Сумерки империи

Глава 1

События развивались стремительно, как сорвавшаяся с крутого горного склона лавина, ситуация, подгоняемая временем, бешено неслась вскачь. Как-никак переломный момент в истории! Но это было не в первый и не в последний раз.

Почему окружающий мир сходит с ума? Из-за внутренних причин? Или это воздействие космического излучения? Непонятно. Ответа нет. Но главное, что две крупнейшие державы западного Средиземноморья с грохотом готовились столкнуться и грубо уничтожить все то, что случайно попалось между этими чудовищными жерновами. Утеря множества традиций, идеалов и обычаев становилось неизбежным сопутствующим ущербом.

Большая белая луна тает в утреннем перламутровом небе, обещая сегодня еще один чудесный день. И вскоре позднее осеннее андалусское солнце озаряет базальтовые скалы, кое-где покрытые виноградными лозами, как будто силу своих лучей, оно уже истощило за долгое знойное лето, оставив в преддверии зимы только холодную бесплодную ласку. Небеса — серые. А ведь это испанское небо! Глухая пора — предзимье. Ноябрь уж наступил….

Ноябрь 219 года до нашей эры, преддверие второй пунической войны. Эта война лишь продолжит череду прежних многочисленных побоищ Рима и Карфагена, как бусины четок следуют одна за другой по шелковому шнурку. Развязка наступает с неизбежностью осеннего дождя. Благословенная земля Андалусии, казалось, затаилась под гнетом горя.

Царит суровый закон: «живущее — погибнет». Сегодня ты здесь, а завтра тебя уже здесь нет. Жизнь идет под мрачным девизом: «Убивай, не то тебя убьют». Дерутся все и люди и коты. Все недолговечны: они подобны лишь пылинке пред ликом ветра. Никто не может жить вечно, самые яркие и те падают.

Беспощадные руки легионеров, по локоть в крови, готовятся смести южные испанские племенные микро королевства, часто размерами с выгон для скота, вассальные Карфагенской Республике, как гнилые плоды на мусорную свалку истории. Что для одних несчастье, для других — удача. Много поколений и бесчисленное множество народов уже ушли в небытие на древней земле Андалусии. Ходили многочисленные рассказы об ушедших цивилизациях, о древних царствах, о призраках, о страшных проклятиях — и, разумеется, о спрятанных в старых курганах сокровищах. «От героев былых времен, не осталось порой имен…»

Война уже официально объявлена, но военные действия еще не начались. Зимой никто не воюет. В прежние времена по окончании военной кампании легионы (легионеры- буквально «мобилизованные» от слова «легио» — сбор), состоящие в основном из крестьян-ополченцев распускались по домам, и только сила и стремительность вторжения Эпирского царя Пирра, произошедшие чуть более полувека назад, убедили Рим в необходимости иметь небольшую постоянную армию, хорошо обученную, дисциплинированную и всегда готовую к бою. На всякий случай, чтобы не застали врасплох «со спущенными штанами»…

Так что, все бурно готовятся к весне, копят силы, осуществляют приготовления к боевым действиям. Грандиозная шахматная партия начинается. Или скорее всего это будут конвульсивные, отчаянные скачки через препятствия: кто кого перескачет, схватит приз и кто сломает шею и ноги. Стипль-чез по-королевски!

Неясная черта горизонта дымилась в золотом огне красного полудиска. Новый город Гранада, буквально расцветающий под карфагенской властью, смирившей вечное соперничество враждебных иберийских племен, походил скорее на большую деревню, потому что в нем, за исключением некоторых мануфактур, складов, винокурень, было еще довольно мало нормальных домов, преобладали простенькие глинобитные хибары с соломенными крышами, напоминавшие лачуги умалишенных, приютившиеся под сенью корявых оливковых и инжирных деревьев.

Зато новоявленная Гранада была щедро окружена стогами сена, житницами и сараями, в которых помещались стада на ночь, потому что за городом были превосходные плодородные поля и на них изредка виднелись лачужки. Чудесные фруктовые сады и душистые персиковые рощи всегда давали богатые урожаи. Довольно богатая, плодородная земля. Жирный, мокрый краснозем. Бугристая долина вдоль реки- притока Гвадалквивира поражала своим плодородием, особенно на фоне преобладающей, вечно опаленной солнцем «льянуры» — сухой испанской равнины, где в условиях тотального дефицита воды можно только лишь пасти овец.

