Стражи дорог

Глава 12

К въезду в стаб видавший виды зилок подъехал, когда на улице день был в самом разгаре. Вернее, день солнечный, ясный и очень теплый сопровождал рейдеров до того момента, пока они не въехали в туннель, который вел их в поселок, расположенный глубоко под землей. Слова Снегиря о том, что они вырвались, оказались пророческими, и больше рейдеры никого до самого стаба не встретили: ни измененных, ни иммунных. Дорога, по которой они ехали, была абсолютно пуста, и это напомнило им о том моменте, когда они брели под обжигающим солнцем каких-то несколько дней назад по похожей дороге, никого не встречая на своем пути. Создавалось ощущение, что вся жизнь сосредоточена в этом районе Улья вокруг кластеров, и даже измененные не покидают те места, где прошли свои первые изменения.

Кошка всю дорогу проспала у Грубера на коленях, время от времени просыпаясь и начиная умываться, но ее поведение не выходило за рамки умиротворенного, что так же служило прекрасным индикатором спокойной дороги.

Туннель встретил их полумраком, нарушаемым только светом горящих фонарей, которые освещали лишь небольшую территорию вокруг, столба, на котором были установлены, не выходя за пределы четко очерченных границ. И предметы попадаемые в этот слишком уж ровный круг света, будь то машина, или человек, все так же не отбрасывали тени. Этот странный эффект, который Грубер обнаружил еще в тот раз, когда они только-только обнаружили этот стаб, был весьма любопытен, и рейдеры подозревали, что связан он с какой-то аномалией, исследовать, а то и ликвидировать, которую послал их Чинк, потому что пока ничего более конкретного они сказать про этот стаб не могли. То, что иммунные решили под землю залезть — ну так каждый сходит с ума по-своему. Наверное, можно было объяснить нежелание местных измененных кочевать, всяко бывает, а Стикс безграничен и многогранен. Но фонари — это был нонсенс, потому что основные законы физики здесь все-таки соблюдались, кроме света этих конкретных фонарей, которые просто не выходили у Грубера из головы. Фонари, и странная реакция его самого на стаб, точнее полнейшее ее отсутствие. Это пока все, что могли найти новоявленные стражи, что хоть немного приблизило их к выполнению задания.

— Ну как съездили? — в воротах стаба их встретил знакомый ментат. Этот момент был напряженным, потому что скрыть от ментата свою причастность к убийству группы Онегина, им вряд ли удалось бы, реши тот копнуть в этом направление.

— Нормально, — Снегирь остановил зилок и показал документы, на которые охранник лишь мельком взглянул, потому что его постоянно тянуло заглянуть под брезент, которым был накрыт кузов. Грубер только удивленно присвистнул, увидев, как спасенные ими из перезагрузившегося кластера новички замаскировались. Они вот, например, не обратили на этот брезент, который был аккуратно свернут и задвинут в самый дальний угол зилка, особого внимания. Ну лежит и лежит, в хозяйстве все пригодится. А вот лежавшие в кузове люди обратили на него внимания и умудрились так аккуратно развернуть и накрыться им, что ехавшие в кабине Снегирь и Грубер ничего не заметили. Точнее, они видели какое-то шевеление, но не придали ему особого значения. Ментат тем временем указал на кузов.

— Что здесь?

— Выпивка, в основном, заказ от хозяина грузовика, — Снегирь неохотно вылез из кабины и подошел к кузову. Грубер, подумав, и сгрузив снова засопевшую кошку на водительское сиденье, присоединился к другу. Кошка приоткрыла один глаз, широко зевнула, издав при этом забавный звук, и свернулась клубком, спрятав мордочку между лап. Снегирь ухватил край брезента, Грубер сделал то же самое с другой стороны, и они одновременно рванули брезент на себя. Раздались громкие вскрики и ничего не соображающие люди отпрянули, сбившись в кучу и испуганно глядя на незнакомого мужчину, который взглядом словно щуп им в головы вонзал. — И новички. Случайно нашли. Больничку искали, меня кусач чуть не порвал, и вот нашли выживших иммунных. Что с ними теперь делать, не знаем. Не подскажешь?

— Здесь высаживай, — ментат осмотрел всех, не нашел ничего криминального и повернулся к рейдерам. — Как вообще рискнули такую толпу увезти из кластера?

— Не бросать же их там, — пожал плечами Грубер. — Стикс не любит совсем уж гнилых. А ты что с ними будешь делать?

