация председателя сельсовета «О раскулачивании кулаков по селениям Климатинского сельсовета, по делу производства описи имущества и инвентаря, принадлежащего кулакам». По постановлению Президиума было раскулачено и выслано из пределов сельсовета 40 семей кулаков. В деле имеется поименный список этих людей» (А.Г. Морозов «К вопросу о коллективизации сельского хозяйства в Ростовском крае в 30-е гг. XX в.»).

Подобные мероприятия по грабежу и высылке кулаков сразу после 21 января 1930 года наиболее ретивыми советскими чиновниками проводились во многих районах. Если раньше экспроприация, грабеж осуществлялся массово в нарушении закона, «по умолчанию», то теперь официально и «законно». Хотя «законное» решение было утверждено позже — 30 января 1930 года Политбюро утвердило подготовленный комиссией Молотова текст постановления ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Поскольку в короткие сроки провести сплошную коллективизацию во всем СССР было нереально, несмотря на самые огромные усилия, то был сделан с экономической и организационной точки зрения правильный ход — сконцентрировать основные кадровые силы и все усилия целенаправленно на самых важных зерновых районах, и согласно этому знаменитому постановлению выделялся в первую очередь ряд традиционно урожайных зерновых районов страны, в которых в кратчайшие сроки необходимо было провести сплошную коллективизацию. В этих районах предусматривался сплошной, тотальный грабеж всех кулаков и на базе ограбленного создание на всей территории районов колхозов. Для осуществления этой цели в постановлении была детально разработана практическая инструкция. Полезно будет этот важный документ представить полностью.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 30 января 1930 года

I. О МЕРОПРИЯТИЯХ ПО ЛИКВИДАЦИИ КУЛАЦКИХ ХОЗЯЙСТВ В РАЙОНАХ СПЛОШНОЙ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ

Исходя из политики ликвидации кулачества как класса и в связи с этим из необходимости провести наиболее организованным путем начавшийся в районах сплошной коллективизации процесс ликвидации кулацких хозяйств решительно подавить попытки контрреволюционного противодействия кулачества колхозному движению крестьянских масс, признавая срочность этих мероприятий в связи с приближающейся с.х. кампанией, ЦК постановляет:

В районах сплошной коллективизации провести немедленно, а в остальных районах по мере действительного массового развертывания коллективизации следующие мероприятия:

1. Отменить в районах сплошной коллективизации в отношении индивидуальных крестьянских хозяйств действие законов об аренде земли и применении наемного труда в сельском хозяйстве (разд. 7 и 8 Общих начал землепользования и землеустройства). Исключения из этого правила в отношении середняцких хозяйств должны регулироваться райисполкомами под руководством и контролем окрисполкома.

2. Конфисковать у кулаков этих районов средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке, кормовые и семенные запасы.

3. В целях решительного подрыва влияния кулачества на отдельные прослойки бедняцко-середняцкого крестьянства и безусловного подавления всяких попыток контрреволюционного противодействия со стороны кулаков проводимым советской властью и колхозами мероприятиям, принять в отношении кулаков следующие меры:

а) первая категория — контрреволюционный кулацкий актив немедленно ликвидировать путем заключения в концлагеря, не останавливаясь в отношении организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций перед применением высшей меры репрессии;

б) вторую категорию должны составить остальные элементы кулацкого актива, особенно из наиболее богатых кулаков и полупомещиков, которые подлежат высылке в отдаленные местности Союза ССР и в пределах данного края в отдаленные районы края;

в) в третью категорию входят оставляемые в пределах района кулаки, которые подлежат расселению на новых отводимых им за пределами колхозных хозяйств участках.

4. Количество ликвидируемых по каждой из трех категорий кулацких хозяйств должно строго дифференцироваться по районам, в зависимости от фактического числа кулацких хозяйств в районе с тем, чтобы общее число ликвидируемых хозяйств по всем основным районам составляло в среднем примерно 3-5%.

Настоящее указание (3-5%) имеет целью сосредоточить удар по действительно кулацким хозяйствам и безусловно предупредить распространение этих мероприятий на какую-либо часть середняцких хозяйств.

Выселению и конфискации имущества не подлежат семьи красноармейцев и командного состава РККА. В отношении же кулаков, члены семей которых длительное время работают на фабриках и заводах, должен быть проявлен особо осторожный подход с выяснением положения соответствующих лиц не только в деревне, но и у соответствующих заводских организаций.

