Свадьбы и разводы (СИ)

Глава 14

– Она у себя? – с порога спрашиваю помощницу Олеси о присутствии начальства на месте, но вопрос тухнет, когда едва не спотыкаюсь о вазу на полу. Оглядевшись, понимаю, что вся приёмная заставлена вазонами, в которых охапками стоят цветы. – Олеся Дмитриевна решила параллельно открыть цветочный магазин?

– Здравствуйте, меня зовут Вера, – миниатюрная девушка с весёлым хвостом на голове протягивает ладошку. – Мы с вами лично не знакомы. Её нет на месте, а цветы… от внимательного мужчины, не имеющего отношения к свадьбам.

– Интересно…

Замечаю, что в каждом букете вставлена записка, на которых выведено: «Прости», «Я совершил ошибку», «Готов исправиться», «В моём сердце только ты», «Готов искупить вину», «Ты для меня единственная», и множество иных вариаций, на которые способен очень провинившийся мужчина. Но Олеся заверила, что в отношениях не состоит, или же, букеты прислал тот, кто на эти отношения напрашивается? Судя по надписям, поклонник из разряда бывших, осознавших, что хочет быть с Олесей. Действует примитивно, на мой взгляд, но для романтичного организатора свадеб, данный жест существенен и говорит о многом.

– Знаете, от кого это?

– Понятия не имею, – помощница отвечает слишком быстро, настолько, что адвокатское чутьё вопит о лжи, произнесённой спокойно и обдуманно.

– Она вернётся? – Пока Вера отворачивается, засовываю в карман несколько записок, не совсем понимая, чем продиктовано данное действие.

– Не знаю. Она в свадебном салоне, выбирает платье с Евгенией, невестой Изотова. Вы должны быть в курсе, вы же друзья.

Чёр-р-р-т! Сегодня же среда! Мысленно рассыпаюсь в благодарностях перед Верой, которая напомнила, что я бессовестный свидетель, опаздывающий на примерку костюма к жениху. Не показав вида, прощаюсь с девушкой, забираю подготовленные документы и спешу в центр, где меня уже ожидает Миша.

– Почти не опоздал, – крутится в примерочной, натягивая белый костюм с золотой бабочкой.

– Застрял в пробке, – произношу с невозмутимым видом, располагаясь на диванчике и приготовившись к представлению. – Давай начистоту – не твоё, – показываю на белоснежную классику. – Попробуй серый.

– А ты?

– У меня есть. Если честно, у меня кроме костюмов, в гардеробе особо нет выбора.

– Иногда мне кажется, что все адвокаты рождаются сразу в костюме и при галстуке. – Миша натягивает серый по моему совету, который смотрится значительно выгоднее. – Тёмно-синий, – отдаёт распоряжение продавцу-консультанту, стоящему рядом и подающему Изотову следующий комплект.

– Я всё подготовил, – указываю на папку рядом. – Просмотри вместе с Женей. В случае изменений сделай пометки.

– Изменения не требуются. Мы всё обговорили и пришли к единому решению ещё несколько недель назад, – Миша возится с бабочкой, которая никак не поддаётся, пока консультант не берёт инициативу в свои руки, чтобы оказать экстренную помощь.

– Как она отнеслась к брачному договору?

– Спокойно. Женя – девушка современная, хорошо понимает, что это является гарантом и для неё. Согласись, условия более чем выгодны не только для меня.

– Согласен. Не согласен лишь с твоим стремлением заключить брак спустя три месяца после развода. Миш, зачем? Если Женя, как ты уже сказал, девушка современная, то почему не рассмотреть вариант совместного проживания без штампа в паспорте? Или это является условием, при котором тебе перепадают все бонусы? – подмигиваю, намекая, что друг после регистрации получит джекпот, для которого стоит так напрягаться.

– Предложение я сделал осознанно и по собственной воле, Макс. Никаких условий с её стороны не было.

– А если ты ошибаешься? Через месяц-другой появится женщина, сведёт тебя с ума, и ты трижды пожалеешь о сделанном.

– Если бы все люди думали «а если…», ни одного брака не было бы заключено. Я не хочу ждать, Макс, я хочу жить с человеком, с которым мне хорошо. И тебе не мешало бы подумать над этим. – Миша застывает на минуту, внимательно меня осматривает, кивает, мысленно что-то определяя, и натягивает синий костюм.

Изотов третий человек, который за последние несколько дней указал мне маршрут в направлении ЗАГСа.

– Знаешь, Яна и отец недавно пришли к подобному выводу. У вас есть чат, где планируется, как подтолкнуть меня к браку?

– Нет, но это отличная идея, – Миша ржёт, вероятно, уже прикинув, как хорошо было иметь возможность манипулировать мною не в одиночку. – Я серьёзно – подумай над моими словами.

– Это всё сложно, – желаю скатиться с темы. – Женщины сложные. Нужно быть честным, внимательным, романтичным, верным, многозадачным. Необходимо звонить, писать, желать «доброе утро», изрекать комплименты, знакомиться с родственниками, не забывать про важные даты. Очень сложно с женщиной.

– Сложно. – Неужели друг согласился с моими выводами? – Когда её не любишь.

– Чувства всё меняют?

– Чувства мотивируют всё делать с удовольствием. Любой женщине нужна стабильность. И я сейчас не о штампе в паспорте, деньгах и положении. Хотя и это не лишнее. Ей нужна уверенность, что с тобой есть будущее. Ты не проходящий мимо поезд, остановившийся на двадцать минут и устремившийся к следующей станции, потому что там, возможно, интереснее. Она должна знать, что ты не бросишь, зацепившись взглядом за короткую юбочку, под которой тебя манят стройные ножки. С тобой должно быть спокойно. Сегодня, завтра и всегда.

– Как высокопарно! – цокаю, переводя всё сказанное в шутку и не желая в данный момент анализировать изречения друга. – Думаю, этим ты её и покорил.

– Кого он там покорил? – в салон, словно вихрь, врывается Женя, за которой следует Олеся. – О, мальчики, мы уже и платье выбрали, и туфли, и даже с цветом наряда свидетельницы определились, а вы ещё в процессе.

– Это всё он! – тычет в меня Изотов. – Мало того, что опоздал, так ещё и отвлекает.

– Могли бы приехать к назначенному времени, – в меня летит упрёк, когда рядом опускается Олеся, оценивая Мишу в тёмно-синем костюме. – Михаил, примерьте, пожалуйста, серый.

Друг тут же приступает к исполнению просьбы, которая озвучена Олесей спокойно, но твёрдо, и через несколько минут появляется перед нами в классической тройке стального цвета.

– Думаю, остановимся на этом. Цвет подчёркивает достоинства и скрывает недостатки фигуры, выставляя вас в выгодном свете.

– У меня нет недостатков!

– Согласна – не одного, – подтверждает невеста, поправляя бабочку Изотову.

– Пусть так, но всё равно серый.

И последнее слово за Олесей, которую никто не смеет ослушаться, остановившись на указанном тонким пальчиком цвете. Начинаю понимать всю сложность её работы, когда нужно корректно, но в то же время настойчиво подвести людей к правильному выбору. Мне кажется, если бы она задалась целью женить кого-то на себе, у неё непременно получилось бы. Вот только вопрос: приславший извинительные цветы опускался перед ней на одно колено?

– Предлагаю парный обед, – Миша потирает ладони, призывая нас к решению. – Невеста определилась с выбором платья, – целует Женю и тянет к машине, – все остальные задачи по сравнению с этим, невозможно просты. Вы как?

Киваю, определяясь с выбором, но жду решения от Олеси, которая посматривает на меня с сомнением, хотя приглашение поступило от Изотова. Нехотя соглашается, увлекаемая Женей в разговоры о свадьбы, и пока едем в ресторан, девочки обсуждают нюансы, связанные с торжеством. Интересно, но Олеся отвечает быстро и практически не задумываясь, словно не существует для неё, как организатора свадеб, неразрешимых проблем. Провожу параллель с Яной и прихожу к выводу, что общие точки всё же имеются, с той лишь разницей, что Олеся проявляет твёрдость касательно рабочих моментов, а Макарова прогибает под себя и в личном плане. Насколько я знаю, у Яны никогда не было близких подруг, а любое общение всегда сводится к работе. Возможно, поэтому мне с ней комфортно, и не о чем поговорить в отвлечённые от юридических вопросов моменты?

Приезжаем в любимый Мишкин ресторан, где официанты встречают нашу компанию с улыбкой. Олеся скованна и молчалива, и пока непонятно, с чем это связано. Обычно острая на язык, сегодня задумчива. Но насколько я понял, с Женей они прекрасно провели время, определились с платьем и множеством иных важных моментов, связанных с субботним торжеством. Значит, причиной её немногословности являюсь я?

– Побывал в вашем офисе и с трудом протиснулся между цветов. – Начинаю издалека, чтобы узнать, кто поставщик цветочных извинений. Думается мне, из-за него моя соседка сама не своя сегодня. – Растения для свадьбы Миши и Жени? – И я в курсе, что заказ личный, но хочу, чтобы она сама сказала.

– Нет. Они адресованы мне.

– Так-так, Олеся Дмитриевна, у вас имеется тайный поклонник? – Улыбаюсь, рассчитывая на принятие шутки, но на лице девушки отсутствуют признаки радости. – Маргаритки – не самые выгодные цветы для того, чтобы произвести впечатление.

– Я люблю маргаритки. Они милые.

Значит, воздыхатель о предпочтениях знает и бьёт наотмашь, увеличив дозу счастья в двадцать раз, или же, он просто привык делать всё по максимуму. Чем больше цветов – тем скорее произойдёт прощение?

Телефон Олеся, лежащий на столе, постоянно вибрирует, извещая о сообщениях. Одно из них всплывает на экране, и я успеваю прочесть лишь начало, вероятно, длинного послания: «Я готов сделать всё, чтобы ты простила…». Кого и за что нужно прощать, мне ещё предстоит выяснить. Наличие тайны у моей открытой миру соседки, подстёгивает к действиям, и в какой-то момент едва сдерживаюсь, чтобы не схватить телефон, чтобы прочесть текст.

– Прочтёте? – подталкиваю её к действиям. – Возможно, что-то важное.

– Потом. Это личный вопрос, – отмахивается и переключается на Женю.

– Максим, у меня будет потрясающая свидетельница! – с придыханием осведомляет меня невеста друга, описывая неизвестную девушку. – Стройная блондинка двадцати пяти лет. Моя коллега Эмма, мы вместе участвуем в показах. У неё отбоя нет от поклонников, и её привлекают харизматичные мужчины, – Женя играет бровями, подмигивая мне и намекая, что их с Мишей свадьба и для меня может стать приятным моментом, переместившись в более укромный уголок. – Кстати, у вас один домик с двумя номерами. Отдельными, конечно, но вас будет разделять небольшой коридорчик.

И пока девушка говорит, я неотрывно слежу за реакцией Олеся, которая, кажется, смущается, как только речь заходит о предполагаемой для меня паре. Ей не нравится свидетельница, или не нравится, что я могу оказаться к ней слишком близко? Зная о моих мимолётных увлечениях, предполагаю, Коршунова уверена, что я не пропущу лакомый кусочек, который по факту сам плывёт ко мне в руки. Мне даже напрягаться не придётся, потому как Женя с подругой обсудили меня вдоль и поперёк, и озвучивание достоинств свидетельницы в данный момент, можно считать заочным знакомством. В любой иной ситуации я бы непременно увлёкся, но сейчас меня больше волнует та, что гипнотизирует свой телефон, закусив губу и ковыряясь вилкой в салате.

– Я не собирался оставаться с ночёвкой. Скорее всего, после праздника вернусь в город.

– Ну, Макс, – нудит Женя, посматривая на Мишу и подталкивая присоединиться к уговорам. – Я уже рассказала Эмме о тебе. К тому же утром в воскресенье будет организован завтрак для гостей, остановившихся в «Версале». Я надеялась на твоё присутствие.

– Да, Макс, нехорошо получается, – Изотов закатывает глаза, всем видом показывая, что в данный момент он исполнитель прихотей будущей жены. – Даже Олеся останется на вилле.

Даже так? Организатор свадеб решила отыграть свою роль по полной?

– А что, кроме подруги для меня, у тебя имеется друг для Олеси Дмитриевны? И им отведён отдельный домик? – ставлю Женю в тупик, и пока она тянет с ответом, посматриваю на Олесю, лицо которой вытягивается в недоумении.

– Нет, Максим Максимович, – цедит соседка, испепеляя меня взглядом, – я остаюсь лишь по причине незавершённости торжества одним днём. После завтрака гости разъедутся, а я буду решать вопросы с демонтажем шатра и перевозкой мебели. Это у молодожёнов свадьба заканчивается с последним покинувшим праздник гостем, а у меня в этот момент начинается основная работа.

– Я понял, – поднимаю руки, показывая, что вопрос, адресованный невесте – шутка, не подразумевающая под собой преднамеренной обиды, которую Олеся, почему-то приняла на свой счёт. Или же градус раздражённости повышается по мере того, как её телефон оповещает о прибывающих сообщениях? – Прошу прощения за бестактность с моей стороны.

– Олеся, вы потрясающая, – Миша перегибается через стол, нашёптывая девушке: – Вы единственная представительница женского пола на моей памяти, заставившая Макса извиниться в присутствии свидетелей. Признавайтесь, вы нашли какие-то особые точки у непробиваемого адвоката, и теперь умело ими пользуетесь?

– Нет, Михаил, просто иногда Максим Максимович всё же осознаёт, когда шутка пришлась не к месту, и оказалась, скорее, глупой, чем смешной. Надеюсь, впредь он подобного себе не позволит, – осуждающее серебро скользит по моему лицу, а кривая ухмылка Олеси заставляет чувствовать себя неловко, возможно, впервые в жизни.

Я всё время ловлю себя на мысли, что жду от неё оценки моих слов, действий или же их отсутствия, словно её мнение и есть та последняя инстанция, после одобрения которой я могу двигаться дальше. Да и сама Олеся вступает со мной в активные беседы, при этом не подпуская и напоминая, что есть черта, которую мне переступить не позволят. Вот и сейчас, пока она шепчется с Мишей, сопровождаемая лукавой улыбкой Жени, я чувствую себя лишним. Будто эти трое на одной волне, а я выпал из лодки и размахиваю руками, чтобы мне кинули спасательный круг. Или Изотов был прав, когда за ужином говорил, что одиночки в компании постепенно вытесняются, становясь белыми воронами? Но Олеся тоже одна, и несмотря на данный факт, вполне интересна Мише и его невесте.

– Макс, ты нас слушаешь вообще? – друг щёлкает пальцами перед моим лицом, привлекая внимание.

– А? Да, слушаю.

– Ну да, вижу. Для тех, кто на несколько минут выпал из реальности, Олеся повторяет, – указывает на организатора, предоставляя ей слово.

– Церемония будет выездной, то есть регистратор сама приедет в «Версаль», чтобы в назначенный час спросить о желании молодых вступить в брак. На входе будет стоять альпака, – в этот момент Женя подпрыгивает на стуле, всё ещё радуясь милому элементу праздника, как в первый раз. – Фото с альпака обязательно. Пожелание невесты. Непосредственно перед церемонией я вас проинструктирую: куда идти, где встать и что делать.

– Я уже был свидетелем, – хочу возразить, не желая плясать под дудку Олеси.

– В ЗАГСе? Если да, то выездная церемония имеет несколько другой формат и свои особенности. К тому же у нас свадьба в стиле «Голливуд», поэтому выходу пары уделяется особое внимание. Свидетели займут свои места тогда, когда я скажу, – каждое слово подобно приказу, который не имеет шанса быть отменённым.

Мне остаётся лишь кивнуть и замолчать, что мне не свойственно. В любой другой ситуации последнее слово осталось бы за мной, но либо я теряю хватку, либо перечить Олесе Дмитриевне совсем не хочется.

Спустя час разговоров о свадьбе, прихожу к выводу, что не такое уж это и страшное событие. Или же чёткое построение праздника руками грамотного организатора, делает проблемы менее впечатляющими? В любом случае свой гонорар Олеся собралась отработать на все двести процентов, сделав свадьбу Изотова невероятным зрелищем, способным поразить гостей, и, наверное, меня.

– Вы в офис? Могу подвезти, – попрощавшись с Мишей, спешу остаться с девушкой наедине, чтобы прояснить вопрос с кавалером, осыпающим её сообщениями и цветами. Во мне проснулось любопытство, не позволяющее оставить этот момент без внимания. Или же мне интересны предпочтения Олеси в личном плане? Кто он, когда-то завоевавший её внимание?

Она сомневается с минуту, но затем, прикинув, что офис неблизко, а такси не приедет сию секунду, соглашается и устраивается на переднем сиденье. Её телефон оживает, но взглянув на экран, Олеся издаёт протяжный вздох и заталкивает его в сумку.

– Вы сегодня другая, – намекаю, что определение «милая», которое я мысленно применяю к девушке, сегодня с ней не вяжется.

– Как и все люди, я тоже иногда бываю уставшей, расстроенной и не излучающей позитив. Это противозаконно? – смеряет меня недовольным взглядом.

– Нет. Просто я привык к нашим пикировкам и импульсивности, которая сопровождает беседы. Тихая и скованная Олеся Дмитриевна непривычна и опасна. Возможно, причиной растворившегося позитива является автор сообщений?

– Возможно…

Не подтвердила, но и не опровергла, лишь отвернулась, чтобы уткнуться взглядом в окно и сталкиваться с моим. Хочу прояснить ситуацию, но надави я сейчас на неё, получу в ответ множество неприятных слов и невозможность приходить в соседний офис, когда пожелаю. Поэтому посматриваю на застывшую рядом Олесю, и веду машину в сторону офиса, чтобы не задерживать нас обоих, когда тишину в салоне прерывает вопрос:

– Почему мужчины возвращаются?

– Что вы имеете в виду?

– Почему мужчины возвращаются к определённой женщине. Ушёл, разрушил всё с надеждой построить более перспективное и радостное будущее, но спустя время вернулся с мольбами о прощении.

– Потому что эта женщина оказалась лучше тех, кто был до неё и тех, кто был после. Всё познаётся в сравнении, знаете такое выражение? Так вот, сравнил и понял, что она на фоне других значительно выигрывает. А как именно неизвестно. Для каждого существуют свои критерии. Может, она готовит отлично, может, в постели невероятно хороша, а может, она мотивирует мужчину на какие-то свершения. Кто знает, – пожимаю плечами, сохраняя спокойствие, но внутри неприятно режет осознание, что Олеся спрашивает о себе. – Но сразу скажу – одними маргаритками и сотней сообщений он не обойдётся.

– Кто?

– Тот, кто сравнил и решил вернуться.

– С чего вы взяли, что я о себе? – насупившись, вновь отворачивается.

Не хочет делиться, лишь задавая наводящие вопросы, которые мне не по вкусу. Абстрактная ситуация не вызвала бы реакции, но то, что напрямую касается моей соседки, раздражает. Возможно, потому, что я плохо представляю козла, способного обидеть милую Олесю.

– Хорошо – не о вас. Но мой вам совет: он должен как следует помучиться, прежде чем его простят. Если простят.

Она лишь на секунду вскидывает взгляд, на дне которого застыло разочарование и обида, но затем тихо произносит:

– Спасибо за совет.

Оставшуюся часть пути проводим в молчании. И даже, когда поднимаемся в лифте, Олеся отводит взгляд, сосредоточившись на чём-то своём, что её гложет и нервирует, а когда оказываемся в холле, на диванчике замечаю мужчину чуть за тридцать с ярко-голубыми глазами. И судя по реакции Коршуновой, которая теряется и сжимается, это и есть источник её плохого настроения и доставщик маргариток.

– Привет, а я тебя жду. Ты на сообщения не отвечаешь и звонки…

– Пойдём, – не позволяя ему договорить, Олеся тащит мужчину в офис, скрываясь из вида.

Внутри лениво извивается давно похороненное чувство, от которого я, казалось, отделался ещё в юности. Ревность? Или же фантомные ощущения, когда кто-то трогает то, что присмотрел для себя?

– Добрый день, Максим Максимович, – меня встречает сияющая Вероника, которой утром здесь не было.

– Добрый… Стоп. Как ты здесь оказалась?

Хорошо помню, что накануне отец негативно высказался в отношении секретаря, решив сменить на другого.

– Яна Марковна позвонила и сказала, что я могу возвращаться на рабочее место. Вопросов я не задавала, но пообещала более ответственно относиться к своим обязанностям.

– Отлично.

К ней я привык, а скромные нюансы, раздражающие Яну, меня не напрягают. Её я и нахожу в переговорной в компании мужчины средних лет. Он смакует кофе, видимо, сегодня принесённый вовремя, и оценивающе посматривает на компаньона.

– Очень хорошо, что ты вернулся. Готов делить ложки?