Сводный экипаж

Глава вторая Экипаж пополняет запасы и освежает подозрения

Нужна высадка, — пробурчал Док. — Мука, яйца, солонина, зелень. И хоть что-то курительное! Пусть солома или мох. С куревом ситуация сложилась абсолютно недопустимая.

— Да, сэр. На это решительно нечего возразить, — подтвердил Энди.

Экипаж склонился над картой…

«Ноль-Двенадцатый» крался на восток девятые сутки. Естественно, двигаться приходилось ночами, в светлое время отстаиваясь в укрытиях у берега. Не всегда это удавалось, в одну из ночей катеру пришлось возвращаться на предыдущую стоянку — у голого степного берега укрыться было попросту негде. Мимо отвратительного лысого побережья проскочили следующей ночью, пришлось пустить в ход запас стратегического топлива. В остальном особых приключений не случилось. Как-то во тьме разминулись с двухмачтовиком — когг тоже предпочитал идти без огней. У мелководного мыса загарпунили плоскую, похожую на ската, рыбину — как тварь именовалась по-научному, доктор не знал, но в пищу добыча годилась. На третьи сутки «Ноль-Двенадцатый» попал в полосу волнения: лил мерзкий дождь, но настоящим штормом назвать непогоду было сложно. Хатидже пекла на барке лепешки — это блюдо оказалось единственным, вполне удающимся вдове — экипаж пил местный «чай», недурственный на вкус, разглядывал берег и пытался строить планы на будущее. С планами было сложно, как и с мукой — собственно, сама вдова и потребляла львиную долю выпечки. Попрекать портниху обжорством джентльмены никак не могли — в остальном дама исполняла свои обязанности безупречно: вся одежда была починена, хотя и без особого изящества. Но факт оставался фактом — в Глоре нужно было запасти побольше муки. Имелись и иные нужды.

— Раздобудем бронзы, за втулки я всерьез опасаюсь, — указал Магнус на список: клочок бумаги, заполненный экономными каракулями. — Еще нужна листовая медь, хотя бы небольшие куски, и прутки для изготовления болтов. И наконец, нормальная наковальня! Гвозди, смола, пенька для барки… Вообще барку-то можно и продать. Она нас отягощает.

— Подходить на ялике к местным поселкам неблагоразумно, он у нас приметный, — напомнил Энди. — Лучше уж помучаться с баркой. Она не вызывает подозрений.

— Барка неудобна, оттого что гребцов не хватает, — сказала сидящая на палубе вдова. — Вы бы человека наняли, вчетвером грести много удобнее.

Дверь в рубку была распахнута, таить от Хатидже детали предстоящей высадки моряки не собирались — дама неглупа, все равно догадается. Да и заслуживала пухлая дамочка некоторого доверия.

— Барка нам пока необходима, — доктор передвинул пустую трубку в другой угол рта. — «Заглотыша» отдадим нашей доброй спутнице, когда подойдем к иным обитаемым местам. С таким приданым Хатидже будет легче встать на ноги.

— Благодарю, но, пожалуй, не стоит, — отозвалась леди, скусывая нитку с выстиранных и зашитых кальсон из лейтенантового наследства. — Одинокая девушка с баркой приманивает проходимцев еще сильнее просто одинокой девушки. Да и грести я, как мы успели убедиться, абсолютно неспособна.

— Вам просто нужно слегка натренировать руки, — заверил шкипер. — Но отложим этот разговор на потом. Что касается найма матроса… Можем ли мы доверять чужакам? Наш катер в определенном смысле позаманчивее одинокой вдовы. Пойдут слухи, непременно начнут выслеживать…

— Нас и так выслеживают, уж будьте спокойны, — хмыкнул Док. — Матроса имеет смысл нанять. Если парень окажется годным, мы найдем слова убеждения, и он будет держать язык за зубами. Серебро у нас есть, хорошему работнику не грех и заплатить. Если же попадется бездельник и недоумок, спишем на берег. Где-нибудь подальше от населенных мест.

— Тогда лучше сразу в море списать. И надежнее, и мучиться не будет. В здешних местах выжить в одиночку все равно не получается, — пояснила милосердная вдова.

— Тоже верно, — кивнул доктор. — Но будем надеяться на лучшее, здешние аборигены закалены морем, бодры и мужественны, так отчего же нам и не подобрать достойного парня?

— Проблемы будут, — предсказал Энди. — Моряка, готового отправиться непонятно куда и поверить людям, не имеющим рекомендаций, найти не так легко. Подловить же ДЕЛЬНОГО человека с такими качествами — будет большой удачей. Шар подобного цвета не в каждом портовом кабаке отыщется.

— Энди, ты закоренелый пессимист! — упрекнул Док. — Будем надеяться на лучшее: в каждом порту болтаются беглые преступники, убийцы и насильники, только и мечтающие убраться подальше. Многие из них обладают профессиональными навыками. Вот увидишь — нам повезет! Если нет… что ж, море его примет.

— Вы берите убийцу в хороших штанах, — посоветовала вдова. — В любом случае уже прибыль.

— М-да, и мешки поможет загрузить, — шкипер всматривался в карту. — Джентльмены, полагаю, нам нужно готовить высадку в так называемых Ливнях. Судя по карте, это относительно крупный поселок с приличной якорной стоянкой. Дальше подобных населенных пунктов вообще нет.

Действительно, приобретенная в Глоре карта каботажного плаванья заканчивалась. Далее к востоку изображалось устье реки по имени Тюр — по ней указывался маршрут на далекий север к некому Королевству Ворона. Еще восточнее обозначался нечто, подписанное как «мыс Анта». Но сам мыс на карту не уместился. В запасе у штурманов «Ноль-Двенадцатого» имелись и карты из банковского ящичка, но в тех набросках сам черт ногу бы сломал.