II. О высылке и расселении кулаков

В качестве мероприятий для ближайшего периода провести следующее:

Предложить ОГПУ репрессивные меры в отношении первой и второй категории кулаков, провести в течение ближайших четырех месяцев (февраль-май), исходя из приблизительного расчета — направить в концлагеря 60000 и подвергнуть выселению в отдаленные районы — 150000 кулаков; озаботиться принятием всех мер к тому, чтобы к 15 апреля эти мероприятия были осуществлены в отношении, во всяком случае, не менее чем половины указанного количества и подлежащих высылке:

1. Проведение этих мероприятий должно быть постановлено в зависимость от темпа коллективизации отдельных областей СССР и согласовано с краевыми комитетами ВКП(б).

2. Члены семей высылаемых и заключенных в концлагеря кулаков могут, при их желании и с согласия местных райисполкомов, остаться временно или постоянно в прежнем районе (округе).

3. Ориентировочно, в соответствии с данными мест, установить по областям следующее распределение заключаемых в лагеря.

В отношении остальных областей и республик аналогичную наметку поручить произвести ОГПУ по согласованию с соответствующими крайкомами и ЦК ВКП(б).

4. Высылку произвести в округа Северного края — 70 тыс. семейств, Сибири — 50 тыс. семейств, Урала — 20-25 тыс. семейств, Казахстана — 20-25 тыс. Районами высылки должны быть необжитые и малообжитые местности с использованием высылаемых на сельскохозяйственных работах или промыслах (лес, рыба и пр.).

Высылаемые кулаки подлежат расселению в этих районах небольшими поселками, которые управляются назначаемыми комендантами.

5. Высылаемым и расселяемым кулакам, при конфискации у них имущества, должны быть оставлены лишь самые необходимые предметы домашнего обихода, некоторые элементарные средства производства в соответствии с характером их работы на новом месте и необходимый на первое время минимум продовольственных запасов, денежные средства высылаемых кулаков также конфискуются с оставлением, однако, в руках кулака некоторой минимальной суммы (до 500 рублей на семью), необходимой для проезда и устройства на месте.

6. В отношении кулацких хозяйств, оставляемых на месте с отводом им новых участков вне колхозных полей, руководствоваться следующим:

а) окрисполкомами должны быть указаны места расселения с тем, чтобы поселение в отведенных районах допускалось лишь небольшими поселками, управление которыми осуществляется специальными комитетами (тройка) или уполномоченными, назначаемыми райисполкомами и утверждаемыми окрисполкомами;

б) расселяемым кулакам этой категории средства производства оставляются в размерах, минимально необходимых для ведения хозяйств на вновь отводимых им участках;

в) на расселяемых возлагаются определенные производственные задания по сельскому хозяйству и обязательства по сдаче товарной продукции государственным и кооперативным органам;

г) окрисполкомам срочно проработать вопрос о способах использования расселяемых кулаков как рабочей силы в особых трудовых дружинах и колониях на лесоразработочных, дорожных, мелиоративных и других работах;

д) в отношении кулацких семей, выселенных за пределы районов, необходимо в частности иметь в виду возможность их расслоения с противопоставлением — где это возможно — отдельных элементов молодежи остальной части кулаков. При этом следует использовать такие методы, как собирание ими подписки на газеты и литературу, создание библиотек, организация общих столовых и другие культурно-бытовые мероприятия. Считать возможным в некоторых случаях привлечение отдельных групп молодежи к выполнению в порядке добровольчества тех или иных работ для местных советов, для обслуживания бедноты и т.п., а также создание особого вида производственных артелей и с.х. объединений, например, в связи со строительными и мелиоративными работами, а также с облесением, корчевкой леса и т.д. Все эти мероприятия должны проводиться под строжайшим контролем местных органов власти.

7. Списки кулацких хозяйств (вторая категория), выселяемых в отдаленные районы, устанавливаются райисполкомами на основании решений собраний колхозников, батрацко-бедняцких-собраний и утверждаются окрисполкомами. Порядок расселения остальных кулацких хозяйств (третья категория) устанавливается окрисполкомами.

III. О конфискации и распоряжении конфискованным имуществом

1. Конфискация имущества кулаков производится особоуполномоченными райисполкомов с обязательным участием с/совета, представителей колхозов, батрацко-бедняцких групп и батрачкомов.

