Супруга Архангела

ГЛАВА 11

После того, как Зои легла спать, а взрослые закончили ужин, Елена открыла коробку, которую принёс Дикон, и обнаружила в ней оружие, созданное для охотницы с крыльями.

— О-о-о-ох, — протянула она с удовольствием, беря в руки то, что казалось облегчённым арбалетом, маленьким и компактным, — ему место как раз на бедре.

— Да. — Дикон взял кобуру и пристегнул к ноге Елены. — Я подумал, что носить наплечную кобуру тебе и опасно и больно.

Согласно кивнув, Елена проверила оружие.

— Учитывая его вес, при полёте мешать не должен. Но что это? — Она вытащила маленькое круглое лезвие с острыми, зазубренными краями и округлила глаза. — Он ими стреляет? Как у тебя?

Это оружие она хотела себе с момента, как впервые увидела посреди битвы с вампирами.

— Ага, и им можно пользоваться одной рукой. — Он натянул жгут. — Вставь его сюда.

Поставив арбалет на предохранитель, Елена так и сделала, затем пару раз махнула оружием.

— Лёгкий, портативный.

— Он тестировал его на мне, — заявила Сара, сев на диване с чашкой клубничного мороженого. — Так как я ниже и не настолько сильная, думаю, у тебя проблем не возникнет.

Елена погладила арбалет, ощущая, как просыпаются инстинкты охотника.

— Он идеален. Дикон, иди сюда. — Когда он подошёл, Елена обняла и поцеловала его в губы. — Ты чудо.

— Эй, — протянула Сара с дивана, размахивая ложкой. — Он мой.

Усмехнувшись, Елена переместила жгут выше, пока Дикон садился рядом с Сарой и воровал у неё мороженое. Момент был настолько обыденным, что на мгновение Елена почти поверила, что никогда не покидала Нью-Йорк, никогда не попадала в объятия Архангела.

Затем зазвонил её телефон.

Крепко прикрепив подарок Дикона к бедру, Елена последовала за Иллиумом и очень аккуратно снижалась. Она устала и могла совершить ошибку, а сейчас не подходящее время сломать руку или ногу. Внизу лежало зелёное сердце Манхеттена, укутанное темнотой, но старомодные фонари освещали извилистые дорожки.

— Ух.

Тяжело опустившись на землю, отчего заныли колени, она направилась к ещё одному из Семёрки Рафаэля, стоявшему рядом с грудой, которая валялась на земле. Яд, резкий запах сгнивших внутренностей… а под ним, слабый намёк на фиалку во льду. К горлу подкатила желчь, но Елена заставила себя смотреть на тело. Мужчина — вампир, судя по запаху — был обезглавлен, но сначала ему вырвали внутренности, которые потом как зря запихнули обратно. Несмотря на жестокость, это было не так плохо, как в случае с Урамом, архангел, с жаждой крови сделал из убийства настоящее искусство.

— Кто он? — спросила она Венома, который не так давно был при смерти, что не скажешь по его внешнему виду. Он был одет в повседневный чёрный костюм, а глаза рептилии даже в темноте были скрыты солнцезащитными очками. Казалось, Веном сошёл с обложки глянцевого журнала.

— Бухгалтер Рафаэля, которого наказали погребением.

Елена и без намёков поняла, что кто-то претворил наказание в жестокую истину.

— Где Рафаэль?

Веном вновь ответил прямо:

— На месте, где этого человека сегодня должен были закопать. Поскольку это не случайность, убийца мог скрыться где угодно. Но то место — наша единственная зацепка.

— Да. — Судя по крови, притоптанной грязи и траве, именно здесь жертву убили, а значит, запах убийцы должен быть сильным. Отделив вампирскую подпись Венома, Елена сосредоточилась на аромате фиалке во льду… но, из-за вони резни нельзя уверенно заявлять, что это не запах жертвы. Держа руки на животе, она опустилась на колени — осторожно, чтобы не встать в брызги крови — и наклонилась, но всё ещё не могла достать до жертвы. Ей пришлось бы опереться на улики.　