— Что ж, высаживаться так высаживаться, — вздохнул Магнус. — Давайте решать кто идет, и дописывать список необходимых припасов…

Вдова немедленно напомнила, что нужны нитки, потом список начал пополняться провизией, инструментами, машинным маслом и иными необходимыми припасами. Доктор принялся составлять отдельный перечень лекарств, их возможных заменителей, перевязочных материалов и прочего. От мысли прикупить холста для савана гребцу, по трезвому размышлению, отказались. Раз Сан до сих пор жив и начал грызть лепешки, следовало верить в лучшее и надеяться на его полное исцеление.

В разговоре умолчали об одном немаловажном обстоятельстве: на катере нужен был местный человек. Бывалый «морской волк», знающий здешнюю мореходную жизнь, сведущий в особенностях навигации и хотя бы примерно ориентирующийся в географии. Хатидже, при всей своих округлых достоинствах и спокойно-вялом характере, этими знаниями не обладала. Конечно, не стоило давать это понять вдове прямыми грубыми намеками и упреками. Дама, несомненно, невиновна в незнании мужских предметов. Уж не говоря о том, что она и сама была не совсем аборигенкой.

Вопросов оставалось много. Часть их разъяснилась ночью, пусть и не до конца.

…Волна шла в корму, не совсем удачно — удержание катера на курсе требовало определенных усилий. Энди поглядывал на берег: крутые обрывы казались изломанной линией провалов в адову тьму, но по верхушкам гребней ветер трепал шерстку кустарника, а внизу пенилось щедрое кружево прибоя. По носу и правому борту жили бесконечные волны

— вечная забота колыбели бытия. Мир вечно жил и умирал. Нигде ни огонька — и это хорошо

— некому вмешиваться и пытаться испортить серебро ночного мирозданья.

Ну, не то чтоб вовсе некому: у трюмного люка мелькнула слабая полоска света — на палубу поднялась Хатидже. Куталась в плащ, но движения легкие, уверенные. Когда на вдову никто не смотрит, из ее полного тела исчезает любая тень грузности и неловкость. Еще одна загадка установленного на стол шара, требующая объяснения в будущем. Впрочем, странное изящество разжиревшей женщины явно не несет угрозы катеру.

Вдова стояла, давая глазам привыкнуть к темноте. В кормовом крошечном отсеке, где Хатидже обжилась, света нет, но фонарь качается у нижних ступеней трюмного трапа. Чертовски разумная женщина. Насколько Энди понимал, ночами ее никто не навещает. Не дело джентльмена следить за другими джентльменами, но когда чувствуешь катер как свою кожу, трудно не отмечать очевидного. После отбытия незабвенного Сэлби, доктор и шкипер ведут себя подчеркнуто воспитанно. Нет ничего нагляднее дурного примера, да.

Похоже, достойная вдова намерена перемолвиться словечком-другим.

Энди закрепил штурвал, выглянул из рубки:

— Душно в трюме, миссис Хатидже?

— Дурной сон, — призналась дама, кутаясь в слишком длинный плащ.

— Идите под защиту рубки, ветер прохладен. Только не споткнитесь.

Нужно признать, изображать неуклюжесть вдова не стала. Считает, что темнота простит или сознает бессмысленность лицедейства? Скорее, второе.

— Появился безотлагательный вопрос? — спросил Энди, вновь берясь за штурвал.

— Скорее, просьба, мистер Дженкинс. Будете закупать провизию, не берите много джина. Будет жаль, если Док вконец сопьется.

— Совершенно согласен. Будет жаль и весьма. Учтем при закупках. Один не начатый кувшин я припрятал на борту, в случае крайней медицинской необходимости можно использовать. Хатидже, вы вовсе не пьете алкоголя?

— Не джин. И не в мужской компании, — пояснила вдова, глядя на пару лун, прикрытых растрепанной вуалью облаков.

Интересно, какие у нее в действительности глаза? Обычно вдовушка не желает смотреть прямо на собеседника. Сейчас стоит рядом с дверью рубки, но снаружи — предусмотрительно, если кто-то из экипажа выглянет на палубу, ни малейших поводов для волнительных догадок.

— А ты ведь была чертовски красива в юности? — сделал Энди пробный удар от борта в дальнюю лузу.

Пожала плечами:

— Возможно. Скорее, интересна, чем красива. Впрочем, дело вкуса. Тебе-то зачем? Уж у тебя-то определенно иные вкусы.

— Без обид, леди. Вкусы у меня иные, но отчего не спросить? Из чистого любопытства. Редко где встретишь такую интересную вдову. Тебя ждут в Ливнях?

— Меня? Вряд ли. С чего ты взял?

— Показалось, идея о найме матроса принадлежала тебе.

— Глупая идея?

— Нет, наоборот. Весьма разумная. Прямо на удивление. Так кто нас ждет в Ливнях?

Снова пожатие плеч:

— Понятия не имею. В чем-то меня подозреваешь?

Сейчас глаза видны: вовсе не такие заплывшие, большие. Печальные. Самого светлого серебра, будто поддельного. Но сейчас она не лжет. Впрямую не лжет. Хороший игрок.

Энди улыбнулся:

— Кого же подозревать, если не тебя? Гребец думает только о своей боли, Док и шкипер вполне понятны. Должен же я кого-то подозревать и опасаться?

— Логично. Но вы меня заодно с баркой захватили. Насколько я понимаю, это была чистая случайность. Бывают случайные шпионки?

— Не знаю. Наверное, шпионки бывают разные.

