Стигма ворона

Глава 8

Выяснять отношения с Лисом на глазах у всех Эш все-таки не стал.

В конце концов, что это за воин, у которого можно запросто отнять или украсть оружие? Стыд-то какой.

Вор, похоже, прекрасно понимал эмоции Эша. И каждый раз, когда встречался с яростным взглядом парня, насмешливо скалился, демонстрируя дыру с правой стороны на два выбитых зуба.

Сволочь.

Вскоре они вышли к развилке, и на этот раз Никкаль неожиданно приказал свернуть в узкий проход.

После главного тоннеля Эшу показалось, что он очутился в могиле. Потолок здесь был низкий настолько, что Дарий и Никкаль едва не касались его головой. Стоило вытянуть руки в стороны, и Эш дотягивался кончиками пальцев до стен.

Земля всей тяжестью будто легла ему на плечи. Это ощущение усиливалось еще и тем, что ход резко уводил наверх.

— Растягиваемся немного и идем чуть медленней, но без остановок, — хриплым голосом приказал Ник, пропуская пленников вперед. Он снова достал мешочек с курительной смесью, и Эш заметил, как трясутся его непослушные руки. Вытащив липкий комочек рубленых листьев, Ник положил его в рот и, поморщившись, двинулся дальше.

И тут Эш вспомнил, откуда знает этот аромат.

Смесь Никкаля пахла листьями змеиной травы, которую на мысе растирали в кашицу и накладывали на раны, чтобы облегчить боль. Похоже, недавний бой с духами дался Нику не так уж просто, хотя никаких внешних повреждений заметно не было.

Вот ведь твари поганые.

До сих пор Эш никогда не задавался глобальными вопросами. Он жил сегодняшним днем, и немножечко — мечтами о лучшем завтра. Проблемы взаимоотношений духов и людей он считал чем-то заумным, о чем уместно рассуждать только на праздниках в зиккуратах. Ну или во дворцах, за игрой в «псов и шакалов» под бокал дорогого вина. Где-нибудь между дискуссией на тему методов расчета налогов и обсуждением смысла жизни.

А сейчас эта проблема вошла в его жизнь как данность и стала такой же реальной, как жжение на спине или чувство голода.

Он шел позади своих сотоварищей в нескольких шагах перед Ником, раздражаясь от ощущения постоянного присутствия кого-то прямо за спиной. Из-за этого он старался прибавить шагу и увеличить отрыв. Ноги от постоянного подъема начинали наливаться свинцом, ноша за плечами с каждым шагом становилась все тяжелей. Наконец, Никкаль слегка отстал, и Эш, глядя себе под ноги, принялся вспоминать все, что знал о зарождении вражды между людьми и дикими духами.

Легенды учили, что люди до появления духов жили, как дикие звери. И тогда с серебряного острова из глубины небес на землю сошли Священный Орел, Змей и Великая Мать. Змей и Орел любили друг друга, как братья, а Великая Мать была им как сестра. Втроем они осветили своей силой людей, и пробудили в диких созданиях разум, совесть и стремление к красоте.

Но скрытный и коварный Змей пугал людей, в то время как Орел и Великая Мать вызывали благоговение. И якобы Змей из-за этого обозлился на своего брата и проклял тех, кто ему поклонялся. Змей уполз в дальний край, разорвал свое тело на тысячи кусков, и каждый из них стал духом ненависти и злобы. А Священный Орел, чтобы защитить человеческий род, взял себе в жены Великую Мать и породил двенадцать Акад.

С тех пор Акады защищают человеческий род, а дикие духи желают ему скорейшей погибели.

Вот только если дикие духи так ненавидят людей, почему некоторые из них по доброй воле делают людей своими носителями, вместо того, чтобы убивать их? Почему дух Ника послушно усиливает его в битве против своих же, вместо того, чтобы использовать человеческую оболочку против самих людей?

Та тварь могла бы убить Эша.

Но вместо этого она просилась внутрь.

Почему?

Что-то здесь не клеилось. Жрецы в зиккуратах явно привирали, или чего-то недоговаривали. Не только ненависть к человечеству управляла дикими духами. У них явно есть и какие-то другие мотивы…

Погрузившись в размышления, Эш не заметил дохлую крысу у себя под ногами и запнулся. Чтобы не упасть, он непроизвольно схватился за стену и почувствовал под пальцами что-то склизкое и холодное. Парень брезгливо одернул руку, а со стены наземь упали полупрозрачные, студенистые тельца пары слизней-мокрецов длиной в палец.

Мокрецы?..

