Таинство пищепринятия. Майя

Глава 4 Естественные потребности

Среди вещей Алисы Майя не нашла ни одного вибратора и ни одного фаллоимитатора. А между тем оргазмов не было уже третий день, хотя, конечно, вкусовые особенности здешней пищи вызывали что-то, на них похожее. И тем не менее естественные потребности никто не отменял.

Майя бы обратилась за помощью к кому-то, но подходить с таким предложением к незнакомым мужчинам с обнажёнными ртами было как-то неловко. Бесстыдства здешних жителей словно обязывали немного сблизиться перед сексом, чтобы идея совокупления без буйосет не вызывала дрожи. А то ведь выйдет, что рот партнёра окажется совсем рядом с Майиным, а такое… ну, сложно представить себе с малознакомым человеком, даже если рот этот закрыт.

И всё же проблему неудовлетворённости следовало решать.

Майя видела два пути — свести с кем-то дружбу, но это всё-таки потребует времени, не так она была воспитана, чтобы маячить в непосредственной близости от чьего-то срамного отверстия даже и в другом измерении, или приобрести пока вспомогательные приспособления.

Позавтракав в пищеблоке и старательно поддев трусы под сарафан, Майя вышла на улицу, надев маску влажной — она не просохла после стирки, потому что в ванной довольно сыро, а вывешивать такое на балконе Майя постеснялась, хотя это и было глупым здесь.

Но, едва сделав несколько шагов от подъезда, она чуть не забыла, зачем шла! Потому что даже тут, просто во дворе, а не на специальной привокзальной ярмарке, кто-то, кажется, устроил эксгибиционистское шоу.

К небольшому ларёчку с загадочной надписью «шаурма», около которого стоял сосущий дымную палочку парень, ожидающий чего-то, Майя приблизилась поначалу из-за сверхнепристойного аромата. А ещё ей показалось, что за широким стеклом крутится кусок мяса невообразимых размеров.

И это было правдой! Эксгибиционист грузинской внешности отреза́л от него куски огромным ножом и с поразительной ловкостью клал на какое-то очень тонкое, похожее на ткань, тесто. Туда же он ловил в металлических пищевых формах фрагменты овощей, а потом вылил разноцветные соусы — жёлтый, белый и красный — в колоссальных количествах!

Майя смотрела заворожённо, и впоследствии часто подходила, чтобы понаблюдать за представлением по утрам и вечерам, оно не прекращало вдохновлять её. А спустя пару дней даже решилась купить это удивительное питательное изделие, оказавшееся произведением искусства.

Но сейчас она была сыта, и у неё имелась другая задача.

Первым делом Майя отправилась в крупный торговый центр из ближайших, найденных по карте. Вошла в магазин, в котором, судя по отзывам, можно было приобрести всё. И двинулась исследовать ряды.

Однако, похоже, запуталась. Майе казалось, что она двигалась по огромному залу планомерно и заглянула в каждый отдел, но приспособлений для мастурбации не обнаружила.

— Простите, — поймала она за руку девушку в фирменном комбинезоне, очевидно, здешнюю сотрудницу. — Подскажите, где вибраторы?

Девушка прыснула, но потом сделала серьёзное лицо:

— Электрические зубные щётки через два ряда слева, — громко уведомила она.

Майя покраснела. Ещё бы через колонки объявила о средствах для интимной гигиены, блин!

— Нет-нет, — возмущённо мотнула она головой, — устройства для достижения оргазма в одиночку.

— Такого нету, вы чего? Тут же дети! Это вам того, в секс-шоп.

— А где есть секс-шоп? — продолжала интересоваться Майя, и на неё почему-то оглянулась голая пенсионерка. — В этом ТЦ есть?

— Девушка, я не знаю! Я по таким местам не хожу!

— А где вы тогда берёте приспособления для мастурбации? — удивилась Майя. — Вы же сказали, что они только там продаются.

На Майю снова оглянулась пара покупателей, а консультант, ничего не ответив, удалилась, закатив глаза.

Озадаченная, она опять прошла мима отдела с наркотиками и поёжилась: вот и зачем делать отдельный магазин для бытовых вибраторов, если даже психотропные препараты есть в обычном супермаркете и свободно отпускаются детям?

Почему-то все, у кого Майя уточняла, где ближайший секс-шоп, реагировали странно. И только один джентльмен лет двадцати пяти лихо хлопнул Майю по попе и галантно уточнил, не может ли лучше он ей помочь, а то зачем пихать в себя пластмасски, ещё застрянут.