Вот теперь улыбнулась:

— Странный ты парень. Даже для Болотного человека, странный. Другой бы — нож к горлу и дознание. Разными методами.

— Нет, мне не все методы интересны.

— Вот и мне не особенно интересно вас предавать, — вздохнула женщина.

— Тогда зачем? Что тебе посулили? Возвращение в свой мир?

— Нет уж! Возвращаться я не собираюсь. Мне здесь уютнее.

— Сочувствую. Должно быть, ты удрала из преисподней. Впрочем, раз вы с Саном родственники, ничего удивительного.

— Да черт бы его взял, этого твоего Сана, мы с ним не очень близкие родственники, — с раздражением заверила Хатидже. — И вообще это не твоего ума дело! Прошлое осталось в другом мире. Кстати, с чего ты взял, что мне что-то должны? Может, это я должна?

Энди прикинул комбинацию и возможную расстановку шаров и признал:

— Вполне достойный вариант. Но мы рискуем запутаться в нюансах правил игры. Такое случается. Пробьем спорный? Давай, ты сходишь на берег с Доком и Магнусом?

— Боишься за катер?

— Естественно. Это мой единственный дом. Если остаешься ты, связывать тебя мы, бесспорно, не станем, а случись шторм или еще какое-то обстоятельство, тебе не справиться.

— Могу и сходить. Но Док и шкипер тоже не очень-то мне доверяют. Они не согласятся.

— Ты им симпатична, это главное. А повод для твоей незаменимости на берегу легко отыщется. Скажем, с дамой менее подозрительно. Так что, сходишь и присмотришь за джентльменами?

— Отчего же нет? Но, честно говоря, не пойму к чему ты клонишь.

— Ничего сложного. Ты утверждала, что если мы тебя спихнем за борт, нас замучит совесть. Это правда. Но правда ведь и обратное? Готова ли ты сдать немолодых, но достойных джентльменов в пыточные подвалы или еще какие скверные места?

— Проверка? Довольно циничная — ты готов пожертвовать друзьями? — Хатидже смотрела с неподдельным интересом.

— Пока мы с катером на свободе, у них остается шанс. Так ведь?

— Да откуда мне знать? Для болотного гада ты рассуждаешь очень последовательно, но я понятия не имею, какую роль ты отводишь мне.

— Роль искренней союзницы, разумеется.

Хатидже помолчала и без особой охоты признала:

— Разумеется, я союзница. От меня джентльменам вреда не случится. Но ведь не исключены и случайности.

Энди хмыкнул:

— Совершеннейшая случайность случилась со мной на Болотах. Дальше начались всякие забавные несуразицы. Что на них обращать внимания? Мир велик и в нем водятся не только свежие лепешки. Так мы союзники, леди Хатидже?

Вот сейчас вдова без колебаний пожала протянутую ладонь.

— Прекрасно! — искренне сказал ночной рулевой. — Теперь мне гораздо спокойнее за джентльменов, за катер, да и за собственную задницу. Слушай, меня мучит один вопрос, возможно неучтивый, можешь не отвечать, но я его все-таки задам. Зачем ты столько ешь? Тебе же явно становиться дурно, а ты все жуешь и жуешь.

— Возможно, по привычке? — предположила достойная женщина. — Наголодалась, вот теперь и заглатываю впрок.

_ ~ ^Н У- голодавших людей я повидал. Ладно, пусть это остается маленькой дамской тайной. Сдается, к катеру и к нам это не имеет отношения.

— Определенно, не имеет, — подтвердила Хатидже. — Ладно, проницательный гад, пойду-ка я спать.

— Спокойной ночи! Да, так все-таки кто: Док или Магнус?

— Я еще не решила, — ответила загадочная портниха-пассажирка и невесомо исчезла в люке.

Энди улыбнулся сияющему серебру моря. Первый фрейм очередной партии был неплох. Союзница, пусть и временная, «Ноль-Двенадцатому» вдова определенно пригодится. Но кто же она такая? Похоже, ее напрасно не спалили в Глоре — такая насыщенная зола определенно улучшила бы пару немаленьких полей. Глупости, конечно. Не ведьма. Но кто? Что ж, подождем отгадки, спешить некуда. Если же подумать о текущей партии… «Может быть, это я должна?» — сказала наша достойная леди Хатидже. А версия оказалась жизнеспособна: катер успели найти еще у Глора. Кто-то поднялся на палубу, освободил несчастную вдовушку и успел ее завербовать. От пут она сама никак не могла освободиться, разрезать веревки в трюме было абсолютно нечем. Их и не резали — развязали и бросили в трюме. Ошибка оказалась незначительной: швырнули в один угол и достаточно аккуратно. Миссис Хатидже, при всей своей разумности, в тот момент была не особенно хладнокровна. Конечно, деталь малозначительная. Но не для слепого моряка.

Итак, Хатидже осталась на катере не случайно. И в Ливнях экипаж что-то ждет. Не засада — куда проще было захватить экипаж у Глора. И не катер — он-то уже и так был в руках неизвестных хитрецов. Но тогда что именно им нужно? Нечто, в чем и сам соперник не уверен? Похоже, короткой эта игра не станет. И пока самым перспективным шаром выглядит вдова — она неустойчива и сыграть ее могут обе стороны. Что ж, пора доставать мелок.

Поселок Ливни оказался довольно своеобразным населенным пунктом: с моря оказалась видна лишь цитадель — серый угрюмый замок, отнюдь не поражающий своими размерами, зато вознесенный на изрядную высоту над бухтой. Только очертания башни и намекали, насколько высоки обрывы над морем. Цитадель казалась ласточкиным гнездом, прилепленным посреди отвесных скал. Присмотревшись, можно было различить несколько строений под замком. Видимо, остальной городок скрывали прибрежные утесы. Когда «Заглотыш» выгреб глубже в бухту, открылись немногочисленные строения и крошечные пристани — то, что, видимо, и именовалось здешним «портом».