— Проверю, потом ребята отведут на станцию, — Ментат похлопал рукой по груди. — Курить хочется, прямо до зеленых соплей, — пожаловался он и кивнул продолжающим сидеть в кузове перепуганным новичкам. — Вылезайте. Сейчас небольшую проверку проведу, и к старшим вас отведут. Там вам помогут устроиться. Пока в нашем стабе, потом сами будете решать.

— А чего это вы такие добрые? — настороженно спросил хирург.

— Новичкам положено помогать, Стикс не любит, когда новичков кидают, сразу какую-нибудь херню подбросит, по самые гланды проберет, — ментат покачал головой. — Я знаю, о чем говорю, сам видел прецеденты. Да вылазьте, не ссыте, людям еще товар заказчику везти, не могут же они с вами здесь весь день провести, пока вы такими нерешительными быть не перестанете.

Переглядываясь, новички принялись по одному выпрыгивать из кузова. Мужчины старались помогать женщинам, но сами все это время с опаской посматривали на ухмыляющегося ментата, за плечом которого висел автомат. Когда последним из машины вылез хирург, Грубер закинул брезент обратно в кузов.

— Ну, бывайте, может когда-нибудь встретимся. Улей — та еще деревня, — негромко произнес Грубер и решительно пожал протянутую хирургом руку. Снегирь в это время прощался с остальными. В последний раз глянув на новичков, Грубер первым запрыгнул в кабину, и взял на руки кошку, чтобы освободить место Снегирю, который не заставил себя долго ждать, и уже через минуту выворачивал зилок на дорогу, поглядывая в зеркало.

— Интересно, как у них сложится? — внезапно сказал он, задумчиво бросая в зеркало очередной взгляд.

— Половина передохнет в первый же год, остальные, может, и устроятся, — равнодушно заметил Грубер. — Им повезло в том плане, что они сразу же в стаб попали, не блуждая по кластерам как брошенные слепые котята. Так процент выживаемости в данной группе реально повысился.

— Добрый ты, — дорога завернула, и Снегирь уже не мог видеть людей, оставленных ими на кордоне. — Прямо образец доброты и понимания. Мать Тереза в камуфляже и с автоматом.

— На самом деле мать Тереза той еще сукой была, — Грубер мерзко ухмыльнулся, — ну не буду грязными подробностями ранить твои светлые детские воспоминания.

— Ну и гад же ты, — Снегирь поморщился. — И почему я тебя все это время терплю?

— Потому что я высокий и красивый, ты что, забыл? — Снегирь не выдержал и хохотнул, отняв одну руку с руля, ткнул кулаком в плечо Грубера. Тот качнулся, а кошка недовольно встрепенулся и раздраженно мявкнула, впустив когти в бедро Грубера.

— Ах ты ж, животное, — Грубер очень осторожно высвободил когти из своей ноги.

— Ты это кому сейчас сказал мне, или нашему случайному приобретению? — Снегирь лихо припарковался рядом с баром и, заглушив мотор, вытащил ключи из замка зажигания.

— А ты как думаешь? — Грубер пригнулся и посмотрел на вывеску. — Снегирь, я все время не мог по каким-то причинам, которые меня постоянно отвлекали, тебе сказать…

— Ну, наконец-то, где вы так задержались? Я уж думал, что придется бар сегодня закрывать, — машина качнулась, и в крышу кузова ударил пудовый кулак Михалыча. — И что вы так и будете там сидеть, и не поможете мне разгрузиться?

Снегирь переглянулся с Грубером, и выпрыгнули из машины. Михалыч подавал коробки, а рейдеры принялись перетаскивать их на небольшой склад и ставить их на пол. Разбирать содержимое коробок они не собирались, потому что хозяин все равно все переставит так, как ему удобно. Когда Грубер подошел к машине в очередной раз, то наткнулся на пристальный взгляд кваза, который легко держал коробку, одну из последних, но не спешил отдавать ее своему работнику.

— Так почему вы задержались? — Михалыч прищурился, и когда Грубер протянул руки к коробке, поднял ее вверх. — Не-а. Сначала ты ответишь мне на вопрос. Почему вы так долго выполняли плевое дело? В самом начале там не опасно, и можно все сделать быстро и свалить до того, как даже появятся первые джамперы.

— Просто произошли небольшие осложнения, заставившие нас немного задержаться, вот и все.

— Насколько небольшие? — Михалыч наклонил голову, продолжая держать на весу коробку.

— Да какая разница? Мы вернулись и привезли твой товар, вместе с кучей новичков, между прочим. К чему вообще все эти вопросы?

— Эти коробки в крови, вот почему, — рявкнул Михалыч. — И, судя по следам, они стояли на полу, когда под них начала затекать кровь. Зараженные так не истекают, и тебе это известно.