Подняв глаза вверх, в полумраке Эш разглядел свисающие с потолка тонкие, как волос, нити корней.

А это могло означать только одно. Эш хотел было задать вопрос, но в этот момент прозвучал голос Лиса, шедшего с факелом впереди.

— Ник, мы что, поднимаемся на поверхность?

Эш фыркнул. Этот поганец словно только что украл его собственные слова с языка.

— Ногами переставляй и помалкивай! — неожиданно резко и хрипло выкрикнул Ник.

Этот тембр был настолько несвойственным Никкалю, что Эш обернулся.

И ужаснулся.

Даже сумерки не могли полностью скрыть того, что с ним творилось. Лицо перекосило судорогой, жилы на шее и лице бугрились, в глубине зрачков поблескивал красный огонек. Одной рукой он неприметно придерживался за стену.

Кажется, это разглядел не только Эш.

— Чего ругаешься-то, командир? Я же не по злу, я из чистого любопытства… — продолжил разговор Лис, как бы без задней мысли. Он протолкнулся мимо ничего не понимающего Дария и направился навстречу Нику. Свет факела ярко освещал лицо вора и отражался в недобрых и очень внимательных глазах. — Просто ты раньше говорил, что мы две недели идти будем, и я…

— Вперед пошел, я сказал! — рявкнул на него Никкаль, и вдруг с глухим стоном повалился вниз, размазывая мокрецов плечом по стене. Захрипев, как раненный зверь, он скорчился на земле.

Эш не понимал, что с ним происходит. Но тут же сообразил, что может случиться дальше.

И не ошибся.

Глаза Лиса злобно сверкнули. Он метнулся вперед, выхватывая «зуб» на ходу, но Эш оказался к этому готов. Сорвав со спины вязанку факелов, он со всей силы швырнул их в Лиса. Тот взвизгнул, не успев уклониться, схватился рукой за живот.

— Щенок безмозглый!.. — выкрикнул он, и тут холодное лезвие меча Дария прижалось к шее вора. Лис замер. Злобно оскалившись, обернулся.

— Да вы что, охренели оба? Вам куш поднесли под харю, а вы нос воротите? Вольница не в размер, в подмышках жмет?

Рычание Никкаля превратилось в крик.

— Парня не трожь, — спокойно сказал Дарий.

— Да срать я хотел на твоего парня!!! — выругался Лис, оскалившись. — Пусть только в сторону отойдет!..

— Не отойду, — сквозь зубы проговорил Эш. — Я не намерен всю оставшуюся жизнь прожить как убийца и каторжник! Тебе не привыкать по конюшням и рыгаловкам прятаться — а я не хочу до конца дней при виде стражи хвост поджимать, как битый пес!

— Дурак ты битый! — прикрикнул Лис на Эша. — Думаешь, тебе дадут то, что обещают?! Серьезно? Ну ладно, малой не дозрел еще, мозги в башку не опустились. Его любой косорукий обнесет в два счета! Но хоть ты-то скажи, аристократ! Скажи ему, что никто нас здесь искать не будет!..

— Я в этом не уверен, — отозвался Дарий.

— Да все же просто — командиру вскроем брюхо и оттащим к подводе, а среди прочего мяса свои номерки выкинем — кто разбирать-то будет, где чья нога, а кого сожрали?

— Это ты неплохо придумал, — хмыкнул Дарий. — Вот только куда ты пойдешь, когда на поверхность поднимешься? Ты ничего и никого здесь не знаешь, каждый встречный поймет, что ты — чужак. И, кстати, ты всерьез думаешь, что этот подъем тебя приведет на свободу, а не в крепость, или на караульный пост? И что ты тогда всем расскажешь? Да еще и с клеймом на всю руку!

— Ты за мое клеймо не беспокойся, — прошипел Лис, поворачиваясь к Дарию. — Я, если потребуется, эту руку себе зубами отгрызу!

— Если хочешь — уходи, — сказал Эш. — Держать тебя никто не станет. Но Никкаля потрошить я тебе не дам.

— Ты настолько тупой, что не понимаешь, какая разница между тем, чтобы оставить его или порешить?! — огрызнулся Лис.

— Для тебя разница в том, что если ты решишь его оставить — ты сможешь уйти. А если попытаешься порешить, я окажусь быстрее, — невозмутимо проговорил Дарий.

— Да он, может, сам сейчас откинется! И что ты тогда делать будешь? Явишься к страже с трупом надсмотрщика на горбу? Думаешь, они тебе за это медаль дадут?!

Из груди Никкаля вырвался яростный вопль. Эш обернулся, и увидел что командир поднялся на четвереньки.

