Сводные сестры 2 (ЛП)

ГЛАВА 18

У Эмили не было возможности поговорить с Джесси до пятого урока, французского, единственного урока, который они разделяли в этом семестре.

Мисс Кларк писала длинный список названий «Le Verbe Subjonctif» на доске. Она повернулась спиной.

Джесси наклонилась и написала в блокноте Эмили: «У меня есть подозрения».

Эмили подняла брови, словно говоря: «Выкладывай».

«Энн», — написала Джесси под первой надписью, а затем подчеркнула её.

«Что?» — написала Эмили, опустив голову и притворяясь, что записывает за учительницей.

Джесси пожала плечами. «Я просто чувствую, что она что-то замышляет».

«Что?»

Джесси перестала писать.

— Я просто думаю, — прошептала она, покосившись учительницу. Та продолжала писать. — В смысле, как Кора-Энн узнала о Джоли?

Эмили пожала плечами.

— Большое дело, — прошептала она в ответ. — Ты же знаешь, как все здесь сплетничают обо всех. Каждый ребенок в школе Шэдисайд наверняка уже знает о Джоли.

Джесси покачала головой.

— По-моему, это странно. Она раньше никогда не упоминала при мне Джоли.

— Жозетт и Амели, — строго сказала мисс Кларк, всё еще стоявшая спиной к классу. — Arretez-de-chuchoter!

«Arretez-de-chuchoter!» Она всегда так кричала. Много лет спустя, подумала Эмили, это будет единственное, что я умею говорить по-французски: «Хватит шептаться!»

Джесси начала писать еще одну строчку в своем блокноте, а потом передвинула его в сторону стола Эмили, чтобы та могла прочитать. «Как мы можем узнать больше о Коре-Энн? Я ведь её единственная подруга».

«Паркерстаун», — ответила Эмили.

Джесси покачала головой. «Я никого не знаю в Паркерстауне. А ты?»

Эмили покачала головой. «Забудь об этом. Пустая трата времени. Во всяком случае, — добавила она, — что мы можем узнать?»

Джесси опустила голову и написала еще одну записку. Которую подчеркнула три раза.

«Я просто не могу перестать думать об этом. Почему Кора-Энн покраснела и вела себя так странно, когда я упомянула Джоли?»

Буч ждал у двери, когда Эмили вернулась домой из школы. Он громко лаял, в предвкушении своей прогулки. Когда она вывела его на улицу, он захотел поиграть.

Эмили смотрела, как песик носится по снегу. Её мысли обратились к Джесси и Коре-Энн.

Кора-Энн вела себя странно, должна была признать Эмили. Но она всё еще думала, что Джесси слишком остро реагирует на это. У нее не было причин так подозрительно относиться к своей лучшей подруге.

«Вступай в клуб, — горько подумала Эмили. — Подозрение — мое второе имя».

Подозрение. Подозрение.

Она подозревала Нэнси. Она подозревала Рича.

Отбросив неприятные мысли, Эмили свистнула, и Буч помчался к ней по всему двору, махая коричневыми ушами. Она присела, давая собаке вылизать ей лицо.

— Спасибо, Буч, — сказала она. — Мне это было необходимо.

Она похлопала его по голове. Он снова убежал от неё. Когда она встала, она увидела мельтешение в окне второго этажа.

В комнате Нэнси.

Она закрыла глаза рукой, пряча их от ослепительного света, что отражался от снега, создавая солнечные блики.

Эмили смогла разглядеть Рича и Нэнси, стоящих, перед окном. Они возбужденно спорили. Жестикулируя руками. Говорили они одновременно.

«Странно», — подумала Эмили, глядя на них.

«О чем они так взволновано беседуют? — Рич и Нэнси никогда не говорили друг другу и двух слов».

Очень, очень странно.

— Полиция сообщает, что они задержали убийцу, это заключенный который сбежал из штата Баррингтон. Тело было найдено всего лишь…

Эмили отключила радио. Она была не в настроении слушать историю об убийстве.

Был субботний вечер. Эмили впервые вела машину после той аварии.

«Успокойся», — сказала она себе.

Но её дыхание участилось. Сегодня вечером они с Джошем решили пойти на новый фильм Джима Керри. После фильма Джош хотел отвезти её домой. Он сказал, что они могут оставить её машину на стоянке, чтобы ей не пришлось ехать домой так поздно ночью.

Эмили отказалась. Она вспомнила старую поговорку об обучении верховой езде. Если упадешь, сразу залезай обратно, иначе никогда больше не сможешь.

Несколько минут она чувствовала себя нормально. Потом машину занесло на льду.

И все воспоминания об аварии нахлынули на неё.

Она увидела ствол дерева перед лобовым стеклом. И как машина врезалась в него — в её голове до сих пор стояло зрелище разлетающегося лобового стекла. Разлитые духи, стекающие по комоду, платье, её особенное платье, так аккуратно разрезанное кем-то посередине. Подставленная нога Нэнси, падение с лестницы вниз головой.

Нэнси. Нэнси. Нэнси.

Всё только её воображение.

Суперклей в зубной пасте. Боль от склеенных зубов.

Это уже не воображение.

Угрозы. Страх. Страх оставаться в собственном доме. Страх перед собственной сестрой.

Не воображение. Все это правда. Всё это происходит.

Она остановила машину на подъездной дорожке. Чувствую дрожь в теле. Чувствую страх. Она припарковалась возле гаража. Выключила свет. Толкнула дверь и поспешила вовнутрь. Не в моем воображении. Всё реально. Всё реально.

Тепло в доме помогло ей успокоиться.

— Эй, Буч?

Где же он? Почему не встречает меня?

Она слушала. Молчание. Так тихо, что она могла слышать гул холодильника.

— Буч?

Она решила, что он где-то крепко спит.

— Буч?

Она прислушалась в надежде услышать, звон его медальона об ошейник, стук его когтей об линолеум.

— Эй… — В кабинете горел свет. Звуки телевизора. Должно быть, кто-то не спит допоздна, смотрит телевизор и держит Буча на коленях?

Эмили сбросила пальто и направилась к гостиной.

Она была на полпути в гостиную, когда увидела свитер на полу.

Коричневый свитер, который кто-то бросил.

Нет. Это был не свитер.

Это был Буч.

Он лежал на полу, мертвый.