Но и развитие промышленности в окрестностях Гранады чувствовалось очень отчетливо. Прогресс и динамичное развитие завоевывали здесь все большую популярность. Над южными горами Сьерра-Невада то здесь, то там, чадили думки углежогов, вырубающих столетние дубравы, а на холмах дымили трубы грубых печей от варварских заводов, а в городе дым домашних очагов перемешивался с дымом многочисленных кузнец и гончарных мастерских. Кузни, красильни, кожевни, свалки на окраинах, гам, гвалт, грохот… Об экологии тут никто пока еще не задумывался, продолжая упорно загаживать целебный лик природы. Прогресс — он ведь вроде стада свиней. Польза есть? Есть! А посему нечего нос воротить потому, мол, что всюду насрано.

Рядом с городом несла свои живительные воды река Хениль, главная транспортная артерия, а так же источник воды и разнообразной рыбы. На этой реке вечно сновало немалое количество маленьких лодочек с парусами всех цветов — тартаны, баркасы и фелуки. Расположенные вокруг небольшие поля давали зерно, овощи и траву для домашних животных. Росший к югу, в горах и предгорьях лес давал дрова для костров, печей и очагов. Впрочем, вековой дубовый лес, дававший людям и древесину, и уголь, и дубильные вещества, был славен не только этим — дикие кабаны и домашние свиньи до отвала кормились желудями, и мясо у них было темно-красное, почти без сала.

Знаменитая испанская лень, рядящаяся в золотые лохмотья, под давлением неумолимых обстоятельств понемногу уступала место предприимчивости. Хутора превращались в села, а села — в города. Нищета потихоньку отступает и уходит, везде видны следы заботливости, даже обилия.

Самым большим домом Гранады был просторный двухэтажный особняк из красного кирпича, под черепичной крышей. Этот особняк, расположенный на улице Крыс, отличала грубоватая простота постройки, узкие продолговатые окна, оснащенные ставнями и решетками, узкие двери и бойницы, словно бы прорубленные в массивных стенах. Этот дом словно бы излучал ауру мрачной силы и власти…

Окружающий дом сад, укрывшийся от улицы, по которой всегда бегали оборванные ребятишки, за массивным забором, был совсем жалкий. Ему не было и года, так как саженцы апельсиновых и абрикосовых деревьев в основном были высажены этой же весной. Только одинокий могучий каштан, которому было уже немало лет, здесь ярко выделялся на таком фоне своей основательностью. Впрочем, пересаженные кусты роз уже следующим летом должны были изрядно радовать взор здешних обитателей. А цветение олеандров, лимонов и померанцев должно было даровать необычайную сладость воздуху!

Это был еще ранний, мирный и спокойный час, но уже раздавались бодрящие петушиные крики и на улицах уже появлялись прохожие. Хозяева спешили отдать пастухам скотину, чтобы те отогнали ее на выпас. При этом пастух на ходу без всякой надобности трубил в рожок, проворно шлепая босыми ногами.

— Утро красит нежным светом стены древнего Кремля… — тихо напевая бодрую мелодию из вышеописанного дома во двор, выложенный диким камнем, подышать утренним прохладным воздухом, вышел молодой человек, которому на вид было не больше восемнадцати лет.

Обладатель горделивой осанки и атлетичной фигуры, высокий, смуглый, с короткими вьющимися черными волосами. Видно было что физически этот «благородный кабальеро» находится в превосходной форме, буквально излучая энергию. Избыток здоровья сказывался в каждом ее движении. В мускулистых руках с развитыми бицепсами молодого человека чувствовалась сила, а в глазах, отливающих зеленоватым оттенком, светился огонь чистой, горделивой молодости и недюжинный ум. Такое лицо должно было нравиться местным дамам: тонкие правильные черты, покрытые ровным золотистым загаром, выразительные глаза.

Ко всему этому надобно еще прибавить юные «гусарские» усики и небольшую бородку, придававшую еще больше выразительности лицу незнакомца. Высокий и широкий лоб юноши свидетельствовал о мужестве и честности, хотя, пожалуй, игравшая на губах неуловимая улыбка, лукавая и хитрая, отчасти ставила под сомнение это последнее его свойство.

Что же, молодость здесь является понятием относительным, так как большинство мальчиков уже в шестнадцать лет изъявляли желание исполнить долг гражданина и воина, переправляясь в казармы. Как говориться: «Эта армейская жизнь — сплошные удовольствия, можно валятся в постели почти до пяти утра!» Сейчас каждый мужчина с малолетства должен быть отважным, как лев, терпеливым, как бык, сильным, как вол, мудрым, как змий. Он должен быть также человеком, ведущим за собой честных людей, так как на поле битвы ценятся лишь смелость и боевая отвага. Еще лучше — происходить из проверенного временем древнего и благородного рода. Так как среди выходцев из простонародья довольно часто встречается противоположный вариант- мудрый как осел и храбрый как кролик.

