Светочи Конфедерации. Книга вторая

36. Визитер из тьмы

Расспросить Валлиана во время перелета Лайоне так и не удалось. Он улегся в откинутое до положения полулежа кресло. Закрыл глаза. Поймал и сжал ладонь жены.

— Устал? — догадалась она.

— Очень, — не стал скрывать Валлиан. — Но, пока будем лететь, успею восстановиться. Впереди еще слишком много дел.

— Что я могу сделать? Чем помочь? — рискнула предложить свою помощь госпожа Монтессори.

— В практике «пять по пять» необходимости пока нет, — Светлейший на мгновение прикрыл глаза, потер виски, невольно выдавая усталость и напряжение. — Но твой волшебный энергетический массаж не помешает. Не откажешь мне в этом удовольствии?

— Разумеется, сделаю! Только как нам устроиться, чтобы я могла удобно добраться до твоей головы?

— Идем. Здесь есть что-то вроде спальни.

Валлиан привел жену в отделенную от остального салона каюту. Указал взглядом на установленный прямо на полу матрас. Одним торцом матрас упирался в стенную перегородку. К ней же были приставлены несколько диванных подушек.

— Сумеем устроиться? — улыбнулся мужчина.

— Вполне!

Лайона скинула обувь, забралась на ложе, прислонила одну из подушек к перегородке и уселась, опираясь на подушку спиной.

— Иди ко мне, муж, — позвала Светоча.

Тот уже успел скинуть обувь и верхние одежды. На нем остались только штаны свободного кроя. В таком полуобнаженном виде Валлиан улегся на матрас, пристроил голову на коленях жены.

Лайона тут же приступила к делу. Собралась. Отодвинула в сторону все тревоги и сомнения. Ощутила в ладонях потоки Гун Чи и со всей силой нежности и любви к своему мужчине приступила к массажу.

Какое-то время лицо Валлиана оставалось напряженным. Но постепенно складка меж бровей расправилась. Черты смягчились. Сжатые губы расслабились. Мужчина задышал глубоко и мерно: уснул.

Закончив через некоторое время массаж, Лайона не стала будить мужа, пытаться сдвинуть его или передвинуться сама. Ей было приятно ощущать тяжесть его головы и плеч, опирающихся на ее ноги. Уже без всякой цели, просто лаская, она перебирала его темные густые пряди, любовалась строгими гармоничными чертами любимого лица.

Если бы не тоскливое сосущее ощущение в груди, порожденное предчувствием грядущих неприятностей — наверное, Лайона даже почувствовала бы себя вполне счастливой в этот момент. Такой счастливой, какой была всегда, когда они оставались с Валлианом наедине.

В конце концов, Лайона задремала и сама. Правда, ненадолго — всего на полчаса. Проснулась сама. Убедившись, что скоро прибудут на Остров Посвящения, растормошила Валлиана. Он проснулся мгновенно. Присел, притянул девушку к груди и несколько мгновений целовал в виски, в веки, в губы — с нежностью, которую нельзя передать словами. Лайона отвечала на эти ласки и чувствовала, как ее сердце обменивается энергией любви с сердцем мужа, отчего они оба становятся наполненными до краев!

— Люблю тебя, — с усилием отрываясь от жены, произнес Светоч. — Что бы ни происходило сегодня и в дальнейшем, это никогда не изменится.

— Знаю, — Лайона провела пальцами по щеке мужа. — Я тоже тебя люблю.

Говорить о том, что это никогда не изменится, она не стала. Но зачем слова, если она и без того не могла представить себе силу, которая заставила бы ее разлюбить этого удивительного человека?

— Наверное, мы еще успеем пообедать, — Валлиан подобрал свои одежды и начал облачаться в традиционный белый наряд Картаделей со сложной рунической вышивкой.

— Сейчас попрошу, чтобы нам что-нибудь принесли в общий салон, — Лайона легко поднялась, обулась и нажала на кнопку интеркома. — Кстати, Валлиан…

— Да?

