Страж для мира (СИ)

Глава 17. Сила и слабость

Я лежала на полу и смотрела в потолок. Время вокруг словно остановилось, путь ему преградил барьер, за которым минуты и часы шли как обычно, а внутри него была лишь я.

Слезы давно высохли, ощущение кома в горле пропало, на виски давила тупая боль. Сквозняк, что тянулся от окна, холодил мокрую кожу лица, вздох за вздохом я успокаивалась и тут же вновь срывалась, стоило памяти подкинуть новый образ из воспоминаний о годах в Аллаине.

Этих времен не вернуть. Так больше не будет никогда — я не смогу видеть каждый день его улыбку, моя рука больше не будет держать его руку, и он уже не посмотрит на меня с той нежностью, с которой смотрел когда-то…

Наверное, я могла бы лежать ещё очень долго, если бы не почувствовала порыв ветра и то, как влага на щеках превратилась в кристаллы льда.

— Тебе не надоело тут сырость разводить? — прозвучал откуда-то сбоку голос.

Выдохнув, я с усилием перекатилась на бок, привстала на локте, увидела Джафа и усмехнулась.

Как будто это мог быть кто-то другой. Парень давно стал моей тенью, неотъемлемой частью меня.

Он сидел рядом, можно коснуться, протянув руку. Такой же, как всегда.

— Ты знал про Элая? — спросила я.

Джаф помотал головой.

— Зачем пришел тогда?

— Ирвин позвал. Он посчитал, тебе нужна помощь, чтобы прийти в себя.

— А разве я не в себе? Вроде всё в порядке, немного поплачу и пройдет.

Обычно людям становится легче, когда они плачут. И я не буду исключением. Да, точно. Да…

Слезы вновь полились, кожу неприятно защипало, а комната перед глазами смазалась.

— Не хочу… Чтобы ты видел меня такую… — я закрыла лицо ладонями, часто-часто задышала, чувствуя, как контроль над эмоциями уходит как песок сквозь пальцы.

Ненавижу себя за это состояние. Но… ничего не могу поделать.

Мне никогда не было так обидно, так больно — боль рвет сердце в клочья, от нее нет спасения.

Хотя… Всё же есть то, что может помочь.

Я шмыгнула носом, подняла взгляд на Джафа.

— Поможешь?

— Чем?

— Ударь меня. Посильнее. Пожалуйста.

В детстве это помогало. У Старейшины рука тяжелая. Из меня быстро выбили такую глупость как реветь от боли.

Боль нужно терпеть, иначе станет ещё больнее.

Я зажмурилась. Джаф поднял руку. И…

Удара не последовало.

Хмурясь, я приоткрыла глаза. Парень молчал, его лицо ничего не выражало. Занесенная рука остановилась в паре сантиметров от моей макушки.

— Не могу.

— Почему?

— Тут, в груди, что-то… Какое-то мерзкое ощущение…

— А, это жалость.

Мы замолчали. Он смотрел на свою руку как на чужую, впрочем, быстро спохватился и отвел её в сторону. Я же изо всех сил старалась сдерживать всхлипы, на удивление получалось неплохо.

Волна негодования и злости высушила слезы. Жалость, которую испытывал ко мне тот, кто не должен ничего чувствовать, подействовала эффективнее пощечины.

Мне не нужна помощь, чтобы усмирить свои чувства. Ирвин — гад, мог бы промолчать… Но и я хороша — могла бы сжать зубы и терпеть, ждать, пока все уйдут, и реветь сколько захочется в одиночестве, там, где никто не увидит.

— Ты опять закрываешься, — покачал головой Джаф.

— Мне больно, — едва сдерживая возмущение в голосе, заметила я.

— Знаю.

Джаф придвинулся ближе, сжал рукав свитера так, чтобы ткань полностью скрыла ладонь и пальцы, протянул руку и коснулся моей щеки, стирая с кожи слезы и кристаллы льда.

Я замерла. Зачем он это делает? Непохоже на попытку поддержать.

Даже через ткань я чувствовала холод, от которого уже отвыкла. Сейчас мне сложно поверить, что совсем недавно мои руки были так же холодны.

Благодаря Фриду я здесь не в роли безликой тени, вот только так ли это хорошо, как могло бы показаться? Не лучше было бы, если бы я осталась в городе мертвых?

— Кажется, ты наконец успокоилась, — сказал парень.

