Sword Art Online. Том 19. Колыбель луны

Глава 7

Когда тяжёлый колокольный звон разбудил Ронье, в окно сквозь тонкую занавеску уже пробивался яркий свет.

Ронье пару раз моргнула, протёрла сонные глаза, села и осмотрела комнату, кутаясь в послуживший одеялом плащ.

Почти сразу она увидела черноволосого парня, крепко спавшего на кровати. За восемь часов действие мази закончилось, и мальчишеское лицо Верховного мечника вновь стало белым. Ронье невольно улыбнулась.

Лишь тогда она наконец осознала, что провела с Кирито целую ночь в одной комнате — в разных кроватях, но всё же! Лицо вспыхнуло жаром, сон как рукой сняло. Ронье прижала к щекам замёрзшие ладони, которые она посреди ночи высунула из-под одеяла, успокоила себя глубоким вдохом и решительно встала с дивана.

Подойдя к кровати, она потрясла спящего Кирито за плечо.

— Пора вставать. Уже восемь часов, — заговорила Ронье, запоздало осознавая, что все колокола мира тьмы, которые она слышала со вчерашнего дня, играют те же мелодии, что и в Центральном соборе.

Но как получилось, что колокола Церкви Аксиом исполняют те же мелодии, что и их собратья в далёкой столице мира тьмы? Пока Ронье гадала, Кирито попытался спрятаться под одеяло, пробубнив:

— Мм… ещё немного…

— А! Только не вздумайте засыпать!

Опомнившись, Ронье попыталась стащить с Кирито одеяло, но он вцепился в него обеими руками и продолжил капризничать:

— Ещё пять минут… ну хотя бы три, Юджио…

Ронье тихо ахнула, услышав это имя, затем зажала себе рот рукой и отступила от кровати.

Прошло больше двух лет с тех пор, как лучший друг Кирито, элитный курсант Юджио, погиб в бою с Первосвященницей Администратор, но Верховный мечник до сих пор не похоронил в прошлом то время, которое они провели вместе. Прямо как Тизе.

Ронье бесшумно отошла к дивану и присела.

Знает ли Вторая мечница Асуна, ночующая в одной комнате с Кирито, о том, насколько глубокую скорбь он прячет в своём сердце? И если да, то откуда у неё силы всегда мягко улыбаться, стоя рядом с ним?..

Ронье пообещала себе обязательно поговорить с Асуной после возвращения в собор. Конечно, в груди Ронье тоже таятся сокровенные чувства, которые она не может раскрыть Второй мечнице, но тем не менее они обе всей душой хотят помочь Кирито.

Пока Ронье размышляла, обещанные три минуты прошли, и, к её удивлению, Кирито действительно поднялся.

Он осмотрел комнату сонными глазами, заметил Ронье, медленно зевнул и поприветствовал её:

— Доброе утро.

— А… И вам доброго утра, Кирито.

— Прости, я проспал… Который час?

— Колокола только что пробили восемь.

— Ясно, тогда зачекаутиться…[2] то есть выселиться в срок успеем.

Подавив зевок, Кирито встал, подошёл к окну и резко сдвинул серую занавеску.

— О, Ронье, смотри. Замок видно.

— Правда?

Ронье подошла к Кирито, посмотрела в окно — и действительно, справа отчётливо виднелись очертания замка, вздымавшегося в небо по ту сторону беспорядочной сети городских улиц.

Стены замка, наполовину состоявшие из природных склонов чёрной горы, будто вгрызались в тёмно-багровый рассвет Дарк Территори, непривычный для жителя мира людей. По сравнению с Центральным собором здание выглядело грубым, но при этом казалось по-своему красивым. Даже Кирито, уже бывавший в замке, восхищённо выдохнул:

— Центральный собор строила Первосвященница Администратор с помощью своей невероятной силы, но этот замок из горы выточили люди.

— Сколько же месяцев… или лет у них ушло?.. — невольно восхитилась Ронье.

— Говорят, больше века. Ладно, нам пора в путь. Кажется, времени на неспешный завтрак у нас нет.

— Всё из-за того, что вы так долго спали!

По-мальчишески озорно улыбнувшись в ответ на эти слова, Кирито начал складывать сумки.

Вновь покрасившись в цвет кофильского чая с помощью мази и расплатившись с хозяйкой, они вышли на городские улицы, освещённые уже не светящимися камнями, а алыми утренними лучами.

Идти до замка пришлось больше пяти килоров, но для Ронье время пролетело незаметно: она наслаждалась экзотическими пейзажами.

Постепенно дорога становилась шире, а здания вокруг — богаче. Однако прохожих встречалось гораздо меньше, и среди них уже почти не попадались полулюди.

Наконец они добрались до полноводной по меркам мира тьмы реки, через которую был перекинут каменный мост. На другом берегу виднелись ворота и дорога в гору, ведущая прямиком к поразительно острым обсидиановым скалам замка.

Кирито остановился перед мостом, и Ронье тихо спросила:

— Вы уже решили, как именно мы войдём в замок?