— Мы схлестнулись с мурами, и пока Грубер меня вытаскивал, потому что эти говнюки решили слегка развлечься, освоив пытки, потеряли время. Это, скорее всего, моя кровь, — к машине подошел Снегирь, хмуро глядя на их работодателя. — И ты должен был предупредить, что мы можем столкнуться с отморозью. Мне, чтобы восстановиться, пришлось полночи чего-то жрать, запивая живчиком. Так что хватит херней страдать, давай уже разгрузимся, и мы пойдем отдыхать, потому что крови с меня натекло порядочно.

— Извини, — Михалыч поставил коробку на пол. — Я не знал, что там орудуют муры, знал бы предупредил. Надо охрану в известность поставить.

— Не надо, — Грубер сам подтащил к себе коробку. — Туда кусач заявился во время нашего веселья, прямо в магазин. Это к вопросу о том, что кластер безопасен и кроме пустошей никого не встретить. — Так что кровь на коробках может быть чья угодно. Мы не сообразили, что происходит… в общем, они все погибли и пошли на прокорм твари, которая, похоже, уже в рубера мутировала. Мы еле ушли, а то бы сами закуской стали. И все равно пришлось больничку искать. Там толпу новичков и подобрали.

— Странно все это. То про элиту начинают поговаривать, то вот вы про кусача вспомнили… Новичков на воротах оставили? — Михалыч поднял последнюю коробку и подтащил ее к борту. Снегирь сосредоточенно кивнул, принимая ее и отходя от машины в направление распахнутой двери, ведущей на склад. — Правильно, лучше пусть старшие их пристроят, чем самим возиться. И так много для новичков сделали, хоть и сами от них недалеко ушли, — Грубер только покосился на кваза, но ничего не сказал. Он сделал шаг в сторону, но тут из окна кабины выскочила кошка и запрыгнула к нему на плечи, разлегшись как воротник. Только когти впустила в плечо, чтобы держаться.

— Ах ты, зараза пушистая, — Грубер не мог отцепить кошку, потому что руки его были заняты коробкой, а поставить ее на землю, это позволить кошке еще сильнее впустить когти в практически незащищенную кожу.

— Не ругай животину, — Михалыч выпрыгнул из кузова и очень осторожно снял кошку с плеч Грубера. — Красавица, какая же ты красавица, — он кончиками пальцев гладил шелковистую шерстку, а кошка громко урчала, изредка поглядывая на Грубера, словно проверяя, не убежал ли ее человек куда-нибудь, оставив бедное животное на произвол судьбы.

— Ее не отругаешь, так она на совсем обнаглеет, — проворчал Грубер, заходя в дверь. Как только он исчез из поля зрения кошки, та начала проявлять признаки беспокойства. Прекратила мурчать и принялась высвобождаться из лап кваза.

— Ну иди, проверяй, чем они там без тебя занимаются, — Михалыч опустил кошку на землю, и принялся закрывать борт своего видавшего виды зилка. Кошка заглянула внутрь склада, увидела, что оба ее спасителя здесь, и направилась обследовать территорию. — Фартовые ребятишки. Первый рейд и уже кошка к ним прибилась. Иные иммунные годами ищут, найти не могут, слишком уж зомбаки до кошаков охочи, а тут такая красавица, — бормотал себе под нос Михалыч.

Грубер со Снегирем тем временем поставили коробки на пол и тревожно переглянулись. Афишировать, что Грубер, считай, что в одиночку расправился с отмороженным Онегиным и его бандой, было, мягко говоря, не слишком разумно. Хорошо еще, что ментат на воротах решил их сильно не проверять, так мазанул по мозгам слегка, скорее даже по привычке, потому что постоянно только этим и занимался — сканировал мозг и сторожилам, и новеньким, сумевшим добраться до стаба. Доказывать, что Онегин решил от них избавиться, это было бы проблематично в том плане, что тот был местным, а они появились в стабе совсем недавно. Их никто не знал, и могли просто не поверить в то, что им пришлось защищаться. Только вот долго стоять в этой подсобке, ставшей почти полноценным складом, было не самой лучшей идеей, и рейдеры вышли на улицу, чтобы забрать из машины свои личные вещи.

— Оружие мы себе оставляем? — Грубер вытащил автомат и закинул на плечо небольшой рюкзак, в котором сейчас лежали запасы адреналина в ампулах, а также все, что позволило бы ему ввести адреналин себе в тело.

— Оставляйте, — махнул рукой Михалыч, залезая в кабину. — Вы элиту-то видели?