Одет вышедший во двор добрый молодец был по-домашнему. На нем была туника, окрашенная красителем, изготовленным из вываренных мозгов лесного великана-зубра, поверх нее куртка-безрукавка из недубленой овчины, вывернутой мехом наружу, внизу — короткие холщовые штаны. Обувь ему заменяли кавалерийские сапоги из мягкой кожи, но без шпор. Подпоясан молодой человек был кожаным ремнем, за который был заткнут нож с широким лезвием. Этот нож с превосходным клинком из «дамасской стали» и рукояткой из слоновой кости сейчас стоил как крепкое поместье с прилегающей деревней. Могучую шею кабальеро украшало ожерелье из ограненных испанских опалов — доказательство того, что драгоценности можно найти даже в самых удивительных местах. Но возможно не следовало делать никаких заключений о незнакомце по его только наружному виду.

Наш молодой человек все ночь плохо спал, терзаемый мыслями о будущем, так как был здесь «свой среди чужих». А именно — попаданец.

«Черт возьми! — думал, — мы находится в очень дурном положении!.. Хуже губернаторского…Что же, посмотрим…»

Но давайте обо всем по порядку! Звали нашего героя Кирилл Окунев и всю свою прошлую жизнь он прожил в Москве, в 21 веке. Правда, этой жизни было всего-навсего 16 лет. Отец Кирилла был довольно обеспеченным человеком, был одним из руководителей международной логистической компанией. Не олигарх, но денежки имел и на сына их тратить не жалел. К счастью, деньги не развратили нашего парня, с младых ногтей он очень увлекся химией и весьма преуспел в ней на любительском уровне. В его натуре счастливо сочетались все необходимые хорошему химику качества: страстная любовь к делу, находчивость, профессиональная смелость и огромное терпение.

Да, не гений, но уровень технолога химического предприятия наш школьник уже бы осилил, так как ставил разнообразные опыты самостоятельно, без оглядки на книжные авторитеты. В общем-то занимался банальщиной, так что глаза и пальцы сохранил. Но и «ботаником» и «недоделком» не стал. Химия это увлечение, как футбол или рок-группы, не более того…

И вот наш бравый девятиклассник, на осенние каникулы получил подарок на день Рождения — тур в Тунис. Восемь дней и семь ночей. И готовясь к отдыху на побережье Средиземного моря, Кирилл предварительно почитал некоторую литературу. Особенно о борьбе Карфагена и Рима, в частности о 2-й Пунической войне. Надо же было такому случиться, что их самолет пострадал в результате террористической атаки и взорвался в воздухе. Парашюта у Кирилла с собой не было, а попытка интенсивно махать руками как крыльями, изображая из себя шмеля, ничем хорошим не закончилась. Девятиклассник с нескольких сотен метров нырнул в яхонтовую водяную массу осеннего Средиземного моря.

И вынырнул совершенно другим человеком! Вот такой вот выверт мирозданья! Или тем же, но теперь все окружающие принимали Кирилла за Ганнона, младшего сына сенатора Малха. А тот был известный олигарх- латифундист, процветающий в Карфагенской Республике в конце III века до нашей эры. Из бывших военных, член Верховного совета Тридцати и глава столичной партии «баркидов». То есть политического направления милитаристов, всецело поддерживающих Ганнибала и одобряющих все его действия. Ганнибал же с младшими братьями создал фактически автономную державу в Иберии (Испании), продолжив путь завоеваний, проложенных его легендарным отцом Гамилькаром и мужем старшей сестры Гасдрубалом.

У Ганнона, кроме отца Малха в семье оказалось еще два старших брата: Бостар и Сафон. Наш российский школьник отнюдь не рефлексировал, всецело утонув в новой карфагенской реальности и жизни своего реликтового «близнеца»… Подбив свои «активы», возможности «отца» и свои знания из будущего Кирилл почувствовал, что он выиграл джек-пот на триллион долларов. Чистыми, после уплаты налогов. Не жизнь, а сплошная сказка! Огорчало лишь то, что война с Римом, повлекшая крушение Карфагенской державы, была буквально «на пороге». И «сладкая жизнь» попаданца быстро закончится морем крови и разрухой. Задачка…

Фигней страдать было некогда, под задницей ощутимо припекало! Обычное дело. Человек человеку друг, товарищ и корм… Сообразив, что до 2-й Пунической войны осталось всего пару лет, Кирилл весьма возбудился и решил не терять зря времени. И попер к своим целям с настойчивостью носорога, продирающегося через колючий африканский кустарник. Его решительность граничила с лихостью, дополняясь тонким чувством конъюнктуры и огромным выбором потенциальных новинок. С незамедлительным внедрением последних в дело. Все эти два года наш герой работал в спешке, иногда в пути, зачастую ночуя в крестьянских хижинах, каменоломнях или в лесу, часто без сна и впроголодь, но оставаясь всегда таким же невозмутимым, как привычный хирург у операционного стола.

