Таинство пищепринятия. Майя

Глава 6 Подавальщица-стажер

— Что⁈ — попятилась Майя.

Голая тётка определённо не шутила.

Сглотнув, Майя плотно сомкнула губы и дрогнувшей рукой очень медленно стащила свою недобуйосету.

— Улыбнись, — потребовала нанимательница. — Ну, давай. Вот так, — и она вдруг растянула губы в гримасу и даже чуть приоткрыла рот.

Да подавальщицей Майя устраивается или моделью шоу для извращенцев⁈

Колоссальным усилием воли она приподняла уголки рта.

Действие, которое тётка называла незнакомым словом «улыбнись», было непроизвольным сокращением интимного отверстия. В естественной среде оно происходило в моменты радости или смеха, сдерживать такое сложно. Но ведь это всегда, всегда случается под буйосетой! А она хочет…

Тётка сморщила нос.

— Такая стеснительная, а в официантки, — попеняла она. — Ладно, пробуй. Мордашка вроде ничего. Но если не будешь улыбаться клиентам, на чай много не жди.

Что она имела в виду и причём тут горячий напиток для уединённого расслабления Майя не поняла, но кивнула. Хотела натянуть маску, но тётка сдвинула брови. И пришлось убрать одежду в карман.

Из-за этого дальнейшая процедура озвучивания условий и знакомства с прочим персоналом проходила с ощущением давящей на затылок тяжести.

— Катя покажет тебе всё. К вечеру посетителей полно, это днём тут тишина. Сегодня обучайся, завтра уже будешь работать. Приходи к двум часам дня, чтобы ещё потренироваться в затишье. А так-то мне люди нужны на вечер, будешь заступать с пяти и до последнего клиента, — объявила тётка. И позвала ту самую Катю.

Девушка была младше, чем Майя, но усиленно старалась казаться постарше. На её лицо было нанесено много макияжных средств, и даже губы она промазала какой-то ярко-красной мазью. Это отчётливо выделило рот на лице. Майе с трудом удавалась не пялиться на подчёркнутое контуром интимное отверстие, оно прямо-таки завораживало.

Катя тараторила без умолку.

— Тут текучка жёсткая, потому что контингент ходит так себе. Понажираются, начинают свинство. Марфа выпрет тут же, только с кем из клиентов сцепишься. Пацаны задерживаются на дольше. И я — старожил, — хихикнула, сверкнув разверстым ртом, Катя. — С апреля тут корячусь. Из института вылетела, блин. Но я долго официанткой не буду, это так, временная херня.

Подавальщики готовых блюд носили в этом заведении форму, такую же выдали и Майе. Продукты для посетителей обрабатывали в колоссальных размеров пищеблоке, не разделённом на отдельные помещения. Это была огромная комната, пересечённая длинными столами и множественными газовыми плитками о двух конфорках. Мужчины и женщины в передниках и тряпичных шапочках, подбирающих волосы, возились с фрагментами продуктов питания: резали овощи, мясо, рыбу, мешали какие-то соусы, укладывали всё это на плоские круглые формы — тарелки. Некоторые из них были в масках на лицах, все — в тоненьких пищевых рукавицах.

— Алиса стажируется на официантку, — громко объявила Катя.

Не отрываясь от своих безумных занятий, эти повара и поварихи начали здороваться и называть свои имена, которые поражённая Майя не запомнила.

Общая кухня. Язык не поворачивался назвать эту мастерскую пищеблоком. Невероятно! Они готовили на виду друг у друга и у подавальщиков, словно те эксгибиционисты на ярмарке перед автовокзалом!

Майя зависла, поражённо таращась перед собой, но Катя отвлекла её, потащив в раздевалку. Выдала форму, познакомила с Юлей, а, когда Майя переоделась, ещё с Жаном и Кириллом.

— Часов в шесть народ попрёт, — предупредила Катя. — Ты раньше работала официанткой?

