Светло на улице, и виден сад насквозь,
За садом поле поднимается широкое.
Обходят люди трактор, точно нагруженный воз,
Глядят с почтеньем, ничего не трогая.
Механик рулевого усадил,
Как будто вожжи в руки дал впервые.
Встал на крыло и громко объявил:
— Товарищи! Сегодня первый выезд...
И расступились люди у ворот,
Машине путь с готовностью отмерив,
Не только в то, что по земле пойдет,
Что полетит — готовы были верить.
И трактор тронулся, и все, кто был в селе,
Пошли за ним нестройною колонной.
След в елочку ложился по земле,
Дождем густым и холодком скрепленной...
За сотни лет здесь выходил народ
Так поголовно только в памятные годы.
С надеждами на урожайный год,
С иконами, с попами — крестным ходом...
Запел механик, кто-то выше взял,
Запели все — мужчины, женщины и дети
"Интернационал"! "Интернационал"!
И пели словно в первый раз на свете.
1931
Снег стает, отойдет земля,
Прокатится громок густой.
Дождь теплый хлынет на поля
И смоет клочья пены снеговой.
Запахнет тополем волнующе.
Вздыхаешь, говоришь:
— Весна...
— Но ждешь, но думаешь,
Что пережил не всю еще
Весну, какая быть должна.
1932
Как море, темнеет озимь,
Весенний ветер шумит.
В копейку лист на березе
Еще дождем не умыт.
Лужицы на дороге
Высохли, как на столе.
Сеять самые сроки,
Давать работу земле...
1932