Отпихнув Дария в сторону, Лис бросился по проходу вверх.

— Стоять!!! Факел нам подожги! — крикнул ему в спину Дарий, но того уже и след простыл. — Вот ведь сучий сын!.. — простонал он, а вокруг уже густела мгла.

— Не дергайся, у командира по-любому должно быть огниво, — сказал Эш, присаживаясь на корточки перед Ником. — Эй, ты как?.. Что с тобой, чем помочь?.. — спросил он, всматриваясь с смутные очертания фигуры Никкаля, который все еще стоял на четвереньках.

Ответом стал хрип. Потом Ник запустил руку в правый карман, но не совладал с собственным телом и, покачнувшись, снова упал.

Свет уходил вместе с Лисом, через мгновение стало совсем темно.

Эш вдруг осознал, что Ник был не только их надзирателем, но и в определенном смысле защитником. От кромешной тьмы и хрипения Никкаля волосы сами собой зашевелились на голове, потому что сквозь эти звуки Эшу начало мерещиться ворчание очередной одержимой твари.

Когда Ник вдруг схватил его за запястье, Эш невольно дернулся всем телом — и почувствовал, как ему в ладонь легло огниво с трутом.

Факел поджигали на ощупь. Ник затих, и Эш не знал, радоваться этому или горевать. Наконец, огонь лизнул факел, и липкое от смол и масел навершие разгорелось ярким пламенем.

— Дар, посвети-ка сюда! — сказал Эш, повернувшись к Нику.

— Он живой хоть?..

— Не знаю…

Эш попытался повернул Никкаля на спину, но тот оказался слишком тяжелым для него.

— Дай-ка лучше я, — сказал Дарий, сунув в руки Эша факел. Перевернув Ника, он подтащил его к стене и подсунул под голову мешок с провиантом.

— Дышит вроде, — облегченно вздохнул Эш, заметив, что грудь Никкаля движется.

— Да, он спит. И лучше его сейчас не трогать, — сказал Дарий, усаживаясь наземь.

— Я ничего не понял из того, что сейчас произошло, — признался Эш. — Я догадался, что Ник получил какие-то неприметные и болезненные повреждения, но…

— Дело не в этом, — перебил его Дарий. — Судя по всему, его настигло эхо. Такое может произойти с любым носителем стигмы. У всего есть своя цена…

— Что такое эхо?..

— Когда человек использует возможности стигмы, он трансформирует свое тело. Мышцы, кости и внутренние органы начинают работать иначе, и если бы дух не поглощал всю боль от трансформации, ни один человек не вынес бы такое. Но иногда случается, что часть этой боли возвращается спустя какое-то время, и ты ничего не можешь поделать.

— С тобой было такое?

— Нет. Я слишком недолго носил стигму. Это же не каждый день происходит, и даже не каждый год. Но однажды я видел, как эхо настигло моего отца… Как думаешь, Лису удастся сбежать? — спросил вдруг Дарий.

— Не знаю, — искренне ответил Эш. — С точки зрения здравого смысла у него нет никаких шансов. Но старик Аварра, у которого я служил, любил говорить, что раз в сто лет даже посреди знойного лета может выпасть снег…

И тут он услышал негромкий, протяжный вой, доносившийся из глубины подземелья. У Эша похолодели руки.

— Дар, ты слышишь?..

— Что?..

— Вот сейчас опять!..

Дарий умолк, напряженно вслушиваясь. И на этот раз он тоже услышал угрожающий звук.

— Думаешь, еще один дух?.. — шепотом спросил он.

— Понятия не имею, — так же тихо ответил Эш. — Может, дух. А может, зверь какой-нибудь на запах крови пришел. Или наверху ветер поднялся и теперь гудит в воздушном окне.

— Я бы проверять не стал, — признался Дарий. — Уходить нам всем нужно. Судя по всему, выход уже недалеко — может, все и обойдется.

Эш нахмурился, обернулся на Никкаля.

— Тяжелый он, как медведь. А от меня проку не больно-то много. Справишься?

— Ну я-то не из трех лучинок сложенный, как некоторые, — с усмешкой покосился на приятеля Дарий. — Дотащу уж как-нибудь.

Он придвинулся к Нику спиной и, схватив того за руки, как за за лямки наплечного мешка, попытался взвалить нелегкую ношу себе на спину. Эш помог ему, и Дарий наконец двинулся вперед, пыхтя и неразборчиво ругаясь.

— И правда справился, — искренне восхитился парень. — Вот на кого все факелы можно было сложить!

