Судьбы и сердца

Я не знаю, ну что это в нас такое

И какой это все приписать беде?

Только слыша подчас про людей дурное,

Мы легко соглашаемся, а порою

Даже верим заведомой ерунде!

И какой все нелепою меркой мерится.

Вот услышит хорошее человек,

Улыбнется: как видно, не очень верится,

А плохое запомнит почти навек!

То ль кому-то от этого жить острее,

То ли вправду не ведают, что творят,

Но, чем сплетня обиднее и глупее,

Тем охотней и дольше ее твердят.

А раз так, то находятся «мастера»,

Что готовы, используя глупость эту,

Чье-то имя, поддев на конец пера,

Очернить и развеять потом по свету.

И ползут анонимки, как рой клопов,

В телефонные будки, на почты, всюду,

Чтоб звонками и строчками лживых слов

Лицемерить и пакостить, как иуды!

Но всего удивительней, может статься,

Что встречаются умные вроде люди,

Что согласны копаться и разбираться

В той плевка-то не стоящей даже груде!

А «жучки-душееды» того и ждут:

Пусть покрутится, дескать, и пусть попляшет!

Сколько крови попортит, пока докажет,

Говоря фигурально, «что не верблюд»!

А докажет, не важно! Не в том секрет.

Все ведь было разыграно честь по чести!

И нередко свой прежний авторитет

Человек получает с инфарктом вместе…

А порою, как беженец на пожарище,

Он стоит и не знает: с чего начать?

Гром затих, только силы откуда взять?

Нет, нельзя и неправильно так, товарищи!

Пусть умел и хитер клеветник подчас,

И на хвост наступить ему часто сложно,

Только дело в конечном-то счете в нас,

И бороться с мерзавцами все же можно!

Коли сплетня шмелем подлетит к плечу,

Не кивай, а отрежь, как ножом: — Не верю! —

Нет, не то чтоб: «подумаю» и «проверю»…

А: — Не верю, и кончено. Не хочу!

А случилось письмо тебе развернуть,

Где коварства — преподлое изобилие,

Ни обратного адреса, ни фамилии,

Плюнь, порви и навеки о нем забудь!

Если ж вдруг в телефонные провода

Чей-то голос ехидное впустит жало,

Ты скажи ему: — Знаешь иди куда? —

И спокойно и тихо пошли туда,

Где хорошего в общем-то очень мало…

И конечно же, если мы неустанно

Будем так вот и действовать всякий раз,

То без пищи, без подленького тумана

Все подонки, как черные тараканы,

Перемрут как один, уверяю вас!