Майя засомневалась, смерив джентльмена взглядом. Если бы он не был голым, она бы, пожалуй, согласилась — но вот так вот… Пошлые влажные губы причмокнули воздух, и она приняла решение:

— Большое спасибо, я просто немного тороплюсь.

Вежливо погладив джентльмена по руке, она распрощалась, хотя он настойчиво предлагал обменяться телефонами, крича ей вслед и продолжая предлагать свою помощь в достижении оргазма.

Так как прохожие были в основном неадекватные, Майя присела на край клумбы и нашла искомое по карте. Удивительно, но таких магазинов в Волгограде оказалось довольно мало. И до ближайшего пришлось идти почти два квартала.

Такси Майя решила не вызывать, чтобы изучить чужой мир. Она почти привыкла к наготе всех окружающих, если идти мимо и не фокусироваться на лицах, удавалось чувствовать себя сравнительно комфортно. А вот при разговорах не пялится на чужой рот было очень затруднительно и смотреть в сторону — странно.

По пути Майя столкнулась с очередной дичью: какая-то сумасшедшая голая дамочка трогала губами щёки своего маленького ребёнка. Больше того! Склоняла и его повторить то же непотребство.

— Поцелуй мамочку, Даша! — голосила она, а никто даже не оборачивался, чтобы защитить девочку.

Всё-таки нельзя позволять рожать кому попало. Дети попадают в ужасные условия, иногда даже к извращенцам. Вот куда смотрят органы опеки?

Но если Майя вмешается, лучше не станет. Эта больная потом ещё, чего доброго, отыграется на бедняжке Даше.

Смирив свой порыв, Майя прошла мимо, хотя сердце сжималось от жалости к ребёнку.

Секс-шоп назывался «Интим» и был какой-то очень неказистый, что снаружи — что внутри. Товары свалили как попало, полки запылились, оформление поражало безвкусицей. Но выбирать не приходилось.

— Мне, пожалуйста, небольшой вибратор со стимуляцией точки «G» и клитора, большой фаллоимитатор на присоске, лучше натурального цвета, разогревающий гель и шарики для упражнений Кегеля с грузом, — перечислила обнажённому продавцу Майя.

— Достойный выбор! — растянул он губы в какую-то жуткую отталкивающую гримасу. — Сейчас всё подберём!

Майя придирчиво осмотрела товары, попросила заменить дилдо, потому что у предложенного была какая-то косая и слишком мягкая головка. Самым приличным по параметрам показался какой-то кустарный образец без коробки, обтянутый только прозрачным запаянным целлофаном.

Майя совсем ошалела, когда продавец упомянул, что разогревающий стимулирующий гель для клитора есть со вкусом клубники, винограда и шоколада.

Кто же будет употреблять в пищу гель для клитора⁈

Потом Майя попросила добавить несколько упаковок презервативов, чтобы не мыть каждый раз вибратор, и парень снова уточнил, что есть ароматизированные и со вкусами.

Да за кого он её принимает⁈

Возмущённая до крайности, Майя взялась перекладывать свои покупки (какие-то неоправданно дорогие, к слову — она уже залезла в бюджет июля на треть!) из пакета, чтобы освободить руки. Продавец как-то странно хмыкнул, когда гостья из параллельного измерения засунула свой новый вибратор в правый боковой кармашек-сеточку, а дилдо — в левый. Но промолчал.

Она подумала отыскать ванные или диванные, чтобы расслабиться там, но попадались только заведения публичного пищепринятия. А навряд ли можно получить оргазм, пока вокруг все беззастенчиво едят.

Может быть, и Майе подкрепиться?

По телу прошлась озорная дрожь.

Бесстыдство было настолько странным и волнительным, что одна мысль о нём по-настоящему возбуждала. Она осмотрелась, подыскивая, куда бы зайти.

Выбралась на проспект и начала медленно прохаживаться, разглядывая летние веранды, на которых разворачивались вакханалии.

— Гражданочка! — окликнули вдруг, и Майя повернулась: прыщавый голый молодой парень в полицейской форме обращался именно к ней. — Ну что же вы хулиганите?

Майя заморгала непонимающе, но потом сообразила.

— Я в трусах! — живо отозвалась она, и с готовностью задрала сарафан.

Полицейский изменился в лице.

— В КПЗ хочешь, что ли⁈ — разозлился он. — Или ты из этих, митингующая⁈

— Я — нет! — испугалась Майя. Не видит он, что ли, что она без трусов не бегает⁈ На всякий случай Майя повернулась спиной, подняла юбку повыше и предъявила свой одетый в соответствии со здешними законами в тонюсенькие неудобные трусы зад.

