Талисман для героя

Глава 1 ЗАВОД

Яркий свет выхватывает из темноты стену из бревен.

Дверь распахивается. Входит десяток солдат с автоматами.

Конвой хватает нас и тащит к стене. На ней бурые пятна высохшей крови и следы от пуль.

Страха нет. Лишь злость на себя самого.

И черт же меня дернул поехать тогда на этот завод.

В тот день третьего июня две тысячи тринадцатого года я возвращался с озер Хакасии. Мне нравилось проводить там свои выходные летом.

Пустая дорога стелилась перед моим авто. Холмистая степь с редкими перелесками еще хранила в себе прохладу ночи. Древние курганы спали вечным сном. Над ними кружил одинокий коршун.

В салоне звучало «Авторадио».

Песня группы «Пикник» полилась из динамиков в тот момент, когда дорога взлетела на взгорок, и с его высоты открылся великолепный вид на Красноярское море. Там за ним до самого горизонта волнами застыли горы. Вековая тайга накрывала их темным одеялом.

Резкий сигнал мобильника нарушил гармонию звуков и красок.

Звонил мой партнер по бизнесу Юра Мельников.

— Валера! Ты где?! — заголосил он истошно без каких-либо приветствий. — Не могу тебя второй день достать. Зачем мобилу выключаешь то?! Опять с озер возвращаешься?

— Ты же знаешь — я всегда вырубаю телефон на отдыхе, — ответил я. — Ну, что там у тебя? Докладывай уже. Снова дело на миллионы?

— Так точно! Я уже аванс срубил!

— И что за дело? — поинтересовался я.

— У людей стопор с разрешением на строительство. Причину не знаю. Может конкуренты постарались, или что ещё. Но я их убедил, что мы им непременно поможем. Они встретят тебя у входа в администрацию района, там, где у тебя хороший знакомый заместитель главы по капитальному строительству. Ну, ты понял. Езжай и смело в бой! В десять ровно ты там.

— Ну вот, здрасьте! — возмутился я. — Причин не знаешь, а уже убедил? Я ж не господь — бог, чтобы вот так просто с налета решать. Встреча в десять? Да? Уже через три часа?! Это же только на дорогу время, а я не в должной форме. На мне из одежды — шорты, майка, да кроссовки. Мне бы переодеться.

— Да будь ты хоть голый, но реши! — завопил Юра. — Пятьсот тысяч баксов! Пятьсот! Такого у нас еще не было! Очень крупная рыба на крючке! Сразу же выкладывают на блюдечке, если решишь! Аванс в сотню тысяч уже у меня! Я морально не смогу с ним расстаться. Прилип к рукам намертво. Умоляю! Я верю в тебя!

— Пятьсот тысяч зеленью? Ты ничего не попутал? Нет? Так бы сразу и сказал. Базаришь много, — проворчал я. — Все понял. Не дрейфь! Буду на месте вовремя. Все! Отбой связи!

Бросив мобильник на сиденье, резко втопил педаль газа. Километры на скорости пролетали мимо, как пули у виска. Пятьсот тысяч баксов — это хорошо! Это не рыба даже на крючке. Это целый кит на гарпуне!

Нарастающее вдохновение окрыляло, уверенность в том, что все получится — возрастала. Успею ко встрече вовремя и обязательно применю весь свой талант и опыт.

С Юрой Мельниковым мы уже не один год крутили неплохие дела. Помогали хорошим людям решать вопросы в строительстве объектов недвижимости — жилых домов, магазинов, производственных цехов и прочих всяких разных зданий и сооружений. Юра находил клиентов, а я решал, поставленные задачи.

Подобного рода услуги приносили хорошие деньги. Но кроме денег меня привлекала в этом деле возможность крепко зацепить клиента на крючок и получить от него заказ на проектные разработки, где я, как архитектор, в полной мере раскрывал свой творческий потенциал.

На хлеб с маслом хватало.

Но пятьсот тысяч баксов! Это… ну… ооочень крупный улов.

Интересно, в чем там проблема на этот раз?

Я успел! На место прибыл за пять минут до назначенного времени.

Знакомая площадь. Здание районной администрации в три этажа. Посреди площади гипсовый памятник Ленину, покрытый бронзовой краской. Правая рука устремлена вперед. Пальцы отбиты по чьей-то злобной воле еще в лихие девяностые. Вместо пальцев торчит ржавая проволока. Ленин с такой рукой напоминает Крюгера из фильма «Кошмар на улице вязов».

