Судоплатов. Начало

Глава 11

Ленин как всегда проснулся рано и выглянул в окно. Несмотря на холодный октябрь вдоль здания Дворца бежали несколько человек. Первым возглавлял необычную пробежку Судоплатов, за ним двое диверсантов из его группы, следом бодро бежал Сталин, а в конце едва трусил Дзержинский, задыхаясь и время от времени останавливаясь что бы отдышаться.

«Это что за цирк на выгуле?» — Ленин почесал лысину и подозвал супругу — Глянь, Наденька, наши наркомы вон что учудили!

Крупская подошла и сочувственно покачала головой — Совсем Феликс сдал, ты погляди, как он тяжело дышит! Ты бы тоже накинул бы на себя что-нибудь и покажи молодежи как бегать нужно! Скорей бы снег, можно было бы на лыжах побегать! Я слышала, что сегодня Инесса вместе с детьми в Швейцарию отбывает!

Ленин усмехнулся — «Слышала она! Поди сама Инесса ей и рассказала. Может и правда спуститься воздухом подышать?»

Появление Ильича сбило меня с панталыку и я невольно сбился с ритма.

— Что, Феликс, тяжко бежать? — пристроившись позади спросил вождь и Дзержинский со вздохом ответил — И не говорите, Владимир Ильич! Все свое здоровье в царских тюрьмах оставил. Вот Коба убедил меня бросить курить и даже не употреблять вина, бег этот легкие разрабатывает, глядишь и головные боли отступят.

Пробежав пару кругов, раскрасневшиеся диверсанты начали зарядку и волей-неволей Ленин вместе со своими наркомами включился в этот занимательный процесс, после которого захрустели косточки и появился заряд бодрости. Судоплатов лукаво улыбнулся — А теперь бегом принимать водные процедуры!

Ленин оттер носовым платком пот на голове и поинтересовался — Коба, что же ты молчишь, что в тесной квартирке вместе с этими детьми теснишься? Сегодня освобождается квартира номер один в Потешном дворце, занимайте ее немедленно!

Дзержинский, который наконец смог придти в себя, положил руку на плечо Аркаши — Твои родители завтра прибудут в Москву, их квартира находится не подалеку и ты сможешь их навещать. Ну а сегодня на Лубянке, рядом с моим для вашего управления приготовили рабочий кабинет.

Я набрался наглости и предложил вождю — Владимир Ильич! Вам бы тоже не мешало по утрам вместе с нами заниматься!

Тот наклонил к плечу голову и прищурился — Вот значит кто инициатор сегодняшнего забега! Это действительно полезно?

— Конечно, помимо развития и укрепления легких, бег укрепляет сердечную мышцу, оздоравливая весь ваш организм.

В итоге многочисленные жильцы каждое утро и впоследствии вечер наблюдали как Ленин с парой наркомов и тремя детьми бегают трусцой с ускорениями и переходом на шаг. К нашей компании уже через день присоединились Наденька Аллилуева и сын Дзержинского Ясик — худенький мальчик, застенчивый, в очках. А затем наше управление Специальных операций пополнилось и с нами стали бегать его новые сотрудники, в число которых вошли мой друг Федор Семенчук, двадцатилетний Наум Эйтингон и отобранные мной лично из числа беспризорных одиннадцать десятилетних мальчишек, из которых я решил в течении пяти-семи лет создать подразделение спецназа. Вспомнив про диверсанта Великой Отечественной, я попросил Дзержинского найти Николая Кузнецова и восьмилетнего Никанора (как назвали мальчика при рождении) привезли из под Екатеринбурга из села Зырянка и теперь этот милый ребенок с удовольствием изучает с нами азы диверсанта.

Я при составлении перечня необходимого указал необходимость тренировок подальше от людей. Дзержинский задумчиво сказал — Есть рядом с Кремлем Новоспасский монастырь, он расположен за Таганкой, на Крутицком холме, у берега Москвы-реки. Вот только сейчас там находится контрационный лагерь.

Я пожал плечами — Может мы с ребятами проведем проверку заключенных во всех лагерях столицы, тех, кто не опасен, к двухлетию революции выпустим.

