РЕНЕГАТ


О том, что недавно случилось в Иране,

Поведаю я перед всеми…

Сидел на цветочном кашемирском диване

Паша трех бунчужный в гареме.

Гречанки, лезгинки поют и играют,

Под песни их пляшут киргизки:

Здесь небо, там тени Эвлиса мелькают

В обетных глазах одалиски.

Паша их не видит, паша их не слышит;

Надвинул чалму; недвижимо

И молча он курит, - и ветер колышет

Вокруг него облако дыма.

Вдруг шум до порога блаженства доходит -

Рабы расступились толпою:

Кизляр - ага новую пленницу вводит

И молвит, склонясь над пашою:

"Эффенди! Твои светозарные очи

Горят меж звездами дивана,

Как в ярких алмазах, на ризах полночи,

Сам пламенник Альдебарана!

Блесни же мне свыше, светило дивана!

Слуга твой, в усердье горячем,

Принес тебе вести, что ветр Ляхистана

Дарит тебя новым харчем.

В Стамбуле сады падишаха едва ли

Такою красуются розой…

Она - уроженка холодной той дали,

Куда ты уносишься грезой".

Тут с пленницы снял он покров горделиво -

И ахнул весь двор и смутился…

Паша на красавицу глянул лениво -

И медленно набок склонился.

Чубук и чалма у него упадают;

Дремотой смежилися веки;

Уста посинели… к нему подпадают:

Уснул ренегат… и навеки.

(1852)

Загрузка...