Майя мотнула головой и покраснела. Да, об этом позоре никто никогда не узнает, но…

— Короче, просто ходи за мной и смотри. Возьмёшь менюшку домой, почитаешь, если силы останутся. Надо заучить её. А так — чем больше впаришь, тем выше могут быть чаевые потом. Чаевые все твои, тут без бредятины про общак и такую муру. На них вся ЗПшка держится, остальное слёзы, на проезд типа, — хохотнула она. — Предлагай блюда на своё усмотрение. Всегда предлагай суп дня, сегодня уха. Её варят громадную кастрюлищу и фигово, если всю не получится продать. Почаще предлагай напитки и неси их сразу, как можно быстрее. Чтобы успевали выпить до подачи блюд и взяли ещё. В тетради на первой линии повара пишут, что лучше бы пропихнуть в первую очередь, заглядывай туда. Если перепутаешь и не на тот стол подашь что-то или не то скажешь готовить, — вычтут из чаевых. Имей в виду. Будь внимательной. В остальном, думаю, разберёшься. Надо — спрашивай.

Майе уже хотелось спросить, например, то, что она с перепугу, когда внезапно пришлось оголяться, позабыла узнать у женщины по имени Марфа (видимо, та самая тётка, проводившая собеседование, и была Марфой — потому как это она тоже не удосужилась узнать). В частности, сколько, собственно, она получает. И ещё — что такое загадочные «чаевые» — закралось подозрение, что это не имеет отношения к горячим напиткам для уединённого расслабления. Но последнее, пожалуй, лучше погуглить. А вот про зарплату…

— Сорок рублей в час, — объявила Катя.

— Что-о-о-о⁈ — вытаращила глаза Майя.

Не то, чтобы она умела хорошо и быстро умножать в уме, но… Майя невольно начала загибать пальцы, не поднимая руки… Это ведь значит, что она не получит и пяти сотен за день, даже если тут проведёт всё время, которое организм может не спать. И притом на такой постыдной работе! Не может такого быть, бред. Наверное, они сокращают цифры в устной речи. Но сорок тысяч в час — это уже что-то слишком много, такого даже проститутка с высшим образованием в столице получать не будет за всю смену, разве что за время с клиентом.

— Тысяч? — всё-таки проговорила Майя с сомнением.

Катя расхохоталась, распахнув нутро так, что, кажется, мелькнули её гланды.

— Сорок ровненько рубликов. Четыре, так сказать, десятки. Ты чё думала? Вообще, забей на эти гроши, они так, для налоговой. Ты существуешь на чае.

«Надо поскорее погуглить это слово и выведать, в каком смысле его употребляют в Срамном измерении», — решила Майя.

Однако браузер выдавал только информацию о напитке из заваренных листьев. Потом она догадалась добавить к запросу предлог «на», потому что его употребляла Марфа, и наконец-то поняла, о чём речь.

Так в Срамном измерении окрестили личные финансовые благодарности. А почему — забыли сами. Единой версии происхождения похабного выражения не было. Да тут оно и не воспринималось похабным, ведь напиток чай, как и другой напиток, могли потреблять открыто, даже и посреди улицы на ходу!

— Вот так будешь в телефоне залипать, Марфа нагнёт сразу, — предупредила Катя. — Если нет заказов, надо протирать всё, обходить посетителей или что другое делать полезное. Пошли, проведаем третий столик. Пока не открывай рот.

— Кэт, — возник перед ними официант-мужчина по имени Жан. — А можно у тебя стажёрку реквизировать? Сам всему обучу.

— Внеурочно? — хихикнула Катя. — Осторожнее с ним, — посоветовала она Майе. — Забирай, коль не шутишь.

Голый Жан окинул Майю взглядом с ног до головы и растянул рот в «улыбку».

— Ты очень хорошенькая и свеженькая! С такой мордашкой будешь пользоваться спросом.

Майя удивилась. При первичном выборе проститутки клиент тоже часто ориентируется на лицо, волосы и тело, потом, конечно, роль играет только её квалификация. Но какое значение может иметь внешность для подавальщицы готовой еды?

