Ступень вторая

Глава 19

Я смотрел на мерзкую фиолетовую штуковину и прикидывал, сколько придется потратить маны, чтобы ее уничтожить. А еще — справлюсь ли один. Потому что попробуй зафиксируй такую дуру с кучей щупальцев, с которых в любой момент может сорваться мелочь в автономное плавание. Также вставал вопрос, может ли мелочь дорасти до такой вот матки и при каких условиях. А то вдруг я чудом избежал встречи с подобным монстром, который в удовольствие плещется где-нибудь в ванне на жилом этаже? Здесь-то защита стоит, и нехилая, а там такой не будет.

Но гигантская медуза замерла, не пытаясь меня атаковать, поэтому я положился на защиту Вишневских и принялся осматриваться. Сразу взгляд притянула мумия, по-видимому, как раз главы клана, на что указывал перстень на одном из высохших пальцев, вцепившихся в поручень кресла. Кресло было стилизовано под старину, но явный новодел, как и стол, перед которым оно стояло.

Сканирование не выявило других опасностей, кроме медузообразной твари, поэтому я осторожно стал продвигаться. Оборудование заставило меня завистливо вздохнуть. Нет уж, тут я точно все выжигать не буду, разве что стол с его хозяином, и то после тщательного изучения содержимого.

На удивление в помещении не воняло. То ли вентиляция здесь работала лучше, чем в жилой части, то ли Вишневский при жизни настолько высох, что портиться было нечему. Вторая его рука, не видимая мной от двери, лежала на столе на конверте, на котором было крупно выведено: «Моему преемнику». Таковым нынче был я, но защита, ориентированная на родство по крови, показывала, что глава клана Вишневских в таком качестве признавал только кровных родственников. Пришлось его посмертно разочаровать, дезактивировав защиту и подтянув к себе конверт, который оказался даже не запечатан. Впрочем, тот, кто справился бы с защитой, наложенной Вишневским, вскрывания конверта точно бы не испугался. Внутри оказалось несколько сложенный листков.

«Тому, кто пришел мне на смену. То, что ты сейчас прочитаешь, должно остаться исключительно для внутреннего пользования. Не делись ни с кем. Даже с тем, кого ты считаешь другом. Борьба за место главы клана иной раз принимает уродливые формы, а секреты клана должны оставаться внутри».

По мере того как я читал, мои глаза лезли на лоб. Потому что мои первоначальные предположения о демонах Пыльных миров оказались не просто ошибочными, а втройне ошибочными. Ибо существо, которое на меня летело, не только не было демоном, оно было искусственно создано, как, впрочем, и та тварь, что пялилась сейчас на меня через стекло.

Но, наверное, было неправильным называть это существом, потому что передо мной была живая база знаний клана Вишневских, доступ к которой выдавался через перстень-артефакт на руке мумии. Инструкция по получению доступа тоже была, сразу после нее шла инструкция по использованию. В одном я оказался прав: мелкие медузы просачивались внутрь тела, но речь об усилении магии не шла, они считывали информацию, которая потом доставлялась в базу и хранилась там. Никаких записей у Вишневских предусмотрено не было, все находилось внутри твари, которая питалась маной и чтобы существовать, и чтобы производить мелкие отводки, которые внедрялись магом управляющим в магов управляемых. Да-да, именно так, внедрение мелкой медузы позволяло главе клана не только знать, что про него думают подчиненные, но и направлять их мысли в нужную сторону или даже подчищать то, что данному члену семьи знать не положено.

Извлечение происходило с помощью артефакта или естественным путем при смерти носителя, тогда мелкая медуза выпадала из тела и стремилась добраться до ближайшего мага, чтобы иметь поддержку маной. При контакте с медузой-маткой последней переходила вся информация, полученная медузой-дочкой. Если я переведу артефакт на себя, маной смогу подпитывать дистанционно и мелочь в меня лезть не будет.

Соблазн был слишком велик, чтобы я его проигнорировал, тем более что убрать с управляющего артефакта привязку по крови было проще простого. Не рассчитывал глава клана, что сюда может заявиться кто-то посторонний, вся перестраховка ушла на подходы к дому и сам дом. Но, похоже, не от того страховался Вишневский…

Подогнав артефакт под себя, я надел его на палец и сразу же прикоснулся к аквариумному созданию. Тому катастрофически не хватало маны: еще немного — и начнется усыхание, а с ним — утрата знаний. Пришлось быстро подзаправить оживившуюся медузу, а уж потом смотреть, что мне досталось.