Выхожу из машины. Возле входа в администрацию топчутся двое в строгих деловых костюмах. Один из них коренастый, другой высокий, как баскетболист.

Смотрят мимо меня. Подхожу к ним.

— Здравствуйте. Вы не меня ждете? Я от Юры Мельникова.

Оба недоуменно окидывают меня взглядом. Судя по всему, мой вид им не внушает доверия.

— Назаров Валерий Викторович? — недоверчиво спрашивает коренастый. Его цепкие темные глаза буравят меня, подобно сверлам перфораторной дрели. Второй — высокий и худощавый пренебрежительно усмехнулся.

— Он самый, — отвечаю. — За мой видок извините. Только, что с дороги. Но, как гласит пословица — встречают по одежке, а провожают, вы сами знаете как. Уверен, что для вас важен результат, а не процесс. Не так ли? Что у вас за проблема? Кстати, мне к вам как обращаться?

— Геннадий Шотович Буров, — представился коренастый.

— Углов Сергей Владимирович, — назвался высокий.

Рукопожатия с их стороны были вялыми.

— Нам необходимо срочно получить разрешение на строительство Енисейского завода металлосплавов, — начал вводить меня в курс дела Буров. — Я руководитель дирекции стройки. Господин Углов представитель заказчика. Стройка намечена на территории бывшего Сибирского машиностроительного комплекса. Наша фирма выкупила там самый большой цех. Мы уже сейчас готовы начать стройку, но местная администрация тормозит с выдачей соответствующих документов. Вас рекомендовали, как человека, который может все.

— Все может только господь бог, — усмехнулся я. — У вас есть проект завода?

— Так точно, — по-военному отрапортовал Буров.

— Экспертизу прошел?

— Да.

— Хорошо. Вы подали заявление на выдачу разрешения на строительство?

— Да. Но нам отказали.

— Причина?

— Объясняют протестами граждан. Дескать, наш завод очень грязный, и местное население опасается за свое здоровье. Даже лозунг придумали «Яд-завод».

— Слышал об этих протестах. Но протесты граждан не являются основанием для отказа в выдаче разрешения на строительство в порядке, предусмотренном статьёй 51 Градостроительного кодекса.

— Для официального отказа у нас откопали нарушения в оформлении градостроительных планов. Там что-то где-то буквы и цифры не те и не так стоят, — пояснил Буров.

— Понятно. А что, этот ваш завод на самом деле весь такой насмерть ядовитый?

— Никак нет! Это абсолютно экологически чистый проект.

— Геннадий Шотович, — вступил в разговор Углов. — По-моему, мы не туда обратились за помощью. Все вопросы и рассуждения этого товарища не имеют никакого отношения к решению задачи. Предлагаю закончить этот беспредметный разговор.

— Закончить? И что ты предлагаешь?! — вскипел Буров. — Снова обращаться выше? И снова, как об стенку горох! Выше здесь у них ничего не решают.

— Но и этот гражданин я уверен ничего не решит, — парировал Углов. — Только время теряем.

— Мы уже кучу времени потеряли здесь! Нам остается теперь только на чудо надеяться, — процедил Буров.

— И это чудо явилось к нам. Вот оно, — иронично усмехается Углов.

— В общем, так господа — товарищи, — жестко прерываю их полемику. — Если желаете результата, то слушайте сюда. Сейчас мы пойдем в кабинет. Разговор буду вести я. Ваша задача — молчать и кивать.

Они уставились на меня, раскрыв рты.

— Если вас не устраивает такая установка, мы расходимся, как в море корабли, — добавляю я.

— Подождите, — остановил меня Буров. — Извините. Нервы ни к черту. Сами понимаете. Мы не местные, и не совсем ориентируемся в здешних правилах. С нас руководство грозится головы снять, требует сроки ввода еще вчера, а тут такое творится. Полный бардак и беспредел. Наши инвесторы уже готовы пойти на самые крайние меры. Но это плохой вариант. Очень плохой для всех. В общем, последняя надежда на вас, как на чудо. Действуйте, как посчитаете нужным.

— Другое дело, — кивнул я. — Пошли.

