Тайна профессора Бураго. Вып. 1

17. ПРЕСТУПЛЕНИЕ ПРОФЕССОРА БУРАГО

Прошел месяц: Найденов ревностно наполнял новые для него обязанности комиссара, помощника Бураго. Он никогда не думал, что отъезд Вали может создать в его жизни такую трудно заполнимую пустоту. Он с головой уходил в работу, отдавая ей все силы и все время, но ни на день, ни на час не мог отделаться от ощущения, что ему чего-то недостает. Как-то невольно он начал спешить с решением проблемы невидимости, временно отложив работу над своим «оптическим ухом». Таким образом, все усилия Бураго, все внимание Найденова были теперь направлены на помощь уехавшим Вале и Житкову.

Работы над маскировочными покрытыми шли в лаборатории полным ходом одновременно е экспериментами на опытовом корабле, где так же лихорадочно трудилась группа Вали и Житкова.

Однако далеко не все шло гладко. Работа коллектива опытового корабля «Изобретатель» давила пока значительно меньше, чем рассчитывали получить Валя и даже сам Житков. Чуть ли не ежедневно с антенны «Изобретателя» неслись радиограммы в лабораторию Бураго, содержащие отчеты о проделанном и запросы о том, что делать дальше, как делать. Валя нервничала. Порой ее раздражало то, что она была бессильна ответить за отца на целый ряд вопросов, ставившихся ей Житковым.

Все это привело к тому, что Бураго, очень скоро понявший по тону радиограмм дочери, что на опытовом корабле не все благополучно, лично отправился туда.

Найденов остался один. От старика прибыла радиограмма, где он просил не ждать его раньше, чем через несколько дней. Вероятно, в другое время такая задержка огорчила бы Найденова, но на этот раз он был ею доволен. Причины тому были особенные: присутствие Бураго могло бы помешать выполнению плана, намеченного Найденовым на одну из ближайших ночей.

После кропотливого расследования обстоятельств изготовления лака Найденов пришел к твердому выводу: поверхность крышки была столь же тщательно обработана перед покрытием лаком, как и весь стакан. Решительно никаких следов веществ, могущих разложить лак на крышке, не было обнаружено. Значит, защитное покрытие вовсе не разложилось само по себе, как решил Бураго, а было разложено преднамеренно. Кроме Бураго и Вали, никто во всем Институте не дотрагивался до крышки. Значит, лак был разложен вне стен института. Сопоставляя обстоятельства внезапного исчезновения крышки из домашнего кабинета Бураго и временное пребывание ее в посторонних руках - Аделины Карловны и рыжего дворника:, оставалось предположить, что именно тогда-то лак и был удален с крышки. Найденов счел нужным уведомить об этом органы надзора. Через несколько дней ему сообщили, что просят его этой ночью быть как можно ближе к дому Бураго, чтобы тут же быстро определить, не содержит ли какой-либо из составов, которые будут ему показаны, защитное покрытие Бураго. Ему действительно были предъявлены несколько флакончиков. Они содержали самые безобидные жидкости: соляную кислоту для пайки, бензин, клопомор и дешевый одеколоня. Все эти флакончики и пузырьки были взяты в комнате рыжего дворника во время его отсутствия, с тем чтобы сейчас же поставить их, на место, не возбуждая никаких подозрений у их владельца. Даже в том случае, если дворник окажется вражеским агентом, его решено было до норы до времени не спугивать.

К большому разочарованию Найденова, ни в одном пузырьке не оказалось и следов лака. Найденову было досадно признаться себе в том, что он, видимо, поспешил со своими заключениями. Резким движением он отодвинул от себя флакончики. Один из них упал. Дешевый одеколон пролился на горячую еще плиту, наполняя кухню противным ароматом синтетического левкоя. Найденов поспешно подхватил флакончик. Нагибаясь, чтобы поднять упавшую пробку, Найденов случайно взглянул на то место плиты, куда пролился одеколон. Оно стало невидимым, как бы испарившись вместе с запахом левкоя. Найденов чуть не подпрыгнул от радости. Он немедленно вернул все флаконы оставив ce6e небольшое количество одеколона «Левкой». Исследование в лаборатории показало, что в одеколоне «Левкой» был растворен лак Бураго. Роль дворника была ясна. Оставалось выяснить: является ли Аделина Карловна его невольной пособницей или сознательной помощницей. Найденов должен был принести на квартиру Бураго точный дубликат стаканчика с крышкой и оставить его на столе. Если и этот стаканчик окажется в руках дворника, то роль экономки будет ясна.