— И значит, тебе нужна будет защита, — продолжал Жан. — Когда быдло всякое позволяет себе лишнее, без помощи такой хрупкой девушке не обойтись. Предлагаю работать в паре. Я таскаю тяжёлые подносы и утихомириваю буйных, ты собираешь заказы, приносишь счёт, впариваешь бухло и улыбаешься. Чай пополам.

Майя поморщилась. И зачем было выбирать для личных благодарностей такое интимное слово?

— Соглашайся. Ты одна сдохнешь после первой смены. Тут вечером все столы заняты. И пивас идёт влёт. А это — самое тяжёлое пойло, — расхохотался он, и Майя мученически отвела взгляд. — У тебя парень есть? — вдруг спросил Жан.

— Я живу одна, — ответила Майя. Стояли рядом и говорили они уже довольно долго, и она привычным жестом взяла его за руку, начав массажировать кисть.

— Ха! А выглядела скромняжкой! — похвалил Жан. — Хочешь, угощу тебя вечером чем-нибудь? — внушительно сказал он.

Майя замотала головой.

— Ну тогда пошли обслуживать!

Жан повёл её к только что занятому столику, где листали непристойные каталоги двое голых мужиков.

— Две селёдки, два борща, хлебную корзину, соленья и водки грамм пятьсот. Хорошей только, на твоё усмотрение, — объявил тот из мужчин, который не сбривал волосы в интимной зоне, а отращивал их и, похоже, придавал им специальную форму. И давай побыстрее, пожалуйста.

Жан сделал знак глазами, и Майя последовала за ним в пищеблочище, лихорадочно размышляя по поводу водки. Во-первых, куда столько двум мужчинам? Во-вторых, как они будут тут впрыскиваться? После неприятного визита в КПЗ Майя кое-что почитала о наружных половых органах и анальном отверстии. Всё это в Срамном измерении надлежало закрывать и прятать. И как тогда они будут употреблять спиртное в общественном месте?

Не станут же они его… пить?

Майя даже замедлила шаг. Да, и такие извращенцы бывают. Заливают в рот концентрированный алкоголь, типа им нравится его вкус. Но это как-то слишком…

Оказалось, что не слишком. Жан достал (почему-то из холодильного шкафа!) бутылку с надписью «водка» и наполнил из неё стеклянный графин, поставил на поднос два крохотных стаканчика и скукоженные, странного цвета огурчики вместе с помидорками — тоже какими-то диковинными. Плюхнул туда же мелко нарезанной капусты и всё это отнёс на стол мужчин.

Затаив дыхание, Майя наблюдала, как он налил в крохотные стаканчики неразбавленную жидкость, и как голые мужчины этими стаканчиками ударили одним о другой, а потом, приоткрыв рты и выдохнув воздух, залили в себя жидкость, предназначенную для ректального введения!

На их лицах появилась гримаса, свидетельствующая о в корне неверном способе употребления, и они поспешили зажевать водку странными, видимо, в чём-то вымоченными огурчиками.

— Эй, ты чего? Отомри! — потянул Майю за локоть Жан.

— Они… пьют водку? — страшным шёпотом выдохнула гостья из другого измерения.

— Ну не все дожидаются вечера, — по-своему истолковал её удивление Жан. — Может, отпуск у людей, выходной или деловая какая встреча, — прыснул он. — Что ты их сразу в алкашей-то? Но алкаши — они щедрые. Алкашей уважать надо.

И он увёл ошарашенную Майю в пищеблок, учить делать заказы на готовую пищу.

Но теперь сосредоточиться было сложно, и, едва улучив минуту, она схватила свободный срамной каталог. В конце был целый раздел спиртосодержащих жидкостей! И, судя по картинкам, все варианты предполагалось заливать в организм через горло!!!

Это же испортит желудки, приведёт к дурным болезням! Это же дикость вообще! Это как минимум отвратительно на вкус! Ну ничего себе заведение она выбрала для первого места работы!