Ну реветь уже не хочется, это однозначно успех. Однако легче не стало, ощущение тяжести в груди не исчезло, горло до сих пор сжимала невидимая ладонь, мешая свободно дышать.

— Тебя нужно отвлечь, вот только чем… — Джаф отвернулся, бегло окинул взглядом комнату, затем вновь посмотрел на меня. Усмехнувшись, он предложил: — Не хочешь по городу погулять?

— Нет, спасибо, мне и тут хорошо и ещё…

Договорить не успела. Джаф плавно встал, поднял меня с пола и ловким движением закинул на плечо. Положил руку на поясницу, чтобы придерживать и в то же время не давать вырваться.

— И зачем? — вздохнула я, — Неужели у тебя других дел нет?

— Когда появятся — я тебе сообщу.

С этими словами он подошел к двери, толкнул её и вышел в коридор.

Кончики кос почти касались пола, растрепанные пряди лезли в лицо, костлявое плечо врезалось в низ живота, отчего я то и дело морщилась.

Брыкаться не пробовала, ведь какой в этом смысл? Джаф, как всегда, прав — выйти на свежий воздух будет полезно. Сил двигаться нет, из меня словно вынули стержень, который держал всю шаткую конструкцию.

Парень лишь оказывает мне услугу, помогая добраться до улицы. Пусть и таким «оригинальным» образом.

Джаф спустился по лестнице, остановился, дернул плечом, устраивая свою ношу поудобнее, и пошел к выходу. Странно, что он решил идти через главный зал. Зачем?

Зачем именно — я поняла очень быстро. Стоило парню пройти мимо стола, где сидела шумная компания, как разговоры тут же стихли и пару мгновений спустя уже вся таверна провожала нас взглядами.

— Эй, а ну поставь меня! — воскликнула я, из последних сил ударила Джафа кулаком по спине и лишь тогда осознала, что размахивать руками бесполезно.

С непривычки хотелось под землю провалиться. В прошлом я могла комфортно себя чувствовать под взглядами сотен и тысяч человек, но сейчас…

Сейчас я чувствовала себя полной дурой — в платье, с прической, болтаюсь на плече парня в центре внимания толпы, под глумливое хихиканье и шепотки. Щеки горели то ли от возмущения, то ли от крови, которая приливала от положения вниз головой, отчего я даже забыла о холоде.

Среди толпы я вдруг увидела Ирвина. Он сидел в дальнем углу, компанией ему была кружка и графин чего-то медово-золотого. Заметив нас, маг улыбнулся и приподнял кружку, словно собирался выпить в мою честь. Слабо застонав, я с трудом подавила желание закрыть ладонями лицо.

Дверь распахнулась, свет ослепил, заставив жмуриться и часто-часто моргать. Джаф ловко увернулся от удивленного прохожего, который в этот момент пытался зайти в таверну, и направился прямо на центральную площадь.

— Куда мы? — решила спросить я.

— В храм Амриэль. Увы, разрывать пространство как Ирвин я не умею.

Храм? Ожидаемо. А вот чего я не ожидала, это того, что парень весь путь перенесет меня на плече и не поставит на ноги, даже когда войдет в храм. Хорошо хоть прихожане нас не видели, Джаф переместился слишком быстро и через миг уже выходил на улицу.

Снова площадь. Мостовая из серого камня, дома, вечно куда-то опаздывающие люди… На нас по-прежнему оглядывались, но я успела смириться и просто делала вид будто ничего особенного не происходит.

Вскоре площадь осталась позади, за ней богатые дома центральных районов, дома победнее, городские ворота… Джаф шел и шел, не оборачиваясь и не останавливаясь, незнакомый город всё удалялся, пока не исчез на горизонте.

Камень мостовой сменила пыльная дорога, облака на небе разошлись, показался оранжевый диск солнца. Он висел прямо над нами, однако его свет больше не слепил, лучи мягко грели словно наброшенное на плечи одеяло, благодаря чему я почти не мерзла.

Впереди показался лес. Джаф свернул с дороги, быстрым шагом пошел к нему. Густые кроны скрыли теплые солнечные лучи, по телу пробежала дрожь.

Холодно. Если бы я хуже знала Джафа, давно решила бы, что он меня тащит в лес, чтобы распилить по кусочкам и под деревьями прикопать.

— Пришли, — сказал парень, пригнулся, проходя под низко висящими ветками, затем сделал ещё пару шагов и одним движением без всяких церемоний стряхнул меня на землю.