2. При конфискации производится точная опись и оценка конфискуемого имущества с возложением на с/советы ответственности за полную сохранность конфискованного.

3. Конфискуемые у кулаков средства производства и имущество передаются РИКами в колхозы в качестве взноса бедняков и батраков с зачислением конфискованного в неделимый фонд колхозов с полным погашением из конфискуемого имущества причитающихся с ликвидируемого кулацкого хозяйства обязательств (долгов) государственным и кооперативным органам.

4. Колхозы, получающие землю и конфискуемое имущество, должны обеспечить полный засев передаваемой земли и сдачу государству всей товарной продукции.

5. Конфискуемые жилые кулацкие постройки используются на общественные нужды с/советов, колхозов или для общежития вступающих в колхоз и не имеющих собственного жилья батраков.

6. Сберкнижки и облигации госзаймов у кулаков всех трех категорий отбираются и заносятся в опись с выдачей расписки о направлении их на хранение в соответствующие органы Наркомфина.

Всякая выдача выселяемым кулацким хозяйствам их взносов в сберегательные кассы, а также выдача ссуд под залог облигаций в районах сплошной коллективизации безусловно прекращаются.

7. Паи и вклады кулаков всех трех категорий в кооперативных объединениях передаются в фонд коллективизации бедноты и батрачества, а владельцы их исключаются из всех видов кооперации.

Принимая настоящие решения относительно ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации, ЦК категорически указывает, что проведение этих мероприятий должно находиться в органической связи с действительно массовым колхозным движением бедноты и середняков и являться неразрывной составной частью процесса сплошной коллективизации. ЦК решительно предостерегает против имеющихся в некоторых районах актов подмены работы по массовой коллективизации голым раскулачиванием. Лишь в сочетании с самой широкой организацией бедноты и батрачества и при сплочении бедняцко-середняцких масс на основе коллективизации необходимые административные меры по раскулачиванию могут привести к успешному разрешению поставленных партией задач в отношении социалистического переустройства деревни и ликвидации кулачества.

ЦК подчеркивает, что все указанные мероприятия должны быть проведены на основе максимального развертывания инициативы и активности широких колхозных, в первую очередь батрацко-бедняцких, масс и при их поддержке. Решениям о конфискации кулацкого имущества и выселении кулаков должны предшествовать постановления общего собрания членов колхоза и собрания батрачества и бедноты. Предупреждая против недооценки трудностей, связанных с осуществлением этих мероприятий, и требуя от местных организаций принятия всех мер для максимально организованного их проведения, ЦК обязывает крайкомы и нац. ЦК установить не на словах, а на деле постоянное руководство за проведением настоящих решений в жизнь.

IV Особые постановления

1. В помощь местным парторганизациям по проведению указанных выше мероприятий ЦК постановляет мобилизовать на 4 месяца из промышленных областей (Московской, Ленинградской, Иваново-Вознесенской, Нижегородской, Харьков-Донбасс и т.д.) 2500 партийцев не ниже окружного масштаба. Мобилизованные должны выехать на места не позднее 20 февраля.

2. Предоставить ОГПУ право на время проведения этой кампании переправлять свои полномочия по внесудебному рассмотрению дел ППОГПУ в областях. В этих случаях рассмотрение дел производится совместно с представителями крайкомов ВКП(б) и прокуратуры.

3. На текущий бюджетный 1929/30 гг. увеличить штаты ОГПУ на 800 чел. уполномоченных с отпуском потребных для этого средств для обслуживания тех административных районов, где таких уполномоченных нет. Этих 800 товарищей разрешить ОГПУ мобилизовать, прежде всего, за счет старых чекистов из запаса. Кроме того, увеличить состав войск ОГПУ на 1000 штыков и сабель (на текущий бюджетный год). РВСР передать ОГПУ соответствующее количество личного состава.

4. Предложить Совнаркому СССР в трехдневный срок рассмотреть смету необходимых расходов, связанных с проведением указанных мероприятий, сметы на расходы по выселению кулаков в отдельные районы и сметы на организацию новых дополнительных лагерей в районы Сибири и Северного края. ОГПУ — представить эти сметы.

5. Поручить НКГСу и ОГПУ в 5-дневный срок разработать план необходимых железнодорожных перевозок.