Досталось много. Но знания были так себе, с грязноватым душком. Применяя подобное, сам со временем пачкаешься, меняя чистоту магии на ее вседозволенность. Мелкие семейные тайны Вишневских меня не волновали, а вот информация о химерах наверняка полезна, жаль, что времени изучать сейчас нет. Но одно полезное свойство я смогу использовать даже без изучения остального.

Я подошел к аквариуму, открыл небольшое боковое окошко и протянул руку, в которую тут же скользнула оторвавшаяся от основного тела медузка. Была она теплая и пустая — идеальное хранилище для будущих знаний. По руке она растеклась так, что стала совершенно незаметна, но я ей приказал собраться опять в медузу и отправил в карман брюк, чтобы не повредить.

Поднимался из подземелья я быстро, нигде не задерживаясь. Серый меня караулил у входа, и при моем появлении на его лице показалось такое облегчение, что я чуть не расхохотался. Вообще, сейчас меня распирал кураж и уверенность, что все получится.

— Едем к Ермолиной, — скомандовал я. — Время до Мальцевых есть. Я, кажется, придумал, как решить проблему. Только действовать надо быстро. Прям бегом.

— Кажется или придумал? — проворчал Серый, но рванул к входной двери едва ли не быстрее меня.

Мы попрощались с обитателями дома и чуть ли не наперегонки бросились к ограде. Серый молчал до тех пор, пока мы не оказались в машине и не отъехали от купола.

— Что собираешься делать?

— Изъять у Ермолиной знания и передать Тимофею, — уверенно ответил я. — Ты ее отвлечешь, чтобы я мог это проделать незаметно.

— Если собираешься бить по голове, то лучше взять Глаза, — деловито предложил Серый. — У него какой-никакой, а опыт в этих делах есть. То есть точно не до смерти стукнет.

— Бить не собираюсь, — усмехнулся я. — Мне просто нужно, чтобы она не видела, что я что-то делаю. Почувствовать не почувствует.

— Ага… Удачно я ауру снял с этого мутанта, — внезапно оживился Серый. — Можно ей показать и попросить совета.

— Точно, так и сделаем, — согласился я.

— Печатка у тебя появилась приметная, — внезапно сказал он.

— Вишневского, — согласился я. — Думаешь, опознают?

— Мальцев — сто пудов. Уверен, он каждый вражеский артефакт до последнего камушка изучил. Я б на твоем месте убрал.

На моем месте снимать артефакт ни в коем случае нельзя было, потому что медуза тогда сразу впитается в меня и получит доступ к моей памяти. При мысли о такой возможности стало неуютно.

— Мальцев знает, что мы герб Вишневского забрали. Я ему скажу, что снял с трупа врага — может, напротив, порадуется, что труп спалили без остатка?

Мумию главы клана я пока не тронул: не до того было, да и, возможно, при нем могли быть другие управляющие артефакты.

— Все равно лучше не светить. Слишком нехорошие слухи ходили про Вишневских. Или… — Он бросил на меня короткий взгляд, а потом вновь вернул его на дорогу. — Или изъятие возможно только с помощью него?

— Умный ты человек, Серега, — усмехнулся я. — Да, возможна однократная передача, после чего артефакт перестанет работать.

Делиться с ним инфой о возможностях основной медузы я не стал, потому что твердо решил ее испепелить так же, как и мелких ранее. Изучить сначала все, что там есть, вытащить то, что может понадобиться — и выжечь в лаборатории Вишневского все до белого пепла. Иные способы ведут туда, откуда нет возврата.

— А у Ермолиной останутся знания?

— Нет, я ж сказал: у нее изыму, передам Тимофею. Клонировать не получится.

— Жаль, — загрустил Серый. — А то бы наштамповали целителей.

— И клинику бы открыли, — в тон ему вздохнул я. — С косметологическим отделением, о чем так мечтает Ермолина.

— И откроем, — усмехнулся он. — Исполним заветную женскую мечту, так сказать. А что Ермолина к клинике отношения иметь не будет — так на все воля божья.