— Боюсь, полноценно пополнить запасы нам здесь не удастся, — предрек Док.

— Так всегда и бывает: или денег нет, или товара, — согласился Магнус.

Хатидже никаких глупостей изрекать не спешила — вдова сидела на корме барки, наваливаясь на неудобное весло-кормило.

Когда «Заглотыш» приблизился к причалам здешнего центра цивилизации, оказалось, что все не так плохо: строения выглядели довольно новыми, и, видимо, являлись складами для товаров. Короткие пирсы тоже выглядели исправными и аккуратными. Левее порта имелись строения куда как подряхлее, рядом с сараями лежали рыбачьи лодки. У центральных причалов покачивалась пара каботажных барок и реликтовый гребной драккар. Поодаль стоял на якоре крутобокий парусник — здешняя разновидность слегка усовершенствованного когга.

— Может, нам к рыбакам причалить? — заколебался Док. — Вдруг здесь и таможня есть? Начнут задавать вопросы. Живо засыплемся.

— Тем более нужно идти понаглее, — возразил шкипер. — Своевременная и полноценная оплата стоянки сокращает ненужные вопросы.

«Заглотыш» неуклюже подгреб к пристани. На бревнах уже стоял пузатый человек мелко-начальственного вида. Радушно поднял руку:

— Приветствую в Ливнях уважаемых господ! Вода, провизия, ремонт или отдых?

— Всего понемножку, кроме отдыха, — ответствовал шкипер. — Спешим. Заказец срочный. Вечером уйти должны.

— Понятно. Жаль, что не задержитесь, у нас в таверне новый повар, жаркое из баранины — просто песнь! — абориген аппетитно причмокнул. — Дневная стоянка, как обычно — два «щитка».

Он ловко принял брошенный конец, барка оказалась притянута к пристани, портовый служащий галантно поклонился молчащей Хатидже и принялся подтаскивать к борту «Заглотыша» короткий трапик. Нужно признать, портовая служба в Ливнях оказалась на высоте. Путники перешли на пристань, появился еще один работник, на этот раз с мечом у пояса, раскрыл книгу «Сдачи судна под охрану». Магнус поставил закорючку, отсчитал деньги за стоянку и осторожно похвалил:

— Прилично у вас тут, порядочно.

— Обижаете! Наше отделение «Морсервис Нельсона и Ко» ценит и поддерживает свою абсолютно заслуженную репутацию, — с достоинством сообщил толстячок. — Воду и дрова рекомендую взять у нас, с провизией как вам угодно, но мука у нас конгерская, качество гарантированно…

Прибывшие выслушали иные небесполезные советы и, наконец, направились вверх по мощеному съезду. Дальше начиналась узкая городская улочка.

— Дыра дырой, а обслуживают на славу, — задумчиво сказал Магнус.

— Тут тот же «Нельсон», вы заметили? — прошептал доктор. — Удивительно вездесущая фирма.

— А чем этот «Нельсон» так знаменит? — спросила неосведомленная вдова.

— Уровнем прогрессивного обслуживания, — подумав, ответил шкипер. — Значит, сначала по лавкам, потом в «Печального героя»?

По словам портового служащего, в таверне «Печальный герой» собирались моряки, корабельные плотники и прочий морской люд, ищущий работу. Конечно, исходя из размеров городка, выбор кандидатур был невелик, но попробовать можно.

Лавки городка (все три) по части ассортимента были значительно уступали столичными, но самое необходимое закупить удалось. В дополнение к списку путешественники прикупили штуку полотна, удивительно качественного и недорогого. В сопровождении посыльного юнца и загруженной тележки вернулись на пристань. У «Заглотыша» уже ждал рядок бочек со свежей водой, белые от муки мешки и иная провизия.

Магнус подозрительно принюхался к солонине — никакого подвоха.

— Все проще чем мы думали, — взбодрился доктор. — Хорошее местечко эти Ливни. А что вы все молчите, леди? Новый город, твердая земля под ногами, живописная местность, свежие физиономии вокруг, — разве не повод улыбнуться и развеяться?

— Я просто не в себе от счастья, — довольно мрачно пояснила вдова.

Переговорив со служащим «Нельсон-сервис» о сортах смолы и уточнив заказы, путешественники вновь двинулись в город. Хатидже по-прежнему оставалась мрачна — мужчины тактично делали вид, что ничего не замечают — похоже, вдова просто слегка стыдилась своего обтрепанного вида. Дамы склонны к подобным рефлексиям. На незнакомцев с любопытством поглядывали немногочисленные прохожие, в большинстве своем рыбаки и домохозяйки. Таверну «Печальный герой» найти оказалось нетрудно — она была единственной в городке. Путешественники осмотрели крошечную площадь с одиноким, с виду совсем новеньким фонарным столбом, издали оценили замок местного лорда — и из городка стены твердыни производили все то же суровое и воинственное впечатление.

— Я бы назвал это встречей цивилизаций, — изрек склонный к классификациям и обобщениям Док. — Наверху разбойничье родовое гнездо — напоминание о недавнем прошлом. Внизу — современный, пусть и небольшой порт — признак всепобеждающего прогресса. Все течет, все изменяется, друзья!

— Джин сегодня никуда не течет! — напомнил шкипер. — Берем с собой кувшин и хватит. И к пиву подойдем весьма сдержанно. Так, мистер Крафф?

— Вне всякого сомнения! — обиделся доктор. — Неужели я не помню⁈ Но пообедать-то мы можем?