— Не явно, — Снегирь смотрел куда-то в сторону, и отвечал довольно рассеянно. — Скорее чувствовалось присутствие, но нам посчастливилось не наткнуться на эту херовину. Грубер, так это серьезно, что Зина припылила сюда вслед за нами? — и он кивнул на виднеющуюся с дороги, на которой он стоял, дверь главного входа в бар, которая сейчас была раскрыта и из нее выходила высокая стройная блондинка, придерживая одной рукой элегантную шляпку, а другой свою длинную юбку.

— Вот такими вещами я точно никогда не шучу, — Грубер взглянул в ту сторону, куда не отрываясь смотрел Снегирь и поморщился. — Она может быть весьма полезна, но, в основном — это визги и необоснованные наезды… ну, ладно, часто обоснованные наезды, но визги — почти всегда.

— Я все слышу, Грубер, и кто бы жаловался, так только не ты, согласись, теперь тебе гораздо удобнее и комфортнее со мной общаться, — Зина подошла к ним, продолжая придерживать шляпку. — Кто-нибудь может мне объяснить, почему здесь ветер? Разве мы не под землей находимся?

— Это из той же оперы, что и фонари, в свете которых нет теней, — Грубер, все это время глядящий на девушку, повернулся к своему работодателю. — Кстати, Михалыч, не объяснишь, с чем связаны эти странные явления, явно противоречащие законам физики.

Сказано это было нарочито небрежным тоном, который довольно легко можно было перевести в шутку, но только кваз ни тон, ни то, что было этим тоном сказано, не оценил. Он мгновенно помрачнел, затем как-то воровато оглянулся и проговорил вполголоса.

— Вы, ребятки, лучше не задавайте подобных вопросов, ни к чему это. Да и какая, собственно разница, есть ли тень под фонарем, или ее нет, если фонарь вообще светит, дает свет, а стаб «Подземный» самый безопасный из всех стабов, которые я когда-то видел. А, поверьте, видел я достаточно, чтобы с уверенностью утверждать, что я прав. Потому что я прекрасно помню, как на хорошо охраняемый стаб нападала орда под предводительством целых шести элитников, и никто ничего не мог с этим сделать. Так что, нечего зазря болтать, лучше идите, выпейте чего, да отдыхайте. Через два дня новый выезд. — И он заскочил в зилок, с трудом втиснувшись на водительское сиденье, завел двигатель и поехал отгонять грузовик в гараж, который находился где-то на территории стаба. Где именно, ни один из рейдеров, провожающих его взглядом не знал, а хозяин не слишком распространялся на эту тему.

— Если вы закончили свои дела, то, может быть, вернемся в номер, нам нужно поговорить, — наступившую гнетущую тишину нарушил голос Зины.

— Обязательно поговорим, как только помоемся и переоденемся. И, Зинок, будь другом, пожрать нам организуй, а то желудок скоро к позвоночнику прилипнет, да мявкалку нашу чем-то покормить нужно, — Грубер повел плечами, словно стараясь сбросить напряжение, которое не отпускало его с того самого момента, как они со Снегирем провалились в эти катакомбы. Он ждал, что Зина начнет возражать, но каково было его удивление, когда она наклонилась, подхватила с земли кошку, которая вернулась со своего обхода и смирно сидела у его ног, и кивнула. — Что, и даже не будешь возражать?

— Если я начну возражать, то наш спор может затянуться на полдня. К тому же твои требования были довольно логичны. Нам нельзя тянуть время, его у нас не слишком-то и много.

— Ты что-то узнала? — Снегирь решительно прервал все-таки начавший зарождаться спор. Он уже смирился с тем, что часто выступал в роли громоотвода и посредника одновременно, потому что эта парочка находила какое-то явно извращенное удовольствие от своих бесконечных препирательств. Иначе как объяснить тот факт, что они ни дня не могли прожить без того, чтобы не подначить друг друга любым доступным им методом. Зина перестала сверлить взглядом Грубера и посмотрела на него. В ее голубых глазах все еще мелькали молнии. Все-таки тело этой девушки, которое ей идеально подошло без тех проблем, что обнаружились у Грубера, едва не сведших его с ума и не разрушивших его личность во время их симбиоза, было очень красивое, и, если на секунду отвлечься от того, кем являлась эта красавица на самом деле…

— Я схожу домой, заберу кое-какие вещи и вернусь, — на голос повернулись три человека и одна кошка. Говорившая девушка даже смутилась из-за такого пристального внимания к своей персоне. Снегирь несколько раз моргнул, подавив желание протереть глаза руками. Он смотрел на Анну так, что ей стало еще больше не по себе. Спустя минуту, во время которой невысокий парень рассматривал ее, он повернулся к другу. Его губы были очень плотно сжаты, а на лице играли желваки. Тогда высокий, которого звали Грубер, Анна запомнила это, потому что имя показалось ей необычным, закатил глаза и тихо произнес.

