Танец судьбы

29

Проснувшись однажды утром, Грания обнаружила, что на кустах дикой фуксии появились первые бутоны. Скоро живая изгородь вдоль дорожки зацветет пышным лиловым цветом. Появление бутонов не только знаменовало приход весны, а вскоре за ней и лета, но и напомнило Грании, что прошло уже четыре месяца, с тех пор как она приехала в Ирландию. Одевшись, она спустилась вниз и торопливо позавтракала, прежде чем отвезти Аврору в школу, а потом отравиться в Дануорли-Хаус. Грания казалась странной та легкость, с которой она погрузилась в ежедневную рутину, и то, что повседневные дела теперь казались такими же привычными, как во времена жизни в Нью-Йорке. Она отперла дверь в студию и подумала, не связана ли эта легкость с ее новым проектом. Невольно вспомнилась студия, расположенная в их с Мэттом лофте в районе Трайбека, — в такие моменты все мысли Грания занимал проект, над которым она работала.

Грания сняла жакет и подошла к рабочему столу. Она размышляла о том, что в последнее время работа редко приносила ей подлинное удовольствие. Она зарабатывала на жизнь, делая скульптуры людей и животных для богатых клиентов с восточного побережья. Это не только давало стабильный доход, но и позволяло сконцентрироваться на самом важном ее «проекте» — рождении ребенка.

Грания внимательно посмотрела на две скульптуры, находящиеся сейчас на ее рабочем столе, и почувствовала, как сердце забилось от восторга. Над ними еще предстояло поработать, и выглядели они не до конца завершенными, но она, как профессионал, понимала: это могут быть лучшие ее работы. А причина, как казалось Грании, в том, что она создавала их, ощущая вдохновение, а не просто на заказ. Она опустилась на скамью и принялась вылепливать из глины изящный изгиб ступни. Сейчас она испытывала то же чувство, которое когда-то подтолкнуло ее к выбору профессии скульптора. Ее воодушевлял сам процесс создания скульптурной копии чего-то красивого — нужно было увидеть это в окружающем мире, запомнить, а потом навеки запечатлеть в глине.

Подобное чувство она испытала однажды днем, когда они вдвоем с Авророй выгуливали щенка на скалистой тропинке. Грания смотрела на Аврору, которая танцевала перед ней, — непринужденная грация девочки казалась совершенной, — и ей внезапно захотелось остановить мгновение. Она достала телефон и быстро сделала несколько снимков Авроры в разных позах, передающих ее физическое совершенство. И на следующее утро начала работу над серией скульптур.

С тех пор Грания пребывала в состоянии умиротворения. Она целыми днями работала в замечательной студии, слушая классическую музыку и любуясь великолепным видом из огромного окна.

Сегодня днем Грания, заранее получившая разрешение мисс Элвы, собиралась присутствовать на уроке балета и сделать несколько фотографий танцующей Авроры.

Погрузившись в работу с самого утра, Грания взглянула на часы и обнаружила, что уже четвертый час.

Она едва успевала вовремя забрать девочку из школы и отвезти ее на урок в Клонакилти.

Грания ехала в город, а источник ее вдохновения находился в машине рядом с ней и, без умолку, болтал о новой лучшей школьной подруге, которая должна была завтра прийти на ферму посмотреть щенка и выпить чая. Паркуя машину, Грания подумала, что наибольшее удовольствие Авроре доставляли всякие мелочи, которые многие дети воспринимают как должное. Впервые за девять лет девочка вела нормальную жизнь.

Грания сидела в углу студии с блокнотом для эскизов. Она решила, что он меньше побеспокоит танцующую Аврору, чем фотоаппарат. За последние два месяца прогресс девочки был колоссальным. Способности, которыми она обладала, позволяли постепенно отточить мастерство, необходимое для занятий балетом. Аврора идеально выполнила пируэт, и Грания подумала, что жизнь девочки на ферме можно назвать нормальной, а вот ее талант явно экстраординарный.

В конце занятий мисс Элве даже пришлось прогнать Аврору из зала и отправить переодеваться. Потом, повернувшись к Грании, преподавательница поинтересовалась:

— Ну как? Что ты думаешь?

— Со стороны она смотрится превосходно.

— Так и есть, — с благоговением произнесла мисс Элва, — она самая талантливая ученица из всех, что мне посылала судьба. Я беспокоилась, что она поздно начала и могут появиться проблемы. Конечно, ей еще предстоит поработать над техникой. Но я считаю, что у нее есть все шансы попасть в школу Королевского балета. Тебе удалось поговорить с ее отцом?