Пообедать путешественникам удалось и даже весьма недурственно. Знаменитое жаркое из баранины еще только готовилось, ранним гостям пришлось довольствоваться пряной фасолью и ветчиной, но на вкус это вчерашнее яство оказалось просто чудом. Вдова живо уговорила пару мисок, джентльмены не спешили, смакуя и запивая жирное пахучее блюдо глотками пива. Подошла официантка — приятная, в годах леди — поставила на стол изящный глиняный стаканчик и блюдце с орешками:

— Вашей даме, господин шкипер. За счет заведения.

Гости посмотрели на стойку бара — оттуда улыбался хозяин.

— Гм, допустим, за счет заведения, — подозрительно прошептал Док. — Но что это за дрянь и почему именно «вашей даме, шкипер»? А, Магнус?

— Это ширитти, — сказала вдова. — Так здесь называют разновидность фруктового вина, не особенно хмельного. Почему «дама шкипера» — спрашивайте у местных. Им виднее.

— Все это ерунда, какая разница, что деревенщине взбрело в голову, — слегка смущенно проворчал шкипер. — Пойду-ка я к хозяину, перемолвлюсь парой слов насчет найма гребца…

Магнус пошел к барной стойке, а доктор многозначительно глянул на спутницу.

— Нечего на меня коситься, — сказала Хатидже. — Я здесь не причем. Вы оба вели себя по-джентльменски, а подобная глупость приводит к тому, что теперь ложиться под вас мне уже как-то неловко. Что под одного, что под другого, что под обоих попеременно. Придется сохранять добрые товарищеские отношения.

— Что ж, раз так, придется поднатужиться. Но я несколько не о том, — проворчал доктор.

— А про что? Девок здесь нет? Еще не вечер, прибегут.

— Вряд ли, — Док вздохнул, посмотрел на необычный портрет на стене. — Похоже, здесь приличное заведение.

Хатидже тоже посмотрела на картину: портрет, выполненный в оригинальной манере инкрустации темного перламутра и морских камешков, изображал мужское лицо, чрезвычайно суровое, но не лишенное своеобразной привлекательности. Интересная работа, только расположение головы на полотне выглядит несколько странным.

— Похоже, ему голову срубили, — предположил доктор. — Вот то внизу — широкое и блестящее — клинок.

— Вполне вероятно, — согласилась вдова. — Теперь понятно, почему Герой — Печальный.

И почему местные шлюхи сюда не заглядывают.

— Да, у каждого заведения имеются свои недостатки. Послушайте, дорогая Хатидже — ну к чему это простонародное «шлюхи»? Что бы там не случалось в жизни, несомненно, вы — воспитанная и достойная женщина.

— Может быть. Простите, доктор, не хотела быть грубой. Просто нервничаю.

— Отчего же⁈ — изумился добродушный эскулап. — Прекрасный обед, тихое приличное местечко. Все совершенно спокойно и удачно. Хотите еще порцию фасоли?

— Не откажусь. Но все слишком спокойно. Оттого и нервничаю.

— Это у вас чисто дамская чувствительность, дорогая Хатидже, — доктор помахал официантке насчет фасоли. — О, вот и наш шкипер идет!

Магнус опустился на табурет и успокоил спутников:

— Все нормально. Готовые наняться на судно про нас уже слышали, скоро подойдут. Тут принято дать гостям города поесть и перевести дух.

— Прекрасная традиция! — одобрил доктор.

— Замечательная, хотя и недавняя, — пояснил Магнус. — Еще пять-шесть лет назад тут рубили головы направо и налево, лорды чудили и зверствовали. Но нынче в замке новый хозяин, хотя и совсем мальчишка. Все как-то подуспокоилось, агентство «Нельсона и Ко» дало кредит на развитие порта. Собственно, хозяин таверны здесь обосновался недавно, вполне доволен. Дела потихоньку идут в гору. Леди, а вы отчего не пьете? Хозяин обидится.

— Что-то не хочется. Вдруг отравят? — пробормотала Хатидже, но все же поднесла стаканчик ко рту… — Недурно. Похоже из тутовника.

— Наша леди нервничает, — объяснил Док. — Ей кажется, что здешнее спокойствие не к добру.

— Я бы и сам так подумал, — прошептал шкипер. — Но мы же наготове?

— Мне пневм уже все пузо продавил, — заверил доктор.

Трое путешественников покосились на портрет на стене. Действительно, все шло как-то чересчур благостно.

Но в «Печальном герое» ничего не случалось. Постепенно подходили люди, вежливо приветствовали незнакомцев, выпивали кружечку пива, исчезали или подсаживались к путешественникам. Соискателей на место гребца оказалось немного. Двое сразу же сняли свои кандидатуры, узнав, что барка следует отнюдь не к Глору или Новому Конгеру. Один из моряков поцокал языком и признался, что отвык ходить на «до-походных корытах». Что было жаль, поскольку моряком этот честный джентльмен показался вполне дельным. Впрочем, он предрек, что должен подойти некто по имени Мизинчик — вот он барочникам будет в самый раз…

Хотя кандидатуры не годились, разговор с местными обитателями был любопытен и познавателен. На кухне созрела знаменитая баранина, путники продегустировали — действительно вкусно. Хатидже пошла к хозяину и попросила повторить и подать еще зелени. Вернувшись с тяжелой миской и пышнейшей лепешкой, вдова обнаружила за столом довольно смешного соискателя — с катерными джентльменами беседовал мальчишка. При приближении дамы юнец с неожиданным почтением вскочил, пододвинул табурет. Хатидже села, разговор продолжился.

…— Допустим, — доктор улыбался. — Но нам нужен гребец. Ты знаешь, что такое барка и какие тяжелые на ней весла?