Одно смущало. «Багаж», доставшийся от донора тела был крайне скуден, поэтому в чопорном и пронизанном вековыми традициями Карфагене наш герой ощущал себя очень скованно. Спалиться можно было на раз-два. Скажи что-нибудь лишнее, и это может быть неправильно услышано. Не так понято. Превратно истолковано. И ты можешь оказаться за решеткой. Ты можешь быть убит. Если даже местные жрецы и не зажарят тебя на костре как «одержимого нечистой силой», то все равно спокойной жизни не будет. А надобно заметить, что Кирилл пока ощущал себя по жизни стихийным анархистом. Со всем своим юношеским максимализмом, всецело направленным на сохранение собственной индивидуальности…

Кроме вышеизложенного, других плюшек «высшие силы» Кириллу не отвесили. Совершенно! Второй шанс для жизни — да. Но ни тебе второй молодости, ни магической силы, ни сказочной физической мощи, ни адамантиевой брони под кожу, ни особых местных знаний и навыков. Ничего такого он не приобрел. Голяк! И даже с языками у Кирилла всегда было «все сложно». «Родные» русский и финикийский он знал прекрасно, а вот в иностранных постоянно «плавал».

Что в теперь уже никому не нужном английском, что в изучаемых Ганноном латыни, греческом и иберийском (гасконском или баском). Впрочем, что-то в голове все равно отложилось и Кирилл резонно решил, что для жизни этого вполне достаточно. Что-то понимает, что-то сказать может и ладно. Это терпимо. Переводчиком же ему работать не надо. А так как североафриканскими языками парень не владел от слова «совсем», то свою автономную промышленную базу решил развивать в южной Испании. А отца Малха нагло и цинично заинтересовать материально, благо много интересного Кирилл мог сделать буквально на коленке.

И пошло-поехало. Главные критерии: максимально быстро и просто. Для начала, по примеру прочих попаданцев, наш дерзкий герой сделал ценный краситель «берлинскую лазурь». И черный порох. И в рамках общего замысла спешно отбыл в Испанию, в качестве полномочного представителя «Торгового дома сенатора Малха». Сын одного из главных министров как-никак! А тут для деятельности- поле непаханое. Отличных вариантов — масса. Ох как он развернулся! В числе прочего можно упомянуть многое. И работу на отвалах серебряных рудников Нового Карфагена. Применяя метод очистки породы при помощи соли и ртути Кирилл получал немало добавочного полновесного серебра. И лесопилки и портовые мощности Малаги. И торговля в Гадесе (Кадиксе). В том числе отправка экспедиций за золотом в Гвинею, с транзитом через Канарские острова и острова Зеленого мыса.

Тут же разработка на паях при помощи методов «калифорнийской золотой лихорадки 19 века» золотых рудников Уэльвы. Тут и развитие небольшого туземного поселка в мощный город-порт Севилью. Там же происходило налаживание производства стекла и драгоценных зеркал с применением серебряной амальгамы. И развитие на севере Кордовы, с упором на горные рудники Сьерра-Морены. И серебряные, и медные, и свинцовые, и ртутные. И бурное развитие своей основной базы в Испании- города Гранады, славящимся наличием в округе сырья для пороховых заводов. И до кучи здесь же было организовано производство кислот, железа и стали буквально в промышленных масштабах. И это только основные производства, а были и вспомогательные: гончарные, оружейные, ткацкие, красильные. Кроме этого по совету окрыленного парня в Алжире и Ливии «папаша Малх» серьезно занялся нефтедобычей. В общем, наш Кирюша развернулся на славу и неплохо встряхнул реальность!

Деньги сыпались в кошель к нашему фигуранту со всех сторон. Так плодотворно прошло полтора года. А потом потихоньку Кирилл начал втягиваться в конфликт с Римом. Войны избежать невозможно, так что оттягивать ее смысла никакого нет. И попаданец потихоньку перешел к организации «операции „Ы“» в весьма извращенном формате. Для начала был создан первый кораблик. Легкий и быстрый гребной драккар, из эпохи викингов. И посаженный на этот корабль пиратский экипаж начал потихоньку щипать греческих союзников Рима в Западном Средиземноморье.

А поскольку грабить задачи не было, так как «золотых караванов из Америки» тут нет и еще долго не будет, то связываться с банальными грузами из зерна, и горшками-амфорами с дешевым массовым вином и оливковым маслом, особого смысла не имелось. Да и светиться раньше времени не следовало, грубо привлекая к себе внимание властного Рима. И вообще, болтун — находка для шпиона! Зачем же играть так грубо? Мы поступим умнее. Скрытность никому не повредит. Так что греческие купеческие суда (вместе с экипажами) просто сжигали, используя для этого горшки с нефтью. «Гори-гори ясно, чтобы не погасло!» Так и проще, и надежнее выходило. Резвились как могли!