— Гм… — Смуглолицый Верховный мечник задумчиво склонил голову. — Не думаю, что нас пропустят, даже если поверят, что мы из мира тьмы… Но если запрыгнуть сразу на вершину, нас увидят все часовые…

— То есть вы ничего не придумали?

— А, нет-нет! — резко возразил Кирито. — У меня ещё есть козырь в рукаве!

С этими словами Кирито схватил Ронье за руку и повёл влево по тропинке вдоль реки. Постепенно мост скрылся из виду, и Ронье начала волноваться: уж не собирается ли Верховный мечник переходить реку вброд и взбираться по скалистому холму, чтобы проникнуть в замок незамеченным?

Кирито остановился там, где река немного расширялась, сложил сумки на землю и вновь окинул взглядом замок. Вернее, его можно было с чистой совестью назвать башней, поскольку чёрная гора имела лишь триста меров в ширину, зато вдвое больше в высоту. Со стороны города замок был тщательно отшлифован, и его многочисленные окна и колонны ярко блестели в лучах утреннего солнца, однако задний склон никто не обрабатывал, если не считать большой выступающей террасы — видимо, площадки для драконов.

Кирито вдруг поднял руку и направил ладонь на верхушку замка. Растопыренные пальцы беспокойно двигались, будто что-то нащупывая.

— A-а… Что вы делаете?.. — спросила Ронье, чувствуя, как внутри неё нарастает зловещее предчувствие.

Но Кирито не ответил. Ещё секунд пять он стоял с протянутой рукой, затем довольно кивнул и свёл пальцы вместе. Он занёс ладонь над головой, словно клинок, отвел назад левую ногу и согнул колени. Ронье, вытаращив глаза, смотрела, как ладонь окуталась белым свечением и тихо загудела.

Кирито не читал заклинаний, а значит, использовал тайную силу рыцарей единства — Инкарнацию, влияющую напрямую на мироздание. Но, как правило, Инкарнация незаметна невооружённым глазом. Сколько же усилий надо вложить, чтобы она излучала свет и издавала звук?

— Фх-х! — выдохнул Кирито, опуская ладонь и с невероятной силой рассекая ею воздух.

Белый свет улетел вперёд; словно одно из «Крыльев» Ренли. Всего миг понадобился клинку, чтобы пролететь килор с липшим и врезаться в перила небольшого балкона возле вершины замка. Натренированным глазом Ронье заметила, как вниз полетел маленький обсидиановый осколок, отколовшийся от перил.

— А!.. Ч-ч-что вы делаете, Кирито?! Вы же повредили замок!

Разумеется, она была поражена, увидев, что Инкарнационный клинок пролетел целый килор, но ещё больше испугалась последствий и сразу вцепилась в чёрный плащ Верховного мечника. Кирито невозмутимо выпрямился и спокойно ответил:

— Этот скол исчезнет, как только его замажут пепельной пастой… Да это сейчас и не важно. Вон, смотри.

Кирито вновь поднял руку, и Ронье послушно перевела взгляд. Кто-то как раз выбежал на балкон, пострадавший от Инкарнационного клинка Кирито. Разумеется, Ронье не могла разобрать лицо с такого расстояния, но стройная фигура однозначно была человеческой. Заметив скол на перилах, человек свесился через край и посмотрел вниз.

До Кирито и Ронье было больше килора, но им негде было укрыться. Взгляд человека на балконе остановился на них…

И незнакомец поднёс правую руку ко рту. Когда Ронье догадалась, что он засвистел, на большой террасе снизу появился серый дракон, расправил крылья и взлетел. Он быстро поднялся вверх, обогнув замок, и остановился возле балкона. Человек тут же прыгнул дракону на спину и направил его прямиком к Ронье и Кирито.

— О нет, т-т-т-только не это! Нас заметили!

— Причём быстро, но этого и следовало ожидать.

— Как вы можете вести себя так спокойно?! Нам нужно бежать!..

Ронье продолжала тянуть Кирито за плащ, но тот вдруг схватил её за руку и поставил перед собой. Дракон тем временем продолжал стремительно снижаться.

«Значит, мне придётся исполнить мой долг как телохранителю!» — подумала Ронье, хватаясь за рукоять нового меча.

Секунды через три серы и дракон резко затормозил, громко хлопнув крыльями, и наездник ловко спрыгнул с его спины, умудрившись приземлиться на каменистый берег совершенно бесшумно. Плащ с капюшоном, та ком же, как у Кирито и Ронье, не позволял разглядеть лицо.

У незнакомца не было оружия, но собственный дракон мог быть лишь у высокопоставленного чёрного рыцаря. Ронье стояла перед Кирито и была готова выхватить клинок в любую секунду.

Однако затем серый дракон тоже приземлился — на этот раз без оглушительного удара о землю не обошлось, — вытянул длинную шею и по очереди обнюхал Ронье и Кирито. Затем заурчал и потёрся вытянутой мордой о щёку Кирито.

— Что?.. — оторопела Ронье от этой картины.

Ей рассказывали, что драконы мира тьмы такие же гордые, как и их сородичи из мира людей. С ними очень тяжело подружиться, и они не станут так доверительно относиться к человеку, которого видят впервые.