Майя поглядывала на столик извращенцев, не могла сдержаться. Невероятно, но часа через пол они заказали ещё один графин! А потом приличная с виду, пускай и голая, девушка за другим столиком потребовала «коктейль», и в него Жан тоже намешал водку, какой-то сок и яркую жидкость из баночки с надписью «сироп».

Майя задумалась о том, чтобы сменить заведение на более пристойное.

На двух извращенцах вскоре сказалось заливание такого количества водки внутрь: они стали шумные, развязные и хамоватые. Но Жан оставался деликатен и выполнял все их пожелания.

Количество посетителей «Ромашки» неумолимо росло. Жан всё меньше времени тратил на разъяснения, и всё больше на то, чтобы успевать обслужить свои столы. Оказалось, они между подавальщиками распределялись. Общественные кухарки и… кухари? куховары?.. в общем, эти здешние повара, ссутулив плечи, стремительно резали, жарили, варили и раскладывали пищу самых разных составов. В пищеблочище стало жарко и душно.

Даже просто бегая за Жаном туда-сюда и лишь трижды отнеся клиентам тарелки, Майя устала так, что у неё начали подгибаться ноги.

— Не сиди! — то и дело прикрикивал Жан, если замечал, что Майя отстала и повалилась на какой-то стул. — Привыкай!

К вечеру спиртосодержащие напитки всех мастей появились практически на каждом столике в стаканах, бокалах, графинах и бутылках. Посетители заливали через рот вино, вермуты, джин, смеси всего этого с соками — Майя глянула состав «соков» на одной из упаковок, и обалдела от обилия химических соединений! Немалой популярностью пользовалось «пиво», как значилось в срамном каталоге, или «пивас», как говорил Жан. Эту пенную жижу потребляли в куда больших количествах и подавали в огромных кружках с ручками.

Многие гости клали в чехольчики для счёта лишние купюры, или, расплатившись картой, спрашивали у Жана номер телефона, чтобы перевести «чай».

Кстати, чаи тут тоже подавали и пили, как и прочие сверхинтимные горячие напитки. Но спиртосодержащее в тёмное время суток безоговорочно лидировало. Казалось, что многие приходили в кафе даже скорее потребить через рот алкоголь, а не принять пищу.

К двенадцати ночи Майя была почти уверена, что сейчас упадёт. Но Жан уверил, что ещё часа два народу будет полно, но и потом останется пара столов. Однако что припозднившиеся часто дают много чая.

Одурманенные безудержными возлияниями люди не всегда вели себя адекватно. Одна раздетая дамочка прочитала Жану целую лекцию о качестве «пойла», которое ей принесли «под видом вина», и потом ещё одну о том, как следует готовить салат по-гречески.

С другой стороны, некоторых мужчин непотребное потребление спиртовой продукции сделала вежливыми и галантными: наконец-то кто-то первым брал Майю за руку или за плечи, клал ладонь на ягодицы или талию, предлагал за ней «поухаживать» — что имелось в виду, она не поняла, почти всякий раз откуда-то появлялся Жан и ненавязчиво вмешивался, из-за чего Майя сделала вывод, что клиентам нельзя проявлять вежливость к официантам и официанткам.

Зато сам Жан стал поприветливее и пару раз даже сделал Майе массаж шеи и плеч, что сейчас показалось не только учтивым, но и прямо-таки необходимым: у неё болело абсолютно всё.

— Давай после работы ко мне? — предложил Жан ближе к трём часам ночи, когда из их столиков занятым остался только один, да и там уже попросили счёт.

— Ты хочешь заниматься сексом? — уточнила Майя, и он хмыкнул. — Не уверена, что я в состоянии после такого дня.

— Я тебя взбодрю, — пылко пообещал Жан. — Вот увидишь.

За эти безумные бесконечные часы он стал словно бы даже близким, как будто Майя знала его не полдня, а довольно давно. Его кричащая нагота уже не так давила на психику. В конце концов, она ведь сможет хотя бы на время соития надеть свою маску.

Так что на предложение Майя всё-таки согласилась.