Вошли в здание администрации. Бывал я здесь частенько. Свой тут, можно сказать. Киваю охраннику. Сегодня Вова дежурит. Этакий громила с добрым лицом. В ответ приветливо улыбается мне.

— Это со мной, — поясняю.

— Проходите, Валерий Викторович, — открывает передо мною рамку.

Поднимаемся по лестнице.

Коридор. Дверь в приемную.

— Добрый день Леночка, — расплываюсь в голливудской улыбке и кладу на стол молодой секретарше заготовленную заранее шоколадку. — Шеф у себя?

— Для вас он всегда у себя, Валерий Викторович, — цветет и пахнет та. — Проходите, пожалуйста.

Ловлю на себе удивленные взгляды Бурова и Углова.

Заходим.

Первый заместитель главы администрации Урушев Степан Петрович сидит за столом и что-то пишет. При виде меня тут же встал и приветливо распахнул руки.

— Валера! Всегда рад тебе! Как тебя вижу, так будто твой дед передо мною молодой. Как же ты на него похож! Тот же светлый взгляд. Та же открытая улыбка. Будь как дома! Эти люди с тобой? Да? Заходите, товарищи! Располагайтесь!

Степан Петрович Урушев считал себя учеником моего деда по партийной линии еще в советские времена. Будучи аппаратным работником уже в современных административных структурах, Степан Петрович сохранил в себе в полной мере ту огненную искру, которая разжигала пламя в мартеновских печах и космических кораблях великой страны, ушедшей в прошлое.

Но ушедшей ли?

Она все еще здесь. Эта страна СССР осталась в людях. Она звучит во мне. Мой дед передал мне её великую энергию.

Он мастерски рисовал. Виртуозно играл на гитаре и пел. Он был воином, прошедшим путь от Москвы до Берлина.

Дед передал мне свой творческий всепобеждающий дух.

Земля ему пухом.

Чай на столе. Печенье. Обстановка, располагает к беседе.

Вводная часть разговора миновала. Говорил я. Буров и Углов молчали, как было условлено.

— Я понял тебя Валера, — кивает Степан Петрович. — Но дела такие, что кто-то подогревает народ и этот кто-то очень не хочет, чтобы этот завод тут был. Уже два многотысячных митинга прошли. Мы даже не знаем, как тут быть.

— Очень просто, — отвечаю. — Надо показать людям, что их ждет, если завод будет построен. Надо нарисовать картину будущего. Вы же бывший коммунист, Степан Петрович. Вы всегда звали людей за собой. Хотя почему бывший? Бывших коммунистов не бывает, если это истинный коммунист, а вы истинный коммунист.

— Да, да, — соглашается Урушев. — Я навечно коммунист и никогда не предам эти идеалы.

— Истинный коммунист работает на благо страны и народа, — продолжаю я. — Необходимо дать понять обеспокоенным гражданам, что данный высокотехнологичный завод станет благом не только для них самих, но и для их детей, внуков и даже правнуков. Ведь в действительности этот завод с большой буквы даст тысячи и тысячи рабочих мест, необходимые нашему региону поступления налогов в краевую казну, и мало того, завод станет образцом мировой промышленной архитектуры. Как сейчас, я уже вижу его корпуса из лучших строительных материалов, вижу завод-сад, по сути своей, среди зеленых газонов, красочных цветов и веселых фонтанов. Готов сам лично изобразить всеми средствами современной графики, каким он предстанет перед нами в недалеком будущем во всем своем великолепии. В довершение ко всему этому сделаю панорамный анимационный фильм с высоты птичьего полета. Надо будет запустить этот фильм на всех телевизионных каналах. И это будет потрясающе! Уверен, народ сам потребует строительства завода. Степан Петрович, вы же коммунист! Вы же всегда сами вели народ к светлому будущему, и он шел за вами. И сейчас мы должны снова повести народ за собой, а не какие-то там ничтожные противники строительства завода и всего промышленного развития нашей страны. Мы должны, немедленно, взять инициативу в свои руки.

— Прекрасно! — восторженно воскликнул Степан Петрович. — Будто твой дед через тебя говорит!

— Разговоров мало, — сказал, как отрезал я. — Картина картиной, но уже сейчас, сегодня, немедленно мы должны показать всем, что даст завод краю, городу и району. Уже сейчас дирекция завода должна профинансировать и оказать добровольную благотворительную помощь на благоустройство улиц райцентра. Люди уже завтра должны видеть реальный результат. Готовы профинансировать?