Лишь тогда Ронье обратила внимание на бесчисленные шрамы от копий на серой чешуе дракона.

— А… Неужели это…

Но не успела Ронье договорить, как Кирито почесал подбородок дракона обеими руками и сказал:

— Да-да, Ёиёби, я тоже по тебе скучал. Как тебе тут живётся?

Разумеется, Ронье не забыла эта имя, ведь так звали легендарного дракона, который самоотверженно сражался в Войне двух миров, не отступив ни на шаг даже перед огромной армией, красных рыцарей. Но этот дракон принадлежал не чёрному рыцарю Дарк Территори, а рыцарю единства мира людей — не менее легендарной личности и обладательнице прозвища Безмолвная.

— Н-неужели вы… госпожа Шета? — робко спросила Ронье, вновь переводя взгляд на фигуру в плаще.

— Кирито… и Ронье, — отозвалась наездница, снимая капюшон обеими руками. — Что вы здесь делаете?

Шета Синтесис Твелв.

Рыцарь единства, уступающий по старшинству лишь Фанацио и Дюсольберту. Непревзойдённая мечница, о которой ходит не меньше слухов, чем о предыдущем командире — Беркули Синтесисе Ване.

Первосвященница вручила ей божественный артефакт «Чёрная лилия», сказав, что ничто в мире не устоит перед этим клинком. И действительно, во время Войны двух миров Шета в одиночку, но не хуже целой армии сражалась с сильнейшими гладиаторами, а потом и с огромным войском красных рыцарей. Однако после войны она решила покинуть Центральный собор и поселилась в замке Обсидия на правах полномочного посла мира людей.

Другими словами, именно с ней Кирито и Ронье должны были поговорить в первую очередь, хотя Кирито, конечно, вызвал её довольно странным способом. Ронье казалось, что он ударил по замку Инкарнационным клинком, просто надеясь на удачу, и им очень повезло, что первой его выходку заметила именно Шета.

Однако Ронье не стала расспрашивать Кирито об этом и лишь затаив дыхание следила за разговором.

— Прости, что напугал, Шета. Не знал, как ещё вызвать тебя… — Кирито тоже снял капюшон и виновато почесал голову.

Шета в ответ кивнула, и на её красивом лице появилась напряжённая полуулыбка.

— Напугал — это точно. Когда я поняла, что кто-то дотянулся до нас Инкарнационным клинком с другого берега реки, то подумала, что это воскрес командир Беркули.

Как и прежде, тон Шеты был не по-женски деловым, но Ронье показалось, что за прошедшее время её ответы стали длиннее, а голос — мягче.

— Но как ты догадался, что я именно там? — спросила Шета, и Кирито пожал плечами.

— Оттуда отчётливее всего веяло опасностью.

— Я была уверена, что отключила ауру мечника. — Шета недовольно поморщилась. — Видимо, мне ещё долго этому учиться, раз ты почуял меня с такого расстояния.

Ронье наконец осознала, что всё-таки Кирито метнул Инкарнационный клинок не наугад. Перед этим броском он что-то пытался нащупать вытянутой рукой — видимо, искал Шету. Поиск ауры — сложное искусство, и Ронье бы так ни за что не смогла. Но при этом…

— Извините, Кирито, но если вам под силу даже почуять человека с такого расстояния, то зачем вы подражаете ребёнку, бросающему камни в окно друга? — вставила она, не подумав.

— О? — Кирито обернулся и усмехнулся. — Что, Ронье? Тебя так мальчики погулять звали?

— Я о своём прошлом даже не заикалась!

— Или ты сама стучала в окна камнями?..

— Н-неужели неясно, что я никогда так не делала?! — отчаянно возразила Ронье и вдруг заметила на губах Шеты сдержанную, но уверенную улыбку.

— Дорога была долгой и трудной, да? — обратилась она к Ронье. — Отдохните пока в замке.

Шета рукой подала Ёиёби знак, и та пригнулась. У дракона не было седла, но как раз благодаря этому на его спине могли уместиться три человека.

Ронье села впереди, Кирито — сзади, а Шета — посередине. Когда все разместились, прошедший через множество битв дракон разбежался и легко взлетел, ничуть не испугавшись веса двух артефактных мечей и трёх человек.

Громко захлопав крыльями и стремительно набрав высоту, Ёиёби взяла курс на верхние этажи замка. Такой полёт не мог остаться незамеченным, но часовые прекрасно знали, что это дракон полномочного посла, и не поднимали тревогу.

Минуты через две Ёиёби долетела до балкона, позволила наездникам спешиться, что-то коротко прогудела и вернулась на свою площадку. Когда её огромное тело скрылось из виду, Ронье подошла к обсидиановым перилам и отыскала на них след от Инкарнационного клинка. Как она и боялась, скол был не меньше сана глубиной.

«Ну всё, нас точно отругают…» — подумала она, невольно отводя взгляд. Но тут она обратила внимание на открывающийся с балкона пейзаж и воскликнула, совсем забыв о беспокойстве:

— Ух ты… Вот это да!