— Ну. — Мальчишка перевернул кисти ладонями вверх. — С восьми лет хожу на сальми. Ладони были не то что заскорузлые и сплошь мозолистые, но убедительные.

— Все равно, парень, — шкипер развел руками. — Извини, ты не подходишь. Нам нужен кто-то повзрослей и посильнее. Поход дальний, и что скрывать, малость рискованный. То что ты в кузне работал, похвально, но маловато. Ты уж не обижайся.

Мальчишка кивнул:

— Какие обиды, господин шкипер. Понимаю. Не видя меня в работе, кто ж брать-то сопляка будет. Подожду. «Старая голова» вернется, возьмут. Такая незадача вышла — они срочно в Конгер повернули малым экипажем, на ремонт. А мне два месяца ждать неохота. Деньгу-то теряю. Ну, не подхожу так чего поделать. Извиняйте, шкипер, что время отнял.

— Пустое, разговор-то дельный, — Магнус пожал мальчишке небольшую, но крепкую ладонь. — Я б тебя охотно взял, да не в этот рейс. Давай ужином угостим, я сам с твоих лет в море начал ходить, эх было время…

_ Мальчишка принялся было отказываться, но джентльмены настаивали. Паренек действительно был неплох: худощавый, но жилистый, сдержанный. Улыбался мало, но приятно. Подрастет, дамам будет головы кружить. Но сейчас куда его — на взгляд еще и пятнадцати лет нет.

Мальчишка получил миску ароматного рагу, краюху хлеба с маринованным луком, огромную кружку с медовым чаем, тактично пересел за соседний стол.

Наконец к путешественникам подошел Мизинец, у которого, как и можно было догадаться, отсутствовал палец на левой руке. Впрочем, это делу не мешало: кряжистый, коротконогий морской бродяга, явно опытный гребец. Насчет жалованья столковались, Магнус для профилактики позадавал вопросов — по всему выходило — беспалый то, что надо. Порядком хаживал Мизинец у Глорского побережья и даже намекал, что участвовал в Походе. Насчет последнего наниматели не очень интересовались — катерники уже поняли, что о мифическом Походе Великого Флота врут все кому не лень, традиция здесь такая.

Уговорились отчаливать немедля. Мизинец бахнул приличный стаканчик «отходной», звучно дохнул в сторону от дамы и побежал за пожитками. Уговорились встретиться тут же, у таверны.

— Вроде бы опытен, — с удовлетворением сказал Магнус.

— Был бы еще не болтлив, — напомнила Хатидже.

— А не слишком ли он на джин налегает? — с завистью глянул на пустую кружку доктор.

В таверну зашла странная компания, не очень уместная даже для этого спокойного питейного заведения: мальчишка в очень хорошей куртке, и красивая дама, ведущая за руку маленькую девочку. Сопровождавший троицу мужчина, с виду воин, остался в дверях. В таверне мгновенно наступила почтительная тишина, посетители поднялись, приветствуя вошедших. Мальчик сделал ответный приветственный жест, призывая не прерывать ужин. Разговоры в зале продолжились, хотя и тоном ниже. Мальчик посадил маленькую девочку на высокий табурет у стойки, девчушке немедля подали кружку с чем-то сладким и великолепную конфету на длинной палочке.

— Сам лорд Либен-младший со сводной сестрой, — многозначительно прошептал мальчишка-гребец с соседнего столика.

Шкипер поблагодарил знатока местной аристократии и заметил:

— Сразу видно — благородные. А лорд-то действительно совсем молод.

Хатидже заведомой утонченности в местном властителе не нашла — мальчишка мальчишкой, а девчонка еще и простонародно ногами болтает. Воспитание откровенно прибрежное. Дама, сопровождающая детей, действительно очень хороша и одета со вкусом. Впрочем, кто такая по статусу непонятно, может как раз гувернантку и выписали. Впрочем, благородные гости задерживаться не стали, девчонка допила лакомство и, размахивая конфетой, отправилась к двери. Лорд Либен-младший еще раз окинул взглядом зал, отдельно посмотрел на «барочников» — неудивительно, что новые лица мальчика интересовали больше всего. Присутствующие встали, провожая юного хозяина замка.

— Ну и слава богу, — с облегчением вздохнул Магнус. — Соплив лорд, а кивнет, скрутят, бросят в подвал, и рассказывай потом сказки. Не пора ли и нам идти, леди и джентльмены?

Хатидже была согласна — ее подташнивало от повторной порции рагу. И нервного напряжения. Неужели этот Мизинчик и есть «подарок» экипажу? С виду и по разговору — разве что за пирата-головореза его можно принять. Неужели здесь в шпионы никого получше не нашлось? Или настолько хорош лицедей-притворщик?

«Барочники» допили медовый чай, распрощались с хозяином, но дойти до дверей не успели: снаружи донесся вопль и непонятный шум. Встревоженные посетители таверны кинулись наружу, но Хатидже со спутниками невольно оказалась на пороге первыми.

На ступенях таверны лежал Мизинчик. Гребец был бесспорно жив, ибо стонал, ворочался, сквернословил и пытался встать. Вид у него был жутко всколоченный, глаза безумно вытаращены, рядом валялись вещички, вывалившиеся из матросского мешка.

— Эк, ты, братец… — обеспокоенный Док нагнулся над ерзающим телом. — Да что с тобой?

— У-у, оно… Иду… Оно как… Я… Да чтоб меня отбарило восемь раз… Вдруг… Дарк! Прям сюда, — хрипящий Мизинчик ощупывал свою шею и одновременно ногу. — Дарк, у-ууу!..