— Веном, держи меня за талию.

Спустя мгновение её обхватили сильными, холодными руками. Елена сопротивлялась инстинктивному желанию сбросить интимное прикосновение — да, Веному сложно было доверять — и наклонилась ниже, чтобы втянуть запах открытой кожи. Ноты фиалки, льда. А под ними скрытый оттенок чего-то лёгкого, фруктового. Арбуза?

— Хватит.

Веном стиснул её сильнее, и Елена почти надеялась, что он бросит её на тело. Но он так не сделал, и через несколько мгновений, она вновь стояла на своих двоих.

— Я уловила его запах, — сказала она, указывая на тело, — и отсеяла твой. Кто-нибудь ещё был на месте преступления?

Он указал наверх.

— Лишь Иллиум, и он не приземлялся.

«Хорошо», — подумала Елена, значит, нотка яда принадлежала убийце. Сосредоточившись на ней, она начала разделять ноты ароматов, создавая более точный профиль. Богатый и сладкий олеандр с тонкой струйкой тёмной смолы, навевающей несогласованность, а под ними оттенок свежих красных ягод. Но запах олеандра, такой опьяняющий, подавил аромат ягод. Она шла по следу, едва замечая, идущего рядом, Венома и, парящего над ней, Иллиума. Запах разносился по Центральному парку, словно убийца прогуливался. Учитывая его уверенность, Елена почти ожидала потерять след у озера, но, поразительно, убийца не ушёл по воде. Вместо этого, след привёл к Пятой авеню, где обольстительный олеандр оборвался. Елена поняла, что убийца сел в такси. Выдохнув, она махнула Иллиуму спуститься.

— След исчез, — объявила она. — Отведи меня туда, где жертву должны были закопать. Может убийца побывал там.

Лишь пролетая над Гудзоном, Елена поняла, что они направлялись к поместью Рафаэля.

Она предположила, что место погребения должно находиться где-то за пределами, но была глубоко потрясена, когда Иллиум приземлился на краю леса, отделяющего особняк Рафаэля от дома Микаэлы.

Иллиум остался у леса, а Елена пошла вглубь него.

«Архангел?»

«Пятьдесят метров направо».

Рафаэль протяну руку, когда Елена подошла ближе, но она её не приняла, а уставилась на прямоугольную яму размером с гроб.

— И когда, — спросила она, — ты собирался сказать, что он похоронен у нашего дома? — Она понимала, что Рафаэлю нужно контролировать вампиров, причём жестоко, но это…

Взгляд холодных голубых глаз, ярких даже в ночной тьме, встретился с её.

— Мне нужно, чтобы он находился близко для поддержки ментальной связи.

— Сколько их ещё? — прошептала она, борясь с тошнотой. Елена прежде гуляла в этом лесу, может, наступала на кого-то.

— Нисколько, Охотница Гильдии.

Его ледяной тон должен был напугать, но она так разозлилась.　

— Рафаэль, ты понимаешь, что неправильно всё скрывать от меня. Но продолжаешь намеренно так поступать. — Выражение его лица не изменилось, но Елена понимала, что права. — Почему?

— Потому что у тебя сердце смертного. — Безжалостное заявление.

Она содрогнулась от удара словом.

— Это так плохо?

— Дело не в том плохо это или хорошо, — цвет глаз стал бесчеловечным, — это просто факт. Скажи я тебе, и ты зациклилась бы на этом. Продолжала бы прокручивать в голове, пока не решила, что здесь невозможно жить.

Это жестокая правда, которую он видел с холодной ясностью. Злость смешалась с другими, более глубокими эмоциями, и на то, чтобы обрести контроль у Елены ушли тридцать секунд.

— Архангел, я хочу кое о чём тебя попросить.

Он отдал ей своё сердце, дал ей власть над ним, но до сих пор она никогда не пользовалась этим.