Вся Обсидия была перед ней как на ладони. Если улицы Центории расходились от собора прямыми лучами, то Обсидия казалась беспорядочным нагромождением домов, но как раз благодаря этому выглядела живой и процветающей.

— Вон там город прямо в несколько слоёв построен… Ой, а это же арена? Смотрите, Кирито, какая она большая! — Ронье показывала пальцем на город, забыв обо всём на свете.

Вдруг за спиной раздался голос Шеты:

— В городе много и других интересных мест. Я бы предложила вам погулять по ним в свободное время, но…

Ронье обернулась, а Шета внимательно посмотрела на Кирито:

— Вы ведь пробрались сюда не просто так, верно? Что-то произошло в Центории?

— Именно, — Кирито кивнул и выпрямил спину. — Госпожа полномочный посол Шета, я обращаюсь к вам с просьбой о немедленной встрече с главнокомандующим Исканом.

Удивительное по меркам мира тьмы разнообразие ярких и мягких красок наполняло комнату возле балкона. Бледно-розовые стены и потолок, нежно-жёлтые занавески, ярко-зелёный ковёр. В огромном камине вместо дров горели красные камни и давали такой жар, что Ронье мигом вспотела бы, если бы не сняла верхнюю одежду.

«Это комната госпожи Шеты? Не знала, что у неё такой вкус…» — подумала было Ронье, но тут же поняла, что комната принадлежит не рыцарю единства.

Шета подошла к маленькой, длиной около мера, кроватке, стоявшей прямо напротив камина, и на её лице появилась нежная улыбка.

Затем она молча подняла руку и жестом попросила Ронье и Кирито подойти. Ронье приблизилась, стараясь двигаться бесшумно, и заглянула в кроватку. Внутри спал младенец, накрытый белоснежным одеялом.

На вид малышке было месяца три. Тёмно-рыжие волосы казались мягче ваты, нос, рот и слегка сжатые в кулачки ладошки были совсем крошечными.

Ронье вспомнила рассказы о дочери рыцаря единства Шеты и чемпиона гладиаторов Искана и шёпотом спросила:

— Как её зовут?

— Лизетта, — с гордостью ответила Шета, мельком взглянула на Кирито и пояснила: — «Ли» — это в честь Зелёной Мечницы Лифы.

— Надо же… Я и не знал, — прошептал Кирито и улыбнулся, глядя на рыжеволосую малышку.

Секунд через двадцать нежную тишину нарушили звук открывающейся двери и мурлыкающий голос человека, растягивающего слова:

— Ли-иза-а, по-ора пи-ить молочко-о-о…

В комнату вошёл молодой мужчина с подносом в руках. Под торчащими во все стороны огненно-рыжими волосами виднелась простая серебристая диадема. Несмотря на зиму, мужчина был лишь в тонкой хлопковой рубашке, укороченных штанах и сандалиях. На обнажённых плечах и руках, покрытых бесчисленными шрамами, бугрились мышцы. Именно эти шрамы, а также отсутствие правого глаза выдавали в нём ветерана войны.

Тем не менее лицо мужчины было в разы счастливее, чем даже у Кирито после съеденного медовика, и Ронье невольно разинула рот от удивления.

В следующую секунду одноглазый мужчина заметил возле кровати Кирито и Ронье. Улыбка постепенно угасла, густые брови непонимающе нахмурились, взгляд заскользил от Шеты к гостям и обратно.

Кирито поднял руку и поздоровался, не дав мужчине что-либо сказать:

— Привет, Искан. Давно не виделись.

— Ты… К-к-кирито, это ты?! — Левый глаз чемпиона гладиаторов и главнокомандующего войсками мира тьмы Искана едва не выскочил из орбиты. — Что у тебя с цветом рожи?! То есть, тьфу, что ты здесь делаешь?! Очередное заседание в следующем месяце!

— Да так, возникло одно срочное дело. Прости, что без приглашения.

— Ничего, я тебе всегда рад… То есть нет-нет-нет, погоди.

Лоб Искана прорезала глубокая морщина. Шета осторожно придвинулась к мужу и забрала у него поднос, но чемпион гладиаторов будто не заметил этого и глухо прорычал:

— Кирито, ты ведь всё слышал, да?..

— Что именно? А, ты про «молочко-о-о»? Да уж, ты у нас теперь совсем отцом стал, ха-ха-ха.

— Я тебе дам «ха-ха-ха»! Прости, но, если ты это слышал, я тебя просто так не отпущу. Придётся выбить эти воспоминания из твоей башки! — воскликнул Искан, сжимая правую руку в кулак.

Мощная рука вспыхнула прозрачным пламенем.

— А, К-к-к-кирито…

Ронье растерялась, не зная, стоит ли бросаться на защиту. Вдруг Кирито отодвинул её от себя рукой, встал напротив Искана и поднял левую ладонь:

— Ладно, давай!

— Ура-ра! — издал Искан клич и оттолкнулся от пола.

