Стрела Купидона

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Она взяла себя в руки и схватила корзину с бельем.

Эштон сказал кратко:

— Возьмите свое пальто. Встретимся через пять минут на парковке перед домом. — Повернулся и ушел, оставив ее изумленно смотреть ему вслед.

Он ждал ее рядом с маленьким «пежо».

— Вам придется пользоваться им, пока будете работать у меня. — Он вручил ей ключи. — Давайте посмотрим, что вы умеете.

— Вы хотите, чтобы я вела? — Фиби открыла рот от неожиданности.

— Вы говорили, у вас есть права. Я должен убедиться сам, что вы хорошо водите, если будете возить мою дочь.

— Да… да, понимаю. — Она скользнула за руль, с волнением ожидая, когда он займет место около нее. — Это было давно…

— У вас есть возможность потренироваться.

К ее облегчению, машина мгновенно завелась и мягко тронулась с места.

— Куда мы едем? — спросила она, выезжая по узким переулочкам на шоссе. Она была рада, что ей пришлось полностью сосредоточиться на том, что она делала. Это помогало отвлечься от близости Доминика.

— Сначала — в «Парковую школу» Весткомба, а затем на Дервент-стрит, где Тара берет уроки игры на пианино.

— Понятно, — кивнула Фиби. — Это — через несколько домов от кафе-кондитерской.

— Вероятно, поэтому Синди вообразила, что может рискнуть оставлять там Тару без присмотра.

— Да, но ничего ужасного не произошло…

— Хотелось бы согласиться, — холодно ответил он.

Они немного помолчали, затем он продолжил:

— Кстати, могу сказать, что мне нравятся перемены в вас.

Фиби почувствовала, что краснеет.

— Я… я должна об этом поговорить.

— Звучит угрожающе, — беспечно откликнулся он. — Вам не понравился выбор Кэрри?

— Дело не в этом. Я не желаю, чтобы кто-нибудь покупал мне одежду.

— Но ваши вещи сгорели, — резонно заметил Доминик. — И, право же, я не мог позволить вам провести оставшуюся жизнь в моем халате, как бы обольстительно вы в нем ни выглядели, — вкрадчиво добавил он.

Фиби сочла более безопасным оставить это замечание без внимания.

— И все же, — упрямо сказала она, — мне потребуется вечность, чтобы расплатиться с вами.

— Считайте это частью вашей работы, — ответил он, явно не желая продолжать разговор. — Форменная одежда прилагается.

— Такая одежда не имеет ничего общего с формой, и вы это знаете. — Фиби сделала над собой усилие. — Прошу вас, позвольте мне взять чеки, и я заплачу за все вещи, как только смогу.

— Пожалуйста, не старайтесь создавать впечатление, будто вы выпрашиваете милостыню, — съязвил он. — Я встречался сегодня с начальником пожарной охраны, и он подтвердил, что причиной пожара была неисправность электропроводки. Вероятно, у вас есть основание предъявить иск вашему хозяину о возмещении ущерба.

— Сомневаюсь, что он такого же мнения.

— Возможно, у него не будет выбора. — Доминик сделал паузу. — И, конечно, ваша зарплата. Мы ее практически еще не обсуждали.

Он назвал сумму, которая едва не заставила ее бросить руль.

— Это очень много, — запротестовала Фиби. — У меня даже нет соответствующей квалификации.

— Ровно столько я платил Синди. У вас доброе сердце и чувство ответственности — два качества, которые, вынужден признать, ей были чужды. Я считаю, что вы стоите таких денег. Это помимо жилья и питания, конечно, — добавил он.

— Возмутительно! — запальчиво сказала она.

— Хотелось бы знать, отчего у вас такое низкое мнение о себе.

Она закусила губу так, что почувствовала вкус крови.

«Парковая школа» Весткомба представляла собой высокое квадратное здание из красного кирпича. Дорога рядом с ней была заставлена «лендроверами» и джипами, и их владельцы, в большинстве своем женщины, прекрасно одетые, приветствовали друг друга. Фиби почувствовала себя посторонней, хотя заметила нескольких девушек своего возраста, которые, вероятно, тоже были нянями.

Издалека донесся резкий звонок, и из школы стали появляться группы смеющихся, оживленно болтающих детей.

Тара показалась одной из последних, и Фиби сразу обратила внимание на то, что девочка шла одна, глядя себе под ноги.

— Эй! — позвала Фиби. — Мы здесь.