— Что, Охотница Гильдии? — Так формально и отстранённо.

Внутренний ребёнок Елены, брошенный матерью и отцом, боялся давить на Рафаэля, потому что он мог её бросить. От этого тошнило, но она должна. Должна занять позицию.

— Вычеркни это наказание из списка. Уверена, есть и другие.

Долгий момент Рафаэль стоял неподвижно, словно каменная статуя.

— Ты смилостивиться просишь, Охотница?

— Нет, — вдумчиво, протянула она, — я прошу, как твоя супруга. Не стоит портить наши отношения.

Архангел Нью-Йорка сомкнул пальцы на её горле, не угрожающе, а доминирующе.　

— Наши отношения настолько слабы?

— Нет. — За них… за него она будет сражаться до самой смерти. — Они весьма неординарные, и заслуживают защиту от всего дерьма, которое свалит на нас мир.

Металлический оттенок ушёл из глаз, теперь они были пронзительно голубые, как полуденное небо в горах.

— Ах, Елена, какое красноречие.

— Я говорю то, что думаю. — Желудок завязался в тысячу узлов.

— Я скажу Дмитрию придумать новое наказание.

Когда Елена смогла сделать глубокий вдох, лёгкие наводнил воздух.

— Уверена, у него не возникнет с этим проблем. — Дмитрий был самым древним вампиром из всех, кого Елена встречала… и он тащился от боли. — Нет здесь того запаха.

— Я и не ожидал его здесь найти. Вампира должны были доставить сюда гораздо позже, после того, как он передал бы дела. — Рафаэль поглаживал большим пальцем жилку на шее супруги. — Елена, что я чувствую в тебе? — Страх, коварный диверсант, грозящий украсть её у архангела.

Она едва заметно тряхнула головой.

— Дело не в тебе. — Спустя секунду, она продолжила. — А во мне. Я не такая и иногда моя непохожесть вырывается на поверхность.

Поглаживая её шею, Рафаэль притянул Елену ближе и прижался к её губам в медленном, глубоком поцелуе, напоминая, что ночной кошмар не властен над ней, она принадлежала архангелу. Когда они отстранились друг от друга, его охотница прижала пальцы к своим влажным губам.

— Shokran[6], Архангел.

— Всегда, пожалуйста, Охотница Гильдии. — Соприкасаясь крыльями, они пошли к дому. — Убийство — послание.

— Вопрос в том, от кого… — Елена замерла. — От убийцы пахло пьянящим олеандром. Так пахнет цветок, а ещё токсичный яд.

— Неха.

Оставив Елену нежиться в ванне, хотя его манила мысль присоединиться, Рафаэль спустился в библиотеку и позвонил Нехе. Архангел Индии не торопилась отвечать, а когда появилась на мониторе, от её облика веяло арктическим холодом.

— Рафаэль. — Она стянула волосы в пучок, а чёлки никогда не было, и её прекрасное лицо выглядело изумительно. Впечатление усиливало белое шёлковое сари, аккуратно закреплённое на плече тончайшей полоской мелких гранёных бусин. На шее Нехи было ожерелье в форме шипящей чёрной змеи. Конечно же, Рафаэль знал, что это не ожерелье.

— Неха, — поздоровался он, наблюдая, как кобра оборачивалась вокруг её руки. — Ты знаешь, почему мы с тобой сейчас разговариваем.

Как сказала ему Елена, погружаясь в ванну, у вампира странные, неожиданные запахи, поэтому потенциальный запах яда мог ничего не значить. Но, по словам Венома, Неха метила своих обращённых.

Королева Змей и Ядов изогнула губы в улыбку, такую же холодную, как и кровь её любимых существ.

— Это всего лишь игра, Рафаэль.

Смертные, возможно, обратились бы к её совести, надавили на жалость, чтобы вызвать чувство вины за бессмысленную смерть — хотя, вероятнее, смерти — которую повлекли её действия, но Рафаэль разговаривал с её гордостью.