Глаза Ронье не смогли уследить за его кулаком, но он оставил в воздухе длинный красный след, заканчивающийся в ладони Кирито. Прогремел настоявший взрыв, едва не сорвавший занавески. Несмотря на чудовищную силу удара, Кирито лишь немного отклонился назад, но устоял и благополучно остановил кулак Искана своей ладонью.

Чемпион гладиаторов и Верховный мечник так и замерли, не убирая рук. Наконец Искан поднял голову и ухмыльнулся:

— Похоже, ты по-прежнему в хорошей форме, Кирито.

— Ты тоже, Искан.

Пока они грозно скалились друг на друга, Шета сокрушённо качала головой. Ронье вновь подошла к кровати и заглянула в неё, уверенная, что грохот разбудил малышку, но Лизетта продолжала мирно спать, несмотря на шум. Возможно, этого и стоило ожидать от дочери сильнейшего рыцаря и сильнейшего гладиатора.

Искан выставил прибежавших на шум стражников за дверь и занёс в комнату ещё пару стульев, поставив их напротив дожидавшихся у окна Кирито и Ронье. Стражники, конечно же, подозрительно покосились на гостей, но успокоились, как только главнокомандующий сказал: «Не волнуйтесь, потом объясню». Возможно, помогло право сильного, возможно — авторитет Искана.

Как только стражники ушли, колокол пробил девять часов. Малышка в кровати проснулась, словно по команде, и начала хныкать. Шета взяла её на руки, села с ней на стул и начала поить молоком из бутылочки, сделанной из фивового ореха, которыми пользуются и в мире людей.

Когда фивовый орех поспевает, он становится пустым и прозрачным, как стеклянная бутылка. Его чашечка после срывания выглядит как сосок, легко пропускает воду и долго сохраняет упругость, По легенде, эти орехи создала богиня земли Террария как раз для того, чтобы кормить младенцев. Правда, в последнее время Ронье начала сомневаться в этих легендах, ведь, скорее всего, этот орех придумала никакая не Террария, а люди из Реалворлда. Она смотрела на мерно глотающую Лизетту, погружённая в свои мысли, пока Шета не подняла голову.

— Хочешь покормить?

— А можно?

— Конечно.

Шета протянула ей младенца. Ронье обхватила малышку левой рукой, правой взяла бутылку и поднесла её к маленьким губкам. Серые, как у матери, глаза Лизетты секунду изучали Ронье, но затем малышка вновь начала пить. Ронье уже доводилось несколько раз кормить Берче в соборе, но теперь ощущения были совсем другие — скорее всего, потому что она прижимала к себе девочку.

— Я хотела бы кормить её только своим молоком, но у гладиаторов есть свой традиционный секретный милк.

Слова Шеты привлекли внимание Искана, который сидел напротив Кирито за небольшим столом и обменивался с ним новостями.

— Ага! Дети, которые его пьют, никогда не простужаются и вырастают сильными и с крепкими костями!

Слово «милк» заимствовано из священного языка, но уже прочно вошло в быт не только здесь, но и в мире людей. Так называли подогретую до температуры тела смесь для кормления младенцев на основе молока коровы или овцы с добавлением других компонентов. Точные составы милка зависят от местности и даже семьи и передаются из поколения в поколение, поэтому Шета не зря назвала его секретным. Многие матери разделяли её стремление кормить детей только своим молоком — и, возможно, это действительно лучше всего, — но без милка и фивовых бутылок растить детей в семьях постоянно работающих крестьян и купцов было бы в разы сложнее.

Как бы там ни было, Лизетте гладиаторский милк явно был по вкусу: она мигом выпила всю бутылку и тихо рыгнула. Её взгляд стал сонным, и, когда Ронье отдала малышку Шете» та вновь уложила дочь спать.

Когда Шета закончила и села за стол, то будто превратилась из матери в рыцаря.

— Итак, что случилось? — спросила она.

Кирито кивнул и рассказал об убийстве, произошедшем в Южной Центории два дня назад.

Сначала Искан и Шета слушали молча, но дружно ахнули, как только речь зашла о подозреваемом — горном гоблине Мяле. Впрочем, они не стали перебивать и терпеливо дослушали рассказ о том, как Кирито и Ронье покинули мир людей на своём «драконе» и прибыли в Обсидию накануне ночью.

— Понятно… Да уж, подкинули тебе работы, сочувствую, — участливо сказал главнокомандующий, но Верховный мечник покачал головой:

— На самом деле я сначала думал послать к тебе гонца… просто, когда он вернётся с твоим ответом, пройдёт уже целый месяц.

Прямо сейчас сообщение между Центорией и Обсидией осуществляется через конных гонцов, маршрут которых проходит через десять городов и станций. Дорога в одну сторону занимает аж две недели, причём на территории мира тьмы на гонцов могут напасть огромные монстры.

— Да уж… Эх, найти бы, куда подевался череп-передатчик… — вздохнул Искан.

Кирито печально кивнул. Ронье недоуменно моргнула:

— Простите, а… что такое череп-передатчик?

