Тает в праздничных огнях
Мрачный храм Дагона;
Тонут в листьях и цветах
Черные колонны;
Рдеют мрамор и гранит;
В переливах бледных
Свет от факелов дрожит
На статуях медных;
В древнем храме истукан
Божества филистимлян,
Грозного Дагона -
Весь в каменьях дорогих,
В одеяниях цветных,
На главе корона.
Сто курильниц вкруг стоит,
У подножия горит
Огнь неугасимый,
И на идола покров
Льется запах от цветов,
Ветром разносимый!
Ткани ценные ковров
Постланы во храме, -
На коврах столы стоят
С длинными скамьями,
На столах сосудов ряд;
Вкруг толпою жадной
Филистимляне шумят,
И из чаш отрадный
Млечной пеною бежит
На ковры и на гранит
Нектар виноградный.
Девы, юноши толпой
Собрались в веселый рой
На платформе храма,
Над главой их неба кров,
А под ними гор, лесов,
Зданий панорама.
Их светильником одна,
На небесном своде,
Сребророгая луна
В звездном хороводе;
Но зато луны светлей
Пламя черное очей,
Но зато луною
Освещается слегка
Полусмуглая рука
С длинною косою.
При луне живей горит
Роза губок и ланит,
Юношей приманка,
При луне бурливей кровь,
И свободней рвет покров
Грудь филистимлянки.