Девочка подняла голову, и задумчивое, немного тоскливое выражение ее лица бесследно исчезло, словно по волшебству.

— Фиби! — Она бросилась вприпрыжку через дорогу. — Ты остаешься! Правда? Я так сильно хотела, и это сбылось!

— Что ж, надеюсь, ты об этом не пожалеешь! — Фиби крепко обняла ее в ответ. — Но я могу быть и очень строгой.

— Можно, мы поедем домой и поиграем еще в одну игру? — нетерпеливо спросила Тара.

— У тебя урок музыки, а потом ты должна сделать домашние задания. — Фиби решила сразу применить драконовские методы.

— Папочка, я действительно должна ехать на урок? — заныла Тара.

Он нежно щелкнул ее по носу:

— Да, любовь моя. Миссис Блейк ждет тебя.

— Но я хочу показать Фиби свои игрушки.

— У тебя будет еще много времени для этого.

— Ты не уйдешь? — заволновалось девочка. — Люди всегда уходят.

Фиби почувствовала, как что-то екнуло у нее внутри.

— Я останусь до тех пор, пока буду нужна тебе, — медленно проговорила она.

Доминик дотронулся до ее руки:

— Будет лучше, если я представлю вас миссис Фрэнкс, учительнице Тары.

Он подвел ее к высокой женщине, стоявшей прямо за школьными воротами и оживленно беседовавшей с небольшой группой мам.

— Еще одна молодая женщина, — сказала мисс Фрэнкс со звонким смехом и смерила Фиби взглядом, в котором непостижимым образом сочетались любопытство и отчужденность. — Хотелось бы думать, что она более надежна, чем предыдущая, мистер Эштон. Понимаете, мы в «Парковой школе» считаем, что стабильная домашняя обстановка крайне необходима для душевного равновесия ребенка, — поучала она.

— Да? — В голосе Доминика послышались холодные нотки. — Я тоже так считаю. — Он повернулся и размашисто зашагал к машине.

Но Фиби задержалась на минуту.

— Тара осваивается в школе? — спросила она.

— Естественно! — Миссис Фрэнке возмутилась. — Мы гордимся тем, что можем заставить самых застенчивых новичков чувствовать себя как дома. Почему вы спрашиваете?

— Просто она вышла одна, сама по себе, — ответила Фиби, чуть запинаясь. — И я удивилась…

— Не слишком ли рано делать такие выводы? — Учительница опять заливисто рассмеялась. — Обыкновенно дети в этом возрасте находят себе друзей без вмешательства взрослых.

— Я не собиралась вмешиваться. Я просто беспокоюсь.

— И, возможно, немного переусердствовали? Думаю, вы можете без опасений оставлять Тару под нашу ответственность на время школьных занятий. — Миссис Фрэнке отвернулась: — Ах, миссис Даусон, я надеялась, что увижу вас сегодня. Что касается дополнительного чтения Мелани…

Фиби вернулась к машине. Возможно, я попусту волнуюсь, подумала Фиби. И к тому же…

— Мне пойти с тобой? — спросила она Тару, припарковав машину на Дербент-стрит.

— Я считаю, ей еще рановато выступать на публике, — шутливо произнес Доминик. — Мы пойдем прогуляться, пока она будет заниматься.

Миссис Блейк оказалась высокой женщиной со спокойным, веселым лицом, и Фиби она сразу понравилась. Миссис Блейк же одарила девушку оценивающим взглядом и крепким рукопожатием.

— Хотелось бы встретиться с вашей предшественницей, — тихо сказала она Фиби, пока Тара искала свои ноты и забиралась на вращающийся стул возле пианино. — Делать вид, что она здесь, и принуждать ребенка врать! — Она сердито фыркнула. — Непростительно!

Фиби уже мечтала задержаться в этом уютном доме и послушать, как играет Тара. Сознание того, что Доминик ждет, страшило ее. Она и без предстоящей прогулки проводила уже слишком много времени в его компании. Сунув руки в карманы, Фиби неспешно пошла ему навстречу вниз по Дербент-стрит и вышла на главную торговую площадь, которая была празднично украшена в преддверии Рождества.

В прошлом году Фиби отвратительно провела рождественские праздники и подозревала, что и в этом они будут такими же.

— Вы выглядите такой серьезной, что я думал, хотите опять мне устроить выговор.

Она покраснела.

— За эти двадцать четыре часа слишком многое произошло. Едва ли от меня можно ожидать, что я буду прыгать от счастья.