— А, я и сам узнал про него только после войны» — ответил ей Кирито. — В Войне двух миров у императора Вектора был божественный артефакт, с помощью которого он отдавал приказы Искану и остальным маркизам. Тот состоял из одного большого черепа-передатчика и десяти маленьких черепов-приёмников. Всё, что сказано в череп-передатчик, сразу же раздаётся из черепов-приёмников, как бы далеко они ни находились.

— Сразу же?! — Ронье вытаращила глаза. — Получается, с таким артефактом больше не понадобятся ни письма, ни почтовые лошади?!

— Именно… Правда, голос передаётся только от передатчика к приёмникам, так что для полноценного диалога одного комплекта будет мало, — пояснил Кирито.

— И что самое важное — после войны передатчик и приёмники куда-то потерялись, так что мечтать об этом всё равно бесполезно, — добавил Искан, вздохнул и махнул рукой. — Да и главное не это, а убийство в мире людей. Быть такого не может… все, кто ходит гулять в мир людей, связаны мирным договором пяти рас мира тьмы, а также письменным запретом на грабежи и разбой от имени главнокомандующего армией мира тьмы — то есть меня. Я каждый из них подписываю лично. Покуда у нас существует право сильного, во всём мире тьмы мои приказы может нарушать только один человек.

«И это, разумеется, вы сами», — догадалась Ронье, но вдруг Шета поправила:

— Двое.

— Ладно, двое, — поморщившись, согласился Искан.

Кирито улыбнулся, но тут же вновь принял серьёзный вид.

— Да, я с тобой согласен. Более того, из нашего арсенала исчез кинжал, которым Мяла якобы убил гостиничного уборщика. Скорее всего, это на самом деле была недолговечная сталеродная подделка… кстати, об этом догадалась Ронье, а не я.

— Ого, ты себе тоже способных учеников нашёл.

— Я не то чтобы ученик…

Кирито озадаченно наклонил голову, а Ронье задумалась о том, как описать их нынешние отношения. Впрочем, она почти сразу отогнала эту мысль и подняла руку:

— Знаете, я с тех пор ещё немного подумала… Оружие было настолько точной копией, что даже Мяла сначала принял его за клинок горных гоблинов. Поэтому мы предположили, что в этом деле могут быть замешаны чёрные маги, но… — Прервавшись, Ронье посмотрела сначала на Шету, потом на Искана. Набравшись смелости, она продолжила: — Что сейчас вообще происходит в гильдии чёрных магов?

Муж и жена переглянулись. Ответить решил Искав:

— Кхм… На самом деле я собирался подробно доложить от этом на следующем совещании… К моему стыду, мы понятия не имеем, что сейчас творится в гильдии магов.

— Как это понимать? — Кирито нахмурился.

— После гибели Ди Ай Эль от руки Зелёной Мечницы место главы гильдии заняла Кей Ю Ви. Но даже я, ничего не понимающий в чёрной магии, вижу, что ей не хватает авторитета.

— Даже из меня лучше заклинательница, чем из неё, — пояснила Шета.

— Мы навели справки, кто такая эта Кей, и выяснили, что при жизни Ди она занимала лишь десятую строчку во внутренней иерархии гильдии. То есть все старшие к маги пропали без вести.

— В битве у Великих восточных врат погибли две тысячи чёрных магов, — напомнил Кирито. — Возможно, они были в их числе?

— Я так не думаю… — нахмурившись, возразил Искан. — Эти женщины цепляются за жизнь не хуже легендарных монстров. Даже Ди дожила бы до наших дней, не вздумай она сразиться с Зелёной Мечницей. Чёрные маги слишком хитры, чтобы сразу десять сильнейших из них погибли в той битве.

Искан вновь посмотрел на Ронье и подытожил:

— Короче, есть у меня подозрение, что та гильдия чёрных магов, которая состоит в Совете пяти рас, — на самом деле пустышка. По-настоящему сильные маги до сих пор могут прятаться где-то в подполье. А насчёт того, могли ли они участвовать в убийстве на территории мира людей… Как там тебя, Ронье? Признайся, ты ведь и сама в это не веришь?

— Да. Я не могу с полной уверенностью этого отрицать, но… это было бы слишком странно. Если за убийством стоит подпольная гильдия чёрных магов, им бы не понадобилось создавать фальшивый клинок с помощью сталеродов — они без труда достали бы и настоящее гоблинское оружие…

— Вот именно, — пробормотал Искан. — Сами гоблины очень дорожат своими кинжалами с клановыми клеймами, но на самом деле это оружие отливают в огромных количествах. Украсть или прикупить парочку можно в любое время.

Кирито согласился:

— Если настоящему преступнику хотелось свалить вину на Мялу и испортить отношения между мирами людей и тьмы, он бы постарался для верности использовать настоящий кинжал… Но если убийца не смог достать гоблинский клинок… получается, он на самом деле из мира людей?

— В таком случае вопросов становится ещё больше, — заметила Шета, прищурив раскосые глаза. — Законы мира людей намного строже, чем мира тьмы. Любое убийство — это прямое нарушение Кодекса Запретов. Другими словами, если уборщика убил кто-то из мира людей, то этот человек не подчиняется Кодексу Запретов.

Кирито и Ронье одновременно кивнули.

