Двери лифта открылись как раз в тот момент, когда позади нас раздался сильнейший удар. Мне пришлось обернуться. Эдуард с остальными навалились на двери.
— Анита! — крикнул он. — Они используют каталку как таран. Мне нужно мое снаряжение прямо сейчас! Прости.
За все годы, что мы с ним работали, он никогда не извинялся за работу и за те решения, что нам приходилось принимать. Дев был уже в лифте. Он протянул руку:
— Давай мне ключи, а сама иди к Мике и Натаниэлю.
Раздался еще один мощный удар, и мужчины в конце коридора навалились на двери плечами, удерживая их.
— Анита, ты знаешь где у меня что упаковано и сможешь найти их быстрее. Они нужны нам сейчас! — Двери дернулись, будто по ним ударила гигантская рука. Долго им не продержатся.
— Анита, быстрее!
Я нырнула в лифт:
— Оставайся и удерживай двери. Приду сразу, как только смогу, — сказала я Никки.
Он отступил:
— Не заставляй меня оставаться.
— Я позабочусь о ней, — сказал Дев.
Гонсалез остался стоять рядом с Никки:
— Поторопитесь, — сказал он. На двери обрушился еще один громовой удар.
Двери лифта начали закрываться и у меня настал один из тех моментов откровения. Я знала, что Никки был сильнее, безжалостнее и лучше в бою, чем Дев; он должен остаться. Единственной причиной не оставлять его было то, что я любила его. Я по-настоящему любила его, но не осознавала этого наверняка до этой самой секунды. Я шагнула ближе к дверям и сказала:
— Я люблю тебя, Никки.
Он улыбнулся в ответ, а потом двери закрылись.
Жаль, что не было времени поцеловать его на прощание.