Ступень вторая

Интерлюдия 3

Андрей Кириллович Лазарев разговором с внуком остался очень недоволен. Все шло не туда. Внук связался со злейшими врагами клана, а дед на это никак не мог повлиять. Лазарев-старший мог изменить жизнь любого в собственном клане, но не имел ни малейшего влияния на собственного внука.

— Кирилл, зайди ко мне, — позвонил он сыну, и в ожидании его прихода начал расхаживать по кабинету, ломая голову над тем, что он может сделать, чтобы изменить ситуацию.

Если бы Ярославу пришло в голову опять навестить деда, он бы с удивлением обнаружил, что его фотография стоит на столе Лазарева-старшего, рядом с фотографией другого внука и даже ближе к середине стола. И если у старшего внука было заметно позирование, то младшего явно фотографировали издалека, тайно, а потом увеличивали фотографию.

— Что ты хотел, отец? — спросил Кирилл, заходя в кабинет. — Я так понимаю разговор не телефонный?

— Правильно понимаешь, — кивнул Андрей Кириллович. — Дело касается Ярослава. Мне кажется, Мальцевы собираются наложить на него лапу.

— Неприятно.

— И это все, что ты можешь сказать? Неприятно? — вспылил старший. — Он твой сын!!

— Отец, не начинай, — поморщился Кирилл. — У меня сын один, и это Андрей. Это не обсуждается.

— Жену боишься?.

— Не боюсь, а уважаю. Разумеется, ей было бы неприятно узнать о моих изменах.

— А то она не знает?

— Одно дело знать, а другое — видеть этому подтверждение. Я ей обещал, что порву с Верой и никак не буду участвовать в воспитании ребенка, если Вера его родит. Если ты помнишь, я был против рождения ребенка и дал деньги Вере на хорошую клинику. Жалею, что не проконтролировал, тогда проблем сейчас не было бы.

Он явно имел в виду и свои внутрисемейные проблемы, появившиеся одновременно с Ярославом. Валерия была взрывной особой, не желающей ни с кем делить собственного мужа, а внебрачный ребенок мужа в последнее время постоянно был на виду, напоминая об измене.

— И накопителей не было бы, — напомнил Андрей Кириллович. — Которые нам так замечательно пришлись ко двору.

— Мы получаем слишком мало для наших нужд. Елисеевы искусственно сдерживают производство, — ответил Кирилл. — А теперь еще возникает вероятность того, что через пять лет все это уплывет к Мальцевым.

— Рад, что хоть это ты понял. И если Валерия не дура, то она поймет, когда ты начнешь общаться с сыном. Нам нужно его пригласить на ближайший семейный праздник. Показать, что мы едины.

Кирилл поморщился. Подходить к жене с таким предложением — значит, нарываться на скандал. А если учесть, что ближайший семейный праздник — как раз ее день рождения…

— Отец, если ты считаешь, что это необходимо…

— Я в этом уверен.

— Тогда поговори с Валерией сам. Боюсь, я ее никакими доводами не смогу убедить в необходимости появления на ее дне рождения в нашем доме постороннего человека.

— Постороннего?

— Совершенно.

Кирилл выдержал тяжелый взгляд отца. Для себя он все решил давным-давно. И даже нынешние успехи Вериного сына ничего не меняли. Нет, если бы у него выявили магию раньше, Елисеевых приняли бы в клан — Лазаревы магами не разбрасываются, но встреч все равно никаких не было бы.

— Этот мальчик мог бы стать гордостью нашего клана, — с горечью сказал Андрей Кириллович.

— Отец, какой смысл переживать о том, чего никогда не будет? Радуйся, что ты приложил руку к его взлету — без тебя бы у него до сих пор ничего не было.

— Я бы не был в этом столь уверен, — покачал головой Лазарев-старший. — Мальчик прекрасно знает, чего хочет, и идет именно туда. Неплохо было бы, чтобы мы шли вместе, понимаешь? То, что мы в разных кланах, не должно делать нас автоматически врагами.

Кирилл хмыкнул и подумал, что отец стареет и становится сентиментальным, чего глава клана позволять себе не должен. Клан должен стоять на первом месте, и никакие узы крови не должны этому мешать.