— Мне показалось, что Руперт Торндайк очень похож на моего погибшего отца.

— Родная! Ты думаешь, это мог быть он?

— Не знаю… очень надеюсь, что нет. Увидеть отца восставшим из мертвых, узнать, что он — один из лидеров заговора и потерять его снова… это слишком… даже для меня!

— Иди ко мне! — Валлиан обнял жену, поцелуями осушил проступившие на ее ресницах слезинки. — Знаю, что тебе больно, девочка моя, — шептал он. — Обещаю, что мы все выясним. Какой бы ни была правда — ты имеешь право ее знать! А пока попытайся не думать об этом слишком много… такие мыли обессиливают.

— Я сумею отложить этот вопрос на потом, — пообещала госпожа Монтессори. — Но мне не хотелось, чтобы между нами осталась недосказанность.

— Благодарю, что доверилась мне, любимая!

…К тому моменту, когда Светоч с супругой присоединились к остальным попутчикам, легкий обед, состоявший из крем-супа из морепродуктов и пасты с фасолью и томатами был подан. Еще через несколько минут летательное устройство, которое по старинке именовали самолетом, приземлилось на Острове Посвящения. Светлейший Валлиан Долгожданный, его жена и остальные члены команды были полны решимости продолжить борьбу с невидимыми порождениями Тьмы.

Картадели Саймон и Клиффорд прибыли на Остров, в резиденцию Светочей, еще раньше: им не пришлось ради этого совершать трансконтинентальный перелет.

Как всегда, собрались в конференц-зале, чтобы обсудить результаты проделанной работы и согласовать дальнейшие действия.

— Хорошо, что на орбите Левконии находятся четыре межзвездных лайнера с Картаделями на борту. Всемером мы сможем создать собственную сеть, которая будет выглядеть как октаэдр, поставленный на один из своих углов, — заявил светоч Клиффорд, как только все закончили обмениваться приветствиями и расселись по рядам кресел.

Лайона и Летиция, которые едва успели обменяться короткими приветствиями и заверить друг дружку, что у обеих все в порядке, сидели плечом к плечу и слушали обсуждение. Сами они пока еще слишком мало знали и умели, чтобы принять участие в этой беседе.

— Кто-то должен встать на пересечении всех силовых линий, в центре кристалла, — понимающе кивнул Светлейший Саймон.

— Думаю, это буду я, — включился в разговор Валлиан. — Так уж вышло, что я последний, кто проводил Церемонии Посвящения на планете, и сейчас все Мастера, которые участвовали в них, легко смогут взаимодействовать со мной, поддерживая контур нашего Кристалла Света своей силой и прикрывая меня от атак эгрегора.

У Лайоны перехватило дыхание: вся эта темная мощь может обрушиться на ее мужа?! Пусть он невероятно силен и весь словно соткан из света, но хватит ли этого, чтобы он не утратил навсегда связь с физическим телом и смог вернуться из тонкого мира в мир обычный?

— Не будем забывать так же, что у каждого из нас теперь есть свой якорь, — словно услышав беспокойные мысли госпожи Монтессори, добавил Светлейший Саймон. — Это значительно упрощает нашу задачу.

Все дружно посмотрели на Лайону, Летицию и сидящего впереди них мастера Аркадиана. Лайона вдруг поняла, почему Светлейшего Клиффорда, который числился куратором Планеты Несогласных, не поставили в центр Кристалла Света: его якорь был самым… ненадежным. Все же даже между самыми закадычными друзьями не может быть такой близости, как между любящими сердцами мужа и жены.

Госпожа Монтессори тихонько вздохнула: ответственность за происходящее и за жизнь Светлейшего Валлиана впервые стала ощутимой и легла на плечи нелегкой ношей. Летиция, видимо, ощутила что-то похожее: она тоже нахмурилась и даже, кажется, немного побледнела.

— Все будет в порядке, вот увидишь, Летти! — поспешила поддержать подругу Лайона. — Мы справимся. Иначе и быть не может!

