Свадьбы и разводы (СИ)

Глава 11

– «Версаль» забронирован, хотя и не с первого раза. Менеджер упорно не желал идти навстречу, но в субботу я дозвонилась Валерию Родионовичу, который отдыхал с семьёй за городом, и мы пришли к согласию, – Вера щебечет в трубку, рассказывая о событиях выходных. Если бы не её упорство, пришлось бы проводить свадьбу Изотова в обычном банкетном зале, что не устраивает меня, молодожёнов и особенно альпака, которой требуется пространство и свежий воздух. Животное плохо сочетается с тематикой свадьбы, но желание клиентов – закон. – Отправила Юле пример торта и указала цену, получив в ответ согласие. Созвонились с Аллой и обсудили программу, осталась только Марина, но ей требуются пожелания от пары…

– Ты чего такая активная в понедельник утром? – хохочу, вспоминая, что «небольшая» свадьба в субботу для меня затянулась до трёх ночи.

Гости оказались невероятно активными, и Алле пришлось активничать вместе с ними. Мне кажется, вчера я весь день спала, и лишь к вечеру пришла в норму, проснувшись от настойчивых звонков Дани. Видимо, он действительно решил вымолить прощение, вот только пока, кроме сообщений и звонков реальных действий не зафиксировано.

– Загорелась свадьбой депутата, к тому же торжество в стиле «Голливуд» обещает быть невероятно красивым. Я в офисе, жду тебя.

Мне до офиса ещё минут двадцать, если мы с таксистом, конечно, вылезем из пробки, которая за полчаса не сдвинулась ни на метр. Я позорно опаздываю, оставив Веру за старшую. Мне необходим был отдых по максимуму, чтобы сосредоточиться на свадьбе Изотова. События будут освещать журналисты, что для меня является дополнительной рекламой, поэтому торжество должно пройти идеально. Место проведения торжества выбрано не случайно, кроме внушительной виллы, на территории «Версаля» имеются гостевые апартаменты и уютные домики на два номера, что позволит разместить всех приезжих гостей. Это пожелание невесты, с которой в субботу мы успели проработать множество моментов. Женя, на моё счастье, знает, чего хочет, подробно указывая нюансы и присылая примеры. С такими заказчиками работа в радость, да и гонорар, обещанный Мишей, заставляет рваться вперёд.

Спустя час в заторе, такси наконец-то останавливается на парковке бизнес-центра, и я нехотя выползаю из машины, заполненной комфортной прохладой, под палящее солнце. Сегодня особенно жарко, или же мне просто кажется, и несколько дней до этого погода была аналогичной. Я бы не отказалась провести в постели и сегодняшний день, отойдя от насыщенного графика последних трёх месяцев.

Следую к входу, проверяя электронную почту и отвечая на сообщения, когда меня неожиданно разворачивают, и я, теряя ориентацию в пространстве, оказываюсь в чьих-то руках.

– А вы едете с нами, – надо мной Ворон, а точнее, рядом, подхватывает под локоть и тянет обратно на парковку.

– Куда? – совершаю попытку вырваться, но его хватка значительно сильнее, поэтому передвигаю ногами, чтобы поспеть за широкими шагами. – Максим Максимович, да куда вы меня тащите? – упираюсь, что есть силы, и мужчина останавливается.

– Договорились с Гореевым поехать в Фиалково, чтобы встретиться с его женой и убедить подать на развод, или выслушать её условия, чтобы быстро договориться. Но судя по рассказам моего клиента, Мария более доброжелательно относится к женщинам, поэтому вы, как организатор будущей свадьбы, получивший предоплату, отправляетесь с нами и поможете. Это в ваших интересах.

– Да, но…

– Никаких «но», Олеся, – Ворон возобновляет движения, утягивая меня за собой к большому внедорожнику.

Передо мной открывается дверь и, попадая в прохладу, готова стонать от счастья и ехать куда угодно, лишь бы не выключали климат-контроль.

– Добрый день, – приветствует Гореев адвоката, занимающего переднее сиденье, – и вам, Олеся. Спасибо, что согласились поехать с нами.

– Ага, добровольно-принудительно, – прищуриваюсь, показывая Ворону, что согласия, как такого не давала, и он меня впихнул в машину силой. – Благодарите своего адвоката.

– Обязательно отблагодарю, – жест пальцами даёт понять, что благодарность выражена в денежном эквиваленте. – Но идея пригласить вас принадлежит мне.

– Не думаю, что смогу помочь.