— Он знает, что Аврора берет уроки, но мы пока не обсуждали поступление в настоящую балетную школу. Я не уверена, что это пойдет Авроре на пользу. Впервые за долгое время в ее жизни появилась стабильность. Когда ей нужно будет поступать в школу?

— Самое позднее через восемнадцать месяцев. В одиннадцать лет она должна уже заниматься постоянно.

— Хорошо. Давайте пока последим за ее успехами, а в следующем году снова вернемся к этому разговору. — Грания протянула мисс Элве деньги за урок, поблагодарила и отправилась за Авророй.

— Скажи, — обратилась она к девочке по дороге домой, — как тебе идея когда-нибудь поступить в балетную школу и стать профессиональной танцовщицей?

— Грания, ты же знаешь, я люблю балет, — произнесла Аврора. — Но кто будет смотреть за Лили и помогать Шейну доить коров, если я уеду?

— Хороший аргумент, — согласилась Грания.

— И мне не хотелось бы расставаться с новыми друзьями из школы, — продолжала Аврора. — Может, позже, когда я стану старше.

— Да, там посмотрим.

В конце дня, когда Грания уже собиралась подниматься наверх и ложиться спать, зазвонил ее мобильный телефон.

— Алло?

— Это Грания?

—Да.

— Это Александр.

Его голос звучал слабо и приглушенно, хотя, возможно, связь была плохая.

— Привет. Как дела?

— Я... — Александр замолчал на некоторое время. — В порядке. Как Аврора?

— Очень довольна и вполне освоилась у нас. В школе все идет неплохо, у нее появилось много новых друзей. А сегодня я говорила с ее преподавательницей балета и...

— Грания, — прервал Александр, — мне нужно увидеть тебя. Срочно, — добавил он.

— Хорошо, когда ты будешь дома?

— В этом вся проблема. Боюсь, сейчас я не могу вернуться домой и вынужден просить тебя приехать ко мне.

— Куда именно? — Грания не имела от него известий уже больше месяца и не представляла, где он находится.

— В Швейцарию. Я в Швейцарии.

— Ясно. Что ж, если это срочно, тогда...

— Да, очень, — подчеркнул Александр. — Извини, что прошу тебя об этом, но, честно говоря, у меня нет выбора.

— Хорошо. Значит, так, сегодня среда... В эти выходные на ферме стригут овец. Как насчет следующего вторника?

— Грания, мне нужно, чтобы ты приехала завтра.

— Завтра?

— Да, я забронировал для тебя билет. Ты вылетаешь из Корка в два сорок пять, посадка в Лондоне в четыре, а потом в шесть часов твой рейс «Бритиш эйрвейз» в Женеву. Водитель встретит тебя в аэропорту и привезет ко мне.

— Ладно, — неуверенно согласилась Грания. — Ты хочешь, чтобы я взяла с собой Аврору?

— Нет, ни в коем случае... — Голос Александра сорвался. — Да, и не забудь свидетельство о рождении. Требования паспортного контроля в Швейцарии достаточно строгие, так что лучше заранее подготовиться.

— Я поняла.

— Увидимся завтра вечером. И еще... Грания!

—Да?

— Спасибо тебе.

Грания нажала на кнопку, чтобы закончить разговор, и опустилась на стул. Приглашение Александра потрясло ее. Интересно, что он сказал бы в случае ее отказа. Насколько она понимала, вопрос был решен еще до того, как он поднял трубку, чтобы позвонить ей.

— О чем задумалась, Грания? — Голос матери прервал ее размышления. Кэтлин стояла у двери и смотрела на дочь.

— Я... Я только что разговаривала с Александром. Такой странный звонок, — медленно принялась рассказывать Грания. — Он хочет, чтобы я завтра прилетела в Швейцарию для встречи с ним. И уже заказал мне билет.

— В самом деле? — Кэтлин скрестила на груди руки и приподняла брови. — И что ты?

— Мне кажется, у меня нет выбора.

— Почему? Ты ведь могла сказать «нет».

— Да, мама, могла, но в его голосе было что-то такое... — Грания пожала плечами. — Как будто у него не все в порядке. Я знаю это.

— Я так считаю: если у него проблемы, пусть он сам приедет сюда и расскажет тебе о них. Зачем заставлять тебя колесить по миру, чтобы увидеть его?

— Согласна, но в данном случае я не так много могу сделать, правда? Он попросил меня взять с собой свидетельство о рождении. Сказал, что со швейцарскими властями непросто общаться. Мама, ты не могла бы найти его?

