Сводные сестры 2 (ЛП)

ГЛАВА 13

— Чик-чик, — сказала Эмили своей матери на следующий день. — Он поднял ножницы вот так и сделал чик-чик.

— И это все? — миссис Уолнер перестала драить и без того безупречную плиту и нахмурилась на Эмили. — Он больше ничего не сказал?

— А что еще?

— Ну, я не знаю. Он не делал никаких конкретных угроз?

— Он сказал, что пырнёт меня шестнадцать раз. Ясно? Довольна? — сорвалась Эмили.

— Эмили! — ахнула миссис Уолнер. — Как ты можешь так шутить?

Эмили ничего не ответила.

«Какое чудесное воскресенье», — подумала она с грустью.

Пока её мать убиралась, Эмили сидела за кухонным столом в своей большой домашней толстовке. Кроссворд воскресной газеты лежал на столе перед ней не слишком далеко.

Она заполнила 29 вниз и 103 поперек. И до сих пор, было решено только так.

Миссис Уолнер вздохнула.

— Мы с Хью беспокоимся о Риче, вот что я могу тебе сказать. В этом нет никаких сомнений. Он очень, проблемный мальчик. Мы пытаемся найти психотерапевта, с которым он сможет поговорить. Но…

— Всегда это «но…»

— Но в то же время… я не знаю. Просто постарайся быть на его стороне, хорошо? Знаешь, будь с ним помягче. Сможешь? — спросила миссис Уолнер.

— Да, не волнуйся, — ответила Эмили. — Все будет в порядке. — Почему ей всегда приходилось успокаивать мать? Разве та не должна успокоить её?

Она слышала крики снаружи. И уставилась в окно над раковиной. Вчера вечером немного выпал снег, и обсыпал деревья и кусты, как сахарная пудра. Эмили могла видеть, как Энн и Джесси пытаются построить снеговика из порошкообразного снега.

— Как у вас дела с Нэнси? — спросила мать. Она задала этот вопрос как бы невзначай, хотя сама, наверное, ночью глаз не сомкнула.

— Хорошо, — сказала Эмили.

— И всё? — миссис Уолнер разглядывала её лицо.

— Я всё еще боюсь её, — подумав, призналась Эмили.

— Боишься? Нэнси? — Миссис Уолнер указала на окно своей мыльной салфеткой. Посмотри на неё, Эмили. Она так счастлива, быть дома. Она совершенно изменилась. Это единственное, что я могу тебе пообещать. У тебя нет причин бояться Нэнси.

Эмили посмотрела в окно. Она наблюдала, как Нэнси бродит по двору, укутавшись в красное пальто. Она почувствовала ужасный укол жалости. Почему Нэнси не пошла, беситься с Джесси и Корой-Энн? И почему они не попытались втянуть её в свои игры?

— Эмилия. Она повернулась. У её матери было слишком серьезное и болезненное выражение лица. Это было выражение, которому Эмили никогда не могла сопротивляться.

— Что?

— Помнишь наш разговор? В день, когда Нэнси вернулась домой? Когда ты обещала мне…

— Я знаю. — «Пожалуйста, перестань так на меня смотреть», — молча умоляла она.

— Я рассчитываю на тебя, Эмили. Я рассчитываю на вас, чтобы помочь ей вернуться и стать самой собой. Нэнси. Она всегда любила тебя больше всех, ты знаешь.

На мгновение у Эмили возник ком в горле.

— Неправда, — сказала она. — Она любила меня больше всего? Поэтому она пыталась меня убить?

— Я знаю Нэнси, — продолжала её мать, — и я думаю, что знаю, что она никогда, никогда не сможет простить себя за то, что чуть не сделала с тобой.

«Чуть»? — подумала Эмили. Было много ужасных вещей, которые Нэнси «чуть» не сделала с ней.

— Но если ты простишь её, — срывающимся голосом продолжала миссис Уолнер, — я просто думаю…

— О, точно, — сказала Эмили. — Всё, зависит от меня.

Её мать отвернулась.

Эмили уставилась в окно. Нэнси ни где не было. Она подождала. Наконец Нэнси снова появилась, она выходила из гаража, неся набор инструментов отчима.

Странно, подумала Эмили.

Она почувствовала, как в ней поднимаются старые подозрения. Нэнси права, подумала она. Что бы она ни делала, я всегда буду подозревать её. Всегда.

Она встала из-за стола. — Я уже сказала Нэнси, что прощаю её, мам. Она мне не верит.

Миссис Уолнер кивнула. — Это потому, что она очень чувствительна. Она не поверит тебе, пока ты действительно сама не поверишь, Эм.

Эмили сунула руки в глубокие передние карманы толстовки. Она качалась взад — вперед босыми ногами. Она пыталась не думать о том, что только что сказала её мать.

У её матери была способность говорить что-то такое, что залетало бы в ваши уши и уходило вплоть до пальцев ног.

Она была права?

Эмили действительно простила Нэнси?

Эмили все ещё боролась с этим вопросом даже спустя десять минут. Она переоделась в более теплую одежду и вывела Буча на прогулку. Буч начал бегать, как сумасшедший, обнюхивая всё вокруг, пытаясь найти свой запах и метки под снегом.

Когда Буч увидел Джесси и Кору-Энн, он помчался прочь, хлопая длинными ушами. Двум девочкам удалось построить маленького снеговика. Они помахали Эмили, чтобы она присоединилась к ним. Она помахала в ответ. Она хотела найти Нэнси.

Эмили видела, как Нэнси вышла из леса, который граничил с задним двором. Она задрала капюшон, и рыжие волосы засияли на ярком солнце. Круги красного цвета появились у неё на щеках, как у Санта-Клауса. Она ухмылялась и размахивала набором инструментов из стороны в сторону.