– Сможете. Сонька своеобразная, с норовом, но к женщине прислушается. К тому же вы мне показались милой и доброжелательной, способной найти общий язык с любым человеком. Вы даже моей Свете понравились, а ей мало кто нравится.

И почему я не удивлена? Светлана же, наоборот, вызвала у меня исключительно негативные эмоции, если жена Гореева имеет сходный типаж, тогда предпочтения мужчины вполне объяснимы. Молчу, успокаивая саму себя, надеюсь, что беседа с Соней не затянется и уже вечером мы вернёмся в город. Смотрю, где находится это Фиалково. Ехать три часа по не самой лучшей дороге, но внедорожник Александра способен преодолеть любые трудности, а прохлада, окутывающая тело, делает меня более сговорчивой.

Мужчины о чём-то беседуют, и я сначала прислушиваюсь, но затем закрываю глаза и проваливаюсь в сон под монотонно звучащие голоса, а когда открываю, за окном ночь. Передние сиденья пустуют, что мгновенно вызывает панику и неконтролируемый страх, а приглядевшись, вокруг просматриваются поля и редкие деревья. Не понимая, что происходит, осторожно открываю дверь и выхожу из машины в поисках Гореева или Ворона, попадая в непроглядную тьму.

– Проснулась? – от неожиданности взвизгиваю и закрываю глаза, не сразу узнав голос адвоката. – Это я, – Ворон встряхивает меня, а затем прижимает к груди и осторожно гладит по волосам успокаивая, пока моё сердце отбивает чечётку в районе желудка.

– А мы где? – поднимаю голову, наконец привыкнув к темноте и чётко видя его лицо.

– Как же хочется ответить в рифму… – Максим шумно выдыхает, прикрыв глаза. – Наш замечательный клиент заблудился и завёз нас в какие-то незнакомые места.

– А где она сам?

– Вон там, – указывает направление, но даже совершив усилие, не вижу ни Гореева, никого бы то не было на расстоянии нескольких метров. – Связь ищет, которой нет.

Достаю телефон и готова подтвердить слова Ворона – «только экстренные вызовы». Никогда не понимала, что это означает, но именно сейчас хочется вызвать того, кто поможет.

– Так нужно доехать до ближайшего населённого пункта и позвонить. Или уточнить дорогу.

– Великолепная мысль, Олеся, вот только стоим мы здесь, потому что у нас бензин закончился.

– А заправить машину он не счёл нужным?

– Да я даже не знал, что там полбака было! – Гореев выныривает из темноты и по выражению лица становится ясно, что никому он не дозвонился. – Забрал машину у водителя, дал ему выходной, чтобы у моего позора не было свидетелей. – Пинает ногой камень, который рикошетит от колеса и летит в меня. – Простите, – бурчит себе под нос, – я не думал, что так получится. Предлагаю заночевать в машине.

– Предлагаю добраться туда, – Ворон указывает в сторону, где, если присмотреться, видны слабые огни. – Пошли?

– А у нас есть иные варианты? – смотрю на мужчин, ожидая решения, но Максим кивает в указанном направлении, приглашая начать движение.

Через двадцать минут даю себе обещание больше никогда не покупать обувь на шпильке, потому что она не предназначена для движения по мелкому гравию. Каблуки то и дело проваливаются, и я с трудом удерживаю равновесие, хватаясь, то за Ворона, то за Гореева, в итоге основательно застряв и подвернув ногу.

– Вот кто в такой обуви ходит? – адвокат злится, присев на корточки и осматривая мою лодыжку.

– Ну простите, Максим Максимович, собираясь на работу, даже предположить не могла, что мне предстоит застрять посреди поля и тащиться в неизвестном направлении по бездорожью. Кстати, вы меня с собой потащили! Так что часть вины на вас!

– Вина на том, – поднимает голову, истязая взглядом нашего клиента, – кто взял машину, не удосужившись проверить количество бензина.

– Да, я виноват! Признаю! Довольны? – взрывается Гореев. – Может, пойдём уже?

– Я не могу, – ступаю на ногу, которая отзывается болью, и готова расплакаться от негодования.

– Повезло мне, что вы такая худенькая и маленькая… – причитает Ворон, осматривая меня со всех сторон.

– П-почему?

– Нести будет легко.