Дзержинский долго не думал и согласился — Надеюсь на вашу революционную сознательность, но список амнистированных представите мне на согласование! Я сейчас распоряжусь и вам подготовят необходимые мандаты.

За два года гражданской войны в Москве было создано пятнадцать концлагерей, в них находилось четыре тысячи человек. Пять лагерей были устроены на территории известных московских монастырей.

Концлагерь на территории Спасо-Андроникова монастыря был открыт в июне этого года, прямо здесь и проводили расстрелы. В списках заключенных я наткнулся на княгиню Татьяну Куракину, урожденную Врангель. Состряпанное обвинение против нее было просто абсурдным. Ей в вину вменяли то, что она была двоюродной сестрой генерала Врангеля, помимо этого старательный следователь обвинил ее в том, что она якобы рекомендовала и поставляла офицеров в армию белых. Обвинение ужасное и пахнущее расстрелом. Ведь во время ее заключения в лагере в Москве были расстреляны ее отец, сын и дочь только за то, что у них найдена была переписка с их родственником, офицером в армии белых. И таких было большинство заключенных. Мы для руководства еще раз провели допросы и выявили несоответствие показаний с тем, что бессовестно написали те, кто вел следствие.

За три дня до праздничной даты наш отчет был зачитан на совещании, на котором помимо нас, сотрудников нового управления, присутствовали Ленин, Дзержинский, Сталин и Крупская, которую пригласил председатель ЧК по моей просьбе. Подумав, он согласился и Ленин был удивлен присутствием супруги на этом совещании. Наш отчет взволновал Надежду Константиновну.

Она была в шоке — Володя! Как же так! Женщины и дети, которым нет даже шестнадцати лет! Эти фальшивки лишили людей жизни и свободы! Крыленко явно не должен занимать место председателя Революционного трибунала! Необходимо срочно организовать пересмотр дел всех мест лишения свободы! А тех, кто сшил эти липовые дела, уволить и показательно привлечь к уголовной ответственности!

Ленин озадаченно переводил взгляд с Дзержинского, сидящего с непроницаемым лицом, на Сталина. Странно, но обычно защищавший своих сотрудников железные Феликс, теперь не сказал ни слова защиты в адрес своей конторы.

Я как в школе поднял руку — Разрешите сделать предложение! — мысленно добавив «От которого нельзя отказаться».

Крупская кивнула — Мы тебя слушаем, Павел!

— Все беды из-за отсутствия в нашем молодом советском государстве правового поля! Товарищ Ленин сам правовед и должен понимать, что суд должен выносить решение только при наличии улик, изобличающих преступника. Вот скажите, Владимир Ильич, вас в царских тюрьмах били, заставляя признаться в революционной деятельности?

Ленин усмехнулся — Да как то Бог миловал!

Я развел руками — Наверняка то же скажут все революционеры, прошедшие через царские суды. Только предъявленные надежные улики отправляли вас в ссылки. Не на каторгу, не в тюрьму с ужасным содержанием, а присуждали отправку в ссылку. Почему же советская власть вместо того же пути наказания применяет ко всем без разбору красный террор? Ой! Я надеюсь меня за мою критику не объявят приспешником белых?