Вернее, на песок.

Передо мной плескалась река. Её противоположный берег зарос камышом, и всё же можно было разглядеть остатки грубо сколоченного деревянного причала. Берег, где находились мы, выглядел чище — кустов меньше, кое-где валялись камни, а у корней дерева я заметила корзинку.

— Выше по течению живут люди, — пояснил Джаф, — Раньше эта сторона выглядела как берег напротив. Слишком много времени прошло, ты уже не вспомнишь что здесь случилось.

— Не вспомню. Зачем мы сюда пришли?

Джаф не ответил. Он сел рядом, притянул колени к груди, положил на них голову и посмотрел на меня.

— На этот берег ты вытащила Фрида, когда вы бежали от погони. Он потерял сознание, потратив последние силы, а ты прыгнула за ним в реку. Хотя сама тогда была слаба, всё же справилась…

— Это осталось в прошлом.

Какая разница, что было когда-то?

— Я ничего не почувствовал, но тот момент надолго остался в моей памяти, — тихо произнес парень, продолжая смотреть на меня, — Как ты рисковала жизнью ради незнакомца, да ещё и нелюдя… Ты смогла, не бросила его, продолжила идти дальше… Тогда я подумал, что Амриэль зря послала меня приглядывать за тобой, ведь твоей силы достаточно, чтобы преодолеть любые трудности. И что я вижу сегодня? Где она, Аля, твоя сила?

— Ты тоже считаешь мои слезы слабостью? — усмехнулась я.

— Нет, вовсе нет. Тебе всегда хватало сил, ты справлялась с любыми ударами. А сейчас так размякла, что не можешь посмотреть на ситуацию с иной стороны. Ведь это был твой выбор, все эти годы. Где твоя сила принять последствия?

Я прикусила губу, во рту появился солоноватый привкус.

Джаф не понимает. Его примеры — лишь про физическую боль, которую меня с детства научили терпеть.

За всю жизнь я никогда не теряла близких. Причем именно так…

Элай ведь не умер, он жив и счастлив. Я могла тогда выйти вперед, показаться ему, поговорить… Но что бы это изменило? Мы теперь чужие и от этого мне больно.

— Мертвые не возвращаются. Элай не мог знать, что произойдет через двадцать лет. Будет лучше, если он вообще не узнает обо мне. Не хочу мешать. Он счастлив, это главное, я же найду чем себя занять и постараюсь всё забыть, — я тяжело вздохнула, откинула голову и посмотрела наверх.

Вечерело. Стрёкот насекомых в кустах у воды становился всё отчетливей, солнце ещё висело над горизонтом, а на небе уже появились первые бледные точки звезд.

На миг я закрыла глаза. Не знаю сколько времени пройдет, прежде чем окончательно успокоюсь и отпущу Эла, но мне необходимо это сделать, чтобы жить дальше.

— Что будешь делать сейчас? — спросил Джаф.

— Я найду посох и отдам его Фриду. Не люблю быть обязанной, а Фриду как раз нужен артефакт.

Неважно что произойдет потом. Для начала мне этого хватит.

— Замечательно. У тебя есть план как не позволить Верховным забрать посох?

— Ну-у… Пока нет.

Джаф усмехнулся.

— Оно и видно. Поэтому я иду с вами.

— Пойдешь против Верховных? — спросила я, не пытаясь скрыть удивление в голосе.

— Если придется, — повел плечами Джаф, — Мне не победить, однако задержать их смогу. К тому же я не просто так собираюсь вам помогать.

Ага, без личного интереса тут не обошлось. Но что нужно мертвецу?

— Я хочу поговорить с Безликим. Он должен меня понять и, может, даже расскажет как вернуться.

— Зачем тебе это?

Парень немного помолчал, словно подбирал слова, после чего тихо заговорил:

— Когда я умер, мне не было и двадцати. Моя жизнь была так ужасна, что я даже радовался встрече с Амриэль и не задумываясь согласился на её предложение. Лишь века спустя до меня дошло, насколько я ошибался. Просто я шел по легкому пути, мне было проще жить за счет других, чем пытаться выбраться из трясины. Ты не представляешь скольких людей и нелюдей я видел, которые жили ещё хуже меня и боролись за лучшее будущее. И добивались успеха, как мог сделать и я. Только я и не пробовал, а шансы были очень неплохие — я мог бы вернуться в академию, пойти работать и оплачивать учебу, доучиться, уехать куда угодно и жить, не нуждаясь ни в чем. После войны магов не хватало, с той силой, которой я обладал, у меня было бы всё, если бы я для этого прилагал усилия…

— То есть ты хочешь начать сначала?