В ту же секунду подхватывает на руки и продолжает путь, кажется, не ощущая веса моего тела. Мне лишь остаётся обвить его шею руками и уткнуться в плечо, вдыхая насыщенный аромат мужского парфюма. Не знаю, сколько времени движемся молча, но в какой-то момент Максим останавливается со словами:

– Кажется, пришли. Вот только куда…

Ставит меня на ноги, позволяя осмотреться. Несколько улиц: одинаковые дома за высокими заборами пугают темнотой. Лишь несколько фонарей и лай собак оповещают, что какая-то жизнь здесь всё-таки имеется. Бредём в никуда, пока Максим и Гореев заглядывают поверх заборов, подтверждая, что здесь никого нет. В какой-то момент начинает казаться, что мы обречены на скитания без возможности сна и отдыха, а странные шорохи заставляют жаться к адвокату в поисках защиты. Проходим вдоль пустынное место, выйдя к нескольким домам, значительно отличающимся от однотипных построек.

– Там свет, – готова скакать от радости, указывая на небольшой дом в стороне. – Идёмте.

Забыв о травмированной лодыжке, скачу на одной ноги к строению, которое манит жизнью. Мужчины не отстают, но приблизившись к калитке, опережают меня и первыми входят во двор. Ворон стучит в дверь, а через пару минут слышится женский голос и причитания вперемешку с ругательствами.

– Кто? – вопрос доносится из-за двери.

– Мы заблудились, – откликается Гореев. – Бензин закончился, машина встала. Добрели пешком до этого места. Нам бы переночевать где-нибудь. Здесь есть гостиница? У нас девушка с травмой ноги, – и вот сейчас мужчина откровенно давит на жалость, но я готова даже прикинуться инвалидом, если это разжалобит женщину.

Преграда распахивается, яркий свет бьёт по глазам, заставляя прищуриться и не сразу увидеть полную женщину лет шестидесяти со скалкой в руках. Если этим она собралась отбиваться от незваных гостей, то заранее проиграла. Тётка внимательно нас осматривает, почему-то особое внимание уделяя моей ноге, которую я предусмотрительно держу на весу, показывая, какую невыносимую боль испытываю.

– Вроде приличные, – выносит вердикт, поджимая губы. – Могу сдать комнату. Пятьдесят тысяч за троих.

Расценки у неё, как в приличном отеле, но выбора нет, поэтому Гореев ныряет в карман и через минуту отдаёт тётке несколько красных купюр, соглашаясь на условия.

– Заходите.

Оказываемся в небольшой, но очень уютной кухне, где пахнет едой. Мой, видевший сегодня только завтрак, желудок тут же напоминает о себе, и я готова изобразить припадок, лишь бы меня покормили. Ворон усмехается, услышав звонкую трель моего организма, но молчит, вероятно, и сам испытывая голод.

– Есть будете? – предлагает новая знакомая, и я готова выкрикнуть «да», но Гореев опережает вопросом:

– А это входит в стоимость «номера»? Если за дополнительную плату, то я хотел бы узнать расценки.

Вот же гад! По его вине мы оказались в заднице мира, преодолев немалый путь по бездорожью пешком, а он ещё торгуется. Сказано, чиновник…

– Входит, – на лице тётки проскакивает подобие улыбки, которая делает её лицо приветливее и мягче, вызывая доверие. – Борщ и жареная картошка.

– Мне картошку, – расталкиваю мальчиков и плюхаюсь на стул. – И побольше, если можно.

Через пятнадцать минут, жадно поглощая еду и запивая компотом, готова расцеловать тётю Раю, принявшую нас в своём доме. Не бесплатно, конечно, но для Гореева это будет уроком.

– А что это за место?

– Сту́пино. Когда-то здесь деревня была. Постепенно народ разъехался, осталось несколько домов. А года два назад это место облюбовали городские: природа, берег реки, чистый воздух. Какой-то активист выстроил несколько улиц и распродал. Постоянно здесь никто не живёт, только летом приезжают на выходные, максимум на неделю. Из сторожил осталось несколько семей, и то на зиму к сыну в город уезжаю. Я человек пожилой, случись что, никто не поможет. А связи здесь нет, – тётя Рая огорчает Гореева, бегающего по кухне с телефоном, – ближайшая вышка в пяти километрах. Но, если пройти дальше примерно километр и взобраться на курган, можно позвонить.

– Я пошёл, – срывается наш клиент к двери, собравшись топать неизвестно куда ночью.

– А до утра подождать? – Ворон не двигается с места, останавливая и меня, что сразу даёт понять – мы никуда не идём.

– Позвоню Виталику, прикажу утром приехать с бензином. В какой стороне Фиалково?