— Подол опусти! Совсем подурели феминистки! — заорал полицейский, и Майя немедленно подчинилась, повернувшись к нему с горячей готовностью выполнить все предписания.

Но разъярённый парень уже схватил за локоть.

— Пройдёмте-ка!

— Куда⁈ — заупрямилась Майя.

— Наручники на тебя надеть⁈ — не смягчался злоупотребляющий своим положением тип.

На них уже заоглядывались, кто-то даже начал снимать на телефон. Полная нехороших предчувствий, Майя покорно пошла к патрульной машине.

— Распитие? — спросил второй полицейский, сидящий за рулём.

— Нет, неадекватная активистка. Бегала с резиновым членом и юбку задирала.

— Я не бегала! — возмутилась с заднего сиденья Майя.

— Возле храма⁈ — испугался второй полицейский и тревожно глянул в окно. — Журиков понаедет! На фиг надо!

— Не-не, до храма не дошла, — успокоил его напарник.

— Я не бегала с членом! Приспособления для мастурбации в рюкзаке, вот! — попыталась объяснить Майя и подняла перед водителем в воздух доказательства: большой фаллоимитатор торчал из кармашка, прикреплённый ремешком.

— Больная, — резюмировал первый парень и хлопнул дверцей. А водитель завёл мотор.

Ничего не слушая, Майю привезли к РУВД. Она чуть не плакала: никогда в жизни её не задерживала ни за что полиция! Она же ничего не сделала! Была в трусах и предъявила их по первому требованию!

Майя попыталась объяснить дежурному, что произошла ошибка, даже юбку опять задрала, но её очень грубо, прямо как в кино о нерадивых сотрудниках правопорядка, затолкали в камеру, да ещё и рюкзак с телефоном отняли.

В большом тусклом помещении уже имелся голый и отчаянно смердящий бородатый мужик в тряпье.

— О, барышня-красавица! — обрадовался он. — Путана-с?

— Верно! — растаяла от такой проницательности Майя, позабыв, что никакая она тут не путана, а непотребная повариха. Впрочем, бомжу-то документы предъявлять не нужно, и можно не позориться. — А как вы догадались? — вежливо уточнила она, присаживаясь на обшарпанную скамью, но всё-таки натянула свою недобуйосету и на нос, очень уж от галантного бездомного разило.

— Не в обиду и без осуждения! — взвился бомж. — Я — Пётр Сергеевич. Ментяры поганые совсем стыд потеряли, гребут честный люд не за что!

— Это точно! — выдохнула Майя.

— Всем выживать как-то надобно. Развалили Союз, заслуженного героя труда на мусорку, девушку цветущую — на панель. И продолжают кровь пить, ироды! Я вот как считаю…

Что Пётр Сергеевич считал по каждому из жизненных пунктов, Майя выяснила в мельчайших подробностях за последовавшие четыре часа. Был он говорливый до крайности и мешал думать о том кошмарном положении, в котором Майя оказалась.

А ну как тут полицейский произвол? И её вообще не отпустят? Почему они говорили о храме? Уж не оскорбление ли чувств верующих ей хотят впаять⁈

В реальности недавно блогершу, которая сняла буйосету около церкви и стала заталкивать прямо в рот просфоры, что-то выкрикивая невнятно о причащении, посадили на полтора года в колонию!

Но Майя-то ничего около церквей в пищу не употребляла, не больная же она на голову! Она даже и церковь-то не видела!

Уже ближе к вечеру наконец-то повели на допрос, оставив Петра Сергеевича в одиночестве. Усадили на стул в комнате перед деревянным письменным столом, заваленным бумагами. Мрачный усатый дядька, бывший таким сладострастником, что непонятно, как его взяли в органы, внушительно сказал, тряхнув вторым подбородком:

— Ну?

— Что ну? — жалобно спросила Майя, которой очень хотелось домой. Она проголодалась, нуждалась в воде и едва ли не плакала.

— Как дело было, рассказываете, — велел обнажённый полицейский и поджал губы. — И маску снимите, мы тут все с иммунитетом.

Майя вздрогнула, и прижала ткань руками ко рту. Сидеть нагишом в присутствии голых полицейских ей вообще не импонировало.

— Ладно, как хотите, — вздохнул усатый сладострастник. — Рассказывайте.

— Я шла по улице, потом меня окликнул молодой человек в форме…

— Как именно шли? — уточнил полицейский, сложив руки под своими подбородками.

— Да просто шла!

— Откуда? — подсказал он, и, не разжимая губ, провёл языком по зубам, неприлично топорща рот.