— Припасы там не забудь, — сдавленным голосом велел ему Дарий. — И факелы, кстати, тоже.

Эш подхватил два мешка, одну вязанку факелов и направился следом за ним.

Сначала Дар шел довольно резво, но уже через четверть часа он с трудом продвигался вперед, все чаще поправляя Ника на своей спине.

— Вот если так подумать… — тяжело дыша, проговорил Дарий. — То ситуация… просто бредовая… Пленник… тащит на себе… надзирателя…

— Ты под ноги-то смотри, — заметил Эш.

— Да смотрю я!

И прямо на этих словах Дарий запнулся. Тяжелый груз на подъеме потащил его назад, и он отпустил руки Ника, чтобы не опрокинуться вместе с ним.

Тело Ника с глухим звуком упало наземь.

— Ты обалдел?! — разозлился Эш. — Добить его решил, что ли? Сказал же — под ноги смотри!

— Ну знаешь, при таком раскладе сам его тащи! — психанул Дарий, вытирая пот со лба. — Тоже мне умник нашелся!..

Никкаль вдруг промычал что-то и шевельнулся. Приятели умолкли, уставившись на него.

— Эй, Ник! — позвал его Эш, опускаясь рядом с командиром на колено. — Слышишь меня?..

Ник с трудом разлепил веки. Мутный взгляд с трудом сфокусировался и наконец-то стал осмысленным. Стиснув зубы, он приподнялся на локте, пытаясь сесть. Эш подал ему руку, чтобы помочь.

— Ты как?..

— Живой, — прохрипел Ник, угрюмо взглянув исподлобья на своих пленников, которым теперь кое-чем был обязан.

— В подземелье кто-то есть, так что мы решили судьбу не испытывать и идти дальше.

Ник кивнул.

— Правильно решили… Если, конечно… вам не с перепугу померещилось…

Слабыми руками он похлопал себя по карманам и вытащил мешочек с курительной смесью. Растянув шнурок, достал щепоть ароматных листьев и, поморщившись, положил себе под язык. Через пару минут его еще немного отпустило, и Ник смог идти, опираясь на Дария. Эша с факелом пропустили вперед, и все двинулись к выходу.

Примерно через четверть часа сквозь привычную затхлость подземелья потянуло свежестью.

А еще минут через десять Эш увидел впереди яркое пятно света, и сердце в его груди радостно заколотилось.

Усталость будто рукой сняло.

Он шел, незаметно для себя ускоряя шаг. Скорее туда, наверх!

До сих пор Эш даже не представлял себе, насколько же хорошо, когда над головой не толща земли, а высокое небо!

И вдруг световое пятно погасло.

В подземелье спускались люди — много людей, вооруженных мечами.

Эш застыл, как вкопанный. Ник убрал руку с плеча Дария и, отодвинув его в сторону, вышел вперед, тяжело переставляя ноги.

— Я — Никкаль из Сорса! — громко крикнул он, и воины, шедшие им навстречу, остановились. — Я вел группу на передний край, но по пути наткнулся на пару хтонов, уничтоживших подводу, о чем должен сообщить начальнику патруля. А кто вы?

— Я — Адап из Гайи с воинами. Начальник патруля уже в курсе случившегося — незадолго до вас из подземелья поднялся один из выживших возчиков, весь израненный и напуганный до трясучки. Вот нас и направили…

Эш с Дарием переглянулись.

Возчик, значит. Ай да Лис!..

Ник подошел ближе к воинам и несколько минут они о чем-то негромко разговаривали. Потом Ник махнул своим подопечным рукой и двинулся к выходу.

Оказавшись снаружи, Эш зажмурился — после полумрака полуденный свет казался нестерпимо ярким. Голова приятно кружилась, как от кружки крепкой настойки. В воздухе пахло свежескошенной травой и конским навозом.

Подземелье привело их в крепость с высокими стенами из оранжевого кирпича, который от солнца казался сейчас бронзовым. Маленький квадратный двор был вытоптан до голой земли. У задних ворот виднелась тощая кобылка с телегой, из которой рабочие выгружали большие увесистые мешки. Грузчики с любопытством поглядывали на пришлых и громко переговаривались между собой, веселой руганью подтрунивая друг над другом. А из-за стены доносился размеренный гул многих голосов, испуганный крик гусей и топот копыт проезжавших мимо лошадей.

Никкаль между тем что-то объяснял встретившему их у выхода караулу, но Эш не вслушивался в их разговор.

Он упивался иллюзорным ощущением свободы.

А потом будто с новой остротой осознал, что у него отняли, когда нацепили на грудь табличку с номером.