– Так вы туда направлялись? – синхронно киваем. – Нужно было уйти с трассы на втором съезде, а вы свернули на первом. Вам возвращаться шестьдесят километров до съезда и ехать в противоположном направлении ещё столько же.

Получив инструкции, Гореев выскакивает из дома, оставляя нас наедине с ужином и новой знакомой. Лично я даже шевелиться не хочу, желая оказаться в горизонтальном положении и закрыть глаза.

– Сусанин, блин… – возмущается Максим, разделяя мои мысли. – И кисейная барышня на шпильках, – наклоняется, ощупывая мою лодыжку, получая в ответ шипение и шлепок по руке, которая намеренно причиняет боль. – Если бы не вы, было проще добраться до заправки.

– Напомнить, кто меня запихнул в машину?

– Напомнить, кому уже заплатили часть денег за будущую свадьбу?

– Напомнить, чьим клиентом изначально являлся Гореев?

– Напомнить, кто его направил к вам?

– Вы муж и жена? – в нашу перепалку врывается тётя Рая с вопросом, который нас обоих ставит в тупик на минуту, но затем мы, как по щелчку одновременно произносим:

– Нет!

– А цапаетесь, будто женаты лет десять, – женщина пожимает плечами и удаляется в соседнюю комнату, пока я ковыряю вилкой картошку, а Ворон наслаждается малиновым компотом, но возвращается почти сразу с полотенцами в руках и предложением: – Кто пойдёт в душ? Есть уличный. Вода прохладная, но приятная после жаркого дня.

– Я, – адвокат подскакивает и, взяв предложенное полотенце, исчезает в указанном хозяйкой направлении.

– Я утром, если можно. Нет сил, да и нога болит.

Тётя Рая задумчиво роется в ящике комода, причитая, что не может найти какую-то вещь, но затем в её руках появляется тюбик, который она отдаёт мне добавляя:

– Вот. Намажь на ночь, утром, как козочка скакать будешь. Запах, правда, неприятный, – морщит нос, а я, открутив крышку, опрометчиво делаю глубокий вдох, тут же закашливаясь. – Не розами пахнет, но помогает отлично. Я там вам постелила на диване, думала, вы пара… Тот здесь спать будет, – намекает на Гореева, который в данный момент носится по курганам в поисках связи и счастья. – Можешь своего не мужа на пол отправить. В общем, сами решайте…

– Спасибо, – из меня вырывается писк, но затем я вспоминаю, что тётя Рая затребовала приличную сумму за ночлег, и на душе становится легче.

Вместе убираем со стола, и я иду в комнату. Небольшое помещение, но уюта здесь не меньше, чем в кухне: светлые обои, современная мебель, телевизор на стене и большое окно, которое позволяет проникнуть в комнату ночной прохладе. Скидываю на пол часть приготовленной постели и, оставшись в нижнем белье, готовлюсь ко сну. Натираю ногу неприятной субстанцией и вытягиваюсь, накрывшись простынёй.

– Чем воняет? – надо мной нависает Ворон.

– Тётя Рая мне мазь дала. Запах не очень, но она заверила, что утром я буду, как новенькая.

– А вы почему здесь?

– Вы тащили меня на руках больше километра, соответственно, значительно устали. Я решила предоставить вам более комфортное место для сна на тот случай, если моя нога доставит с утра проблемы.

– Заранее готовитесь залезть мне на ручки?

– Не исключаю такой вариант.

Ворон обходит меня с другой стороны, представ с обнажённым торсом, который я жадно исследую, не стесняясь возможной реакции. Всё же, он очень привлекательный мужчина, и это доказывается подтянутым телом. Просматривающиеся кубики на животе заканчиваются тёмной дорожкой волос, по которой я следую, пока взгляд не упирается в пряжку ремня, вызвав разочарование. После Дани у меня никого не было, так что мужское тело, которое сейчас маячит передо мной, вызывает неконтролируемые желания и вполне объяснимые потребности. Приходится натянуть простынь на голову, чтобы Ворон не заметил, как жадно я его рассматриваю.

– Олеся, забирайтесь на диван. Я на полу лягу.

– Нет. Мне и здесь хорошо.

– Я настаиваю. В противном случае утром к ноге прибавится спина.

– Не пойду. Я уже легла, и мне так удобно, что я не хочу двигаться.

И это чистая правда, потому как единственное, о чём я мечтаю – не шевелиться. Но господин адвокат пропускает мимо ушей мои слова, и в следующую секунду меня поднимают и депортируют на диван.