— Да, конечно, но почему-то мне все это не нравится.

— Мне тоже, — призналась Грания. — Но лучше всего поехать и выяснить, чего он хочет.

— Грания, — сказала Кэтлин и подошла к дочери, — пожалуйста, поверь, я не хочу вмешиваться, но... У вас с Александром что-то было?

— Даже не знаю. — Грания так остро чувствовала необходимость поделиться переживаниями, что это пересилило ее обычное нежелание рассказывать что-то матери. — Я, правда, не знаю.

— Он... — Кэтлин откашлялась. — Когда вы были вместе?

— Мама, мы целовались, — призналась она, — и если говорить правду, то да, у меня есть к нему чувства. Но потом, — Грания покачала головой в смятении, — он сказал... сказал, что не может дальше развивать наши отношения.

— Он не объяснил почему?

— Нет, возможно, он до сих пор любит Лили, или у него есть другая женщина, или... Кто знает? — Грания вздохнула.

— Что ж, как бы там ни было, я наблюдала за ним в ту ночь, когда Авроре взбрело в голову убежать. И видела, как он наблюдает за тобой. Вот только не знаю, любовь в его взгляде была вызвана твоей заботой о его дочери или это что-то более серьезное? В любом случае, Грания, ты ему небезразлична. Вопрос в том, значит ли он для тебя что-нибудь?

— Да, мама. Но к чему это может привести, я не могу тебе сказать. Кроме того, я...

—Да?

— Я все еще люблю Мэтта.

— Знаю, дорогая. Возможно, ты всегда будешь любить его. Но ты ясно дала мне понять, что ваши отношения теперь в прошлом, — сказала Кэтлин. — Ты только не торопись в будущее, хорошо?

— Хорошо. — Грания встала. — Пойду-ка я спать, раз мне завтра лететь в Швейцарию. — Подойдя к матери, она обняла ее. — Спасибо, мама. Как ты всегда говоришь, поживем — увидим.

— Хотелось бы надеяться. Спокойной ночи.

Грания вышла из кухни. Проводив дочь взглядом, Кэтлин поставила на плиту чайник. Ее шестое чувство, над которым муж и дети часто подшучивали и все же доверяли ему, когда им было удобно, сейчас подавало сигнал тревоги.

— Эта семья... — бормотала Кэтлин, запахивая плотнее кардиган и меряя кухню шагами в ожидании, пока закипит вода в чайнике.

Она присела за стол с чашкой горячего какао, пытаясь разобраться, почему внутренний голос подсказывал ей, что конец истории Грания должна услышать сейчас — до того, как покинет родительский дом и улетит в Швейцарию.

— Я словно глупая старуха... Зачем Грании знать еще что-то из прошлого? — тихо бормотала она. Допив какао, Кэтлин тяжело вздохнула. — Я сдаюсь, — обратилась она к небесам и встала из-за стола.

Она устало поднялась по лестнице, постучалась в спальню к Грании и прошептала:

— Это мама. Можно войти?

— Конечно, мама. — Грания сидела на кровати, скрестив ноги. Перед ней стоял почти уложенный чемодан. — Мне тоже не спится. Все размышляю, с чем все-таки предстоит столкнуться завтра.

— Ну да. — Кэтлин опустилась на кровать. — Поэтому я и пришла к тебе. Этот голос у меня в голове, ты понимаешь... Так вот, я должна рассказать тебе все до конца, пока ты не уехала. Про Лили. — Кэтлин взяла руку дочери и сжала ее. — Это непростая история, и она длинная, так что сегодня мы можем засидеться допоздна.

— Я не против, мама, — подбодрила ее Грания. — Мне нужно как-то отвлечься. Я тебя внимательно слушаю.

— Хорошо. — Кэтлин с трудом сглотнула. — Эту историю я еще никому не рассказывала. И могу всплакнуть, пока буду говорить.

— О, мама! — Грания крепко держала мать за руку. — Не торопись. У нас вся ночь впереди.

— Хорошо. — Кэтлин собиралась с силами, чтобы начать. — Эта часть истории начинается в тот момент, когда мне было шестнадцать лет, а Лили Лайл пятнадцать.

— Мама, вы дружили? — удивилась Грания.

— Да, — кивнула Кэтлин. — Она проводила так много времени на ферме, что я относилась к ней как к младшей сестре. А мой старший брат...

— Твой брат? — Грания удивленно уставилась на мать. — Мама, я и не подозревала, что у тебя был брат. Ты никогда не говорила о нем.

— Нет... — Кэтлин медленно покачала головой. — Итак, с чего мне начать?