Найденову не раз приходилось, заработавшись до поздней ночи с Бураго, оставаться у него ночевать. Он был, в полном смысле слова, своим человеком в доме. Аделина Карловна ничуть не удивилась, когда он пришел и заявил, что ему нужно поработать в кабинете Александра Ивановича. Ночью он поставил на стол Бураго дубликат стаканчика и сделал точные отметки его положения, чтобы заметить, если он будет сдвинут. Кроме того, и на поверхности стаканчика имелись невидимые для простого глаза метки, по которым сразу будет видно, что над сосудом проделывались какие-либо манипуляции.

Утром, проснувшись на диване в кабинете Бураго, Найденов нашел свое платье и ботинки тщательно вычищенными заботливой рукой Аделины Карловны. В столовой на белоснежной скатерти сверкал кофейник и испускали аромат свеже-поджаренные гренки в молоке.

Как только он ушел, за квартирой было установлено тщательное наблюдение.

В институте Найденов нашел радиограмму от Бураго. Старик сообщил, что прилетает сегодня. Радиограмма была составлена в таких выражениях, что Найденов понял: у старика успех. И действительно, едва появившись в кабинете своего комиссара, Бураго весело крикнул:

- Ну, поздравляйте старого факира!

- Победа?

- Еще не совсем, но путь к ней ясен. Ясен, ясен, как день, - оживленно потирая руки, повторял Бураго. - И ведь черт его возьми, вашего приятеля: неплохая голова, ей-богу, отличная голова! Он, конечно, еще не законченный ученый, ему не хватает настоящих знаний, плоховато с методикой, но у него есть полет мысли. Они с Валей прекрасная пара.

Заметив, что при этих его словах лицо Найденова омрачилось, Бураго рассмеялся.

- Не бойтесь! Это только в научном смысле. Ее данные плюс смелость его фантазии. Право, он молодец. Знаете, над чем он сейчас пыхтит? «Раз, - говорит, - лак, дающий хорошие результаты во всех условиях освещения, может работать лишь в подогретом состояний, нужно подогревать его на поверхности судна». - «Но ведь это же химера, - уговорю ему, - корабль не самовар. Нельзя же держать его все время горячим». И вот тут-то, милостивый государь мой, я и понял, что за золотая голова у вашего друга: «Надводный корабль мы пока и не сможем подогревать, а подводный, пожалуй, сможем». - «Позвольте, - говорю, - на подлодке каждый ватт в десять раз ценней, чем на любом другом корабле киловатт, а вы собираетесь расходовать сотни, а может быть, и тысячи киловатт на прогрев стенок лодки. А зимой, в ледяной воде?» Честное слово, в первый момент мне стало даже немного обидно, что человек, называющий себя физиком, да еще к тому же моряк, говорит такие вещи! А он, ничуть не смущаясь, режет: «Мне совершенно безразлична температура забортной воды. Важен только ее состав. Если я сумею найти для лака такой ингредиент, который, вступая в энергичную реакцию с морской водой, практически не будет расходоваться в сколько-нибудь ощутительном количестве, то при погружении в воду мой лак тем самым будет подогреваться и…» И тут, честной слово, я не дал ему договорить: облапил я его, как старый медведь, и расцеловал. Ей-богу!… Если бы у вашего Житкова была лучшая теоретическая подготовка, я был бы ему нужен, как телеге пятое «колесо. Он и без меня решил бы все до конца. Но тут-то вот и понадобился старый Черномор! Мы с Житковым и с Валей три дня не выходили из лаборатории. И что вы думаете? Почти нашли! Право, осталось сделать еще один, самый последний шаг. Я привез с собой все материалы. Решение вертится вот тут, перед носом, как назойливый комар ночью. Гудит, а поймать не могу. Но я его словлю. Непременно словлю! Не сегодня, так завтра этот комар будет моим.