А поскольку у пиратов, этих лихих парней, были еще и керамические горшки с порохом, вместо гранат, то и военным кораблям греков и римлян приходилось несладко. Особенно если нападать на них скрытно, ночью. Тогда для соперников получалось — без шансов. Раз. И все. Пока спохватился- уже поздно пить Боржоми….

Сейчас уже таких пиратских драккаров, заставляющих бледнеть чужих мореходов, построили три штуки. А в следующем году в строй вступят к концу лета еще три. Но чтобы бороться за господство на море, где у Рима огромный перевес четыре сотни военных судов против восьмидесяти карфагенских, этого катастрофически мало. А флот требовал денег. Много денег. Очень много денег. И времени. И больших запасов корабельного леса, чем Северная Африка и Андалусия похвастаться совершенно не могли. Так что Рим остается «властелином морей». Сила была на их стороне. Никаких сомнений. Хотя теперь «сынам Капитолийской волчицы», этим самодовольным ублюдкам, плавать западнее Балеарских островов — ой как неуютно. А вернее сказать — смертельно опасно.

А потом и Кириллу пришлось этим летом «засучить рукава» и изображать из себя полководца. Хотя он в военном деле «ни ухом, ни рылом». И даже рядом не проходил. Так как Ганнибал позорно надолго увяз под стенами Сагунта. Или как местные иберийцы называли его — Зацинто. И ни туда, ни сюда. Застрял… Как глупый школьник головой в металлическом заборе! Банально и грустно… Это было сущее безумие! А значит что? Правильно. Пришлось «Надежду Карфагена» спешно выручать. Слишком уж высоки ставки.

Но и тут получилось не так чтобы очень хорошо. Нет, стены мятежного полугреческого города Сагунта Кирилл успешно взорвал. И даже не один раз. Но это не особо помогло. Не в стенах оказалось дело… Не стенами крепок город, а духом своих воинов. А при штурмах брешей разноплеменные наемники Ганнибала себя проявили не с самой лучшей стороны. Охваченные гипнозом битвы горожане несколько раз их разбили и отогнали от проломов. Но все же Сагунт потихоньку-полегоньку додавили, выиграв для дела пару месяцев…. А время сейчас — на вес ограненных бриллиантов!

Кирилл уже почти недели три как вернулся из опаленных пожарищами руин Сугунта в Гранаду. Задержался на севере он намного дольше чем рассчитывал, оставив все свои производства без хозяйского присмотра и надзора и теперь расхлебывал полной мерой. Все же действует на «ручном приводе». С одной стороны все было не так уж плохо. Его главный гранадский управляющий карфагенянин Абиваал свое дело знал хорошо. На редкость упорный тип. И опытный. «Колхоз „Сорок лет без урожаев“» работал без сбоев.

Кирилл с самого начала разбил технологические процессы на самые простейшие составляющие. Потом необходимую частицу показывал работнику из категории «принеси-подай» на личном примере «делай как я» и передавал дела в рабочие руки. Должна любая деревенщина справиться! Хотя частенько разговаривать с этими дикарями он мог только языком жестов или с помощью рисунков, тем не менее рабочие почти всегда понимали его правильно. Назначенный администратор контролировал общий процесс и присматривал за работниками. Система работала…

Там где все было освоено и отработано, там развитие шло успешно. В окрестностях города уже были построены четыре громадные печи с наклонными трубами «инкского типа». В одной обжигали кирпич, черепицу и известняк. В другой производили тоннами серную кислоту, в третьей — отливали громадные железные крицы, в четвертой по индийской технологии перерабатывали готовые железные крицы в сталь.

По реке поступали на баржах в громадных объемах как серный колчедан так и каменный уголь. С гор углежоги по той же реке сплавляли изготовляемый древесный уголь, поташ и смолу, а лесозаготовители — вековые деревья. Кустарные пороховые заводики в округе работали на полную мощность. На складах лежали буквально тонны темных брусков гранулированного черного пороха. Многочисленные гончарные и оружейные мастерские вырабатывали на гора массу продукции. Производство спирта была поставлено на промышленную основу. Потоки людей сновали туда и сюда, все время.

Это было хорошо. Но вот с внедрением новшеств без контроля Кирилла местные уперлись в тупик. Вернее прибежали туда бегом. Умных парней тут еще можно было найти, но ученых, создающих ракеты, отродясь не водилось. Гарвардов здесь никто не заканчивал.