6. Поручить НК Труду и ВЦСПС и вместе с тем ВСНХ и НКПС принять немедленные меры по очистке промышленных предприятий в городах от отдельных кулацких элементов (не допуская какой-либо общей кампании чистки на предприятиях), а также принять жесткие меры к дальнейшему недопущению таких элементов на производстве.

7. Обязать партийные комитеты (особенно Москвы, Ленинграда, Харькова и Киева), ОГПУ и НКПросы союзных республик принять более решительные меры по борьбе в вузах и втузах с контрреволюционными группировками молодежи, связанной с кулацкими элементами в деревне.

8. Срочно пересмотреть законодательство о религиозных объединениях в духе полного исключения какой бы то ни было возможности превращения руководящих органов этих объединений (церковные советы, сектантские общины и пр.) в опорные пункты лишенчества и вообще антисоветских элементов.

Поручить Оргбюро ЦК дать директиву по вопросу о закрытии церквей, молитвенных домов сектантов и проч. и о борьбе с религиозным и сектантским движением, в целях устранения тормозов в госаппарате, мешающих проведению в жизнь принятых подавляющей массой крестьянства решений о закрытии церквей, молитвенных домов сектантов и т.п. В этой директиве указать также на необходимость особо осторожного проведения этих мероприятий в отсталых национальных районах.

9. Вытекающие из настоящего Постановления законодательные изменения поручить СНК СССР издать в 5-дневный срок с тем, чтобы они были введены в действие крайисполкомами и правительствами национальных республик в районах сплошной коллективизации немедленно, а в остальных — в зависимости от темпа развития сплошной коллективизации в этих районах.

10. Срочно (в 3-дневный срок) издать не подлежащий опубликованию декрет о повсеместной (а не только в районах) сплошной коллективизации:

а) запрещении свободного переселения кулаков из мест своего жительства без разрешения райисполкомов под угрозой немедленной конфискации всего имущества;

б) запрещении распродажи кулаками своего имущества и инвентаря под угрозой конфискации и других репрессий».

Обращает на себя внимание в этом постановлении Политбюро от 30 января 1930 года, что, во-первых, всю первую категорию кулаков — подозреваемый в контрреволюционной деятельности кулацкий актив — «немедленно ликвидировать путем заключения в концлагеря, не останавливаясь в отношении организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций перед применением высшей меры репрессии» — то есть разрешался и рекомендовался расстрел и иные виды убийства. Главы кулацких семей 1-й категории арестовывались, и дела об их действиях передавались на рассмотрение спецтроек в составе представителей ОГПУ, первых секретарей обкомов (крайкомов) ВКП(б) и прокуратуры или Ревкомов.

Списки кулаков второй и третьей категорий составлялись на местах с учетом «рекомендаций» деревенских активистов, что открывало широкую дорогу разного рода злоупотреблениям и сведению личных счетов. В первую очередь определялись и «выдергивались» зажиточные крестьяне, недовольные советской властью, которые по своим волевым, лидерским качествам могли организовать «антоновщину» — хорошо организованное массовое сопротивление. Можно даже отметить закономерность — общее недовольство «масс», толпы не опасно до тех пор, пока не выявится, не проявится из масс лидер, вожак, вождь и не придаст этому недовольству, гневу целостный структурированный характер и направит в одно направление. Сталин, ОГПУ использовали метод, который сейчас применяет ОМОН и полиция в разных странах — чем быстрее, на ранней стадии или даже заранее выявить авторитетных мужиков, лидеров, вожаков и их «выдернуть» из «массы», обезглавив её, а потенциального лидера изолировать или напугать, чтобы не рыпался вожаковать или «убрать», чтобы не возиться с конкретной проблемой, этот знаменитый тезис мы все прекрасно помним: «Нет человека — нет проблемы». И этим приписываемым только Сталину тезисом пользовались многие до него и сегодня успешно пользуются ЦРУ, МОССАД и спецслужбы других демократических и либеральных стран и полиция во время массовых беспорядков.

