Стигма ворона

Глава 18

Время шло, а ничего так и не происходило.

Ворон молчал.

Примерно к полудню Эшу до одури захотелось пить, но отправиться сейчас на поиски воды для него означало сдаться.

А сдаваться он не хотел.

Солнце ощутимо пригревало сквозь листву. Бессонная ночь давала о себе знать, и Эш поймал себя на том, что на мгновенье уснул.

Этого еще не хватало.

Он открыл глаза, рассеянным взглядом уставившись на покачивающиеся тени от кроны дерева, перемешанные с яркими изумрудными пятнами.

От усталости в голове не осталось мыслей. Эш просто смотрел на тени, и они постепенно становились все отчетливей и объемней. Темные, почти черные прожилки проступали на них, как вены.

Птицы умолкли, и даже вездесущие надоедливые муравьи перестали досаждать своими укусами. Тело стало тяжелым и ватным, как если бы Эш проглотил стакан рябиновой или можжевеловки натощак. Малахитовые тени, казалось, начали испускать зеленоватое свечение, и оно медленно разрасталось, заменяя собой ослепительные солнечные блики.

Эш наблюдал за происходящим из-под полуопущенных век, и где-то в глубине сознания у него шевельнулась мысль, что все-таки нужно встать и размяться, или он окончательно заснет.

А потом вдруг померкло солнце.

Эш вздрогнул и вскочил на ноги.

Но наваждение не исчезло. Вокруг клубилась серая мгла, под ногами лежала устланная костями голая земля без единой травинки.

Эш стоял на мертвом поле. Холодный ветер ударил в лицо, и дуб за спиной яростно зашумел, качая уродливыми узловатыми ветвями.

Эш обернулся. И вместо ствола он увидел сплетение мертвых коричневых рук, тянущееся к ярко-синему, усыпанному звездами небу.

Сквозь шелест листвы до чуткого слуха донеслись звуки похрустывающих камешков под тяжелыми шагами. И на фоне синего неба юноша увидел гигантский человекообразный силуэт в развевающемся на ветру изорванном плаще.

Существо двинулось к Эшу.

От волнения у парня перехватило дыхание. Он стоял и смотрел, как черная фигура приближается к нему, и непроизвольный животный страх перемешивался в его крови с какой-то особенной, недоброй радостью.

Потому что именно ради этой встречи он все и затеял.

Силуэт становился все ближе, постепенно уменьшаясь, и вскоре напротив Эша остановился человек, укутанный с головы до ног в складки широкого и длинного плаща. Лицо скрывал низко опущенный капюшон.

Парень с интересом и некоторым разочарованием смотрел на черный силуэт.

Если это дух, то почему выглядит, как человек? Разве ворон не должен быть вороном?..

Фигура в черном подняла когтистые руки и откинула капюшон.

На Эша смотрело его собственное лицо.

Парень невольно отшатнулся.

— А ты чего ждал? — знакомым хриплым голосом сказал ему второй Эш. — Монстра? Чудовище?

— Типа того, — почти шепотом ответил ему парень.

— Так может, ты его и видишь? — рассмеялся Эшу в лицо ворон. — Впрочем, я могу выглядеть и по-другому…

Он поднес черную руку к своему лицу и глубоко погрузил длинные когти в лоб, как если бы под кожей скрывалось что-то мягкое. Кровь брызнула на белую кожу, струйками побежала вдоль носа к подбородку. Эш содрогнулся, а ворон, ухватившись за кожу, резким движением содрал ее с себя, обнажая мраморную птичью голову.

— … Или вот так…

Он положил ладонь на мраморную маску и смял ее, открывая медвежью голову.

— Пожалуй, вначале было все-таки лучше, — пробормотал Эш.

— Я тоже так подумал, — ответил ворон.

Двумя руками он вонзил когти себе под челюсть и сдернул медвежью личину, под которой вновь оказалось лицо Эша.