Хатидже толкали в спину высыпавшие из заведения горожане, все встревожено переговаривались:

— Дарки, говорит!

— Да откуда? Сам сверзился, зубы заговаривает.

— Смех один, откуда тут дарки⁈ Под фонарем-то⁈

Действительно, на скромной площади у «Печального героя» уже зажгли масляный источник света, сейчас по улице подходили мужчины, некоторые с оружием. Мизинчик пытался сесть, взвизгивал от боли.

— Похоже, нога сломана, — предупредил Док, пытавшийся ощупать кривоватую конечность пострадавшего. — А ты, уважаемый, с джином-то не перебрал ли?

— Я-ы? Откуда⁈ Это оно тут! — невнятно запротестовал Мизинчик — он явно был не в себе.

— Точно, «оно самое», можжевеловое! — засмеялись в толпе. — Хлебанул на радостях.

От бедняги Мизинчика действительно крепко разило спиртным. Но куда больше внимание Хатидже привлекла одна вещица, валяющаяся в вещах неуклюжего пьянчуги.

— Люди, да помогите же увальню! — добросердечная вдова присела, принялась укладывать разбросанные пожитки в матросский мешок. Ей немедля принялись помогать, увесистого Мизинчика дружными усилиями переложили на подогнанную тележку — жители Ливней хоть и посмеивались над пострадавшим, но, в общем-то, не были чужды милосердию. Хатидже сунула моряку под голову дорожный мешок. Мизинчик продолжал ошалело стонать.

— Не судьба! — вздохнул доктор. — Ну, выздоравливай, братец, задаток можешь себе оставить — будет на что подлечиться.

Окружающие одобрили столь великодушное решение, добровольцы покатили тележку прочь — пострадавший охал на выбоинах. Горожане принялись возвращаться в «Печального героя» — происшествие требовалось обсудить за кружечкой пива.

Шкипера подергали за рукав:

— Ну? — мальчишка-гребец, дожевывал свой ужин. — Может, возьмете пока меня? Я вообще не пью, мне мамка запретила. Нанимайте, не пожалеете. Хотя б, до следующего порта, там поменяете на какого здоровилу.

— Гм, даже не знаю, — засомневался Магнус. — Мы далеко идем. Что мамка-то скажет?

— Так ей чего? Так и сказала: чтоб был через два года к ужину. И в кошеле двадцать «корон» имел. Иначе, за ухи и пинками.

— Спартанское воспитание, — покачал головой Док.

— Ну, — подтвердил юный гребец. — Про спартов я не знаю, а у нас семейная традиция. Надоть соответствовать. Папаню впервые в море в восемь лет унесло, я-то подзадержался.

Джентльмены переглянулись:

— Допустим, мы тебя наймем. Ты с барочным веслом действительно управишься? — строго спросил шкипер.

— Тама вот мыс у выхода из бухты, — мальчишка указал в густеющий сумрак над морем. — Ежели до того момента сочтете, что весло мной болтает, а не наоборот, попросту спихнете в воду. Я в обиде не буду.

Магнус крякнул:

— Ладно, иди, вещи забирай.

— Все со мной, — новый член экипажа, подвинул висящую на боку сумку.

— Невелик багаж, — усмехнулась Хатидже.

— Так, а что в походе молодому моряку потребно? Нож, нитки с иглой, зубная щетка, да и все. Главный багаж — опыт, а его сюда собирают, — юнец постучал себя по лбу.

— Гм, что-то ты умен не по годам, — улыбаясь, заметил доктор.

— Не особо, — мальчишка вздохнул. — Счету папаня научил, а с письмом не особо преуспелось. Может, пойдем на борт, господин шкипер? А то отлив начнется, выгребать всяко потрудней будет.

— Идем. Тебя как звать-то, знаток отливов и счета?

— Гру — меня обычно кличут. Это уменьшенное от Грубияна.

— Не похож ты на грубияна, — удивилась вдова.

— Оттого и назвали. Бывало в детстве маманя хворостиной охаживает и орет: да скажи хоть слово дельное, шмондюк упертый! А что мне визжать да богов гневить? Раз попался, так претерплю. В общем, не люблю ругаться.

— Сдержанность — первая добродетель мужчины, — похвалил Док.

Пополненный экипаж быстро шагал вниз к порту. Уже зажег свой огонь небольшой маяк на утесе, все явственнее доносился шорох прибоя. Мальчишка рассказывал как лучше выходить из бухты. Вообще этот самый Гру-Безответный производил впечатление опытного путешественника.

На причале «Заглотыш» в два счета закончил погрузку и отдал швартовы. Дежурный от «Нельсон-сервиз», прокричал добрые слова напутствия. Хатидже успела перепрятать унесенную под плащом добычу и устроилась у руля.

— Позвольте, добрая леди? — мальчишка тоже пристроился у кормила. — Тут хитрость малая имеется…

Барка действительно сразу пошла увереннее.

— Дело ты все же знаешь, — одобрил шкипер, ворочая веслом.

— Детство на таком красавце провел, — пояснил новобранец. — На шаг короче была наша сальми, а так в точь-в-точь. На весле-то проверять будете?

И на весле Гру себя показал весьма положительно, заодно тактично посоветовал якорь на борот вешать — там оказался специальный вырез под якорные «лапы». Но главная проверка была впереди. Хотя Хатидже отчего-то уверилась, что мальчишка не сплохует…

К катеру выгребли уже в полной темноте, но судно мальчишка разглядел сразу и ахнул:

— Так у вас и дымоплав⁈ Ух ты! Это ж истинное чудо!

— Да ты катера видел⁈ — изумился Магнус.