Во-вторых, несмотря на то, что Сталин отметил, что осталось нераскулаченных 1,8% кулацких хозяйств от бывших 8,1%, то это постановление ставит задачу раскулачить больше в 2 раза и более, с запасом, по принципу «лучше перегнуть, чем не догнуть» или «лучше больше, чем меньше»: «чтобы общее число ликвидируемых хозяйств по всем основным районам составляло в среднем, примерно, 3-5%». Здесь с экономическими целями репрессивные рамки явно натягиваются на часть крепких середняков, ибо кулацкого добра, имущества точно не хватит для всех колхозов. В эти репрессивные проценты попадали небогатые крестьяне, уклоняющиеся от коллективизации, которым клеили ярлык «подкулачники». Да и есть разница между 2 миллионами дешевой рабочей силы и 6 миллионами дешевой рабочей силы. Понятно, что в действительности речь идет о намного меньших числах, ибо под рабочей силой подразумеваются только работоспособные взрослые мужчины и женщины.

Члены семей кулаков 1-й категории и кулаки 2-й категории подлежали выселению в отдалённые местности СССР или отдалённые районы данной области (края, республики) на спецпоселение. Кулаки, отнесённые к 3-й категории, расселялись в пределах района на новых, специально отводимых для них за пределами колхозных массивов землях.

В-третьих, в этом постановлении мы встречаем «научное» планирование репрессий, количества репрессированных, установление контрольных цифр Этот опыт вместе с решающими судьбу «тройками» мы встретим во время репрессий в середине 30-х годов.

В-четвертых, обращает внимание тотальное лишение кулаков свободы: свободы передвижения, свободы продажи имущества и даже свободы работать в городе — «Поручить НК Труду и ВЦСПС и вместе с тем ВСНХ и НКПС принять немедленные меры по очистке промышленных предприятий в городах от отдельных кулацких элементов (не допуская какой-либо общей кампании чистки на предприятиях), а также принять жесткие меры к дальнейшему недопущению таких элементов на производстве».

Под этот удар попадали кулаки, которые в прошлые годы после раскулачивания или самораскулачивания убежали с семьями в города. Обнаружилось, что Сталину в городах эти толковые мужики не были нужны, он их хотел использовать после грабежа только как дешевую рабочую силу в местах, весьма отдаленных от городов.

В-пятых, в этом постановлении четко отражен главный экономический замысел коллективизации — «Колхозы, получающие землю и конфискуемое имущество, должны обеспечить полный засев передаваемой земли и сдачу государству всей (!) товарной продукции». Максимальный контроль государством, властью над продукцией и её получение в максимальном количестве. Стремление советских властей расширить границу между потребляемым зерном и товарным в сторону максимального количества товарного зерна при общем сильном спаде сельхозпроизводства через два года приведет к большой трагедии — массовому голодомору советских граждан в сельской местности.

Как мы наблюдали ранее — в начале 1929 года Сталин обратил внимание, что Украина и Северо-Кавказский край, в который включены казацкие районы, дают почти половину всего зерна в СССР. Этот факт оказался гибельным для многих жителей этих территорий и волжских районов.

Не успели коллективизаторы ещё толком изучить постановление от 30 января, а на следующий день — 1 февраля 1930 года ЦИК и СНК СССР издали Постановление «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством», которое во многом дублировало постановление от 5 января 1930 года, с той лишь поправкой, что оно давало право на применение наемного труда «середнякам» в единоличных хозяйствах по совместному решению районного и окружного ИК, что, скорее всего, по свердловскому принципу должно было усилить антагонизмы в деревне и повышение лояльности середняка к советской власти на фоне ликвидации кулака.

По этому постановлению краевым и областным ИК и правительствам республик было дано право применять «все необходимые меры борьбы с кулачеством вплоть до полной конфискации имущества кулаков и выселения их».

Этот шквальный штурм в начале 1930 года на крестьянство усиливался ещё и приказом ОГПУ N44/21 от 2 февраля 1930 года, в котором говорилось, что «в целях наиболее организованного проведения ликвидации кулачества как класса и решительного подавления всяких попыток противодействия со стороны кулаков мероприятиям Советской власти по социалистической реконструкции сельского хозяйства — в первую очередь в районах сплошной коллективизации — в самое ближайшее время кулаку, особенно его богатой и активной контрреволюционной части, должен быть нанесён сокрушительный удар». Этот приказ ОГПУ предусматривал:

1) Поголовную ликвидацию «контрреволюционного кулацкого актива», особенно «кадров действующих контрреволюционных и повстанческих организаций и группировок» и «наиболее злостных, махровых одиночек» — то есть первая категория, к которой были отнесены:

Кулаки — наиболее «махровые» и активные, противодействующие и срывающие мероприятия партии и власти по социалистической реконструкции хозяйства; кулаки, бегущие из районов постоянного жительства и уходящие в подполье, особенно блокирующиеся с активными белогвардейцами и бандитами;

Кулаки — активные белогвардейцы, повстанцы, бывшие бандиты; бывшие белые офицеры, репатрианты, бывшие активные каратели и др., проявляющие контрреволюционную активность, особенно организованного порядка;

Кулаки — активные члены церковных советов, всякого рода религиозных, сектантских общин и групп, «активно проявляющие себя».

Кулаки — наиболее богатые, ростовщики, спекулянты, разрушающие свои хозяйства, бывшие помещики и крупные земельные собственники.

Семьи арестованных, заключённых в концлагеря или приговорённых к расстрелу, подлежали высылке в северные районы СССР, наряду с выселяемыми при массовой кампании кулаками и их семьями, «с учётом наличия в семье трудоспособных и степени социальной опасности этих семейств».

2) Массовое выселение (в первую очередь из районов сплошной коллективизации и пограничной полосы) наиболее богатых кулаков (бывших помещиков, полупомещиков, «местных кулацких авторитетов» и «всего кулацкого кадра, из которых формируется контрреволюционный актив», «кулацкого антисоветского актива», «церковников и сектантов») и их семейств в отдалённые северные районы СССР и конфискация их имущества — вторая категория.

Из этого приказа было видно, какую большую работу по классификации деревенского вражеского населения провели коммунистические комиссары-социологи.

Стоит обратить внимание на передовицу в «Правде» от 3 февраля 1930 года, которая уже ориентировала коммунистов СССР на более высокие показатели коллективизации: «Последняя наметка коллективизации — 75% бедняцко-середняцких хозяйств в течение 1930/1931 г. — не является максимальной». Фактически Сталин ставил задачу сплошной коллективизации всего крестьянства — если не к концу 1930 года, то в 1931-м.

В дополнение ко всем предыдущим документам 4 февраля 1930 года была издана Секретная инструкция Президиума ЦИК СССР «О выселении и расселении кулацких хозяйств», в которой «в целях решительного подрыва влияния кулачества» и «подавления всяких попыток контрреволюционного противодействия» было решено поручить ОГПУ: выселить кулацкий актив, наиболее богатых кулаков и полупомещиков в отдаленные местности, расселить остальных кулаков в пределах района, в котором они проживают на новых, отводимых им за пределами колхозных хозяйств, участках.

Эта инструкция предполагала выселение примерно 3-5% от всего числа крестьянских хозяйств, то есть больше, чем осталось к 1930 году кулаков (1,8%) по утверждению самого Сталина, повторюсь, это значит, что под репрессии попадали и миллионы середняков и даже бедняки. Например, согласно сводкам ОГПУ за февраль 1930 года в Курском округе из 9 тыс. раскулаченных почти 3 тыс. составляли середняки, около 500 — семьи военнослужащих РККА, в Льговском округе более 50% раскулаченных оказались середняками и семьями красноармейцев, в Хопёрском округе оказались раскулачены более 3 тыс. середняков и 30 бедняков.

Согласно этой инструкции у крестьян конфисковывались «средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия производственные и торговые, продовольственные, кормовые и семенные запасы, излишки домашнего имущества, а также и наличные деньги». Кулаки исключались из всех видов кооперации. Имущество, вещи раскулаченных тут же складывались у церкви и продавались с торгов, — часы, шубы, хорошие тулупы, обувь и ткани покупали за бесценок местные коммунисты и активисты колхоза. Согласно инструкции от 4 февраля 1930 г. для обустройства семьи сосланного кулака на новом месте был зафиксирован строгий лимит «до 500 рублей на семью», остальные деньги при аресте конфисковывались. А что такое 500 рублей на семью в среднем из 8-10 человек при галопирующей инфляции?

Скорость принятия решений, отсутствие всякой бюрократии и проволочек, оперативность действий не может не впечатлить: уже через день — 6 февраля 1930 года согласно приказу ОГПУ N44.21 начинается операция по «изъятию» 60 тысяч кулаков «первой категории». И уже 7 февраля, в первый день проведения операции, ОГПУ было арестовано около 16 тысяч кулаков, а на 9 февраля было арестовано уже 25 тысяч человек. Понятно, что большая подготовка по «выявлению» кулаков и организации их ареста и конфискации имущества готовилась заранее.