— Неха, действовать через таких глупцов — ниже твоего достоинства.

На такое оскорбление Титус бы вспылил, Микаэла злобно зашипела, но Неха… Неха вздохнула, погладила змею на шее и схватила её за голову, не давая открыть пасть, пока существо не начало вырываться. Неха отпустила змею, которая так и осталась на шее.

— Ты прав, — проговорила она. — Но ты помог забрать у меня кое-кого любимого, Рафаэль.

— И ты решила забрать кого-то у меня? — «Как умно и жестоко, — подумал Рафаэль. — Как и змеи, которых она держит».

— Уверена, твоя охотница не обрадуется, когда узнает, что став твоей, поставила под удар всех, кого любит.

Поглаживая кобру по блестящей шкуре, Неха, подтвердившая причастность к убийствам в школе, посмотрела Рафаэлю в глаза. Тогда он и заметил в карих глубинах искры сумасшествия.

— Что насчёт остального… предательство всегда горькое на вкус. А твой вампир был слаб, его так смехотворно легко было сломить и управлять.

Рафаэль уже приказал Дмитрию и Веному проверить наличие других змей в окружении.

— Зачем тогда убивать его?

Неха элегантно пожала плечом.

— Он мог кое-что знать, хотя спорно. Он был полезным инструментом, и уверяю, смерть он посчитал милостью. Он не смог бы пережить наказание не тронувшись умом.

Вероятно. Но Рафаэль был уверен, что мужчина не желал смерти от того, что ему вырвали внутренности.

— Ты знаешь, что поступок Анушки был кощунством. — Дочь Нехи нанесла увечья ребёнку. А это величайшее табу из расы.

— Рафаэль, я мать. — Молчание поражающей скорби. — Была таковой.

— И теперь ты заставляешь таких же матерей переживать свою боль? — Неха — одна их тех в Совете, кто всегда относился к смертным детям как к драгоценности.

Она медленно моргнула, а затем уставилась на него холодным и мрачным взглядом, который, как известно, пленил многих ангелов.

— Думаю, скоро у тебя будут проблемы серьёзнее, чем мои скромные шалости.

Рафаэль ничего не сказал.

Улыбнувшись, Неха протянула руку, а когда вернула в поле зрения, держала в ладони чёрную орхидею.

— Я думала, что это мило с моей стороны. — Она провела лепестками эбенового цвета по коже кобры. — Забавно будет наблюдать за тобой, когда она проснётся. Она ведь бросила тебя, всего изломанного на поле, как можно дальше от цивилизации?

Ожидая колкости, он не реагировал.

— Неха, — тихо начал он, — на это нарушение границы я не обращу внимания, ты ведь ребёнка потеряла… но больше не заходи на мою территорию.

Неха горько рассмеялась.

— Рафаэль, что ты можешь мне сделать? Я потеряла самое главное.

— Ложь, — проговорил он. А дождавшись, когда стихнет её смех, нанёс смертельный удар. — Ты бы не хотела потерять силы.

Выражение лица Нехи стало пустым.

— Ты чересчур высокомерен, раз считаешь, что обладаешь силой, как-то повлиять на мою.

— Не забывай, что я казнил Урама. — Да, это забрало частичку его души, но Урам превратился в монстра и мог посеять хаос в мире. — Не забывай кто и что я, Неха.

Архангел Индии долго удерживала его взгляд.

— Вероятно, твоя смертная так тебя и не изменила.

Рафаэль не стал на это отвечать и завершил разговор, но когда развернулся и пошёл к своей охотнице, осознал, что Неха не права. Елена изменила его.

«Ждала меня, хебибти?» — спросил он, прикоснувшись к её сознанию.

«В кровати без тебя холодно».

Когда он открывал дверь спальни, знал, что никогда не сможет вернуться к жизни, которую вёл до Елены, где вырабатывали жестокость сердца, а любовь считалась слабостью.

— Ты устала, Елена?

Приподнявшись, его охотница села и позволила простыне соскользнуть до талии.