— Но вы не должны выглядеть и так, словно вас собираются вести на казнь. Неужели мысль о том, что вам придется заботиться о Таре, так травмирует вас?

— Нет, разумеется, — испуганно возразила Фиби. — Она — чудесный ребенок.

— И вы не обнаружили свидетельств, что Кэрри упражняется в колдовстве в угольном сарае?

Она невольно расхохоталась. Он помолчал, потом сказал совсем другим голосом:

— Что я вам сделал, Фиби?

У Фиби перехватило дыхание от столь прямого и неожиданного вопроса.

— Вы были очень добры, — ответила она официально. — Вероятно, я просто не отреагировала, как подобает, на… неожиданную перемену. Но, по крайней мере, сейчас эта перемена к лучшему. В прошлом у меня было не так уж много радости.

— Вы все еще печалитесь из-за вашего отца?

— Да. Думаю, тяжелее всего то, что меня не было рядом с ним, что он умер среди чужих людей.

— Это была не ваша вина. Вы можете мне не верить, но бывает и худшая участь.

— Что может быть хуже?

— Умереть, зная, что тот, кого ты любил, не отвечал тебе взаимностью, что ты отдал свою жизнь, свою энергию ничтожной твари. Вот что ужасно!

Фиби поняла, что он говорит о своем отце. Время не смягчило его гнев.

— Когда я обнаружил, что совершаю такую ошибку, я немедленно прекратил это, — продолжал он почти доверительно. — Даже если бы мне пришлось жить одному всю оставшуюся жизнь, я бы не пожалел о сделанном.

— Но вы не одиноки. — В ее сознании возник образ Хейзл Синклер, но был тотчас изгнан. — Вы… у вас есть Тара.

— Это, — возразил он очень мягко, — совсем не одно и то же. А у вас, Фиби? Вы не ребенок. Закончили университет. Должен же был быть некто значительный в вашей жизни.

— Никого серьезного, — уклонилась от ответа Фиби.

— Вы хотите сказать, что воздвигаете преграды не только для меня? Но, несомненно, кто-то пытался постичь вашу тайну?

— Возможно, они были достаточно наблюдательны, чтобы понять, что ее нет. Что я просто…

— Обыкновенная девушка без секретов? — закончил он холодно. — Это не наблюдательность. Это сознательная слепота. И я предупреждаю вас, Фиби Грант, что намерен открыть все ваши секреты.

Ее охватила дрожь. Она остолбенела и повернулась, уставившись невидящим взглядом в празднично украшенную витрину магазина.

— Ну что ж, позвольте мне предостеречь вас в ответ, мистер Эштон. То, что я взялась за эту работу, не значит, что я потерплю какое-либо вмешательство в мою личную жизнь. Я не разрешу использовать себя для вашего развлечения.

— Я произвел такое впечатление? — быстро отступил он. — А ведь я чрезвычайно серьезен.

— И я тоже. — Фиби повернулась к нему и посмотрела в глаза. — Мы два самостоятельных человека, мистер Эштон, которые некоторое время должны будут жить на соседних параллелях. Но в параллелях важно то, что они не пересекаются. И это именно то, что мне нужно. Несмотря на вашу щедрую зарплату и прекрасный дом, я ничего больше не приму.

— Понимаю. — Минуту-другую он молчал. — Это условие препятствует дружбе, которую однажды я вам предложил?

— Вы мой работодатель, — сказала она. — Я временная няня вашей дочери. И все. Хватит об этом.

— Вы явно не в меру разгорячились, — критически заметил Доминик. — Что-то заставляет меня задуматься, кого именно из нас вы так усиленно пытаетесь убедить. — Он взглянул на часы. — В интересах параллелизма встретимся с вами на Дербент-стрит через полчаса.

Как бы то ни было, она определила их будущие отношения и с настоящего момента должна быть в полной безопасности, подумала Фиби. Но почему же в таком случае она дрожит, словно лист на ветру? И почему всматривается в многолюдную улицу, пытаясь увидеть высокую фигуру Доминика?

Дура! — раздраженно подумала она и зашагала в противоположном направлении.

Тара встретила ее в приподнятом настроении.

— Я люблю миссис Блейк, — заявила она, вприпрыжку направляясь к машине, где ее молчаливо ждал отец. Лицо его было непроницаемым. — Я хотела бы, чтобы она была моей учительницей по всем предметам.

— Миссис Фрэнкс, кажется, тоже производит очень приятное впечатление, — Фиби умышленно сделала это замечание.