— Из секс-шопа.

— Так-так. И куда вы положили свои покупки?

— В рюкзак, куда же ещё? — удивилась Майя, которую спрашивали совсем не о том. — Если тот пришибленный… простите, пожалуйста, если молодой человек, к сожалению, не знаю его имени, и вам наплёл, что я бегала с резиновым членом, то это неправда! Член был в сумке!

— Кто-то обыскивал ваши вещи? — как-то злорадно уточнил полицейский.

— Сразу нет, — пояснила Майя и наябедничала: — Их только тут забрали.

— И как тогда сержант Котов установил, что при вас имелся резиновый… кхм, член?

— Так его же видно! Он был в боковом кармане.

— Запишите, Роговский, — кивнул усач второму обнажённому сотруднику, который строчил что-то в бланк, — задержанная вину не отрицает.

— Я отрицаю! — ахнула Майя. — Какую вину⁈ Я же показала трусы!

— К этому перейдём позже, — остановил полицейский, и она сочла за лучшее ему местные атрибуты правопорядка не предъявлять. — Итак, вы несли изделие, имитирующее мужской половой орган в натуральную величину, пристёгнутым к наружному карману рюкзака, по проспекту, где ходят маленькие дети. Было?

— Было, — подняла брови Майя. — Но я не понима…

— Демонстрация фаллоимитатора в общественном месте считается административным правонарушением, предусмотренным статьёй 20.1 Административного кодекса Российской Федерации. Так понятнее?

Майя расширила глаза, но кивнула. Ну дела! Чем им не угодил фаллоимитатор? Майя своими глазами видела девочку с воздушным шариком в виде человеческой кисти с согнутыми в «класс!» пальцами! Чем пенис от руки-то отличается? Шарик был куда приметнее, парил над девочкой и привлекал внимание. А тут в боковом кармане рюкзака… Очень, очень странный мир. Административное правонарушение, надо же!

— Когда сержант Котов сделал вам замечание, — продолжал вызывающе толстый, словно суперзвезда, полицейский, — вы начали оголяться и показали ему свою голую жопу.

— Неправда! — возмутилась Майя. — Я была в трусах! В трусах, он всё врёт! Они и сейчас на мне! — вскочила на ноги она и схватилась за юбку.

— Сядьте!!! — рявкнул полицейский, и Майя, съёжившись, повиновалась. — Вы не отрицаете, что подняли юбку и показали сотруднику при исполнении свою жопу… в трусах.

— Не отрицаю, — кивнула Майя, и у неё от сердца отлегло.

— С какой целью вы это сделали?

— П…

Она замялась. Нельзя же было сказать, что так велела Алиса, которую она тут подменяет.

— Чтобы… чтобы он не подумал, что я хожу без трусов.

Полицейский тяжко вздохнул.

— Гражданочка, — он опустил глаза в бумаги, — Минина, оскорбление сотрудника при исполнении карается штрафом в размере до сорока тысяч рублей. Плюс ещё мелкое хулиганство. Вам скучно, что ли? Деньги девать некуда? Или заняться нечем? Вы, часом, не блогерша? Не дай бог это кто снимал, и видео куда-то попадёт в Сеть, я с тебя живой шкуру спущу, поняла? — перешёл вдруг на свистящий угрожающий шёпот он. — Там храм за углом, живо у меня присядешь!

— Я больше не буду, — всхлипывая, поклялась Майя. — Отпустите меня, пожалуйста. Я никого оскорблять не хотела! Заплачу штраф, какой скажете, только отпустите.

— Ну-ну.

Пришлось подписать какой-то дикий протокол, в котором все невинные действия Майи исказили до крайности. Но спорить она побоялась. Потому что пообещали, что потом она сможет быть свободна.

Через полчаса Майе вернули вещи.

— Непотребство спрячь, — велел незнакомый голый сержант в возрасте.

Майя торопливо схватилась за своё приобретение. Но изделие зацепилось имитирующей мошонку частью, и не хотело выниматься из кармашка.

Полицейский покачал головой.

— Лучше бы мужика себе нашла. Или ты так, с целью демонстрации?

— Я только для личного пользования! — пробурчала Майя. — Я никакая не демонстрантка.

— Ну-ну. Вот, квитанция на административный штраф. Оплатить нужно в течение двух недель.

— Угу, — кивнула Майя, сунула приспособления для мастурбации внутрь рюкзака, забрала бумажку и поспешно вышла на улицу.

Уже стемнело. Чувствовала она себя просто ужасно.

Ну и денёк!