— Да. Делай, что должен, и будь что будет, — заставляя себя разжать кулаки и улыбнуться, кивнула Летти. — Я рада, что ты снова рядом, подруга.

Девушки закончили шептаться и вернулись к разговору Светочей. Мужчины обсуждали какие-то координаты, строили на голопанелях графики и диаграммы…

Вскоре Картадели — и те трое, что находились на Острове Посвящения, и те четверо, что кружили над Левконией на межзвездных лайнерах — согласовали планы. Физически ни Клиффорду, ни Саймону, ни Валлиану не нужно было никуда больше ехать или лететь. Им предстояло выйти в тонкий мир, и уже в нем переместиться так, чтобы оказаться в намеченных точках относительно Левконии, точнее, ее отражения в теневом мире.

— Благоприятный момент для выхода в тонкий мир и атаки на эгрегор наступит через два часа сорок минут, — объявил Светлейший Клиффорд, взглянув на расчеты, переданные группой аналитиков. — Всем — отдыхать, спать и полдничать. Встречаемся через два часа десять минут в президентском люксе. Мы с Валлианом и Саймоном будем ждать всех там.

Лайона поняла, что сами Картадели намерены поработать над организацией предстоящего сеанса групповой медитации, без которой выход в тонкий мир был невозможен.

Мастер Аркадиан подтвердил ее догадки.

— Идемте, девушки, — позвал он. — Я приглашаю вас в дом, который занимаем мы со Светлейшим Клиффордом. Там есть свободные комнаты, и вы сможете побыть наедине с собой, зная при этом, что не остались совсем одни.

Лайона и Летиция с благодарностью согласились. Это предложение было удобно еще и потому, что гостевой дом, который заняли Клиффорд и Аркадиан, находился ближе всех к центральному зданию комплекса.

Помахав Светочам, подруги вслед за Мастером Аркадианом отправились в гостевой дом. Там разошлись по разным комнатам.

Лайона приняла душ, переоделась в свежую одежду, просушила волосы, уселась в кресло и принялась расчесывать их, планируя заплести простую косу.

Атмосфера Острова посвящения влияла на нее умиротворяюще. Мерные движения рук действовали гипнотически. Девушка и сама не заметила, как погрузилась даже не в задумчивость — в лёгкий транс.

И тут воздух у нее перед глазами задрожал, замерцал. Комната, в которой она находилась, заполнилась роем мошкары — мелкой, суетливой. Облако мошкары какое-то время бестолково металось, а затем начало местами сгущаться. Постепенно из него сложилась огромная, в рост человека, голова с провалами вместо рта и глазниц.

— Ну, здравствуй, Хранительница Внутреннего Огня Светоча Валлиана, талантливая экзорцистка Лайона Монтессори, — произнесла голова.

Точнее, эти слова прозвучали у госпожи Монтессори в голове, хотя рот огромной головы двигался в унисон прозвучавшей речи.

— Кто ты?! Что тебе нужно? — Лайона отложила расческу и быстро перехватила волосы резинкой, собрав их в низкий хвост.

— А ты как думаешь? — нехорошо усмехнулась голова.

Вторым действием, которое предприняла госпожа Монтессори, стала постановка зеркального щита. Получилось это мгновенно, почти рефлекторно. Мастер-экзорцист Гейбл мог бы гордиться своей ученицей!

— Думаю, — активируя голубой луч, проходящий через позвоночный столб, медленно, рассудительно заговорила девушка, — что ты — некая темная сущность, по классификации бестиария — внеклассовая.

— Ха. Ха. Ха. — Голова изобразила отрывистый лающий смех. Поскольку щит не позволял потустороннему голосу проникать в голову Лайоны, сущности пришлось превратить в голос жужжание роя мошкары. Звучало это жутко, но вполне различимо. — Сообразительная экзорцистка. Ты права, Лайона. Почти. По вашей классификации я — Темный лидер.

— А имя у тебя есть?