Поворачиваю голову в сторону Бурова и Углова. Они смотрят на меня, как на инопланетянина.

— Готовы? — спрашиваю.

В ответ оба дружно кивают.

— Они готовы, — утвердительно говорю я. — И еще. Надо обязательно заменить памятник Ленину на бронзовый. Тот, что сейчас стоит на площади — позор! Это не памятник. Это издевательство над памятью предков. Наши противники должны видеть, что идеи Ленина живы, и позволю себе продекламировать бессмертные стихи Степана Щипачева.

— Валера! Валера! — воскликнул Степан Петрович. Голос его дрогнул. Он рванулся из-за стола и ринулся ко мне с объятьями. — Валера! Ты мне сегодня словно новую жизнь дал! Я вновь почувствовал себя полным созидательных сил, как в те времена на стройках пятилетки. Товарищи! С такой молодежью, как Валера, я уверен в светлом будущем нашей страны. Товарищи, извините за задержку документов. Я сейчас.

Он расторопно идет к телефону. Снимает трубку.

— Рукосуев! Немедленно выдать разрешение на строительство Енисейского металлосплавного завода! Немедленно! Почему только завтра? Работница на больничном? Хорошо. Завтра. Но, ни днем позже. И сам лично отвезешь в дирекцию завода. Лично. Ты меня понял? Доложишь.

Положил трубку.

— Вот и все товарищи. В добрый путь.

Буров и Углов тупо сидят не двигаясь.

— Спасибо, Степан Петрович, — я крепко жму ему руку.

— Куда перечислить деньги на благоустройство и памятник Ленину? — робко подал голос Буров. — Сколько надо денег?

— Сколько не жалко, — отвечает Урушев. — Товарищи, я уверен, что вы очень серьезные люди и сами определите размер необходимой суммы. Номер банковского счета вам привезет товарищ Рукосуев вместе с документами.

Встреча заканчивается крепкими рукопожатиями.

— Заходи Валера почаще! — кричит мне вслед Урушев. — Ты, как луч света!

Выходим.

— До свидания Леночка.

— Удачи вам Валерий Викторович.

Спускаемся по лестнице.

— Пока, Вова.

— И вам всех благ, Валерий Викторович.

Выходим на крыльцо.

— Это было потрясающе! — восторженно восклицает Буров.

— Извините меня, пожалуйста, за мою изначальную бестактность, товарищ Назаров, — виновато произносит Углов.

— Все хорошо, — киваю я. — Обещанную сумму передадите моему компаньону.

— Да, да, конечно! — кивает Буров. — Но я надеюсь, что мы расстаемся не навсегда. Вы ведь хотели продолжить сотрудничество и нарисовать нам красивые картины нашего будущего. За отдельную плату, разумеется.

— Хотел, — соглашаюсь. — Мне даже интересно это сделать.

— Тогда добро пожаловать проехать с нами. Мы вам покажем место нашей стройки. Вы должны это увидеть. Там все и обговорим. По правде сказать, нам необходим такой высококлассный специалист, как вы. Мы готовы обсудить условия постоянного сотрудничества. Мы готовы взять вас на работу.

— Постоянного сотрудничества? — переспросил я. — Предпочитаю быть вольной птицей. Да и с дороги устал. Может мне лучше завтра к вам?

— На заводе там у нас отдохнете. У нас уже все условия созданы для полноценного отдыха. Не пожалеете, — настаивал Буров. Углов кивал.

Я пожал плечами. Сказать по правде, у меня давно было желание посмотреть, что стало с гигантской стройкой века советских времен. Что там сейчас?

— А поехали, — махнул рукой.

— Отлично! Держитесь за нами! — обрадовался Буров и направился к белому Ленд Крузеру.

Сажусь в свою машину. Еду за Крузаком. Настроение приподнятое.

Выезжаем из поселка на трассу. Через некоторое время по развязке сворачиваем налево и катим по северному обходу города. Кругом поля с перелесками. Дачные домики. Красота!

Через бортовой компьютер нахожу информацию о Сибирском машиностроительном комплексе. Читаю, время от времени отрывая взгляд на дорогу.

