Тайна старого камина

Глава XV Ночная вылазка

Миша приподнялся на локте. Уже с полчаса в квартире было темно и тихо, но он все не решался встать.

Ему хотелось быть уверенным, что все крепко уснули.

И потом, чем ближе подходило назначенное время, тем больше пробирало его холодом. Какое же отчаянное дело они затеяли! У Ани в пылу азарта, их вылазка казалась веселым приключением. Теперь, в темной тишине ночи Миша все яснее понимал, насколько это не так и чем их задумка может обернуться. Он уже почти жалел, что они не послушали Сашу… Если бы не стыд перед друзьями, Миша, может, и остался бы дома.

Наверное, и другие испытывали нечто похожее.

С родителями особых хлопот не было. Они, конечно, удивились, что сын сообщает им о ранней школьной экскурсии на ночь глядя, но поверили. Мама отругала его за безалаберность: «Если бы ты раньше сказал, я бы успела получше собрать тебя в такую поездку…» Но это пустяки.

Миша встал, быстро оделся, взял заранее приготовленный рюкзак и выскользнул из дому, стараясь производить как можно меньше шуму.

Во дворе было тихо и пустынно. Миша огляделся, вдохнул свежего и зябкого ночного воздуха и направился к выходу со двора — к месту встречи.

В просвете, у самых ворот на улицу (собственно говоря, ворот уже давно не было — остались лишь два мощных кирпичных столба, на которые эти ворота некогда были навешены), он увидел неясную тень. Подойдя поближе, он понял, что это Саша.

— Привет! — сказал он. — Нормально выбрался?

— Да, — ответил Миша. — А ты?

— Я тоже. Правда, не без риска. У отца напряженка на работе. Он как в девять вечера ушел, так еще не приходил. Я выждал, когда мама уснула, и смылся. Отец обычно ко мне в комнату не заглядывает. Только бы не вышло какой-нибудь накладки… Остальных еще нет.

— Я вижу… Как ты думаешь, Петька выберется или нет?

— Пожалуй, выберется. Он изобретательный… Кто это? Привет, Сережка!

— Все в сборе? — спросил Сережа, подойдя к друзьям.

— Аню еще ждем..

— А меня уже не ждете? — раздался знакомый голос.

— Петька!..

Петя тихо подошел со стороны улицы.

— Пришлось изворачиваться, хотя я этого не люблю, — стал рассказывать он. — Сослался на то, что мне необходимо забрать у приятеля нужные тетрадки. Созвонился с одним из школьных приятелей, он в случае чего подтвердит, что я ночевал у него. Его родители сейчас в командировке, он только с бабушкой живет, а бабушка к телефону почти не подходит. Так что если накладки не выйдет, то все будет нормально. Я оставил маме его телефон. Если мама позвонит, он скажет, что я еще сплю или уже уехал — в зависимости от времени. Хорошо, что между родителями прямой связи нет и отец до поры ничего не узнает. Иначе бы он в такой ситуации вполне мог погнать на машине к моему приятелю, чтобы вправить мне мозги — и получился бы прокол. Труднее всего было маму уговорить. Но тут помогло то, что она очень следит за моей учебой. В общем, я с вами, а остальное неважно!

Тут и Аня-Оса подошла.

— Петя! — тоже изумилась и обрадовалась она. — Вырвался?

— Как видишь. Ну что, в путь?

Ребята шли бодрым и скорым шагом, на ходу рассказывая Пете подробности всех событий прошедшего дня, еще раз обсуждая эти события, строя новые догадки, пытаясь найти ответы на мучившие вопросы. Ночная свежесть, тишина и покой подействовали на них благотворно, развеяли тревоги и усталость, и казалось, что им по плечу любое, даже самое немыслимое, дело. К тому же теперь они чувствовали локоть друг друга и знали, что каждый из них не подведет остальных.

— О, вот мы и пришли! — вполголоса сообщил Миша, когда ребята вышли к знакомому скверику почти напротив галереи.

Сережа поглядел на часы.

— Мы уложились меньше чем в полчаса, — сказал он. — Ну, что, вперед, на штурм?

— На штурм! — яростно поддержали его друзья.

Ребята рысцой пересекли улицу и вошли во двор.

— А ну-ка, на свой наблюдательный пост! — скомандовал Сережа. — Только веревочную лестницу нам оставь, не забудь! Все остальные, готовьтесь! Кто полезет открывать форточку?

— Давайте я, — предложил Петя. — Я неплохой спортсмен. Думаю, у меня получится.

— Я буду тебя подстраховывать! — заявил Миша. — За то время, что я торчал здесь с биноклем, каждый выступ крыши изучил.

— Держи, — протянул Сережа Пете инструменты. — А мы с Сашей будем следить, все ли спокойно. Если что, свистнем.

Все прошло как по маслу. Недаром ребята так тщательно все продумали и многократно обсудили. Петя с Мишей забрались на крышу, достаточно пологую, чтобы по ней можно было без труда передвигаться. Миша привязал веревочную лестницу к двум бельевым веревкам, а бельевые веревки — к трубе. Петя спустился к окну кабинета директора и в два счета расковырял отверткой запоры форточки настолько, что форточки внешней и внутренней рамы отворились. Теперь оставалось только наружную форточку немного дернуть на себя, а ту, что за ней — толкнуть вовнутрь. Петя пролез в форточку и распахнул окно целиком.

Ребята следили за ним, затаив дыхание и одновременно зорко поглядывая по сторонам: случайный запоздалый прохожий, возвращавшийся домой, или какой-нибудь страдающий бессонницей жилец могут все испортить. Момент критический — ведь когда мальчики окажутся внутри и затворят за собой окно, они будут недоступны для посторонних глаз. А пока что… Но вокруг было темно и тихо.

Миша отвязал веревочную лестницу от трубы. Петя втянул ее в кабинет, привязал один конец лестницы к ножке массивного стола, а другой свесил наружу. Саша и Сережа поднялись к нему. Последним поднялся Миша — ему пришлось сначала спуститься с крыши. Ребята заперли окно и затворили форточки так, чтобы не было видно легких повреждений на запорах. Лестницу и веревки они убрали в свои рюкзаки.

— Первым делом надо осмотреть подсобку, — сказал Петя. — Нужно же где-то спрятаться.

Осмотрев подсобку, они сошлись на том, что лучше всего забраться на верхние широкие стеллажи, больше похожие на антресоли. Там можно будет укрыться рулонами бумаги и холста. Грабители вряд ли сунутся на эти стеллажи, где для них нет ничего интересного.

— Скорей всего они заберут Левитана, Тернера и еще несколько самых дорогих вещей, — предположил Миша.

— Вполне вероятно, — согласился Петя. — Если только они не пригонят фургон, чтобы выгрести всю галерею подчистую… Так! Где спрятаться, мы нашли — можно идти в разведку.

Он прошел в кабинет, увлекая за собой остальных, осмотрел поверхность директорского стола, потом стал выдвигать ящики.

— Какие-то документы… — пробормотал Петя. Посветив для верности фонариком, он вдруг изменился в лице. — Смотрите!

Он вытащил несколько документов, аккуратно соединенных цветной скрепкой, снял скрепку и разложил документы на столе. Его друзья ахнули, увидев, что это такое.

Первый документ был разрешением на вывоз за границу изразцового панно Врубеля «Князь Гвидон», приобретенного галереей «Геликон Арт» у последнего законного владельца, Смирнова Н.И. К разрешению прилагалась цветная фотография панно! Все было заверено печатями разрешительной комиссии Министерства культуры. Второй документ был квитанцией таможенной пошлины, еще неоплаченной.

— Пошлина по теперешнему курсу почти в шесть тысяч долларов, — прикинул Сережа. — Интересно, это много или мало?

— Это зависит от того, какой процент от стоимости вещи должна составлять пошлина, а мы этого не знаем, — заметил Саша. — Я припоминаю, что читал где-то… Ну да, в каком-то детективном романе, чего вы смеетесь? Так вот я читал, что во многих странах пошлина на произведения искусства составляет сто процентов их стоимости. Если так, то это очень мало.

— Меня больше интересует, откуда взялась новенькая цветная фотография вещи, которой у них нет и быть не должно! — вмешался Миша. — Да еще печатью заверенная…

— Я, кажется, понимаю, — сказал Петя. — Видите, фотография чуть смазана. Наверное, это нарочно. Я видел в альбоме Врубеля репродукцию другого «Князя Гвидона». На этой фотографии именно она и переснята. Видно, они решили или знали наверняка, что для каминного панно Пияшева Врубель повторил прежний вариант. И сфотографировали его, сделав снимок чуть смазанным на случай, если панно Пияшева отличается по каким-то деталям от первого варианта и эти мелкие различия нужно замаскировать. А печать… Если они постоянно оформляют своим покупателям разрешения на вывоз, то в этой самой комиссии их хорошо знают — вон и пошлину им выписали сильно заниженную, если Саша прав. И выписали не за красивые глаза, конечно… Поверили на слово, что эта вещь у них есть, и проштамповали фотографию без предъявления оригинала. Конечно, какой дурак станет оформлять к вывозу то, чего у него нет на руках, да еще платить за это огромную пошлину? Это все понятно. Интересней другое — все это значит, что они подготовились срочно вывезти панно за границу, как только его получат… И вот что еще интересно… — И Петя посветил фонариком на третий документ.

Это был договор купли-продажи. В нем указывалось, что некий Смирнов Н.И., являющийся внучатым племянником владельца оригинала панно доктора Пияшева А. Л. и единственным законным наследником вышеупомянутого Пияшева, а потому и законным владельцем перешедшего к нему по наследству каминного панно, продает панно галерее. А цена равнялась таможенной пошлине! Тут же была приложена официальная расписка в получении денег.

— Так вот откуда взялась цифра суммы пошлины! — вырвалось у Саши.

— Да, — кивнул Петя. — Они предъявили этот договор комиссии, и комиссия назначила пошлину в сто процентов той цены, которую за панно уплатила галерея. Все чисто, не уцепишься, хотя понятно, что махинации тут еще те… Но займемся делом. — Он вытащил из своего рюкзака фотоаппарат.

— Хочешь переснять эти документы? — спросил Миша. — Но как ты потом докажешь, что эти снимки сделаны в то время, когда панно у них еще быть не могло?

— Очень просто! — усмехнулся Петя. — Это камера с прибамбасами. Внутри нее какие-то вечные часы, и она прямо на негативе проставляет время, число и год, когда сделана фотография. Потом, при проявке и увеличении, в углу карточки возникают маленькие белые цифирки. Хорошо, что мама прихватила фотоаппарат в пансионат. До завтрашнего дня она его не хватится. А если хватится, я скажу, что он ведь был у меня в рюкзаке, вот я и забыл его вынуть, когда на полной скорости умчался в Москву… — Петя сфотографировал каждый документ по отдельности, а потом все вместе.

— Впрочем, чего уж там! — И он весело махнул рукой, забрал документы и, сложив их так, чтобы ни один сгиб не прошел по фотографии, убрал в карман. — Спишется на грабителей, — пояснил он друзьям и задвинул ящик стола. — А теперь нам не мешало бы осмотреть залы галереи и сфотографировать все, что там есть. Тоже может пригодиться для улик…

— Но как мы выберемся из кабинета в залы, если дверь заперта? — хлопнул себя по лбу Миша. — Об этом мы и не подумали!

— