Тайна рода Загорских

Глава 1

— Что с ним такое? — испуганно вскрикнула одна из девчонок.

Даша не могла понять происходящего. Ещё несколько минут назад небольшая группа студентов их курса, и она в том числе, тихо-мирно беседовали, потом посмеялись над одним из преподов, который не выговаривал, кажется, половину алфавита, что, впрочем, не мешало ему читать захватывающие лекции, как вдруг случилось вот это.

Мимо них по коридору прошла сокурсница Ульяна Сорокина. Скорее даже не прошла, а проскользнула бесплотной тенью. Она панически боялась внимания к собственной персоне и старалась оставаться как можно более незаметной. Ну, прошла бы и прошла. Так нет, парень из их компании Лёнька Голубь, заметив Ульяну, начал куражиться. Никогда не мог оставить её в покое, вечно к ней цеплялся и отпускал разные шуточки.

Вообще-то, Лёнька был первым красавцем на курсе, и любая девчонка была бы рада с ним дружить. Любая, но не Ульяна Сорокина. Та делала вид, что его не замечает, а, если и слышала Лёнькины колкости, то пропускала их мимо ушей и бочком-бочком обходила стороной. А тут не выдержала и остановилась.

— Ну что, гражданка сектантка, — обрадовался Лёнька и начал свой очередной заход, — спешите к своим собратьям и сосестрам — таким же чокнутым? Никак не желаете снизойти до нас, простых смертных?

Надо сказать, что Ульяна, действительно, выглядела странно. Ходила в неизменной юбке чуть ли не до пола, которая скорее напоминала бесформенный серый мешок, а сверху набрасывала шерстяную кофту с длинными рукавами — она их всегда натягивала на кисти рук, так что наружу выглядывали лишь кончики пальцев. Держалась особняком, ни с кем не знакомилась, хотя училась уже на третьем курсе. На лекциях садилась с краю и всё тщательно записывала, а по окончании занятий сразу же отправлялась домой. Конечно, среди всех прочих эта девушка воспринималась белой вороной. Помимо нелепой внешности и странного поведения, в ней было ещё нечто такое, что отпугивало тех немногих, кто по-свойски пытался сократить дистанцию. То ли её пронзительный взгляд, то ли некая отрешённость, не присущая молодым людям, настораживали и заставляли поскорее ретироваться.

Ульяна приблизилась к Лёньке и не мигая уставилась на него. Сначала парень по инерции продолжал дурашливо улыбаться и отпускать свои излюбленные шуточки, а потом вдруг замолчал и побледнел. Он застыл как соляной столб, не мог пошевелить и пальцем и лишь беззвучно хватал ртом воздух, а в его глазах мелькнул смертельный страх.

Народ притих и испуганно замер. Никто не знал, что происходит, а, главное, чем помочь несчастному Лёньке. Тот был уже совсем плох и, похоже, собирался рухнуть к ногам присутствующих.

Громкий вскрик одной из девчонок вывел ребят из оцепенения.

— Голубок, ты чего? — кинулись к Лёньке сразу два парня.

И вовремя, потому что он осел прямо им на руки.

— Надо срочно вызвать скорую! — истошно заверещала другая девчонка.

Тут же опомнилась и сама стала звонить.

Ребята как-то не связывали Лёнькин обморок с тем, что на него уставилась Ульяна. Ну, действительно, разве может поплохеть молодому здоровому парню от взгляда какой-то там заполошной девицы? О ней все сразу забыли и оттёрли её, обступив Лёньку и пытаясь привести его в чувство. И только Даша с тревогой смотрела на Ульяну, интуитивно угадав, в чём тут дело.

— Зачем ты так? — тихо спросила она Сорокину.

Та вздрогнула и вскинула на Дашу свои голубые глаза. А Даша, перехватив её взгляд, ужаснулась — столько в нём было неведомой силой и пугающего магнетизма.

— При чём тут я? — тоже тихо ответила Ульяна. — Этот Голубь меня достал…

— И поэтому ты решила его убить? — иронично осведомилась Даша.

— Издеваешься? — усмехнулась Ульяна. — Чем это я могу его убить?

— Сама знаешь… — жёстко проговорила Даша. — Я никому не скажу, а ты срочно помоги Лёньке. Уверена, что сможешь. Пока он, действительно, не отправился на тот свет…

За два с лишним года, что они учились вместе, это был, пожалуй, самый длинный диалог Ульяны из всех, что она произнесла с однокурсниками. Девушка больше не стала спорить, а тихонько просочилась сквозь кольцо ребят, обступивших Лёньку, и взяла его за руку. Тот сразу открыл ошалелые глаза и начал озираться по сторонам. Потом затряс головой, словно отгоняя морок, и попытался подняться. Все облегчённо вздохнули.

— А почему я на полу? — спросил он ребят. — Что, вообще, случилось?

— Ты не помнишь, как бухнулся в обморок? — засмеялся один из парней. — Ну, Голубь, ты даёшь!

— Я? — вытаращил глаза Лёнька. — В обморок? С чего это вдруг?

Силы возвращались к нему буквально на глазах. Ребята помогли страдальцу принять вертикальное положение, но теперь их помощь уже не требовалась — Лёнька уверенно стоял на ногах, а смертельная бледность, разлившаяся по лицу, сменилась привычным румянцем.

— Чёрт его знает! — махнул рукой другой приятель. — Может, перезанимался? Или перепил накануне?

И парни жизнерадостно заржали со всей беспечностью юности. А вместе с ними и Лёнька, который уже окончательно пришёл в себя.

— Ха, так это Ульянка тебя за руку подержала! — вдруг вспомнил наблюдательный третий. — И ты тут же вскочил. Во как подействовала! Слушай, а, может, это любовь? Гнобишь её, а сам по ней сохнешь…

— Иди ты! Какая там любовь… — нахмурился Лёнька. — А, кстати, где Ульянка-то?

Он оглянулся, но девушки нигде не было. Сделав своё дело, та сразу ушла — так же тихо, как и появилась. Лишь напоследок обменялась с Дашей понимающими взглядами — мол, молчи, ты ведь обещала. А Даша смотрела ей вслед, пока она не скрылась из вида, и всё пыталась осознать, что же здесь случилось всего несколько минут назад.

Об этом происшествии все очень скоро забыли, ведь студенческая жизнь била ключом, и у каждого имелись свои заботы. Все, кроме Даши Загорской. Её не покидало ощущение, что она невольно проникла в чужую тайну. Теперь Даша стала присматриваться к Сорокиной, исподтишка (как ей казалось!) наблюдая за ней на лекциях, в столовой и студенческих коридорах, пока однажды Ульяна не перехватила её взгляд и не приложила палец к губам, тем самым напоминая о данном обещании. Не выдержав, Даша поделилась своими впечатлениями с приятельницей Светой Войнович.

— Эта Ульяна какая-то не такая… — однажды заявила Даша, когда они со Светой после занятий шли к метро.

— Конечно, не такая… — усмехнулась Войнович. — А ты что, только сейчас заметила?

— Просто в последнее время это стало особенно бросаться в глаза… — туманно пояснила Даша.

— А почему ты вдруг о ней вспомнила? — насторожилась приятельница. — Что-то случилось?

— Нет, ничего… — поспешно проговорила Даша. — Как-то само пришло в голову…

Её так и подмывало рассказать о том происшествии с Лёнькой, но в последний момент она прикусила язык. Что-то останавливало, не давало выболтать чужую тайну. В конце концов, Даша ведь обещала Ульяне молчать, так что лучше не распространяться на эту тему. А то мало ли что! От Ульянки можно ожидать чего угодно. Странная она. И опасная. С такой лучше не связываться.

— Да ну её… — махнула рукой Света. — Зачем говорить об этой юродивой? Как будто нет других тем…

— Например? — облегчённо вздохнула Даша, которая уже и сама была не рада, что затеяла разговор.

— Ты знаешь, что тут Лёнька Голубь отчебучил? — затараторила Света. — Связался с аспиранткой, вот! Нашёл себе старуху…

Она, как и большинство девчонок их курса, неровно дышала к красавчику Лёньке, поэтому готова была обсуждать его часами.

— Нет, я этого не знала, — поморщилась Даша. — И, честно говоря, не хочу знать. Мне он неинтересен.

— Ты серьёзно?! — воскликнула Света. — Или просто прикидываешься?

У неё в голове не укладывалось, что кто-то мог оставаться равнодушным к её кумиру.

— А с чего это вдруг я должна прикидываться? — раздражённо пожала плечами Даша. — Мне что, надо визжать от восторга при виде смазливой физиономии Голубя? Или петь дифирамбы его скудному умишке? Тоже мне райская птица!

— Ну не скажи… — Света даже обиделась. — Конечно, не райская птица, а Голубь… Наш сизокрылый голубок… Он далеко не дурак и к тому же симпатяга…

— Не вижу в нём ничего особенного, — отчеканила Даша. — И не понимаю ажиотажа вокруг его персоны…

— Ты потому так говоришь, что сама в него влюблена, а он не обращает на тебя внимания! — выпалила Войнович.

— Глупая ты, Светка… — улыбнулась Даша. — Хоть раз сними розовые очки и посмотри на Лёньку объективно… Сразу поймёшь, что это не тот вариант, и что есть ребята получше…

Слава богу, они уже спустились в метро, и дальше им было не по пути, а то точно бы поссорились.

— Ну пока, — надула губы Света.

Ей совсем не хотелось развенчивать своего героя.

— Пока, подружка, — кивнула Даша. — Можешь и дальше витать в облаках, если тебе так нравится…

Света обиженно дёрнула плечом и побежала на свой поезд, который только что с грохотом выкатился на платформу. Даша посмотрела ей вслед и двинулась в противоположную сторону. Она снисходительно относилась к симпатии своей приятельницы. Да, есть девчонки — и их большинство! — которые влюбляются в парней, что нравятся всем. Проще говоря, в общепризнанных кумиров. Даша не могла отнести себя к этой категории. То, что нравилось всем, в ней скорее всего вызывало протест и бурю негодования. Так было до сих пор. Так случилось и с Лёнькой Голубем. В самом начале первого курса Даша, конечно, обратила внимание на высокого крепкого парня со светлой шевелюрой и большими тёмно-карими глазами, потому что тот был слишком заметным. Она уже собралась в него влюбиться, но как только сообразила, что в своём интересе не одинока, и что ей предстоит влиться в довольно-таки многочисленную армию Лёнькиных поклонниц, её сразу будто бабки отшептали, и Лёнька как объект любви перестал для неё существовать.

Он был неглуп, но, кроме выдающейся внешности, пожалуй, ничем особенным не отличался. Главная же проблема состояла в том, что Даша не желала довольствоваться «пищей», которая нравилась всем. Ей хотелось найти что-то своё — неповторимое и принадлежащее только ей. Поэтому она с лёгкостью отказалась от идеи влюбиться в Лёньку и оставила его на растерзание сокурсницам, да, похоже, ещё и девицам постарше, тоже запавшим на Голубя. Толкаться в очереди, распихивая локтями остальных — это был не её стиль. А Светка, видимо, так и осталась на уровне девочки-подростка, ни грамма не повзрослев и не разобравшись в ситуации. А, может, Лёнька ей действительно нравился? Или всё-таки она оказалась из категории тех девчонок, которые влюбляются в кумиров большинства?