Пороха теперь у местных было уже много, а вот огнестрела не было- совсем. Перед поездкой под стены осажденного Сагунта Кирилл расписал множество заданий на эту тему, но почти все его задумки пошли прахом. К примеру, из бронзы по чертежам отлили револьвер типа «кольт». Получилось как у старика Хоттабыча- внешне идентично (копия таких высоких стандартов, что поверить просто невозможно), но не фига не работает. Пружин-то у них необходимых нет, и такие маленькие пока не сделать, хоть убейся об стену. Из необходимых присадок к стали у них имелся только импортный марганец из Малой Азии, но не было ни хрома, ни никеля. Обидно. Горько. А что поделаешь? Ну и к лешему с этим револьвером… Пустая трата времени!

Что-то подобное Кирилл и предполагал поэтому ему сделали и простой однозарядный фитильный пистоль, типа поджиг. Тут-то такую примитивную идею испоганить почти невозможно. И что же? При стрельбах ствол этого неказистого пистоля разорвало на фиг. Хорошо хоть Кирилл озаботился техникой безопасности, стрелял на полигоне из-за здоровенного дощатого щита «павуа», а свою руку защитил толстой тряпкой. И все равно кисть отсушило и поцарапало! Слава богу, ничего серьезного. Все же пистолеты это Вам не хухры-мухры. Это Вам не с В.И. Лениным организовывать коммунистическую партию, под лозунгом «Забацаем партейку! Пять копеек — вист!» Тут думать надо!

В общем, бронзовый ствол для пистоля однозначно не подходил. Конечно, можно сделать такой ствол тяжеленым и толстым, типа маленькой пушки. Но еще лучше сделать его сразу из стали. А еще лучше из «толедской стали». Это известный европейский бренд. В тех диковинных местах, вероятно, в железной руде имеются сразу необходимые добавки. Или же там находятся большие залежи гематита, железной руды, образовавшейся давным-давно при падении метеоритов.

И значит нужно создавать еще одну металлургическую базу севернее гор Сьерра-Морена, в долине реки Тахо. Благо ушлый Ганнибал ее уже пару лет как ее завоевал и уже пару раз подавил там ежегодные восстания. Но этим можно заняться не раньше следующей весны. А до кучи пусть там изготавливают бумагу из лыка по самаркандскому методу (или же по методу ацтеков). И чтобы не забыть надо распорядиться возле Севильи, в устье Гвадалквивира построить картонажную фабрику, использующую вместо сырья местный камыш. Целлюлоза нам нужна!

С пушками тоже вышло все не слава богу. Методом точного литья в разборных формах их отлили из бронзы сразу три штуки. Стоит каждая такая «вандервафля» — закачаешься! Если переводить все в местный денежный эквивалент, в коровы, то на каждую пушку одного только ценного металла ушло в стоимость трехтысячного стада. Всего, стало быть, эта батарея обошлась в девять тысяч голов. А даже спустя тысячу лет Карл Великий практически уничтожил огромное племя саксов, потому что те постоянно бунтовали, не желая платить бешенную дань в пятьсот коров ежегодно. Да при таких тратах сам Абрамович со своей супер яхтой выглядит форменным нищебродом! Однажды наркобарон Пабло Эскобар, скрываясь от полиции в горах Колумбии, ночью спалил на костре, чтобы согреться, два миллиона долларов, взятых на самый пожарный случай. Вот эти пушки из той же оперы…

Но одну пушку осторожный Кирилл при осмотре из-за раковин в стволе сразу забраковал и отправил на переплавку. От греха подальше. И как в воду глядел. Так как еще одна пушка разорвалась прямо на полигоне и ранила пушкаря. Закон подлости работает везде и во все времена! Хорошо хоть использовали при испытаниях длинный шест с фитилем, иначе бы этого беднягу разорвало на кусочки, а так через месяц будет «как новенький». А шрамы только украшают мужчину.

Вот интересно, как это у Кортеса, почти сразу после завоевания Мексики, дикари ацтеки не знавшие бронзы, люди каменного века, почти моментально стали хорошие пушки лить? Особенно учитывая тот факт, что о литейщике в армии Кортеса никто не слышал?

А с третьей пушкой, успешно прошедшей испытания, Кирилл соображал, что делать. Где ее использовать? Получилась маленькая, а тяжеленая. А нормальных дорог здесь нет, только направления. И не везде можно телегу с волами или лошадьми пустить. А шестьсот килограмм (без лафета) на руках таскать довольно тяжело. Тут шесть человек не справятся. И даже восьми артиллеристам будет некомфортно. А результат? Ну, стрельнешь ты со ста метров по массе воинов противника каменным ядром, размером с персик. Одного убьешь точно.

Только такое ядро тело не пробьет. Так что если парочку врагов убьешь и парочку ранишь- то это будет отличный вариант. А потом очень разгневанные мужчины, донельзя возбужденные, побегут к тебе доказывая как ты не прав. И сто метров они преодолеют секунд за пятнадцать. Или за двадцать. Перезарядить ты свою пушку по любому не успеешь. Пока пробанишь с уксусом, чтобы погасить искры, плюс раздельное заряжание…. Убежать с такой тяжестью — не убежишь. Бросать — жалко.