— У нее есть любимчики, — возразила Тара. — И я к ним не отношусь. — Она забралась на заднее сиденье. — Миссис Блейк учит меня одному сюрпризу к Рождеству.

— Какому сюрпризу? — Доминик посмотрел на дочь, выражение его лмца смягчилось.

— Если я скажу тебе, это уже не будет сюрпризом, — строго ответила Тара. — Ты должен подождать!

Всю дорогу до дома она счастливо щебетала. Как только они приехали, Фиби быстро увлекла ее в детскую делать уроки.

— Можно мне немножко посмотреть телевизор? — взмолилась девочка, закончив выполнять домашние задания.

— Почему бы нет? Не вижу причин для отказа, — согласилась Фиби. — Где он?

— В другой гостиной — маленькой. Пианино тоже там, — проинформировала ее Тара.

Как только Тара устроилась смотреть детские передачи, Фиби не преминула воспользоваться возможностью исследовать содержимое застекленных книжных полок. На них была в основном художественная литература — старинные книги и широкий выбор произведений современных авторов.

Фиби, которая запланировала большую часть времени проводить в своей комнате в целях собственной безопасности, с вожделением подумала, что эта коллекция книг могла бы стать для нее источником наслаждения.

Там было полное собрание романов Джорджетты Хейер. Большинство из них она уже читала, но было бы неплохо возобновить знакомство с такой самобытной и блистательной писательницей. Экслибрис извещал, что романы являются собственностью Филлиды Эштон.

— Моя мама, — сообщил Доминик, незаметно подошедший к ней.

Фиби так сильно вздрогнула, что книга чуть не вылетела у нее из рук.

— Я не собиралась брать что-либо без спроса. Могу я почитать эту книгу?

Он нахмурился:

— Фиби, пока вы здесь живете, это ваш дом. Не спрашивайте разрешения по каждому пустяку. — Он повернулся к дочери с еще более недовольным видом. — Что ты смотришь, Тара?

— Всего лишь «На другом конце света», — немного виновато ответила Тара, назвав популярную мыльную оперу.

Холодные серые глаза остановились на Фиби.

— Не рановато ли для детей ее возраста?

— Все в моем классе ее смотрят, — надулась Тара. — Когда ребята говорят о фильме, я не знаю, о чем идет речь.

— И, тем не менее, я предпочитаю, чтобы ты смотрела что-нибудь более поучительное, чем австралийская мыльная опера. — В его голосе послышались раздраженные нотки.

— Она все равно кончается, — примирительно вставила Фиби. — И Тара будет заниматься музыкой.

— Да, и своим сюрпризом. — К счастью, Тара быстро отходила от своих обид и недовольств. — Тебе и папочке придется выйти из комнаты, — важно распорядилась она.

— Я тебя позову, когда ужин будет готов, — пообещала Фиби.

Выйдя из комнаты, они услышали немного фальшивое вступление к «Давно в яслях».

Лицо Доминика расплылось в широкой улыбке.

— Мы будем свято хранить ее тайну, — тихо произнес он. — И когда наступит Рождество, я буду самым удивленным человеком во всем графстве.

— Не могли бы вы уделить мне минуту? — спросила его Фиби. — Похоже, вы не одобрили выбор Тары относительно телепередачи и критически отнеслись к тому, что я это позволила.

— Это было очевидно. Вы упрекаете меня? — Его тон был резким.

— Я вас понимаю. — Она сделала паузу. — Но Тара в школе совсем еще новичок. Полагаю, у нее есть проблемы с привыканием, тем более с середины семестра. Поделиться мнением о фильме со своими одноклассниками — это то, что ей нужно. Помогите же дочке освоиться.

— Вы думаете, ей плохо в «Парковой школе»?

— Не знаю. Но предполагаю, что она не очень увлечена учебой.

— Эта школа имеет прекрасную репутацию.

— Так же, как и «Лунный свет».

Он явно пришел в замешательство:

— Мисс Синклер состоит в совете членов правления.

— И это, естественно, свидетельствует о том, что там все прекрасно, — напряженно проговорила Фиби. — Прошу вас, забудьте о том, что я вам сказала.

Она уже собралась уходить, когда он положил свою ладонь ей на руку.

— Подождите, пожалуйста. Я не отвергаю то, что вы сказали. Но не слишком ли рано вам делать подобные суждения?

Она невесело улыбнулась:

— То же самое сказала и миссис Фрэнкс.

Он холодно спросил:

— Вы говорили с ней, критиковали школу, не посоветовавшись сначала со мной?