Найденов посвятил профессора в историю с дворником и рассказал о ловушке, расставленной Аделине Карловне. Бураго пришел в ярость. Потом после долгих уговоров успокоился, но ехать домой все же отказался. Найденову пришлось вечером отправляться к нему на квартиру одному. К своему удивлению и почти разочарованию, он увидел, что ни одна из сделанных им меток не нарушена. Стаканчика, совершенно очевидно, никто не трогал. Силки, расставленные для экономки, оказались пустыми. Но если это огорчало Найденова, так как сбивало со следа, казавшегося ему уже найденным, то старый профессор искренне обрадовался реабилитации Аделины Карловны. Он сейчас же поехал домой, шумно расхаживал по пустой квартире и в полный голос распевал свои излюбленные русские песни… К ночи Бураго заперся в кабинете и углубился в работу. Найденов уехал в институт. Весь следующий день они не виделись, каждый работал у себя. Около полуночи в кабинете Найденова раздался вдруг телефонный звонок.

- Нашел! - радостно крикнул в телефонную трубку Бураго. - Честное слово, по-моему, все найдено. Сейчас приду к вам.

- Высылаю за вами машину, - сказал Найденов.

- Нет, не нужно! - запротестовал старик. - Хочу немного прогуляться. Через час я буду у вас.

Бураго взял из угла свою тяжелую трость и спрятал в нее листки законченных заметок. Рядом с ним, как всегда, внимательно следи за каждым движением хозяина, словно нанимая всю важность происходящего, сидел Тузик.

- Тоже засиделся, старик? - ласково сказал Бураго. - Хочешь прогуляться?

Бураго надел собаке тяжелый ошейник.

- Пошли, старина!

Весело напевая, Бураго направился в прихожую. Оттуда на всю квартиру загремел его бас:

- Аделина Карловна, мы пройдемся с Тузиком, затем - в институт. Вернемся, наверно, очень поздно. Не ждите нас!

Заспанная экономка затворила за ними дверь.

Часа через два в кабинете профессора зазвонил телефон. Аппарат долго посылал в темноту пустой комнаты звонки. Умолк, снова зазвонил, еще настойчивее. Наконец Моденову, сидевшему на другом конце провода, ответил голос Аделины Карловны:

- Я слушаю, алло!

- Александр Иванович дома?

- Нет, Александр Иванович ушел гуляйт и потом нах институт.

Найденов положил трубку. Через час он снова вызвал квартиру Бураго, так как профессора все еще не было в институте. Оставалось предположить, что старик засиделся где-нибудь на набережной, где он привык сиживать часами, обдумывая свои физические задачи, а потом вернулся домой.

Утром Найденов снова позвонил Бураго, чтобы условиться о времени свидания.

- А разве Александр Ифанович не ночефаль на институт? - услышал он удивленный возглас Аделины Карловны.

Найденов испугался. Он тотчас сообщил в НКВД об исчезновении профессора. Розыски в течение целого дня ее дали ничего.

Следующей ночью запоздалые прохожие увидели на проспекте большого сенбернара, медленно тащившегося по направлению к дому № 5. Собака шла, шатаясь и с трудом передвигая лапы. Временами она ложилась, потом с видимым усилием вставала и снова тащилась дальше. Это был Тузик. Его хорошо знали жители квартала, где жил Бураго. Первый же человек, узнавший собаку, пришел на квартиру Бураго и сообщил о Тузике. Найденов бросился навстречу собаке. Тузик лежал на тротуаре возле ворот дома.

Собака сделала последнее усилие поднятъся, потом со стоном повалиласъ на бок. Ее лапы вытянулись. Из горла хлынула кровь. Глаза закрылись.

Наклонившись над трупом собаки, Найденов и его спутники увидели записку, прикрепленную к ошейнику. Найденов развернул ее.

«Найденову. Я понял, что ошибся. Все, над чем я работал, - химера. С этим жить нельзя. Не ищите мое тело. Бураго».

- Это преступление, это просто преступление, - взволнованно произнес один из присутствующих. - Преступление против флота, против советской власти, против всех, кто считал его своим учителем…

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть первая

«ПОГИБАЮ, НО BE СДАЮСЬ»

1. Смерть мичмана Селезнева

2. Честное слово барона

3. Позор изменникам России!