Какая-то одноразовая пушка получается, а ведь это же целых шестьсот килограмм бронзы. Почти полтысячи человек можно вооружить короткими гладиусами, сделанными из этого ценного металла. А тут частенько народ дубьем воюет. А если сделать из этого металла банальные стрелы, то при удачи можно ими потенциально перебить десять тысяч вражеских воинов. Вот теперь сиди и думай, что каждая новая технология на первоначальном этапе сильно уступает старой, уже хорошо отработанной…

Главное — думать позитивно. Во все времена лозунг всегда один: «Пушки вместо масла!» Значит он себя оправдывает! Получается, что стрелять из новой пушки лучше всего с крепостных стен. Или по крепостным стенам, в случае осады города. Но тут калибр для осадного орудия маловат. Сильно…

Что же касается стрельбы с палубы корабля, то тут нужно справиться с отдачей. Сила действия — равна силе противодействия. С какой силой ядро врежется в борт вражеского корабля, с такой же силой пушка при откате отлетит, ломая борт и палубу своего судна. Европейцы лет сто решали эту проблему по использованию корабельной артиллерии. Решили комплексно, используя и деревянные треугольные платформы, чтобы отлетая, пушка заезжала вверх, а потом сама, под действие силы тяжести, становилась на место. И толстые упругие канаты, амортизирующие отскок.

В общем, Кирилл приказал отправить эту пушку вниз по реке, в Севилью. Пусть там организуют какую-нибудь старую баржу и нарабатывают практику. Стрелять с качающейся палубы совсем не то, что с твердой земной поверхности. А учитывая, что прицел сейчас осуществляют клиньями, «на глазок», нарабатывание подобной практики дело не быстрое.

Получается, что процесс революционного перевооружения личной армии Кирилла забуксовал. Сильно. Но это было еще половина беды. Настоящая беда была в том, что никакой армии у Кирилла собрать не получалось. Да, ему удалось отобрать себе десяток личных охранников. Из числа отборных, хорошо обученных убийц, «рубщиков голов». Даже коней им удалось найти, хотя сидели все они верхом в стиле как «кобель на заборе». Да, охранную сотню из пехотинцев, скопище вооруженных головорезов, тоже удалось собрать. Нормальных вояк, где-то даже отборных. Да все три пиратских судна оснастили нормальными экипажами.

И на этом пока все. Тупик. Ибо «Кадры решают все!» — как выразился один усатый генералиссимус. А Ганнибал выжал Испанию словно половую тряпку. Он, совершенно убежденный что земля плоская, собирался весной рвануть сушей в Италию, чтобы воевать на вражеской территории. Поэтому собирал стотысячное войско. Так как у Рима под знаменами постоянного войска двести тысяч человек и меньшим числом там делать абсолютно нечего. Вот не сидится ему на месте, прыгает словно блоха под скипидаром!

А сейчас на всем Пиренейском полуострове, где от тоски дохнут вороны, живет менее двух миллионов человек. В том числе, на территории подвластной Карфагену — тысяч восемьсот. Вот Ганнибал с ретивостью человека, продирающегося через джунгли с мачете в руке и рубит сплеча. Он собирается мобилизовать весь возможный контингент по максимуму. Мол, что вам дома сидеть, нажравшись диетической лебеды, черемши, репы и прочих полезностей. Не лучше ли Вам, чем бестолково дергать сиськи тощим коровам всем как один погибнуть в битве за урожай! Нет, не то. В борьбе за правое дело! Ну, что-то в этом роде…

А на долю Кирилла оставались либо юноши 16–17 лет, которым в дальний поход идти было рано, либо ветераны, которым осуществлять такой марш-бросок было неимоверно тяжело. Да и этих добровольцев было — «кот наплакал». Если зачислять в ряды всех желающих то и четырех сотен новичков не наберется. И плюс к этому еще и дрессировать личный состав как правильно сражаться в строю совершенно некому. Нужные специалисты только в Греции, Македонии или Риме имеются.

А борьба будет идти на встречных курсах. «Кот из дома- мыши в пляс». Ганнибал отправится в Италию, римляне со своей неистовой жестокостью — сюда, в Иберию. И с кем же их встречать? Большой вопрос! Сципион Старший морем отправит сюда два римских легиона, а это десять тысяч бойцов. Но это только римляне! Прибавим к ним еще два легиона латинских союзников, да к ним еще пару- тройку «союзнических» легионов, собранных из прочих италийцев. О таких союзниках римские историки, придворные жополизы, всегда стыдливо умалчивают. Триста спартанцев и все! А остальные 1200 греков и 600 прислужников-илотов просто там мимо Фермопил проходили. Может не надо рассказывать нам сказки?

