Тайна рода Загорских

Глава 24

— Бери, Силантий, не бойся… — улыбнулась Даша. — Здесь нет никакого обмана… Я освобождаю всех своих крепостных, и вас в том числе…

— Благодарствуйте, барыня… — наконец, прохрипел Силантий, который был ещё очень слаб, а от только что пережитого шока едва мог говорить.

— Матушка, барыня, да неужто? — Матрёна растерянно переводила глаза с Даши на мужа. — Это взаправду?

— Это чистая правда, — продолжала улыбаться Даша. Всё же так приятно творить добрые дела и делать людей счастливыми! — И мой вам совет — уезжайте из своей деревни как можно скорее…

— Куда? Почему? — тут же посыпались вопросы.

— Почему — не могу объяснить… — уклончиво ответила Даша. — Но поверьте — для вас это было бы лучше всего… А уж куда решайте сами…

— У меня брат в Твери, — сразу вспомнила Матрёна. — По плотницкому делу… В артели…

— Вот и хорошо! — обрадовалась Даша. — Может, он вас приютит… А в деревню вам возвращаться не стоит…

У Силантия с Матрёной от всего голова шла кругом, и они никак не решались принять документы и купюры. Разве можно взять барские деньги? А вдруг это ловушка, и потом их обвинят в воровстве? И такое бывало, с хозяевами надо держать ухо востро…

— Бери и ничего не бойся! — повысила голос Даша, насильно вложив в руку Силантия свои подношения. — Выздоравливай и уезжай! А мне пора…

— Благодарствуйте, барыня… — растерянно проговорил тот.

— Матушка, барыня, храни вас Господь… — била поклоны Матрёна.

«Ну вот, может, и им повезёт…» — облегчённо вздохнула девушка, покидая больницу.

Вернувшись домой, Даша тут же велела позвать управляющего. Тот явился, взирая на хозяйку с большим опасением — что взбредёт ей в голову на этот раз? И так у него не стало никакого житья — весь в работе.

— Порфирий Михайлович, задумала я начать в ближайшей деревне строительство школы для крестьянских детишек и больницы для бедных… — с милой улыбкой сообщила Даша.

«О господи! — мысленно простонал управляющий. — Час от часу не легче! Никак барыня решила сжить меня со света…»

— Как прикажете, Дарья Сергеевна… — обречённо поклонился он. — Только, позвольте заметить, мы ещё с вольными не разобрались…

— Ничего, это можно делать одновременно… — махнула рукой Даша. — Я уже не раз говорила вам — возьмите себе толковых помощников и начинайте как можно скорее…

«Опять скорее! — скрипнул зубами Порфирий Михайлович. — И деньжищи-то какие! Нет, определённо барыня разорится — не сейчас, так потом… Надо мне с этой должности уходить…»

— Воля ваша, Дарья Сергеевна… — поклонился он. — В ближайшие дни начнём строительство…

— Вот и хорошо! — обрадовалась Даша и тихо добавила: — Помните, Порфирий Михайлович — добрые дела вам зачтутся…

И работа закипела. Даша лично контролировала процесс и торопила всех его участников. Люди привыкли жить неспешно, а тут их гоняли в хвост и в гриву, но дело, ей затеянное, того стоило. «Пусть это будет некий культурно-медицинский центр для всей округи… — подумала она. — Ведь наверняка многие крестьяне останутся здесь и после освобождения, и из ближайших деревень люди смогут приезжать сюда лечиться и учить своих детишек…»

Даша уже стала узнавать насчёт учителей и врачей для новых заведений — всё через ту же Фелицию Михайловну, которая с радостью поддержала её начинания.

— Ой, Дарья Сергеевна, я ведь и сама могла бы поработать в школе! — с энтузиазмом сообщила она. — И других найду… Двух-трёх человек ведь будет достаточно? С врачом сложнее, но, думаю, фельдшера отыщем…

— Спасибо вам, дорогая Фелиция Михайловна, — обняла её Даша.

«По поводу врачей в моей больничке — это я замахнулась… — подумала она. — Привыкла, как в наше время, а тут их много не может быть по определению… Действительно, хоть бы фельдшера найти, чтобы первую помощь оказывал… Но если постараться, то кое-что можно сделать… У бедняков и такого не было…»

Порфирий Михайлович трудился в поте лица на два фронта — составлял вольные и следил за строительством. Он был человеком честным и обязательным и не мог бросить свою хозяйку в трудную минуту. «Вот доведу всё до конца, тогда и возьму расчёт», — решил управляющий. Но в глубине души — он даже самому себе в этом не признавался! — понимал, что они делают благое дело, и неожиданно ему это стало приносить большое моральное удовлетворение.

В один из вечеров к Даше наведался помещик, которого она раньше не встречала. Он её насторожил своим слишком фривольным поведением — не иначе как пользовался особым расположением Дарьи Сергеевны.

«Хорошо бы узнать его имя — невольно промелькнула у неё мысль. — А то даже не представляю, как к нему обращаться…»

Но тут её выручила горничная, которая запоздало объявила:

— Барыня, к вам Семён Яковлевич Гущин…

— А я уже тут, а я уже тут! — радостно сообщил гость.

— Добро пожаловать, — сдержанно поприветствовала его Даша.

— Здравствуй, моя милая… — неожиданно шепнул он ей на ухо, обдавая горячим дыханием. — Поди, соскучилась…

И как-то нехорошо усмехнулся.

— Мне скучать некогда, — без улыбки констатировала Даша. — Дел очень много…

— Наслышан я о твоих делах… — осклабился Семён Яковлевич. — Уж прости, но глупость несусветная… Толку от них не будет, одно разорение…

— Почему это не будет толку? — обиделась Даша, заливаясь румянцем.