4. Человек за бортом!

5. Все тот же сигнал

6. Прыжок в смерть

7. «Мы дружбу связали канатом

8. Их становится трое

9. Черноморский флот погиб - да здравствует Черноморский флот!

Часть вторая

ПРЕСТУПЛЕНИЕ ПРОФЕССОРА БУРАГО

10. Почему не видно самолета?

11. Тайна стаканчика

12. Аделина Карловна старается не шуметь

13. Совет молодых

14. Кунсткамера старого факира

15. Старик проявляет растерянность

16. Поезд уходит вовремя

17. Преступление профессора Бураго

Ответств. редактор В. Евгеньев

140128, Подписано в печать 25/V 1943 г.

5 печ. л. 4.9 учетно.-изд. л. 35776 зя.

в печ л. Тир. 50 000 экз. Заказ 526,

Цена 1 руб. 50 коп.

Фабрика юношеской книги изд-ра

ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия».

Моекзз, ул. Фридриха Энгельса, 46.

1. Текст книги Ник. Шпанова «Тайна профессора Бураго. Выпуск 1» с рисунками П. Алякринского приводится по изданию М: «Молодая гвардия», 1943 г.

2. О журнальной публикации текста, вошедшего в книгу Ник. Шпанова «Тайна профессора Бураго. Выпуск 1».

В журнале «Красноармеец», 1942 №№ 20-23 были опубликованы главы из 2 и 3 частей (см. «Тайна профессора Бураго. Выпуск 2») в виде законченной приключенческой повести «Тайна профессора Бураго» с рис. Г. Балашова. А именно:

№20, стр. 22-24: 1. Таинственный стаканчик, 2. Старая трость;

№21, стр. 23-24: 3. Записка, 4. Неожиданное знакомство;

№22, стр. 22-24: 5. Глаза капитана Витемы, 6. Привратник морского музея;

№23, стр. 21-23: 7. Драконов мост, 8. Поединок на трапе.

3. В 1958 Н. Шпановым была выпущена книга «Война невидимок» (М: Советская Россия, 1958, 484 стр.). Книга написана на основе выходивших в 1943-44 шести выпусков «Тайны профессора Бураго» и двух частей «Войны невидимок», выходивших в журнале «Огонек» (1944 г., №№1-17, публикация не была завершена). При подготовке издания 1958 г. автор переработал практически весь текст, кроме того, были полностью удалены ряд глав. Из текста части 1 была удалена глава 8 «Их становится трое», а из части 2 глава 16 «Поезд уходит во-время»

4. В части 1 «Погибаю, но не сдаюсь» присутствует в качестве персонажа командир миноносца «Керчь» старший лейтенант Кукель. Владимир Андреевич Кукель (Кукель-Краевский) (1885 - 1938) - историческое лицо, командовал в 1918 г. эскадренным миноносцем «Керчь», и принимал активное участие в событиях описанных в книге Н. Шпанова. Сам В.А. Кукель написал книгу «Правда о гибели Черноморского флота 18 июня 1918 года» (Петроград: Ред. изд. отд. Морского ведомства, 1923, 62 стр.) Служил при Советской власти на различных должностях, последняя - начальник морской пограничной охраны Дальневосточного округа, капитан 1 ранга. В 1938 г. был репрессирован, реабилитирован в 1957 г. Странно, что писателю Н. Шпанову разрешили в 1943 г. вставить в свою книгу такого персонажа. Писатель мог не знать, что В.А.Кукель был уже репрессирован, но компетентные товарищи в издательстве или из органов, осуществляющих функции цензуры, должны были подсказать. (Информация о В.А. Кукеле взята из Википедии)

5. Сканирование производилось с разрешением 600 DPI. В pdf-файле имеется слой с распознанным текстом, в распознанном тексте имеется некоторое количество ошибок распознавания, которые не исправлялись. Обложка у книги была цветная, но при сканировании в наличии имелась только черно-белая ксерокопия.

Сканирование, подготовка документа и составление примечаний - Максим Безгодов. Санкт-Петербург, 23 января 2011 г.