Это у противников набирается уже тридцать пять тысяч. Тут уже двумя большими и злыми собаками не отделаешься….

Да плюс к этому греки из французского Лазурного берега и испанского Солнечного берега с криками ура-улю выставят в помощь Риму еще тысяч пять воинов. И испанцы из враждебных племен, поддавшись на посулы пришельцев, присоединятся к завоевателям. А это еще тридцать или сорок тысяч. Всего считаем тысяч семьдесят-восемьдесят. Так что тридцатитысячному контингенту из карфагенян и их испанских союзников придется совсем плохо. Веселой вечеринки не получится. Карфагеняне сразу потеряют север Иберии, а потом и юг. И Кирилл большой помощи им оказать не сможет. При всем своем желании, ибо не с кем ему геройствовать.

Вот такие тягостные мысли отягощали буйную голову нашего беспокойного попаданца. С утра пораньше. Так как бессонница замучила. Как будто ему засунули в задницу раскаленную кочергу. По самую ручку! Кирилл, прогоняя ситуацию и так и сяк, от напряжения отбивал пальцами нервную дробь на своем бедре. Как же вывернутся из такой задницы?

Взгляд молодого человека, не задерживаясь, скользил по двору, напоминавшему идиллическую пастораль. Огромная цепная собака лежала в зеленой будке, свесив язык. В загородке конюшни лоснились фигуры сытых коренастых и мохнатых верховых лошадей; веселый осел, хлопая ушами, добродушно косился на задиристого петуха, рывшего лапой навоз под самым его копытом; голубые и белые голуби стаями носились в воздухе. Короткошерстная кошка наблюдала за птицами. Сей буколический вид, контрастировал с внутренним состоянием парня.

Пугающий вопрос: «Что будет дальше?» Ситуация оставалась крайне нестабильной. Судьбу не перехитришь.

Нельзя терять время. Не надо гадать, как и почему это произошло. Не надо винить себя. Не надо искать виновных. Не надо думать о том, как избежать повторения той же ошибки. Всем этим можно будет заняться позже. Если останешься жив. Первым делом надо под другим углом оценить ситуацию. Проанализировать. Определить минусы. Найти плюсы. В соответствии с этим составить план действий. Если сделать так, у тебя появится шанс продержаться и потом заняться всем остальным.

Жгучая, острая тоска затравленного зверя сдавила Кириллу грудь, и он гневно скрипнул зубами. Весь момент напоминал ошибку в числе ступенек лестницы, когда сдержанное движение ноги внезапно встречает пустоту и человек, лишенный равновесия, — вдруг замирает, оглушенный падением, причина которого становится ему ясна даже раньше, чем руки падающего упрутся в землю. Но свежая голова хорошо работает.

Решение было принято. Как говорится с суровой ясностью: «Ухо! Ухо! Поздно, уже прокомпостировали!»

Кирилл зычно закричал, сделав строгую «морду лица»:

— Окта!

На пороге появился испуганный слуга, классического античного типа, в тунике, плаще и сандалиях. Вся одежда была темных цветов, очень любимых иберийцами. Этот слуга был чем-то неуловимо был похож на хорошо вышколенного стюарда, работающего на океанском лайнере.

— Чего изволите, господин? — угодливо спросил этот смуглый и чернявый сын Андалусии с натруженными крестьянскими руками.

— Опять на кухне с бабами хихикал? Смотри дождешься у меня! Давай завтрак быстро. И соберите меня в дорогу, сразу после завтрака я отправляюсь прямиком через Красную Седловину в Малагу, и оттуда на корабле сразу в Карфаген, пока навигация не закрылась.

Секунду промедлив, Кирилл, ощущая трепет борьбы и чувствуя себя несокрушимой силой, гением, озаренным молниями, властно добавил:

— И уложите ко мне в багаж два новых арбалета, что натягиваются при помощи ворота. Поторапливайтесь!

Война это не боксерский ринг. Здесь нет никаких правил. Все запреты и ограничения равносильны смерти. Бей первым, бей изо всех сил. Насмерть. «Мертвые не кусаются» — как поговаривал известный капитан Флинт из «Острова Сокровищ». Как говорил товарищ Сталин: «Ликвидацию неграмотности мы уже закончили. Пора приниматься за ликвидацию грамотных». Так что мы еще побарахтаемся! Под популярным шахматным лозунгом: «На каждый шах — ответим матом!» Казалось бы, план просто безупречный. Так что будет для «дорогих итальянских гостей» традиционная раздача пощечин, гоголь-моголь, истерика и другие аттракционы.