— Нет, — ответила Фиби. — Я просто спросила, все ли у Тары в порядке, и меня бессовестно обманули.

— Вероятно, она решила, что это не вашего ума дело, — возразил он ледяным тоном.

— Вы наняли меня, чтобы я заботилась о Таре, помните? Теперь вы желаете, чтобы я прекратила?

— Разумеется, нет, — раздраженно произнес он. — Но я не ждал таких мгновенных осложнений. — Он коротко рассмеялся. — Черт, полагаю, я вообще не знал, чего от вас можно ожидать.

— Сожалею, если высказалась несвоевременно. Доброго вам вечера, мистер Эштон.

— Куда вы идете?

— Наверх, накрывать стол для нашего ужина.

— Для ужина Тары, — поправил он. — Вы ужинаете со мной, после того как она ляжет спать.

— Так делала Синди? — спросила она, смерив его оценивающим взглядом.

— Нет, — ответил Эштон, — но она и не выговаривала мне. Вы просили меня уделить вам минуту. Сейчас я требую ответного одолжения. Ужин состоится в восемь часов, но сначала я пожелаю Таре спокойной ночи.

К тому времени, когда Тара появилась в детской, Фиби успокоилась, по крайней мере, внешне. На ужин подали аппетитные спагетти и запеченный яичный крем. Девочка съела все до последней крошки.

Потом Фиби учила ее раскладывать пасьянс, пока не пришло время принимать ванну.

— Так глупо идти в кровать, когда ты еще не хочешь спать, — вздохнула Тара, когда Фиби заботливо укрывала ее одеялом. — Почитай мне что-нибудь, пожалуйста. Я люблю о Снегурочке.

— Ты уверена? Она немножко страшная для чтения перед сном. — Фиби взяла с полки сказки братьев Гримм.

— Мне нравится, что она страшная. — Тара свернулась калачиком и слушала, широко открыв глаза, передаваемую из поколения в поколение кровожадную версию этой истории. Она вздохнула с удовлетворением, когда злая королева нашла наконец свою погибель.

— Фиби, — спросила она, когда сказка кончилась, — все мачехи такие противные?

— Надеюсь, нет, — печально проговорила Фиби.

— Ты думаешь, она у меня будет?

— Это забота твоего отца, не моя, малышка.

— А папочка мог бы снова жениться на маме?

— А ты этого хочешь? — ласково поинтересовалась Фиби.

— Иногда.

— Вся беда в том, что люди меняются, — сказала Фиби, стараясь найти нужные слова. — И им не нужно то же самое еще раз.

— Как маме не нужны папочка и я?

— Я думаю, ты не права, — мягко возразила Фиби.

— Она собирается приехать навестить меня, — радостно сообщила Тара, вид у нее уже был сонный. — Она обещала, когда звонила в прошлый раз. Тогда ты познакомишься с ней.

Фиби заставила себя улыбнуться.

— Это будет здорово!

— Но это секрет, — предупредила девочка. — Мы не должны говорить никому, иначе он не сбудется.

— Опять секреты? — шутливо спросил Доминик, входя в комнату.

— Самый важный из всех, — доверчиво прошептала Тара, обняв его за шею. — Правда ты останешься и поговоришь со мной? — упрашивала Тара отца.

— Нет, потому что сейчас тебе уже пора спать. Я просто пришел поцеловать тебя перед сном.

— А Фиби, — спросила Тара, — ее ты тоже поцелуешь на ночь?

Наступила тишина. Фиби почувствовала, как ее бросило в жар, и густо покраснела.

Она видела, как внимательно наблюдает за ней Доминик, стоявший по другую сторону кровати.

На одно безумное мгновенье она позволила себе представить, что бы ощутила, если бы его губы коснулись ее, и сделала шаг назад, как будто он действительно дотянулся до нее. И увидела, как искривился его рот, когда он наклонился к своей дочери.

— Нет, — ответил он.

— Почему?

— Потому, что ей еще не время ложиться спать. По крайней мере, пока, — тихо добавил он. Его печальная улыбка тронула Фиби, вызвав томительную тревожную дрожь, охватившую все ее тело.

Потом он наклонился и поцеловал Тару:

— Хороших снов, любовь моя!

У двери он обернулся.

— Увидимся за ужином, мисс Грант, — произнес он официально.

— Я думаю, он поцелует тебя после ужина, — сказала Тара. — Да?

— Тара! Ты невыносима!

Что, в сущности, было мало похоже на ответ.