Если только у него получится заслужить во Внешнем круге свободу, Эш непременно найдет тех, кто сотворил это с ним.

И прежде чем взять свою плату, обязательно узнает, почему…

— Эй, а теперь все пошли за мной! — приказал Никкаль, и повел их к воротам, за которыми оказалась большая рыночная площадь.

— Мы в городе?.. — удивился Дарий.

— Да, это Гайя, — отозвался Ник. — После появления хтонов подземную дорогу на время закроют — до тех пор, пока не выяснят, откуда они там взялись. Сейчас мы пройдемся по рынку…

— А я думал, ты искать Лиса бросишься, — удивился Дарий.

Ник резко развернулся и, уставившись ему в глаза тяжелым пристальным взглядом, приглушенно проговорил:

— Если сейчас я брошусь искать Лиса, меня отправят под трибунал за упущенного смертника. А вас на время разбирательства запихнут в темницу, и только духи знают, чем все это кончится. Так что запомни хорошенько: из всей группы выжили только вы двое. Ясно? Дарий усмехнулся.

— Как-то неожиданно. Я думал, ты из тех, кто кичится своей правильностью и всегда поступает, как надо.

— А я и поступаю, как надо, — разозлившись, прошипел Ник. — Или ты и правда не понимаешь, что я сейчас прикрываю не столько свой зад, сколько ваш? Мне-то штраф назначат и отправят домой, на передний край. Дальше-то здесь высылать некуда. А вот кому в местных застенках вы двое живыми нужны — это большой вопрос. Теперь идем, нужно собраться в дорогу. А Гайя, думаю, от одного лишнего вора не развалится.

Сплюнув в сторону, Никкаль сердитым шагом направился к торговым рядам. Он уже полностью пришел в себя, и только мертвенная бледность лица выдавала недавнее нездоровье.

Дарий поплелся за ним, опустив голову. И глядя на него, Эш не мог с уверенностью сказать, о чем тот думает. То ли Дарию было неловко за случившийся только что разговор, то ли он завидовал хитрецу Лису, который не только умудрился выбраться на свободу, но и, судя по всему, был избавлен от преследования.

Стыдно признаться, но сейчас Эш и сам был готов ему завидовать.

При виде двух людей в грубой холщовой одежде, которых сопровождал воин со стигмой, посетители рынка недовольно ворчали и расступались. Торговцы тоже хмурились и поджимали губы, но помалкивали, не желая вступать в ненужный конфликт.

Эш вдруг почувствовал себя с клеймом на лбу. Казалось, каждый встречный знает, что они — смертники. И, как назло, на рынке толпилось множество девушек — миловидных, в белоснежных сорочках с черными корсетами и струящихся цветных юбках до щиколоток. Перешептываясь между собой, они тыкали тонкими пальчиками в сторону незнакомцев, и Эшу хотелось сквозь землю провалиться.

А потом он заметил среди толпы странную женщину в черном. Она была болезненно худа, морщины и темные круги под глазами придавали ее облику зловещий, безумный вид. Поверх вдовьего черного платья у нее на груди блестел крупный золотой кулон, узкие ладони стягивали шелковые перчатки.

Ее темные волосы с проседью были собраны на затылке, но ветер повыбивал из прически длинные пряди, и они колыхались на ветру, как в подземелье от сквозняка шевелились тонкие корни. Женщина шла, глядя стеклянным взглядом сквозь толпу и иногда натыкаясь на людей и выставленные возле прилавков корзины, будто безумная или слепая.

Как ни странно, на рынке ее встречали приветливо. Женщина иногда останавливалась, вдумчиво разглядывая аккуратно разложенные пучки зелени или шелковые ленты, с рассеянной улыбкой обменивалась парой фраз с торговцами и шла дальше.

А потом она вдруг обернулась на Эша.

Он знал, что нельзя в упор пялиться на незнакомую женщину. Тем более, когда ты — приговоренный к смерти раб.

Знал, но не мог себя заставить отвернуться.

Женщина в черном застыла. Ее взгляд прояснился. Скользящей поступью призрака она быстро направилась прямиком к Эшу, не спуская с него глаз. И через минуту вдовица уже очутилась в шаге от юноши.

Никкаль, недовольно нахмурившись, двинулся к ней.

— Я могу чем-то помочь госпоже?..

Женщина ничего не ответила.

Она протянула руки к Эшу. Узкие ладони мраморной тяжестью легли ему на плечи. Женщина сделала глубокий вдох, запрокинула голову и вдруг со всей силы пронзительно закричала, как если бы ее живьем резали на куски.