— Что это за место?.. — спросил парень, озираясь по сторонам.

— Средоточие моего смысла, — заявил ворон раскинув руки. — Тьма, смерть, звезды и древняя клятва.

— Древняя клятва?.. — не понял Эш.

Ворон указал рукой на дерево.

— Не узнаешь?

Эш обернулся. Узловатые коричневые руки, из которых был сплетен ствол и толстые голые ветви, пришли в движение. Они тянулись вверх, хватаясь друг за друга, словно множество спрятанных в стволе людей пытались вытащить свои тела наружу. На одной из веток живая масса образовала утолщение, похожее очертаниями на обнаженное человеческое тело. Сформировавшись, оно обмякло и безвольно повисло, раскачиваясь — коричневые руки, из которых состояла ветвь, крепко удерживала его за горло.

Эш попятился.

— Стигма дингира…

— Правильно.

— Какое-то средоточие смысла у тебя… несимпатичное, — проговорил Эш, не в силах отвести взгляд от раскачивающегося тела.

— Что ж, можем заглянуть в твое сознание, — вкрадчивым голосом сказал ворон, глядя на Эша круглыми неподвижными глазами. — И погрузиться в твое средоточие смысла. У тебя там, бесспорно, весело. Но слишком уж многолюдно и ступить некуда от мусора, которым ты наполняешь свою голову.

Эш смутился, мгновенно представив себе, что ворон мог увидеть в его голове.

— А между тем твое средоточие смысла должно выглядеть примерно так же, как это. Только, пожалуй, в твоем случае здесь не хватает огромных песочных часов, поскольку твое время уходит быстро. Куда быстрее, чем у других.

Откинув полу плаща, собеседник Эша присел на землю прямо возле живого дерева. Парень покосился на жутковатое растение: его никак не покидало неприятное ощущение, что в любой момент эти копошащиеся коричневые руки, из которых оно было свито, могут схватить за горло и его. Но на землю все-таки сел.

— А все духи… общаются со своими носителями в подобных местах? — спросил он.

Ворон хрипло рассмеялся.

— Видишь ли, духи не общаются со своими носителями. Ты же не говоришь со своей одеждой? Или с комнатой, в которой ночуешь?

— Другими словами, с твоей точки зрения ты сейчас разговариваешь с одеждой. Чудесно. Мало того, что бесполезен в бою, так еще и юродивый…

Ворон расхохотался еще громче.

— Просто мне досталась забавная одежонка.

— Досталась? — приподнял брови Эш. — Разве ты не сам меня выбрал? Ты же по доброй воле пришел к охотникам Аварры, да и в зиккурате ты выбрал не кого-нибудь из присутствующих, а меня!

— Ах, это. Ну, конечно же, все это произошло, потому что ты — особенный. Избранный. И сейчас я тебе расскажу, как стать самым сильным и каким образом можно изменить мир, — издевательским тоном протянул ворон.

— Очередная ложь? Как с духом-стервятником, да? — догадался Эш.

Ворон пожал плечами.

— А с чего ты взял, что я тогда обманул тебя? Девочка-сатир рассказала?

Парень хотел было что-то возразить, но прикусил язык.

В самом деле, он ведь поверил Шеде на слово, потому что считал ее более осведомленной в этих вопросах.

— Ну, в том-то, что ты в бою почти бесполезен, она не ошиблась, — буркнул Эш.

— Слезы Матери, зашитые в твоей груди, не позволяют мне восстанавливать силы из твоих ресурсов. Ни при каких обстоятельствах. Другими словами, тебя никогда не настигнет полноценное эхо. А значит, я должен тратиться на тебя только из самого себя. Ну и зачем мне это? Почему вообще я должен быть полезным? — с ленивым безразличием проговорил ворон.

— Мне-то почем знать? Для чего вообще дикие духи вселяются в людей, усиливают и сражаются на их стороне? — разозлился Эш.