На 15 февраля 1930 года, согласно справке ОГПУ — «При ликвидации кулаков как класса «изъято» в массовых операциях и при индивидуальных чистках 64589 человек, из них в ходе подготовительных операций (1 категории) 52166 человек, а в ходе массовых операций — 12423 человека». Всего за три недели с 6 по 26 февраля только по Северному Кавказу и Дагестану чекисты арестовали более 26 тыс. «глав кулацких хозяйств». За период с января по апрель органы ОГПУ арестовали по политическим мотивам 141 тыс. человек (в том числе «кулаков» — 80 тыс.), а насильственной депортации за этот период из мест своего проживания в отдалённые районы СССР подверглись почти 350 тыс. человек. При этом нет статистики — сколько было убито кулаков при оказании сопротивления.

На железнодорожных станциях мужиков, детей, женщин, стариков и старух грузили, словно скот, в товарные вагоны и отправляли в Среднюю Азию, Казахстан, Коми, на Урал, в Сибирь. Везли неделями без хлеба, пищи и воды, по приезде поселяли в голую степь или в тайгу на выживание. Работы, медицинской помощи, жилья, продуктов — ничего не было, раскулаченные умирали сотнями, особенно маленькие дети и старики. Так осуществлялся форменный геноцид, жертвой которого становилась самая трудолюбивая и крепкая часть крестьянства. Только к лету 1930 г. было ограблено и разорено более 320 тыс. крестьянских хозяйств. Кроме того, не менее 100 тыс. хозяйств «самораскулачились» — крестьянские семьи успели распродать, часто за бесценок, нажитое имущество и убежали от арестов и депортации в города и на стройки.

С января 1930 года в СССР всё опять, как с июня 1918-го в захваченной Российской империи, в деревне завертелась трагедия. Специальные военные и огэпэушные команды во всех областях и районах СССР стали врываться в дома успешных русских, татарских, украинских, белорусских хлеборобов — обыски, грабежи, зуботычины, арест, несколько минут на сборы — всей семьёй в коммунистические лагеря. Причем всё это в немного забытой сверхгрубой хамской большевикской форме. Советских крестьян, не спешивших вступать в колхоз, стали семьями ссылать в Сибирь, Казахстан, на Север, — чтобы другие крестьяне быстрее сделали выводы. Пошли другие документы, другая статистика, нагфимер — справка в Москву, в «центр» из Архангельска: «за март и 10 дней апреля 1930 года из 8000 детей кулаков (ссыльных. — Р.К.) заболело 6007. Умерло — 587».

Март в Архангельске — это ещё суровая зима, и голодным детям её трудно пережить, они умирали первыми, потому что арестованных не кормили, а они с собой успевали схватить еды на несколько дней. В других местах ссылки картина была такой же вопиющей трагичности, — погибали многие тысячи ни в чём не виноватых советских детей, лучшие хлеборобы, их жены и родители.

А ведь были в те времена в районах черноземья деревни и сёла, где почти все крестьяне жили в достатке, зажиточно, гляньте и сегодня в районе Воронежа, Тамбова, Липецка и южнее, — их сталинисты арестовывали и выселяли целыми селами в течение нескольких лет до 1933 года, не учитывая огромных экономических потерь.

Советский журналист этого периода, а затем арестант Иван Солоневич в своей книге свидетельствовал: «Лагерь, в который мы попали — Беломорско-Балтийский Комбинат (ББК) — это целое королевство с территорией от Петрозаводска до Мурманска, с собственными лесоразработками, каменоломнями. Например, в ББК в период моего пребывания там находилось 28000 семейств так называемых «спецпереселенцев» — это крестьяне Воронежской губернии, высланные в Карелию целыми селами на поселение и под надзор ББК. Они находились в гораздо более худшем положении, чем лагерники, ибо они были с семьями, и пайка им не давали».

В данном случае эти 28 тысяч крестьянских семейств, а это примерно 260 тысяч крестьян были обречены на голодную смерть. Кто нес за это ответственность? Чья вина? Ленинградского или сормовского рабочего? Рядового партийца? Или Сталина и всего Политбюро? Понятно, — опять ответ только один.