— Вот об этом я хотел тебе всю дорогу сказать, но меня постоянно кто-то или что-то отвлекало.

— Ты обязан был найти время, — на слове «обязан» Снегирь сделал акцент, и Грубер ответил еще тише.

— Я знаю. Просто, так получилось.

— У тебя всегда так получается, — Снегирь развернулся и пошел к входу в бар.

— Снегирь…

— Прости, но я сейчас хочу побыть один. Мне нужно подумать, — и он пошел еще быстрее. У него в голове не укладывалось, что Грубер умудрился не найти времени, чтобы рассказать ему о девушке, так сильно похожей на Занозу. Словно его друг, которого он считал не лишенным определенных недостатков, но определенно наделенным огромным количеством различных достоинств, внезапно испугался. Испугался его реакции на новость, что у девушки, в гибели которой Снегирь обвинял себя, потому что в той гибели не было опасностей Улья, а значит, ее можно было предотвратить, внезапно при выполнении их нового задания, появился двойник. Это было за гранью его понимания, и Снегирю действительно было необходимо обдумать, почему так получилось.

— Так я пойду за вещами? — очень тихо, почти на грани слышимости повторила вопрос Анна.

— Да, конечно, — рассеянно кивнула Зина. — Только не задерживайся. Тебе не безопасно задерживаться в той дыре, которую называешь домом, без охраны.

— Я уже давно живу так, — буркнула Анна, но тут же потупилась под насмешливым взглядом новой подруги.

— Ты не так давно приобрела свой дар. И с этого мгновения над тобой завис домоклов меч. Так что, не задерживайся. Это в твоих же интересах.

— Я постараюсь, — Анна вздохнула и быстро пошла, практически побежала по тропинке, которая освещалась этими странными фонарями чрезвычайно скудно.

Дорога была ей известна до самого последнего камешка, поэтому можно было отвлечься от дороги и подумать. Она отдавала себе отчет, что, несмотря на возражения, ей нравится, что появился кто-то, кто не считает ее обузой и реально может защитить. Анна уже давно ощущала смутное беспокойство, чувство неявной угрозы, которое витало в воздухе, и не давало ей спокойно спать по ночам. Она не была уверена в надежности своего убежища, которое она называла домом, но другого у нее уже давно не было, и, когда Зина, выслушав все, что девушка смогла ей рассказать, предложила присоединиться к их компании, она практически без раздумий согласилась. И теперь она шла так быстро, как только могла, чтобы не переломать ноги на плохо освещенной дороге, стараясь как можно быстрее попасть обратно под защиту крепких стен бара и двух весьма непростых мужчин, которые не выглядели так, будто с ними можно было легко справиться, несмотря на то, что по какой-то причине многие жители этого стаба принимали их за новичков.

Грубер повернулся к Зине.

— Где эта пигалица живет?

— Тут неподалеку, если этой пародии на дорогу пойти, то можно уткнуться в большой многоквартирный дом, и когда я говорю многоквартирный, то именно это я и имею в виду, — Зина погладила спокойно сидящую у нее на руках кошку и прикрыла глаза. — какие странные ощущения. Это очень приятно, — наконец определила она природу этих своих ощущений, которые родились в ней через тактильный контакт с шелковистой шерсткой кошки.

— Попробуй с кем-нибудь переспать, — рассеянно ответил ей Грубер, прикидывая, пойти за Анной, или она взрослая девочка и сама справится с походом за вещами. — Поверь, ощущения будут у тебя на порядок выше.

— С тобой? — Зина задала вопрос спокойно, словно это было самое обычное дело.

— Нет, не со мной, — Грубер покачал головой. — Я слишком долго делил с тобой свою голову, чтобы у меня встал. Я же постоянно буду испытывать ощущения, что пытаюсь трахнуть самого себя, в крайнем случае ближайшую родственницу, сестру, например. Так что, у нас просто не получится провести этот эксп… — он не договорил, потому что со стороны бара внезапно раздались очень знакомые звуки. Сердце совершило кульбит, и Грубер бросился к входу в здание, где совсем недавно скрылся Снегирь. Почему-то его посетила тупая уверенность, что раздавшиеся только что выстрелы, непосредственно связаны с его другом.