Это было похоже на видение. Видение из прошлого. Старая Нэнси.

Эмили поспешно вышла, чтобы встретиться с ней. Вдруг её посетило неожиданно сильное волнение.

— Привет — сказала Нэнси.

— Привет, — ответила Эмили.

Они улыбались друг другу. Нэнси повернулась и забросила набор инструментов обратно к лесу. — Я починила домик на дереве. Там была недостающая ступенька.

— Ты это сделала? Это же здорово!

Лицо Нэнси удивлённо вытянулось.

— Что тебя так взволновало?

— Просто хорошее настроение, наверное.

Нэнси засмеялась и потрепала, верхнюю часто головы Эмили. — Ты дурочка.

Эмили схватила Нэнси за руку, и они как бы начали бороться, и одновременно обнимались.

— Эй, я думала, ты встречаешься с Джошем, — сказала Нэнси, вытирая нос тыльной стороной ладони.

— Скоро, — сказала Эмили.

— Ну, передай ему привет от меня.

Эмили искала в лице Нэнси сарказм, но ничего не нашла.

«Мама права», — подумала Эмили. Нэнси, кажется, намного более спокойной. Нэнси выглядела такой счастливой, что Эмили могла заставить себя поверить, что ничего из этого ужаса никогда не происходило.

И тут же, Эмили поклялась себе — «Я буду доверять Нэнси! Я больше не буду её обвинять. Ни вслух, ни даже в мыслях».

Нэнси стояла и смотрела, как Джесси и Кора-Энн работают над снеговиком.

— Эй, Уолнер! — позвала она Джесси. — Фиговый снеговик.

Джесси удивленно подняла глаза. Как и Кора-Энн. Даже Буч повернулся.

— Думаешь, вы с Эмили справитесь лучше? — засмеялась Джесси.

— Сплю и вижу, — ответила Нэнси. Они с Эмили пошли навстречу двум другим девушкам, их ботинки хрустели на тонком слое снега.

— Это не снеговик, — дразнила Эмили, когда они подошли ближе. — Это снежный червь.

— Снег слишком тонкий, — пожаловалась Кора-Энн. Она зачерпнула горсть белого порошкообразного снега, чтобы показать им.

— Давайте посмотрим, лепится ли, — сказала Эмили. Она начала делать снежки.

— Берегись, Кора-Энн! — воскликнула Джесси, её голубые глаза сверкали.

Эмили швырнула бомбочку из снега в Кору-Энн. Он разлетелся на кусочки, падая вниз, и блестя на солнце, словно дождь из блесток.

Джесси схватила лопату для снега. Она побежала по двору, собирая большую гору снега.

Потом она набросилась на Нэнси.

Нэнси радостно завизжала. Эмили схватила Джесси сзади. Они катались по снегу, кричали, снег цеплялся за их волосы.

Буч безумно лаял, добавляя свой лай к крикам и смеху. Они перестали пытаться бросить снег друг в друга.

Вместо этого они начали подбрасывать его в воздух, наблюдая, как он сверкает, когда он осыпается вниз.

Изумленное лицо миссис Уолнер появилось у маленького кухонного окошка.

Все кричали, прыгали и махали руками. Дико хихикая, они все плюхнулись на землю и начали делать снежных ангелов.

«Какое удивительное чувство», — подумала Эмили.

Мы действительно веселимся.

Эмили уехала к Джошу только в шесть. Битва снежками подняла ей отличное настроение.

Она напевала, когда направлялась к гаражу.

Был темный, беззвездный вечер. Эмили дрожала, наблюдая, как её дыхание превращается в клубы пара перед её лицом.

Только когда она зашла за угол, она вспомнила о свете в гараже. Она пошла на свет из дома. Она забыла, что лампочка перегорела.

Гараж был погружен в темноту. Эмили нащупала ледяную металлическую ручку гаражной двери и дернула вверх. Дверь громко загрохотала и загромыхала, металл заскрипел об металл.

Если бы ей пришлось выбирать между подвалом, чердаком и гаражом одно из самых страшных мест в доме Уолнеров, она подняла бы обе руки именно за гараж. Открытие двери было похоже на открытие двери в гигантский гроб.

Её глаза привыкли к темноте в гараже. Стены гаража были выстланы странными тёмными обоями.

«Лопаты, сани, — сказала она себе. — Ничего страшного».

Почему она была уверена, что что-то вот-вот выскочит на неё?

Она возилась с ключом, пытаясь вставить его в замок в двери автомобиля.

Наконец она открыла дверь. Загорелся свет от машины.

Эмили скользнула за руль. Кожаные сиденья были холодными и твердыми.

Она приостановила машину на обледенелой дороге.

Затем нажала на газ, чтобы добраться до дома Джоша.

Ледяная дорога пролегала мимо леса по улице страха. Автомобиль занесло, когда она ехала на повороте.

Она вцепилась в руль.

Посмотрев вниз, она проверила спидометр. Пятьдесят миль в час. Ей действительно нужно притормозить, отругала она себя. Ограничение скорости на этом участке дороги было тридцать пять, и это был предел в хорошую погоду.

Она осторожно нажала на педаль тормоза.

Но машина совсем не тормозила.

Она нажала на тормоз сильнее.

Машина мчалась вперед.

Эмили тяжело сглотнула, крепко сжимая руль.

«Это не со мной происходит», — подумала она, застыв в ужасе.

Нет. Пожалуйста!

Она задержала дыхание, опустив в пол педаль тормоза. Отпустила. Нажала еще раз.

Отпустила. Еще и еще раз. Снова и снова.

Машина мчалась вперед.

«Без тормозов, — поняла Эмили. Тормозов нет».

Я сейчас разобьюсь, мелькнуло у неё в голове.