Стоит отметить, что были и более «гуманные» условия ссылок, И. Солоневич: «Дальше — «вольноссыльные» крестьяне, высылаемые обычно целыми селами на всякого рода «неудобоусвояемые земли», но не находящиеся под непосредственным ведением ГПУ». Их выгружали в северных лесах и болотах, где они в марте и апреле должны были жить в землянках и питаться хвоей, шишками, зверьками и остатками клюквы. Советская власть, Сталин словно издевательски спрашивали: вы вроде — успешные, талантливые хлеборобы и скотоводы? Ну, проверим, вот вам вечная мерзлота, — а мы понаблюдаем.

Успешные хлеборобы — «кулаки» попадали в совершенно безвыходное положение, во многих случаях их уничтожали в прямом смысле. Когда многие из них видели, какую политику проводит Советская власть и что их семьям грозит опасность и пытались прекратить свою трудовую деятельность в деревне, распродать имущество и уехать в город или в другой район, то их тут же обвиняли, что они умышленно разрушают свои хозяйства и их за это подвергали репрессиям.

Получив ярлык «кулак» порядочный успешный хозяин с трудом мог попасть даже в колхоз, согласно политике партии, ибо в марте 1930 года Сталин заявил: «Не менее смешным кажется другой вопрос: можно ли пустить кулака в колхоз. Конечно, нельзя его пускать в колхоз. Нельзя, так как он является заклятым врагом колхозного движения».

Сталин, спеша сделать максимум до посевной, взвинтил такой невообразимый бешенный темп работы партийных работников, что газеты еле успевали менять цифры коллективизации. Если на 1 января 1930 года в колхозы загнали 20,1% всех советских крестьян, то на 1 февраля — уже 34,7%.

Отдельно по краям и округам показатели были различными — к началу февраля 1930 года на Украине коллективизацией было охвачено 25% хозяйств, на Средней Волге — 41%.

На 20 февраля 1930 г. газеты сообщали, что достигнуто 50% коллективизации. Теперь каждый месяц сталинские коллективизаторы загоняли в колхоз в два раза больше крестьян, чем за два предыдущих года. И пусть многие цифры были «подтянуты», пропагандистскими и даже в ходе этого соцсоревнования между сталинскими комиссарами «дутыми», но эта бешенная «перестройка» крестьян впечатляла.

Даже недавний противник коллективизации Н. Бухарин подключился к этой жаркой дружной партийной работе и 19 февраля 1930 года опубликовал в «Правде» статью «Великая реконструкция», в которой писал: «Мы переживаем другой крутой перелом с чрезвычайным обострением классовой борьбы. Но наиболее отчаянная борьба идет именно в деревне. Здесь быстро и победоносно развивается антикулацкая революция», и горячо убеждал, что с оставшимися кулаками «нужно разговаривать языком свинца». Стоит отметить, что и ранее в оппозиционной позе Бухарина не волновали страдания крестьян, он беспокоился за Советскую власть, — кабы крестьяне опять не начали войну, антоновщину.

1 марта 1930 года советские газеты очередной раз с восторгом отмечали — в СССР в колхозы и совхозы, ТОЗы и артели включено уже более половины крестьян — 58,6%, ура, товарищи! А, например, когда бригада коллективизаторов приехала в Холмогорскоий район, где коллективизировано было всего 9% крестьян, то за первые 10 дней марта доля коллективизированных крестьян выросла до 93%.

Понятно, что такие неимоверные темпы коллективизации могли быть достигнуты только такими же неимоверными репрессиями, которых порой, как исполнители, не выдерживали даже сами коллективизаторы, например, начальник ГПУ Украины Б.А. Балицкий в письме от 25 февраля 1930 г. на имя Г.К. Орджоникидзе писал, что при проведении раскулачивания в Николаевском округе некоторые коммунисты и комсомольцы отказывались от проведения раскулачивания, «а один комсомолец сошёл с ума при проведении этой операции».

Тем более не выдерживали эти темпы крестьяне — хватались за вилы и обрезы, даже прекрасно понимая, что с Красной армией в связке с ОГПУ им не совладать. «Параллельно» с быстрым ростом количества колхозов резко возросло сопротивление крестьян во многих регионах СССР; эту тенденцию мы рассмотрим в следующей главе.