Крупская не выдержала — А мальчик-то прав! И опять же почему под этот террор должны попадать родственники белых, или даже попросту те, кто является дворянами. И ты, Володя, и Феликс тоже дворяне! А занимаете высшие посты в государстве. И не смотри на меня так, Володя! Я устала молчать! С таким подходом сначала расстреляете всех дворян, ну кроме нас естественно, а затем и своих начнете за оппозицию в партийных и государственных вопросах отправлять к Духонину. Так вроде у вас расстрел называют! Я так понимаю здесь не амнистию нужно принимать, а полное оправдание! И вообще следует рассмотреть вопрос о возвращении прежней судебной системы. Когда вы сняли Штейнберга с поста наркома юстиции, я пыталась вмешаться, но вы же никакого тогда не слушали! Феликс искренне считал, что Исаак Захарович ставит ему палки в колеса, постоянно выставляя свои претензии ВЧК! Ведь СНК именно по его инициативе принял решение разграничивать функции ВЧК и Следственной комиссии при Петросовете. А после самосуда революционных матросов над членами ЦК партии кадетов Шингарёвым и Кокошкиным Совнарком, заслушав доклад Штейнберга, поручил НКЮ «в кратчайший срок проверить основательность содержания в тюрьмах политических заключенных, а всех, кому в течение сорока восьми часов не может быть предъявлено обвинений, освободить». Как же тогда ты, Феликс был недоволен! Как же покусились на твое детище! Штейнберг тогда обвинил в противозаконной деятельности членов коллегии Наркомюста, Козловского и Красикова. И он был прав! Вы же его убрали с поста наркома, чтобы он вам не мешал, а в этом году даже посадили, Исаак Захарович отсидел почти пять месяцев, если бы я за него не попросила, вы бы его сгноили в застенках! Я считаю, что его нужно восстановить и назначить опять наркомом юстиции.

Ленин покосился на нас, сотрудников нового управления, вздохнул и понизил голос — А как же нам тогда поступить с нынешним наркомом?

Дзержинский вмешался — Курского можно назначить Генеральным прокурором республики, если мы решили вернуть судебную систему. В качестве государственного обвинителя Дмитрий Иванович вполне сможет принести максимум пользы.

Ленин поморщился — Хорошо, сегодня же подниму вопрос о снятии Крыленко, вот только куда нам его направить?

Я поднял руку — Разрешите!

Вождь устало кивнул — Я так понимаю, у тебя еще есть предложение!

— Есть! Руководителей, которые не смогли справиться со своими обязанностями независимо от стажа в партии следует не перемещать по горизонтали, пытаясь найти им лучшее применение в другой области, а резко понижать в должности, опираясь на те возможности и умения, которыми обладает человек.

Крупская опять меня поддержала — И снова Павел прав! Крыленко же в семнадцатом был избран председателем сначала полкового, затем — дивизионного и армейского комитетов одиннадцатой армии и был делегирован в Петроград, где выступал на собраниях Петроградского совета и Съезда фронтовиков, призывая к прекращению войны. Вернувшись на фронт, Николай Васильевич вошёл в конфликт с большинством армейского комитета и сложил с себя обязанности председателя. И этот по сути недоучившийся студент Крыленко вошёл в первый состав Совнаркома в качестве члена Комитета по делам военным и морским. Затем его назначили Главнокомандующим! В прошлом году Крыленко был членом Комитета революционной обороны Петрограда, а в марте подал заявление на твое имя, Володя, с просьбой освободить его от обязанности Верховного главнокомандующего и комиссара по военным делам. Ты обрати внимание: он нигде не мог справляться со своими обязанностями и, понимая это, сам сбегал, явно опасаясь последствий! А ты его двигал дальше и дальше! В то время как этого человека следовало задвинуть так, чтобы не было от него вреда! Я предлагаю назначить Крыленко начальником отдела уборки улиц в коммунально-хозяйственном хозяйстве Москвы. Если Николай Васильевич в течении года не справится с наведением чистоты на улицах столицы и вывозом мусора на свалки, а зимой уборкой снега, если не наведет порядок среди дворников, то ему нечего делать на руководящих постах даже районного масштаба! И еще давайте определимся с амнистией к годовщине Революции.

Ленин пожал плечами — Мы же решили оправдать задержанных!

Крупская отпила воды, налив из графина в стакан и пояснила — Мы должны объявить амнистию всем врагам революции, кто в месячный срок добровольно сложит оружие и сдастся в плен, или явится в ВЧК. Хватит уже воевать! Кого не устраивает Россия с ее новой властью, пусть катится за границу, настоящим же патриотам Советская власть должна предоставить возможность вернуться к мирной жизни. Бывшие офицеры могут выбрать службу в Красной Армии, преподавательскую деятельность в том числе и в военных училищах, те же, кто решит не идти на государственную службу, могут заняться трудом.