На это же указала Фанацио, когда они обсуждали случившееся вместе с Советом. Даже рыцари единства, не связанные Кодексом Запретов, не могут единолично принять решение об убийстве ни в чём не повинного горожанина.

Кирито вздохнул и покачал головой, всем своим видом показывая, что на эти вопросы у него пока нет ответа. Искан молча кивнул, ненадолго погрузился в раздумья, а затем хлопнул могучими ладонями и сменил тему:

— Ладно, я понял, что у вас случилось. Увы, похоже, что мне придётся на время запретить все поездки в мир ладей…

— Ага… Пока что мы сдерживаем распространение слухов в Центории, но, если убийства продолжатся, Совет не сможет это скрыть. Мы собираемся на время закрыть Великие восточные врата и как можно быстрее вернуть домой всех жителей мира тьмы, — с искренним сожалением произнёс Кирито и продолжил ещё мрачнее: — Но что касается Мялы, который сейчас находится под стражей в Центральном соборе… Его мы, увы, пока что отпустить не можем. Возможно, он знает что-нибудь важное, и, возможно, у убийцы были причины свалить вину именно на него. Мяла — он из клана Забурилы на Пильных холмах. Ты не мог бы…

— Да, я отправлю к Забуриле посланника с объяснениями, — согласился Искан, глядя в окно, затем снова посмотрел на Кирито. — С теми, кто, ходит в мир людей развлекаться, всё понятно… Но что насчёт торговцев из мира людей? Некоторые постоянно проживают в Обсидии.

— Хм, что же с ними делать… — пробормотал Кирито, складывая руки на груди.

Совместная деятельность двух миров — это не только гости из мира тьмы, но и караваны торговцев из мира людей. Пока что это не более чем пробные рейсы из нескольких повозок в надежде продать наугад закупленные товары, однако в мире тьмы есть и светящиеся камни, и множество других вещей, неизвестных в мире людей. Крупные торговцы уже почуяли запах наживы и заваливают Совет просьбами об отправке собственных караванов.

— Если за преступлением стоит какая-то шайка, у которой есть люди в Обсидии, то они могут всё сделать наоборот — то есть кто-то убьёт жителя мира тьмы и свалит на одного из приезжих торговцев, — предположил Кирито. — Однако торговцы приезжают сюда в сопровождении опытных стражей и заклинателей, к тому же они связаны правилами, запрещающими произвол. Хочется верить… что так просто ничего подстроить не удастся.

— Я тоже считаю, что торговлю запрещать пока рано, — согласилась Шета. — Караваны привозят множество ценных лекарств и катализаторов, спрос на которые превзошёл все ожидания. На всякий случай я пошлю своих учеников охранять торговцев в Обсидим.

— Учеников? Но тебя же командировали… Ой, то есть отправили сюда без сопровождения, разве нет?

На смуглом от мази лице Кирито отразилось недоумение. Ему ответил Искан со смесью тревоги и гордости в голосе:

— Да, Шета теперь не только полномочный посол, но и почётная наставница чёрных рыцарей.

— П-почётная наставница? Это как?..

— Когда она пришла посмотреть на рыцарей, их молодой командир вызвал её на битву на мечах, и она с лёгкостью победила чужим мечом — причём даже не клинком, а ножнами. Так что теперь у неё есть свой тренировочный зал в штабе чёрных рыцарей.

— Моих учеников можно по пальцам рук пересчитать, зато они очень способные.

— П-понятно… — ответил Кирито, не найдя других слов.

— Надеюсь, ты тоже посетишь мой зал и потренируешь их, — добавила Шета с предельно серьёзным видом.

— Ой, нет-нет, я и сам традиционные стили фехтования толком не освоил. — Кирито так вжался в спинку стула, что едва не поехал по полу вместе с ним.

— Кстати, отличная мысль! — Искан вцепился в плечо Кирито левой рукой. — После них приходи на тренировку гладиаторов. У нас полно тех, кто сомневается в твоём мастерстве, так что пора бы им напомнить о праве сильного.

— Нет-нет, не надо! Я вообще собирался стать гражданским чиновником!

«Эх, из такого ему уже не выпутаться…» — подумала Ронье, глядя на нервничающего Кирито.

Шета и Искан разрешили Кирито и Ронье смыть с себя дорожную пыль и красящую мазь в их личной ванной, затем проводили в гостевые комнаты на том же этаже. Работникам замка неожиданных гостей представили как срочных гонцов из мира людей.

Даже сопровождавшие их стражи не знали, что Кирито — Верховный мечник мира людей, поэтому с подозрением косились на лёгкие, но явно боевые доспехи «гонца». Но стоило им заметить свисающий с пояса меч, как в их глазах появилось уважение. Как ни крути, в мире тьмы божественные артефакты встречаются ещё реже, чем в мире людей.

До полудня Кирито и Ронье отдыхали в выделенных им комнатах, затем пообедали с Исканом и Шетой. Далее большая повозка доставила их прямо в центр города, откуда их повели в штаб чёрных рыцарей и тренировочный зал гладиаторов. Однорукий гладиатор, заместитель Искана, едва не вызвал Кирито на дуэль, но тот начал уверять, что путешествует инкогнито, и в конце концов отвертелся от битвы.