Благодаря учебе в Школе Инквизиции Лайона знала, что условно-разумные и разумные обитатели тонкого мира по какой-то причине не могут смолчать, когда их спрашиваешь об имени. А узнав это имя, экзорцист или заклинатель получает возможность влиять на темную сущность.

Говорящая голова тоже знала об этом.

Гудение мошкары стало громче и как будто злее.

— Зрогард Шрудс! — прогрохотало, прожужжало и просвистело неприятное вычурное имя. И тут же в комнате стало темнее, словно солнце внезапно скрылось за грозовой тучей. — Последний темный маг времен гибели Терры!

— В самом деле? — подпустив в голос скепсиса, выгнула бровь госпожа Монтессори и одновременно сформировала из голубого луча и шпагу, и четыре метательных ножа. — Так что же ты, Зрогард, за мухами прячешься? Давай, покажись уже! Поговорим лицом к лицу!

— Думаешь, тебе помогут твои ножички-зубочистки или палка-копалка, которую ты именуешь шпагой? — голова скривилась в ухмылке.

— Кто знает… — Лайона нарочито спокойно пожала плечами, не позволяя панике охватить свою душу. Она — экзорцистка! Ее готовили к встречам с любыми сущностями. Но воевать с мошкарой — это уж точно не имеет смысла. — Так зачем ты явился ко мне, Зрогард Шрудс? Похвалить меня за успехи в учебе?

Голова переместилась чуть ближе. Сделала движение, будто хотела доверительно заглянуть в глаза девушке. Жужжащий голос стал мягким и вкрадчивым:

— Я хочу, чтобы ты узрела истину, Лайона! Ты ведь не видела, как погиб твой отец? Так я тебе покажу!

Лайона внутренне вздрогнула, но сумела усидеть в кресле и удержать руки сложенными на коленях, а спину — прямой.

Темный лидер, как и положено сущностям такого рода, знал о единственной болевой точке собеседницы, и бил точно в цель.

— Смотри внимательно! Вот как все было! — пророкотала голова, и в одной из ее огромных пустых глазниц появилось свечение, будто она превратилась в голоэкран.

Госпожа Монтессори, наверное, могла бы зажмуриться или отвернуться, отказаться от общения с сущностью, но… она не сделала этого. В голове настойчиво звучали слова наставника Гейбла: «Помните, ученицы! Темные сущности насквозь лживы! Даже правду они способны извратить так, что она превращается в свое уродливое отражение!»

А блики света и тени в глазнице превратились тем временем в черно-белое изображение.

Лайона узнала комнату, подготовленную для ритуала, и находящегося в ней человека — Руперта Торндайка.

— Руперт Торндайк, — еле слышно подсказал Зрогард Шрудс, — это твой отец, Джакомо Монтессори. Он сменил имя. Изменил свою судьбу и мечтал изменить твою. Он собирался вернуть былое величие роду Монтессори, все представители которого были сильнейшими магами Терры, командорами тайного ордена… если бы не твой муж, Джакомо получил бы всю силу эгрегора и власть над людскими душами! А ты — ты стала бы его правой рукой и наследницей!

Лайона слушала вкрадчивый голос и наблюдала за тем, как в комнату, где находился Джакомо, входит Светлейший Валлиан, поднимает руку ладонью вперед в повелительном жесте. Джакомо качает головой и указывает на дверь, но Валлиан не уходит, а начинает медленно, шаг за шагом, приближаться к заговорщику.

Джакомо пытается стоять прямо, но его плечи сгибаются под невидимой тяжестью. Колени подламываются. Заговорщик заваливается на бок. Потом перекатывается на спину и впивается ненавидящим взглядом в лицо Картаделя.

Светоч медленно опускается на корточки, кладет ладонь, от которой исходит слепящее сияние, на сердце Джакомо, и того подбрасывает в воздух, выгибает дугой. Через мгновение заговорщик падает обратно на пол — уже мертвый. Но Светоч не останавливается, не пытается спасти жизнь Джакомо. Он продолжает удерживать ладонь на его груди, выжигая из остановившегося сердца последние попытки сокращений. По каналам, где должна циркулировать Гун Чи, бегут, ветвятся молнии, вспарывая и разрывая тонкие тела, превращая их в обрывки и клочья.