Вера Серого в мои способности придавала уверенности и мне. На самом деле, я не был столь убежден, что смогу использовать в должной мере. Хорошо бы провести испытание, но на ком? Не лезть же к Серому в голову? У каждого должно быть право на собственные секреты. Во всяком случае до тех пор, пока они не собираются вредить нашему клану.

— Так, — сказал Серый, — когда машина остановилась у старой квартиры, — у тебя где-то минут сорок до того, как нужно будет ехать и всех собирать. Успеешь.

— Посмотрим, — уклончиво ответил я. — Ты же понимаешь, что я не знаю, сколько по времени получится.

— Сразу полевые испытания, — неодобрительно сказал Серый. — Да еще чужой технологии.

— Можешь предложить другой вариант?

— Знаешь, если даже ты ей просто вычистишь знания, уже хорошо будет, — он расплылся в злой улыбке. — Ибо нефиг.

В квартире оказались обе сестры Ермолины, что, с одной стороны, осложняло задачу, а с другой — давало фору во времени, потому что за Полиной не нужно было заезжать.

— Ты прям молодец, Полина, — заявил Серый сразу, как мы вошли в квартиру. — В последнее время с таким усердием занимаешься.

— Аня говорит, что если не заниматься, то сильного мага из меня не получится. А я хочу быть сильным магом. — Полина ответила с улыбкой, но взгляд ее вилял, останавливаясь где угодно, только не на нас. — Ярослав, ты почему сегодня в школе не был?

— Да проблемы в поместье, — ответил я, решив не сообщать, что там я если и появлюсь теперь, то только на экзамене. — Но ты же мне расскажешь, если я что-то важное пропущу?

— Конечно. — Полина покраснела, как будто уже утаивала это важное.

— Чай будете? — спросила Аня, отвлекая внимание от сестры.

— Да мы по делу… — намекнул Серый.

— А дело как-то помешает выпить чашечку? — удивилась Аня, которая явно не собиралась нас пропускать дальше кухни.

Странное дело, квартира моей матери, в которую Ермолину пустили пожить ради ее безопасности, а распоряжается Аня уже так, словно жилплощадь ее собственная.

— Да нам, в сущности, все равно, где обсуждать, — ответил я, прикинув, что на кухне будет даже удобнее: пространство небольшое, прикоснуться так, чтобы это показалось случайным, не составит труда. Медузка уже растеклась по руке, готовясь выведать все вражеские секреты.

Возможность отправить ее в разведку выдалась тут же. Аня чуть притормозила, и я в нее врезался, сделав вид, что задумался. При этом я дотронулся до ее руки, и медузка сразу же всосалась, через мгновение дав мне полный доступ к Аниному сознанию.

Но для начала я устроился за столом и притворился ужасно уставшим: откинулся, прислонившись к стене, и закрыл глаза, чтобы было проще соединиться с медузой. Параллельно я начал прикидывать, какую защиту нужно добавить в артефакт, чтобы избежать проникновение такой пакости уже в меня.

Аня захлопотала, выставляя на стол блюдо с пирогом, и участливо интересовалась, сильно ли мы проголодались. На всякий случай я заглянул в ее чувства ко мне, но там не было ни стыда, ни раскаяния, лишь одна ненависть. Странное дело, она ненавидела меня за то, что от Мальцевых ее вытащил я, а не Роман. А еще за знания, которых не было у Романа, но были у меня. Возникло чувство, что я вляпался во что-то дурно пахнущее, и я невольно поморщился.

— Голова болит? — сразу спросила Аня. — Давай полечу?

А в голове у нее промелькнуло: «Порадуйся напоследок, гаденыш».

— Не надо, — резко ответил я. — Это просто откат после сегодняшнего. При применении посторонней магии он усилится. Полчаса-час — и пройдет сам.

От ее мыслей я постарался отключиться и направился туда, где были знания по целительству. Они выделялись на моем плане яркими зелеными сгустками. Медуза впитывала их в себя как губка, цвет ее при этом становился интенсивней, а сама она словно плотнела. Я успел попереживать, что она не сможет все впитать, как знания по целительству закончились.

Тем временем Серый воспроизвел иллюзией ауру химеры и расспрашивал Аню о возможностях вернуть парню естественный вид.