Сталин воспользовался моментом — Владимир Ильич, я предлагаю разрешить помимо государственных предприятий разрешить существование артелей! Артель — это производственный кооператив в форме социалистического коллективного хозяйства, созданный на добровольной основе с обязательным трудовым участием членов и коллективной ответственностью. Артель сможет обобществлять только основные средства производства. Вот проект закона. Согласитесь, товарищи, что сейчас, когда кругом развалины, нужно начинать производство самого необходимого.

Ленин возвел глаза вверх — Вы, батенька, опять призываете куда-то не туда! Государство должно наладить работу фабрик и заводов и показать эксплуататорам что наша республика вполне сможет развивать свою экономику!

Дзержинский невинно поинтересовался — Владимир Ильич, не получится, что государство займет место, которое ранее принадлежало сотням эксплуататоров?

Вождь просто взвился — Я еще и тебе, Феликс, должен объяснять отличие социалистического предприятия от капиталистического, в котором рабочие смогут сами выбирать себе руководство предприятием и не работать на износ.

Мы сидели едва дыша, стараясь не обращать на себя внимание спорящих столпов Совнаркома.

Сталин возразил — И к чему это приведет — завод вместо определенного опытным путем количества качественной продукции будет гнать в два раза меньше, да и то брак, а рабочие будут бессовестно требовать повышение зарплаты.

Я мысленно поставил себе пятерку — смог заронить в наркомах сомнения в ленинской политике.

Ленин достал из кармашка часы — Так, время на дискуссии вышло, продолжим разговор на ближайшем заседании Совнаркома!

Дзержинский подмигнул нам — Ну что, шантрапа! Добились своего, освободили себе монастырь?

Аркадий вздохнул — Нам бы еще привести в порядок помещения! Нужны строители и стройматериал.

А я добавил — Чтобы легче все это выбить, можно объявить о открытие в бывшем монастыре в следующем году школы частей специального назначения ВЧК. Скажем человек на сто пятьдесят. Сроком обучения на пять лет. Прием курсантов школы с четырнадцати-пятнадцати лет.

— Не понял? — Дзержинский затеребил свою бородку — А почему же ты в свою группу набрал десятилетних?

— Эти легче будут впитывать знания и за восемь лет я из них надеюсь сделать супер-спецов широкого профиля с обучением как минимум пяти языкам.

— Что ж, я выбью все необходимое, но вы должны уже сейчас оправдать расходы на ваше управление. Нужно выполнить просьбу товарища Ленина и привести приговор в исполнение. Ну а если вы перетащите Краснова через линию фронта, то вам вообще ни в чем отказа не будет!

Голиков выпятил грудь — Товарищ председатель ВЧК! Мы немедленно займемся подготовкой рейда в тыл противника!

Через три дня газета «Известия» в праздничную дату поместила статьи, вызвавшие отклик не только среди рабочих и крестьян, но и среди белогвардейцев, для которых номера газеты сбрасывали с самолетов. В первой статье на первой странице после поздравления Совнаркома объявлялась амнистия всем участникам гражданской войны, воющих против Советской власти. Советское правительство давало гарантии не применять репрессии против добровольно сдавшихся в течении месяца врагов Советского государства. Помимо этого Совнарком разрешил эмиграцию всех желающих! Так же автор статьи поведал о пересмотре дел незаконно осужденных и о их освобождении, напечатав в качестве примера знатные дворянские фамилии. Так же сообщалось о снятии с должности Крыленко с указанием причины: за несоблюдение принципов законности и о назначении на его место прежнего наркома юстиции Штейнберга.

Во второй статье был опубликован закон о неделимости РСФСР на отдельные республики и о равноправии всех национальностей с отменой в паспортах графы национальность. Ну и третья статья взволновала все казачество — им было обещано возвращение изъятых земель рядовым казакам и возможность службы в запасных и действующих полках внутренних войск наркомата внутренних дел. Перегибы с репрессиями, направленных против рядового казачества были признаны вредительскими. Изъятие земли у богатой старшины и их перераспределение должно будет проводиться после рассмотрения в специальных комиссиях депутатами в местных Советах от казаков.

Все это стало для руководителей Белого движения настоящей бомбой.