– Даже двигаться не пришлось, – бурчит Ворон, укладываясь внизу.

Через некоторое время шорохи стихают, и комната погружается в тишину. Только мне не спится. Перемалываю поток полученной от Веры информации, переживая, что недоступна и решение вопросов, связанных со свадьбой Изотова, откладывается до момента, когда мы окажемся в зоне действия сети.

– Не спится? – доносится снизу.

– Думаю о свадьбе Миши и Жени. Времени и так мало, а тут ещё эта ситуация, которая не позволяет быть на связи с помощницей и решать вопросы, связанные с организацией торжества. До офиса я так и не добралась, её не предупредила. Ещё так много предстоит сделать… Да и невеста, наверное, писала…

– Не понимаю ваших переживаний. Что может пойти не так? Всем ведь понятно, чем заканчивается свадьба, а сорт роз и цветовая гамма – мелочи, которые быстро решаются.

– Вы так говорите, потому что никогда не занимались организацией торжеств. И я сейчас не только о свадьбах. Будь то день рождения, детский праздник или встреча одноклассников, – всё требует подготовки: место, оформление, ведущий, меню. В процессе всплывает множество нюансов, решать которые одному человеку непросто. Видели эти «весёлые» торжества, где муж развлекается с гостями, а жена еле на ногах стоит? Так вот, я так выгляжу после каждой свадьбы, потому что решаю проблемы людей за их же деньги, чтобы избежать сложностей. А сложности, я вам скажу, бывают существенные. И если вам кажется, что всё заканчивается вполне логично, вы не правы, Максим Максимович.

– И что может случиться? – хмыкает Ворон. – Салфетки не того цвета на столах?

– Из глобального: несостоявшаяся регистрация. У меня было два случая, когда за минуту до заветного «да» сбегала невеста, и один, когда передумал жених. – Говоря это Ворону, свою свадьбу не плюсую в список «несостоявшихся», не желая, чтобы адвокат узнал о моём статусе «брошенной невесты». Представляю, сколько язвительных шуточек слетит с языка мужчины в ежедневном напоминании, что организатор свадеб не в состоянии справиться с собственной.

– В таком случае, зачем доводить всё до белого платья и гостей?

– Причины у всех разные. Нельзя затолкать всех в установленную категорию. Само по себе понятие свадьбы не так страшно, пока человек не сталкивается с вопросом регистратора «готовы ли взять в мужья этого мужчину?». Сколько страха в эту минуту проносится в глазах женщины, которая понимает, что её свобода теперь заключена в тонком ободке на безымянном пальце правой руки.

– Тогда зачем это всё?

– Для женщины важна определённость, ощущение, что мужчина выбрал именно её. Она отдаст мужчине всё, что он пожелает, получив взамен защиту и признание её единственности. Это ведь по сути тоже сделка, скреплённая документально. И вам как никому другому это понятно.

– Разве нельзя просто жить, любить и наслаждаться жизнью без всех этих традиционных установок?

– Тогда это просто устная договорённость, а она, как вам известно, не имеет никакой силы в случае возникновения разногласий. Представьте, живут люди десять лет вместе, например, в квартире мужа. Приобретают какие-то вещи, растят ребёнка, возможно, не одного, имеют общие планы, а в один момент приходит мужчина и указывает женщине на выход. И что?

– Каждый остаётся с тем, что имеет.

– А если женщина не имеет ничего? Как, например, Настя Тютюнина. Не докажи вы факт её вложений в квартиру мужа, она бы осталась на улице.

Видимо, мой аргумент оказывается настолько действенным, что усыпляет Ворона, но спустя время тишину вновь разрывает его низкий голос:

– Какая из свадеб для вас оказалась самой запоминающейся? В хорошем или плохом аспекте, неважно.

Хочется сказать: «Моя», но я сдерживаюсь, и перебрав в памяти все организованные торжества, отчего-то вспоминаю не очень приятное.

– Два года назад пришла ко мне пара: он журналист, она кондитер. Девушка делала просто нереальные торты на заказ. Множество клиентов в очередь стояли, чтобы получить десерт, сделанный ею. Естественно, для себя любимой сделала всё сама: пятиуровневый торт, украшенный бусинами и живыми цветами. Но самое главное – фигурки жениха и невесты, вылепленные из мастики и имеющие точные черты лица пары. Невероятная и скрупулёзная работа, которую невеста представила на празднике. В какой-то момент мне даже показалось, что вся свадьба была организована именно для лакомства. И вот в самый ответственный момент, когда молодожёны взяли в руки нож, чтобы разрезать сие чудо, дружку, перебравшую с алкоголем, вырвало на этот самый торт. Крики, ругань, истерика невесты, жалость гостей… и разочарованная невеста покинула свадьбу.