— Откуда? Рассказни слыхал, но думал, чистые сказки. Дымоплавы это ж где-то на дальнем юге, за землями руколапых. Не-не, господин шкипер, я ничего не спрашиваю — лишний вопрос, он еще понелепей ругани.

— Дымоплав, который чаще называют «паровым катером», нам по случаю достался, — благосклонно пояснил Магнус. — И ты лучше именуй капитана не «господином шкипером», а просто — «сэр». У нас так принято.

— Сэр? Понял, сэр. Осмелюсь спросить, сэр, мне на барке идти или и на катер можно будет взглянуть?

— Пожалуй, можешь и взглянуть, — разрешил Магнус. — Сейчас я тебя остальной команде представлю и якорь поднимем. Мы по холодку идти предпочитаем.

— Как прикажете, сэр! — мальчишка восхищенно рассматривал стальной борт «дымоплава»…

…- Благодарю, миссис Хатидже. Рассказ был подробен и красочен, — Энди стоял за штурвалом, рассказчица сидела в дверях рубки. — Изложила ты все славно, но ход партии я все равно не совсем понял.

— Я тоже удивилась, — призналась вдова. — Похоже, вмешалась случайность. Бывают в вашем снукер-гранде случайности?

— Откровенно говоря, случайности крайне маловероятны в подобной игре. С другой стороны, снукер-гранд и есть жизнь, следовательно, случайности возможны. Теоретически возможны. Говоришь, тот морячок действительно нализался?

— Разило от него крепко. И он вообще был не в себе. Взгляд дикий. Похоже, нам повезло, что тяга к спиртному обнаружилась еще на берегу.

— Да, пьянчужки на борту уже имеются, к чему нам такое однообразие, — согласился ночной рулевой. — Но получается, что подсовываемый нам хитроумные шпион напился, да еще сломал ногу? Это крайне неуклюжий шпион, как думаете, миссис Хатидже? Или он и не был шпионом?

— Откуда мне знать? Не мальчишку же они нам подставили? Сопляк вроде бы по морю вдоволь поболтался, вряд ли они готовили шпиона заранее на ваш дрянной катер.

— Леди, вы наш катер не ругайте. И вообще, не пора ли намекнуть, кто такие «они»?

Вдова помолчала и буркнула:

— «Они» — просто они. Местные. Пришли, развязали, поговорили. Коротко. Допрашивать их самих мне как-то не пришло в голову. Я была на вас немного сердита.

— Хатидже, я уже извинялся и готов сделать это еще раз. Мы не знали, что задержимся, — серьезно сказал Энди.

Женщина покосилась на ночного рулевого:

— Я поняла. Но более подробно мне просто нечего рассказать. Трое, с определенным морским опытом. Да, вот еще — на подыхающего хвостача они глянули без особого удивления.

Энди кивнул:

— Про нас они знают достаточно много. Но почему так смехотворно получилось со шпионом? Может, этот беспалый и не был их лазутчиком?

— Скорее всего, был, — сумрачно сказала Хатидже. — Похоже, он о тебе знал и даже нес подарок. Или взятку. Держи сокровище.

— Очки? — Энди с изумлением взял неожиданный предмет, раскрыл проволочные дужки и нацепил оптический прибор на переносицу. — Славная штука для солнечного полудня. Как я выгляжу?

— Даже для болотного кикимора — жутко! — с чувством заверила Хатидже.

С закрывающими глаза темно-синими, сейчас кажущимися черными, стекляшками, штурвальный действительно выглядел зловеще. Явный слепец-маньяк.

— Значит, недурно, — удовлетворенно отметил проницательный игрок в снукер жизни. — А кто такой кикимор?

— Супруг кикиморы — известной болотной дарки.

— Хорошо что я не женат, — ухмыльнулся рулевой. — Что ж, поразмыслим над тайной охромевшего шпиона и присмотрим за мальчишкой.

— Отчего я должна думать и присматривать вместе с тобой, а не сама по себе? — спросила вдова, глядя в темное море.

— Потому что я не спрашиваю, чьей ты была женой и кто ты сама, — спокойно объяснил Энди. — Твари, болотные и иные, должны держаться друг друга — по-моему, это естественно. Если у тебя возникнут трудности, можешь рассчитывать на мою помощь. Пока ты сама остаешься на стороне «Ноль-Двенадцатого».

Вдова пожала пухлыми плечами:

— Здесь недурно кормят…

Шифровка.

Лагуна — Твин Кастлу

На исходных. К операции готовы. Ждем объект.

Из блокнота яГтниальные размышления и склероза.

…Туг я ставлю чашечку на стол и говорю:

— Вот это красиво и даже гениально, не побоюсь этого слова. Технически достоверно и выполнимо, уж в этом я бы на вашем месте не сомневалась. Но терминология? Сами прислушайтесь — <Нуль-Т'! Это же явно не взлетит!

Братья переглядываются, старший подливает мне заварки и осторожно уточняет:

— Отчего же не взлетит? Доводы?

— Название у технологии сомнительное. Звучит изящно, это да, но по сути, что у нас получается? Вы берете испытателя, к примеру, меня, запихиваете в кабину и множите на ноль. Кому это понравится? Естествоиспытатель должен быть уверен в оборудовании, в себе, и в силе советской научной мысли. А здесь… Надо бы переименовать благозвучнее. Кстати, если умножать меня на ноль, результат будет примерно тот же — неутешительный. Нет, товарищи, прыжки сквозь время и пространство — отнюдь не игры с нулевой суммой…

Увы. тогда меня не послушали. Можно понять: литераторы, им игра слогов и созвучий ближе. Не убедила. А развитие упомянутой технологии зависло примерно на том же месте. Увы, так и скачем по пространствам без всяких кабинок, сквозняки уж замучили…