Прогулка по городу продолжилась посещением центрального рынка и арены, но это не значило, что гости мира тьмы позволили себе окончательно расслабиться. Как только выдавалась свободная минута, Кирито и Искан продолжали обмениваться мнениями об убийстве и о перспективах развития отношений между мирами, а Ронье бдительно смотрела по сторонам, стараясь быть достойным телохранителем. Впрочем, с ними сейчас была старший рыцарь единства Шета, которая наверняка могла справиться с любой атакой сама, не полагаясь на чью-либо помощь…

Вдруг Ронье запоздало заметила одну вещь, И во время полёта на Ёиёби, и во время прогулки по городу Шета не носила с собой никакого оружия.

Когда они уже ехали в повозке обратно в замок, Ронье, слегка поёрзав на скамейке, пододвинулась к женщине и спросила:

— Извините, госпожа Шета, вы ходите без меча?

— Да, — ответила она, на секунду задумчиво прищурив глаза. — «Черная лилия» навсегда будет моей первой и последней напарницей.

Ронье промолчала, ещё пока не в силах понять, что означает для рыцаря единства потеря любимого артефакта. Шета прикоснулась к её ладони и слабо улыбнулась:

— Поэтому теперь я не Безмолвная, а Безоружная. Я рада, что так получилось… хотя иногда скучаю по «Чёрной лилии».

— Понятно…

«Этот человек достиг таких высот, которые я не могу себе даже представить», — вновь осознала Ронье разницу между рыцарем-учеником и старшим рыцарем единства. Затем пришёл черёд Шеты задать неожиданный вопрос:

— Этот меч тебе дали совсем недавно?

— А… да. Я даже не придумала ему имя, — подтвердила Ронье и погладила серебристую гарду пальцами.

— Ясно. Наверное, между вами пока нет крепких уз, но это хороший меч, и я прошу тебя беречь его. Помни, что войны заканчиваются, но рыцари единства сражаются всю жизнь.

— Конечно! — выпалила Ронье так громко, что сидевшие напротив Кирито и Искан удивлённо повернулись к ней.

Наконец городские кварталы закончились. Повозка проехала по большому мосту и миновала ворота, возвращаясь в замок по главной дороге.

Пятьсот меров высоты и пятьдесят этажей — это, хоть и много, всё-таки не масштабы Центрального собора, но при этом в Обсидии не было автоматических подъёмников. Иными словами, даже на верхние этажи приходилось терпеливо подниматься по лестнице. Считалось, что это одна из мер для защиты от грабителей.

Вся группа без остановок добежала до сорок девятого этажа, на котором жили Искан и Шета. Муж с женой и Кирито даже не повели бровью, а вот Ронье после подъёма какое-то время тяжело пыхтела. Даже в таких простых вещах ей ещё было куда расти.

Отдышавшись и поблагодарив дождавшихся её товарищей, Ронье вдруг осознала, что они поднялись по лестнице не до самого верха.

— А-а… госпожа Шета, над нами ещё что-то есть?

Вместо посла на этот вопрос ответил главнокомандующий:

— На пятидесятом этаже тронный зал. Я и сам там был всего пару раз.

— Ого… Это там императорский трон? — поинтересовался Кирито.

— А то. — Искан кивнул, поморщившись. — Именно там появился император Вектор чуть больше года назад.

— Можно сходить посмотреть? — попросил Кирито. Глаза его горели любопытством.

— Я-то не против, но… — Искан развёл руками. — Как только Вектор погиб — то есть как только ты его убил, — двери на пятидесятый этаж вновь закрылись и запечатались цепями, которые никак и ничем невозможно разрубить. По легенде, оттуда открывается вид на Краевой хребет и Великие восточные врата, так что я бы и сам туда охотно сходил…

Даже жена Искана, некогда известная своей способностью разрубить что угодно, согласилась с ворчанием мужа:

— Я попробовала взять из сокровищницы меч, но цепи не поддались. Хотя, будь у меня «Чёрная лилия», хватило бы и одного удара.

— Хмм… — протянул Кирито.

Ронье поняла по его голосу, что он хочет попробовать открыть двери с помощью «Ночного неба», и дважды дёрнула его за рукав. Кирито услышал её немую просьбу не ломать цепи и посмотрел на лестницу тоскливым взглядом.

— Ладно, эта экскурсия отменяется, — смирился он.

— Ничего, зато я вам за ужином покажу кое-что интересное, так что не унывайте, — пообещал Искан.

— Будем ждать, — отозвался Кирито.

— Я пойду кормить Лизетту. — Шета отступила на шаг, решив, что разговор окончен. — Увидимся за ужином.

— О, тогда и я пойду. А то я её сегодня только один раз видел.

Искан и Шета ушли, мигом превратившись в заботливых родителей. Кирито помахал, им рукой и вновь посмотрел на лестницу наверх. Ронье молча покачала головой.

— Знаю-знаю. — Кирито усмехнулся. — Ладно, идём в комнаты.