Ворон развел руками.

— Что ж, у каждого свое сумасшествие. Одни разговаривают с одеждой, другие сражаются за ее интересы. И кто из нас более безумен, еще вопрос…

От гнева и раздражения у Эша даже кулаки сжались. Схватить бы этого умника за грудки да тряхнуть хорошенько!

Угораздило же его, однако, встретить такого выродка.

Но сейчас Эш находился на чужой территории. И пришел он сюда не для того, чтобы еще больше усложнить себе жизнь, а наоборот, как-то упростить ее.

Он задержал дыхание в груди, заставляя себя успокоиться. Но получилось не очень.

— Мне кажется, ты забываешь одну маленькую деталь, — сказал Эш, глядя в круглые глаза своего собеседника. — Если кто-нибудь из стигматиков убьет меня, он, скорее всего, убьет и тебя! Так что можешь и себе здесь песочные часы выставить — первая же серьезная схватка уничтожит нас обоих. Так что, может, хотя бы объяснишь, как пользоваться теми возможностями, которые ты мне уже показал?

— Для начала попробуй хотя бы глаза мне не закрывать. Я стар, и лезть из шкуры вон, чтобы разглядеть что-то сквозь твою одежду, мне не очень-то нравится, — ответил дух.

Эш озадаченно уставился на него.

— Открой стигму, идиот, — с усталостью в голосе пояснил ворон.

Тут Эш понял, что действительно все одержимые которых до сих пор ему доводилось встречать, носили стигмы открытыми.

Вот только у них не было проклятого дерева на груди, светить которым явно не стоило.

Эш мысленно отрезал от своей кожаной безрукавки часть, прикрывающую верхнюю часть спины и невольно поморщился, настолько похабно и не по-мужски это смотрелось.

Ворон расхохотался.

— Тебе идет. Я бы повеселился, если бы ты принялся путешествовать в таком виде…

— Ты видишь мои мысли?.. — спросил Эш, смутившись.

— Что, устыдился своих характеристик моей персоны? Я не обидчивый, мне плевать.

— Может, просто выдрать клок с лопатки?.. — пробормотал юноша.

— Или просто снять шкуру с одержимого зверя. Сквозь нее я смогу видеть.

— Понял.

— Зрение ворона я готов тебе давать… скажем, раз в два солнца. Это простейшее для меня умение, однако оно оказалось крайне трудоемким, когда я пытался его использовать внутри такого мясного мешка, как ты. Навык «терпение ворона» я для тебя не ограничиваю. Он зависит больше от тебя, чем от меня. «Чутье ворона» можешь использовать, сколько угодно, но от избытка чужих эмоций или слишком ярких переживаний оно притупляется вплоть до полной потери на какое-то время. Так что используй с умом. Что касается «предчувствия трупа» и «поглощения»… Хотя подожди. Я, кажется, их тебе не показывал?..

— Еще нет, — с самым заинтересованным видом отозвался Эш.

— Ну и хорошо, — умиротворенно отозвался ворон. — Может, потом как-нибудь… Хотя не уверен.

— Постой, у тебя есть еще какие-то способности, о который я не знаю? — прищурился Эш, непроизвольно копируя Дария. — И много их у тебя таких? Тех, которые ты припрятал на дне карманов?

Ворон выразительно мигнул обоими глазами, как сова.

— Достаточно.

— Но зачем?

— А для чего тебе агрессивные навыки?

— Что значит для чего?! Чтобы сражаться и побеждать!

— Ну и кого ты победил за свою жизнь? — насмешливо протянул ворон. — Пару енотов?

— Тебе напомнить, что случилось в зиккурате? — раздраженно возразил Эш.

— В зиккурате… Ах да, там кто-то неосторожный перебил множество полых статуй с запечатанными в них духами, и сам едва не отправился догонять кровного родственника по дороге вечности. А кто же у нас убил родственника?.. Дай-ка припомнить… Кажется, какой-то водный дух. Но не человечек, это уж точно.