— Джакомо Монтессори убил твой муж, Светлейший Валлиан! — голос Зрогарда Шрудса из вкрадчивого вновь стал раскатистым и грохочущим. — Он знал, не мог не знать, что убивает твоего отца! Ты сможешь жить с ним, понимая это?! Ты готова простить убийство родного тебе человека?!

Свечение в глазнице расплылось, завертелось воронкой и растворилось во мраке.

На висках Лайоны выступил холодный пот. Сердце заколотилось часто, болезненно.

«Темным сущностям верить нельзя! Зрогард искажает истину!» — пыталась внушить себе девушка. Но… она видела то, что видела, и ей все больше казалось, что все так и было: пока она лежала в обмороке, ее любимый мужчина лишил жизни ее отца. Валлиан ведь и не пытался отрицать это.

Только раньше Лайона уговаривала себя, что Руперт Торндайк — всего лишь копия ее отца. Постаревшая, заросшая бородой копия. Двойник. Очень похожий, но совершенно чужой и посторонний человек! Теперь же она не просто верила — знала: погибший от рук Светлейшего Валлиана мужчина — ее отец. В этом Темный лидер не лжет.

— Ты все сказал? — прошипела Лайона сквозь стиснутые зубы. — Тогда уходи!

— Нет, госпожа Монтессори. Не все! Ты должна помочь мне отомстить за твоего отца! Или ты оставишь его смерть безнаказанной?

— Чего ты добиваешься, Зрогард Шрудс? Какой твой интерес во всем этом деле?

— Вот! Наконец-то слышу голос разума! — одобрительно качнулась голова. — Мой интерес прост: я хочу, чтобы Светочи навсегда убрались с Левконии! Отозвали куратора и позволили несогласным жить и развиваться так, как они сами посчитают нужным!

— Зачем это тебе? — даже острая боль в груди не мешала госпоже Монтессори задавать правильные вопросы.

В ней включились профессиональные навыки врача, не понаслышке знакомого с психотерапией. Девушка знала, как вынудить любого человека добраться до глубинных побуждений, которые руководят им. Зрогард Шрудс когда-то был человеком и, даже уйдя в мир теней, продолжал мыслить, как человек.

— Мне? — переспросила голова. — Хорошо, я отвечу! Я мечтаю лишить Светочей власти, уничтожить их!

Лайона внутренне содрогнулась. Похоже, Зрогард Шрудс, как и предупреждал Валлиан Долгожданный, не удовлетворился бы одной только Левконией. Его амбиции простирались на всю Конфедерацию!

— Допустим, тебе удалось уничтожить Светочей. Представь, что это случилось. И что дальше? Зачем тебе это? — делая вид, что искренне заинтересована в ответе, задала новый вопрос Лайона.

— О-о! Если бы Картадели исчезли… рано или поздно миры Конфедерации перестали бы ладить между собой. Их интересы непременно столкнулись бы! Началась бы вражда, войны, ненависть! Конфедерация рухнула бы, превратилась бы в десяток изолированных мирков! Тонкий мир пропитался бы силой болезненных эмоций, наполнился темными сущностями — от простейших до разумных!

— Допустим, это произошло. И что дальше? Зачем это тебе? — терпеливо продолжала расспросы госпожа Монтессори, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно и не враждебно.

— Мне открылись бы совершенно новые возможности! Я смог бы создавать темные эгрегоры! Бесконечно питаться энергией негатива! Руководить отсюда, из тонкого мира, своими ставленниками на всех планетах конфедерации! Мои силы возросли бы многократно!

— Представь, что все удалось, и ты уже получил в свою власть все планеты и всю силу, какую только можно. Зачем тебе это? Что ты сделал бы дальше?

— Да что ты заладила — зачем, зачем?! Собрав такую силу, я смог бы подчинить себе весь тонкий мир, всех сущностей, что обитают в нем! Стал бы хозяином физического мира и мира теней!