– Я представил, – Ворон смеётся, укутывая меня в хриплые нотки, приятно вибрирующие по телу. Впервые я его рассмешила, заставив проникнуться сложностью моей работы.

– А ваш самый запоминающийся развод?

– Однозначно Мася.

– К-кто?

– Матильда Александра Венера Констанция третья, – торжественно объявляет Ворон. – Пришла ко мне пара. Двадцать пять лет в браке, детей нет, довольно состоятельны. Вот только каждый из них готов был отказаться в пользу другого от имущества при одном условии – заполучить опеку над Масей. Она оказалась ангорской шиншиллой, кстати, самый дорогой вид. Девять судебных заседаний из-за грызуна. Девять! Супруги совершали попытки её выкрасть, вывезти из страны, прятали у родственников. В суде выступал ветеринар, доказывающий, что муж был с питомцем во время болезни; жена предоставляла результаты экспертизы об уровне загрязнения воздуха в районе проживания мужа; свидетелями выступали соседи, рассказывающие, сколько времени проводил каждый из супругов с Масей; были предъявлены чеки из ветеринарной клиники, зоомагазинов. Устал я, адвокат ответчика, судья, который при виде парочки стонал в голос…

– Чем закончилось? – разворачиваюсь к Ворону, подвинувшись к краю.

– На очередном заседании внесли клетку с Масей, и судья со словами: «Всё имущество, приобретённое супругами в браке, делится поровну», вытащил кухонный топорик и занёс над шиншиллой для этого самого раздела. Заседание было окончено через три минуты по обоюдному договору сторон.

– Обалдеть! Отказаться от всего ради грызуна? Интересно, Мася ещё жива?

– Если исходить из того, что в домашних условиях шиншиллы могут прожить до двадцати лет, а три года назад Масе было пять, то да.

– Ну хоть не зря… А вообще, странно делить питомца. Некоторые так за детей не борются.

– Борются, Олеся, вот только мотивы у всех разные. Если за опеку над детьми борется женщина – это вполне понятно и объяснимо, а вот в случае мужчин, лишь часть из них устраивает бои без правил действительно за детей. Остальные делают это лишь для того, чтобы подгадить бывшей жене, а после оглашения решения суда пропадают из жизни собственных детей и скрывают доходы, чтобы не платить алименты.

– Мне кажется, Максим Максимович, вы видели столько низменных поступков, показывающих людей с самой отвратительной их стороны, что не верите в честность и искренность, ожидая подножки. Но ведь бывает по-другому. Не все люди разводятся, сохраняя теплоту в отношениях и привязанность, поддерживая друг друга на протяжении всей жизни.

– Есть примеры? – Ворон оказывается на боку, подпирая ладонью голову и сосредотачиваясь на мне.

– Мои родители. Тридцать четыре года в браке.

– Именно поэтому вы, Олеся, занимаетесь организацией свадеб. Всю жизнь у вас перед глазами пример того, что человек способен выстроить нечто крепкое и настоящее, сохранив на долгие годы. Но некоторые не умеют строить отношения, потому что просто не знают, как правильно. Им не показали, не научили и все их представления основываются на фильмах, где всё обязательно заканчивается хорошо. Вот только жизнь фильмом не является, и единожды, столкнувшись с пониманием, что всё устроено иначе, они предпочитают не выглядеть идиотами, доказывая всем, что чувствуют себя великолепно в своём одиночестве.

И сейчас мне кажется, что Ворон говорит о себе, не раскрыв сути и не назвав имена, он рассказывает о своей семье, в которой не показали, как правильно. На языке крутится множество вопросов, готовых сорваться потоком, но я понимаю, что озвученного и так бесконечно много для него.

– Вы говорите о себе? – собравшись с духом, всё же спрашиваю того, кто скорее всего не ответит.

– Я говорю в общем. Исходя из собственных наблюдений, – по глухому звуку понимаю, что Максим перевернулся на другой бок, автоматически завершив ночную беседу. – Спокойной ночи.

– Спокойной.

Ещё долго лежу с открытыми глазами, обдумывая его слова, а затем проваливаюсь в рыхлый сон, сквозь который слышу звук открывающейся калитки и шаги, понимая, что вернулся Гореев. Надеюсь, он всё же добрёл до нужной точки и вызвал помощь.