— Не с моими нынешними умениями, — притворно вздохнула Аня.

В голове у нее пронеслось: «А и знала бы — не сказала. Укрепление чужого клана — не в интересах Глазьевых». Судя по всему, она уже чувствовала себя частью другого клана. Я вздохнул и отдал медузе приказ затереть скопированное в сознании у Ани. Вскоре на месте зеленых сгустков была чернота, готовая принять другие знания. Справившись с соблазном подкинуть ей что-нибудь, я скомандовал медузе быть готовой к выходу. Рыться в голове Ермолиной дольше необходимого я не собирался: это оказалось на удивление противно, как я ни пытался дистанцироваться, время от времени до меня долетали отголоски ее мыслей, весьма нелестные для меня. Возможности медузы позволяли подправить отношение Ани ко мне. Да что там отношение — сейчас я смог бы ей внушить, что она влюблена в меня, а к Глазьеву испытывает одно лишь отвращение. Но сделать так означало стать на ту же скользкую дорожку, что и Аня. Нет уж предатели нам не нужны. Кто предал один раз — предаст и второй. Не буду же я постоянно рыться у нее в голове и править?

— Ярослав, тебе покрепче? — заворковала Аня, наливая заварку в чашку.

— Спасибо, достаточно, — ответил я и коснулся ее руки.

Медуза перескочила на меня, и я смог наконец отстраниться от негатива, изливаемого почти бывшей соклановкой.

— Но, в принципе, ты бы смогла ему помочь? — спросил я.

— Не знаю, — она притворно вздохнула. — Жалко парня, конечно. Возможно, если бы я посмотрела записи Вишневских, касающиеся химер…

— Записи будут вряд ли, — ответил я. — Я выжигаю в комнатах все. Там слишком…

— Воняет, — пришел мне на помощь Серый.

Он смотрел на меня с явным вопросом. Я прикрыл глаза, показывая, что все: половина дела сделана. Осталось досидеть чаепитие, съездить к Мальцевым, а потом попытаться передать Тимофею. Не получится — что ж, знания для этого мира будут утеряны.

— Но записи можно оставлять, — заметила Аня. — Я их могу продезинфицировать так, что ничего вредного не останется.

— Боюсь, там само содержимое вредно, — ответил я. — Ты бы видела, во что они превращали людей.

— Так я видела. Сергей показал.

— А, ну да. Но он не до конца превратился.

Она принялась расспрашивать про нашу недо-химеру, но по осторожным вопросам стало понятно, что интересует ее не пострадавший, а то, что происходит в доме. Мне не нужно было лезть ей в голову, чтобы понять: сейчас там рассматривался вариант, не получится ли чего важного оттуда притащить Глазьевым. В конце концов это вылилось в предложение:

— Мне кажется, если бы я на месте посмотрела на вашего пострадавшего, скорее бы придумала что-то для него.

— Там опасно, — отрезал я. — Нечего такому ценному кадру там делать.

— Но я буду очень осторожной. Ярослав, пообещай, что ты меня завтра возьмешь.

Она ни словом, ни взглядом не выдавала, что в ее планах уже сегодня перейти в другой клан со всем захомяченным. Но я не мог исключить и то, что она пытается выбить из меня обещание, чтобы все-таки попасть в поместье и увидеть там все своими глазами.

— Ярослав, нам, вообще-то, пора, если ты не хочешь опоздать к Мальцеву, — напомнил Серый. — Нам еще Дениса с Тимофеем забирать. Хорошо хоть, Полина тут.

— Да пустое это, — поморщилась Аня. — Толку все равно не будет. Можете просто снять команду с соревнования и не тратить время на эту ерунду.

— Я привык все доводить до конца, — ответил я. — Важен не результат. Важна готовность сделать все для победы.

— Как я тебя понимаю, — Аня вздохнула. — Полинке бы еще позаниматься, но надо так надо. До вечера, сестренка. Ты же ко мне еще забежишь сегодня?

Кому было точно не по себе, так это Ермолиной-младшей, которая не знала куда глаза девать. Она выдавила из себя нечто, похожее на «да», и мы вышли из квартиры. Медузу я с огромным облегчением отправил во внутренний карман куртки. Теперь бы только передать выкачанные знания Тимофею.