Катим по гладкой трассе с разделительной полосой. Еще пара-тройка километров, и затем сворот направо. Колеса затряслись на жестких выбоинах. Дорога здесь видно не ремонтировалась с прошлого столетия. Мы разминулись со встречным одиноким стареньким грузовичком, как бы вынырнувшим из советского времени, и медленно покатили через кочки и рытвины далее. По сторонам дороги раскинулись пустыри с чахлой травой. Вскоре справа потянулся высокий бетонный забор, а затем наш путь перечеркнул шлагбаум. За ним вдали прорисовался прямоугольный силуэт громадного сооружения. Это был один из цехов. Левее громоздился еще цех, затем еще и еще… Эти чудовищные по размерам сооружения ломали горизонт. Несколько высоких труб пронзали небо.

Шлагбаум приподнялся, и мы покатили дальше, уже по территории комплекса. По сторонам тянулся поросший бурьяном пустырь. Громада цеха надвигалась на нас, расползаясь вширь, и нарастая в высоту. Люди в этом пейзаже отсутствовали. У меня возникло ощущение, что мы попали на территорию сюжета постапокалиптической фантастики с видами гигантских останков погибшей цивилизации. Повсюду царило запустение.

Доехали до одного из цехов. Он закрыл собой половину неба.

Проехали мимо.

Миновали еще пару гигантских сооружений и, наконец, добрались до места.

Затормозили рядом с огромным цехом.

Буров вышел из Крузака. Углов остался в машине. Я тоже покинул автомобиль и остановился. Цех подавлял своей массой.

— И сколько же он в размерах? — невольно вырвался у меня вопрос.

— Более чем полкилометра на двести пятьдесят метров, — гордо ответил Буров. — Пока нам готовится стол, я проведу для вас короткую экскурсию. А потом мы отдохнем и поговорим заодно. Прошу.

Подобно Ленину с постамента он показывает рукой на широкую черную пасть ворот в стене цеха. Из них веяло запахами железа, электросварки и холодом. Я зябко повел плечами, шагнул в ворота и окунулся в ледяной полумрак. Странно. На дворе лето в разгаре, а здесь внутри — сама зима затаилась. Взор мой утонул в сумрачном пространстве, наполненном циклопическими конструкциями из металла, зигзагами крутых железных лестниц, ведущих куда-то вверх, эстакадами и нагромождениями непонятных форм под высокой кровлей.

Далеко в темной глубине, что-то искрило, натужно выл мотор какого-то механизма, откуда-то доносился металлический лязг, волнами эха гуляющий под высокими фермами перекрытий.

Я невольно ощутил себя мурашом в логове огромного чудовища.

— Разбираем ненужные конструкции и старое оборудование, — пояснил Буров, оглядываясь. — Не отставайте. Здесь легко заблудиться. Осторожно.

Да уж. Шагать надо было осторожно. В пыльном бетонном полу чернели широкие прямоугольные проемы. На ходу из любопытства заглянул в один из них и за густой теменью в нем не разглядел дна.

— Здесь будут энергетические установки, — Буров остановился и широко развел руками. — Это самый высокий пролет цеха. Сейчас мы заберемся наверх. Поднимайтесь за мной.

Карабкаемся по лестнице, плотно обвивающей стальными маршами объемную колонну. Ступени ржавые, перила тоже, впрочем, как и все вокруг. Под ладонями жесткий порошок коррозии.

После лестницы узкая эстакада. С нее сквозь чехарду стальных конструкций едва просматривается нижний уровень цеха. Сверху же через пыльное остекление световых фонарей на кровле пробивались тусклые дневные лучи.

Идем дальше и попадаем в помещение с чередой нагромождений из объемных металлических коробов. Под ними электродвигатели величиною с бочки. Рядом с ними непонятные для меня конструкции. Металлический пол гудит под шагами, и этот гул разносится далеко вперед, туда, где густой сумрак глотает гротескно-чудовищные формы всего этого интерьера.

— Это все уберем, — разводит руками Буров. — Здесь будет другое оборудование.

Он загадочно смотрит на меня.

— Что за оборудование? — заинтересовался я.

Буров не успел ответить. Где-то далеко внизу, что-то оглушительно жахнуло. По металлу конструкций пошло гулять долгое эхо, а затем тряхнуло так, что подкосились ноги, и я, откинувшись назад, ощутимо приложился затылком обо что-то твердое.

В глазах поплыло.