— Вот такая ты мне нравишься больше всего! — воскликнул он и по-свойски погадил её по щеке. — Сердитая, горяченькая…

— Я бы попросила… — возмущённо отстранилась Даша.

— А что бы ты попросила? — игриво спросил Семён Яковлевич. — Может, сразу пойдём к тебе?

— Я вас не понимаю… — отступила на шаг она.

— Так уж и не понимаешь? — продолжил игру гость. — Но меня воспламеняет твоя неприступность…

— Может, вам лучше уйти? — испуганно предложила Даша, совершенно не представляя, как ей отделаться от нахального визитёра.

То есть Дарья Сергеевна, вероятно, ему и обрадовалась бы, но Даше вовсе не светило за неё отдуваться.

— А, может, мне лучше остаться? — стал наступать гость. — Я ведь непривередлив, ты же знаешь… Не хочешь к тебе, можно и здесь…

И неожиданно одним прыжком приблизился к ней и заключил в стальные объятия. Даша даже пикнуть не успела.

…Ангелина, которая наблюдала за происходящим, не на шутку всполошилась: «Дашке самой не удастся от него отбиться! Значит, опять придётся мне…» Она сконцентрировала всю свою энергию и направила её в сторону горничной. Та вдруг почувствовала сильное беспокойство и непреодолимое желание пойти в гостиную, хотя и не понимала зачем.

Она вошла и увидела, как гость бесцеремонно ощупывал хозяйку и пытался приподнять подол её платья.

— Барыня, чай-то подавать? — громко спросила горничная — эта реплика прозвучала будто сама собой, помимо её воли.

— Какого чёрта? — прошипел Семён Яковлевич и нехотя отпустил Дашу.

— Обойдёмся без чая! — пришла в себя та. — Потрудитесь выйти вон!

Она вспомнила, что слышала эту фразу в одном из старых фильмов и тут удачно её ввернула.

— Что-что? — удивлённо переспросил гость, решив, что ослышался.

— Потрудитесь выйти вон! — ещё громче выкрикнула Даша. — Я больше не хочу вас видеть!

— Ты уверена в этом? — насупился Семён Яковлевич, и у него на скулах заходили желваки.

— Абсолютно! — подтвердила Даша. — И хватит мне «тыкать»!

— Отставку, значит, даёшь мне, милая? — угрожающе стал надвигаться на неё он.

— Вон! — во всё горло закричала Даша. — Прокоп! Прокоп!

— Ну и оставайся со своим Прокопом! — досадливо поморщился гость.

— Звали, барыня? — тут же возник на пороге Прокоп с его неизменной плетью.

— Пожалуйста, проводи барина до выхода! — подчёркнуто вежливо распорядилась Даша.

— Слушаюсь! — поклонился Прокоп и выжидательно посмотрел на Семёна Яковлевича.

Тому ничего не оставалось, как убраться восвояси.

— Потом пожалеешь… — обернулся он на прощание — то ли угрожал, то ли ему просто было обидно.

…Когда Даша оказалась в безопасности, Ангелина выдохнула. «Ещё пара таких эпизодов, и я останусь совсем без сил… — усмехнулась она. — Пора бы Дашке возвращаться — хорошего понемножку». Управление людьми в другом временном пространстве, действительно, требовало колоссальной концентрации магический энергии, которую, как и любую другую, необходимо было восполнять.

У Даши оставалось ещё одно важное дело — ей предстояло во что бы то ни стало встретиться с князем Загорским, ведь от этого зависело существование всего её рода.

«Дарья Сергеевна, кажется, познакомилась со своим будущим мужем за границей? — вспомнила она. — Неужели мне тоже придётся отправляться в Европу? Жуть! Это у нас можно добраться на самолёте за несколько часов, а тут так долго… И как же с местным строительством? Без меня, боюсь, всё заглохнет…»

Но делать нечего — согласно первому «сценарию» надо было ехать в Европу и надеяться, что Господь сведёт её там с князем Загорским. «Только по дороге загляну-ка я в Петербург и проведаю Ярослава с Лукерьей, а то вдруг у них какие-то трудности…» — решила Даша.

Она сделала необходимые распоряжения, поручив Порфирию Михайловичу довести начатые дела до конца, на всякий случай попросила Фелицию Михайловну написать ещё одно сопроводительное письмо для её родственника в университете, чтобы явиться к нему не с пустыми руками, и, собравшись в дорогу, отправилась в путь.

Как ни странно, по указанному адресу она легко нашла родственника Фелиции Михайловны. Им оказался невысокого роста лысоватый дядечка-весельчак по имени Сергей Аполлинариевич.

— Ну как там наш подопечный? — поинтересовалась Даша после приветствий и обмена любезностями.

— Да всё в порядке, милейшая Дарья Сергеевна, не извольте беспокоиться! — радостно сверкнул умными глазками-буравчиками новый знакомый. — Я устроил нашего Ярослава и его маменьку тут неподалёку, в меблированных комнатах… А в университете как раз скоро начнутся занятия… Учёбу Ярослав уже оплатил…

— Ой как хорошо! — Даша чуть не захлопала в ладоши, но вовремя сдержалась.

— Позвольте выразить вам своё восхищение, любезная Дарья Сергеевна… — слегка поклонился Сергей Аполлинариевич.

— За что это? — удивилась Даша.

— За ваше участие в судьбе этих двух людей… — он сразу стал серьёзным. — Вы сделали такое важное дело…

Даша смущённо замолчала. Она не привыкла принимать похвалы.

— А Ярослав оказался очень способным… — продолжал Сергей Аполлинариевич. — Прямо самородок… Я тут с ним побеседовал на досуге, так, знаете ли, с его цепким умом и оригинальным мышлением он далеко пойдёт…

— Ну дай-то Бог… — в тон ему проговорила Даша.