— А теперь представь, что ты добился этого. Ты — уже хозяин всего. Зачем тебе это, Зрогард?

На этот раз голова зависла и замолчала надолго. Но Лайона знала: Темный лидер все еще здесь, и обязательно ответит! Ведь он явился не просто потому, что хотел найти сторонницу в ее лице. Нет! Ему хотелось поговорить! Доказать ей, а значит, и себе, что его усилия не напрасны, а цель по-прежнему достижима…

И как только госпожа Монтессори осознала это, голова шевельнулась, будто невидимый великан дернул шеей в недоумении.

— Ты странная женщина, экзорцистка Лайона Монтессори. Неужели непонятно, что, получив власть над двумя мирами — физическим и тонким — я стану равен Творцу?!

— Ну, допустим, уже стал. Представь, что сравнялся с Творцом. И что дальше? Зачем тебе это?

— Ты надоела мне, женщина, с твоими глупыми вопросами!

— И все же ответь, — продолжала настаивать на своем госпожа Монтессори.

— Ладно! Я… я заставлю Творца признать, что я — сильнее! Он вынужден будет склониться передо мной! Признать мою победу!

— Это невозможно. — Лайона разочарованно мотнула головой. — Твои устремления бессмысленны.

— Что значит — невозможно?! — взревела голова. В ее глазницах замелькали черные молнии.

Лайона не испугалась. Несмотря на боль в сердце, на нее снизошло спокойствие. Девушка знала: она уже победила.

— Ты когда-нибудь задавался вопросом, Зрогард, что такое Творец? Сегодня ты открыл мне истину. Позволь, я сделаю то же самое для тебя.

— Говори!

— Творец не имеет разума в привычном для нас понимании. У него нет личности. Нет честолюбия и стремления к власти. Нет стремления кому-то что-то доказывать и с кем-то соревноваться. Нет физического тела и нет тонких тел. Он — чистая энергия, которая существует сама по себе и рождает из себя все сущее. Это мы превращаем энергию Творца в темное и светлое. Доброе и злое.

— Ты лжешь! Творец не может не понимать, кто он и что делает! Я проникну в Огненный мир и уничтожу его!

— Творца? — не поверила своим ушам госпожа Монтессори.

— Да!

— М-да. Всех убью, один останусь. Детский сад какой-то. Ты перестанешь существовать, Зрогард, в тот же миг, как перестанет существовать Творящее начало. Ты весь состоишь из Его энергии. Не будет его — не станет и тебя.

— Я не верю! Это все ложь! Не верю тебе! Не верю! — голова рассыпалась стаей мошкары, которая тут же куда-то исчезла.

Лайона, не снимая щита, мгновенно вышла в Тонкий мир Она уже не опасалась Темного лидера: была уверена, что нападения можно не ждать.

Начинающая Экзорцистка успела вовремя: Темный лидер, выглядевший в тонком мире как еле заметно мерцающее яйцо, опутанное и пронизанное насквозь черной паутиной, устремился вверх, к грани Огненного мира.

Сети и щупальца темного эгрегора расступилась, пропуская своего создателя. Зрогард добрался до Грани и попытался проникнуть сквозь нее, но не смог. Мир Огненный не принимал пропитанную тьмой сущность. Зрогард бился о Грань, бросался на нее снова и снова, как бешеный пес на ворота, за которыми стоит чужак. Обжигался, плавился, терял силы — и не мог остановиться.

В какой-то момент тьма, скреплявшая, удерживавшая вместе истонченные энергетические тела Зрогарда, выгорела и рассеялась. Вместе с ней рассеялись, расплылись слабым свечением все тонкие оболочки, составлявшие сущность Темного лидера.

— Три тысячи лет, — произнесла Лайона мысленно. — Ты ждал встречи с Творцом три тысячи лет, Зрогард, и так и не встретился с ним… и больше уже никогда не возродишься ни в одном теле ни на одной из планет.