Ворон явно издевался над своим собеседником. И, казалось, получал от этого удовольствие.

Эш снова медленно вдохнул и выдохнул.

— То есть ты намерен их прятать и дальше. Даже если нашей жизни будет угрожать опасность, — сделал вывод Эш.

— Этого я еще не решил, — ответил дух. — В любом случае, погонщику дельфинов и белых дев меч не нужен. Меч нужен воину. Вот когда вырвешь собственными руками чужую жизнь — одну, или пять. Тогда я подумаю об этом. Наверное.

Эш покачал головой.

— Ничего не понимаю… Если все так, и я такой неподходящий… То зачем тебе вообще все это?

Ворон зачерпнул мягкую сухую почву в когтистую руку и медленно высыпал наземь.

— Как долго падает пыль сверху вниз? Для тебя это лишь мгновение. Мгновение, о котором завтра ты и не вспомнишь. Что такое человеческая жизнь для меня? Точно такое же мгновение. Что такое моя жизнь для меня? Это вот это самое поле и звезды. Скука…

Ворон кивнул на жуткий ствол.

— До появления тебя здесь не было даже этого дерева, которое значительно улучшило мой пейзаж и добавило хоть какое-то разнообразие… Я никогда не видел охоту дингиров изнутри, и лишь поэтому согласился участвовать во всем этом. Некоторые более молодые духи, и духи, которые утратили свою личность из-за расщепления, или ненавидят вас, или сражаются с вами по старой привычке. Мне это давно не интересно. Потому что я — один из тех, кто видел начало. И помню, как воздух был переполнен энергией, а земля была пропитана кровью. Прекрасное время!.. Но с тех пор уже много столетий все движется по кругу, повторяясь снова и снова.

— Что такое — начало? — глаза Эша заблестели от любопытства. — Что было в начале? Как началась война духов и людей?..

— Тебе интересно узнать, как это произошло?.. — прохрипел ворон.

— Конечно!

Дух расхохотался.

— Как это типично для людей! Ничего не знать о себе самом, но подсматривать секреты в замочную скважину соседа…

И тут Эш вспомнил жуткое лицо вдовицы.

«Где твой дом, мальчик?» — прозвучал у него в голове мужской голос, и озноб снова коснулся его спины.

— Ты знаешь, где мой дом, — осенило Эша. — Ты звездный дух, и совершенно точно должен знать, откуда видны те созвездия, что я увидел в момент слияния с тобой. То воспоминание…

Ворон странно моргнул одним глазом.

— А разве ты сам не знаешь ответа на свой вопрос? — ответил он.

У Эша мучительно заболела голова. Настолько, что он схватился за виски руками.

Он хотел сказать, что те созвездия могли ему просто присниться. И что их вообще никогда не было.

Но какая-то часть его, запертая глубоко внутри, знала, что это неправда.

Созвездия существовали на самом деле. И железные дома. И женщина, с которой он рассматривал ночное небо.

Вот только ни над Внутренним кругом, ни над Внешним таких небесных рисунков Эш не видел.

Похолодевшими пальцами он растирал виски, а ворон между тем продолжал.

— Да. Вот об этом я и говорю — ты знаешь куда больше, чем хочешь знать, — насмешливо сказал он. — Однако я хотел поговорить с тобой совсем не об этом.

Ворон поднялся и показал когтем вверх.

— Посмотри воон туда.

Эш поднял глаза и увидел, что среди остальных ночных светил отчетливо выделяется огромная серебристая точка, переливающаяся всеми оттенками от красноватого до голубого.

— … Это звезда твоей смерти, — сказал ворон. — Она взошла в то мгновение, когда ты принял меня. И она убьет тебя ровно через одну луну, если до этого срока ты не перевернешь свои песочные часы и не запустишь время заново.

Сердце замерло в груди у Эша.

— Что?..

— Посмотри по сторонам, — сказал ворон, присаживаясь на корточки рядом с Эшем и поднимая с земли полуистлевшее ребро. — Я был рожден, чтобы убивать. И питаюсь я смертью. А значит, и ты тоже теперь питаешься ею. Или твоя плоть угаснет, напитав меня в последний раз, и я выйду из твоего мертвого тела. Поэтому один неглупый представитель твоего вида и назвал нас, воронов, стервятниками.

Эш уставился на духа, чувствуя, как злость вскипает у него в жилах.

Вот это он себе духа выбрал. Вот уж повезло так повезло!

— И кого же я должен убивать?.. — сквозь зубы спросил он.

— Людей. Духов. Еще лучше, если одновременно.

— То есть я теперь, кроме всего прочего, должен стать убийцей?..

— Или героем. В зависимости от того, кого ты предпочтешь убивать: тех, кто нравится другим людям, или кто не нравится. Тебе решать, — проговорил ворон.

— А если я тебя прямо здесь и сейчас удавлю, что будет тогда? — выпалил Эш.

Ворон снова моргнул обоими глазами.

— Но меня нельзя удавить. Тем более, здесь и сейчас. И ты это понимаешь, но поддаешься избытку эмоций. Конечно, ты можешь благородно принести в жертву свою собственную жизнь. Но тогда ты никогда не узнаешь… — Его выпуклые круглые глаза блеснули зеленым огоньком. — на что способен сытый ворон, даже если он относится к классу, который принято считать непригодным для битвы. А уж если ты соберешь еще нескольких…

— Твою ж акаду… — почти простонал Эш. — Ну почему у меня вечно все не как у людей?!.

Ворон вдруг умолк и стремительно подхватился на ноги, глядя вверх.

Эш отскочил в сторону, готовый к нападению, но вместо этого густую синеву неба разорвала яркая, режущая глаз зелень.

— Возвращайся, немедленно! — прохрипел у Эша над ухом хриплый голос ворона, и его человекоподобный силуэт растаял.

«Вставай!!!» — оглушительно каркнул дух, и парень вздрогнул всем телом, как от падения во сне.

Яркое солнце обожгло Эшу глаза, руки и ноги онемели, вся спина горела и чесалась, изъеденная муравьями. Лес шелестел и шуршал на ветру. Тени стали длинными — по всей видимости, с момента встречи с вороном прошло немало часов.

А в воздухе отчетливо пахло диким зверем.

Эш вскочил на непослушные ноги, покачнулся, выругался и схватился бесчувственными руками за лук. Озираясь кругом, он быстро сообразил, с какой стороны надвигается опасность и развернулся к ней лицом.

— Везунчик хренов… — прошептал парень, сжимая одеревенелыми пальцами стрелу.

Какая-то мелкая тварь при этом больно кусала его промеж лопаток — вот зараза…

Через несколько мгновений Эш услышал тяжелое дыхание, хруст валежника — и на поляну, отфыркиваясь, выбежал черный тур.

Бык был огромен. Крутые раскидистые рога вздымались у него над головой, как страшное оружие, черная горбатая спина лоснилась, и лишь кое-где виднелись клочья не вылинявшей, свалявшейся шерсти.

Увидев человека, зверь остановился и еще ниже опустил голову, скосив на чужака глаза с желтоватыми белками.

У Эша пронеслось в голосе, что такого одним выстрелом не свалить. А сделать второй, не оказавшись нанизанным на рога — это надо еще умудриться.

И в это мгновение в кустах мелькнул волчий хвост.

Тур всей своей тушей метнулся в сторону, позабыв про человека.

Эш не успел удивиться тому, что такая махина испугалась вдруг хищника, которого запросто могла растоптать и не заметить.

Потому что на поляну выпрыгнул зверь размером со льва и с уродливым, вытянутым вперед человеческим лицом вместо морды.