— Да. И благодаря встрече с тобой у меня появился шанс. Амриэль поручила заставить тебя уйти за грань, я должен был больше проводить времени рядом, чтобы дар стал сильнее и сократил срок твоей жизни, что в итоге и случилось. Ты тянулась ко мне, считала другом, лишь из-за дара богини смерти… Я в свою очередь старался вспомнить как улыбаться, пытался подражать живым ради нашего общения. Это и жизненная энергия, которой ты так часто делилась, смогли оживить меня. Порой я вижу сны, что-то чувствую, хотя редко понимаю что именно, сердце по-прежнему не бьется, но, если сосредоточусь, смогу ощутить эту искру тепла внутри. Ради нее я буду бороться, поэтому пойду с вами за посохом.

Интересно, а Джаф понимает, что боги этого не допустят? Мертвого им проще контролировать, мертвецу ничего не нужно, он не спорит и молча выполняет приказы.

С такими силой и знаниями ему не позволят жить как обычному человеку. Либо отберут магию и память, либо убьют.

Не думаю, что Джаф захочет расстаться с силой. Впрочем, его судьба — не мое дело.

— Ты уже решил, что будешь делать, если вернешься? — спросила я.

Он покачал головой.

— Ещё нет. Не хочу торопить события. Сначала нужно найти посох, а потом думать что дальше. Самое сложное впереди — надо пройти испытание, которое Безликий устраивает для тех, кто хочет попасть в сердце его тюрьмы. Насколько знаю, никто из Верховных это испытание не может до сих пор пройти.

— Испытание?

— Да, он позаботился, чтобы остальные не забрали артефакт. Лереас спрятал его в последнем храме Безликого. Храм находится в центре Саита и надежно скрыт от глаз людей и магов. Скорее всего и сам Безликий там, раз Верховные до сих пор не могут пройти испытание.

Если Безликий заперт в храме, где и посох, почему не выберется из заточения? Впрочем, едва ли это самое важное, о чем стоит думать сейчас.

Гораздо важнее каким образом наша троица пройдет испытание, которое не могут пройти Верховные? Ладно, как его пройти мне? Джаф и Ирвин с их-то знаниями и силой справятся, а я?

— Как мы заберем посох? Думаешь, у нас получится обойти Верховных?

— Не знаю. Может, не у всех получится, но кто-то один точно пройдет. Ему и решать судьбу посоха.

Забавно будет, если это окажется Джаф. Что он сделает, когда в руки попадет такой артефакт?

Я посмотрела на сидящего рядом парня. Пусть первое время он был возле меня только из-за приказа Амриэль, и я считала его другом из-за дара, сейчас я не могу относиться к нему плохо.

И винить его в своей смерти не стану. Дар у меня был и от Лии, и от Амриэль — я всегда могла выбрать. В том, что я выбрала то, что не стоило усилий, нет вины Джафа.

Наверное, я могу называть его другом. Конечно, с такими друзьями и враги не нужны, однако по отношению ко мне парень всегда вел себя как друг — помогал, поддерживал, как мог, даже сейчас он здесь. И всё же…

— Думаешь, сможешь меня обойти и забрать посох? — сказала я, прищурившись.

— А ты попробуй отбери! — улыбнулся Джаф, — Он будет мой, потому что я приду первым.

— Это ещё почему?

— Не я же полдня сегодня сопли на кулак наматывал?

— Тебе напомнить в какой момент ты ко мне присоединился? Чуть ли не ревел, рассказывая о своей тяжелой жизни! Тьфу!

Он рассмеялся. Смотря на него, мне захотелось смеяться тоже, но смех разом ушел, стоило случайно коснуться браслета на запястье.

Теперь эта черная нить для меня как оковы. Артефакт, символ безграничного доверия…

Я подошла к реке, встала на колени, рывком сорвала браслет и сжала его в ладони. Бронзовый луч закатного солнца скользнул по алой бусине, на миг показалось, что на коже капля свежей крови.

Рука опустилась в воду, пальцы разжались, и волна сорвала нить, унося её на дно. Я взглянула как она тонет, украдкой стерла выступившие на глаза слезы и улыбнулась.

Мне пора двигаться дальше.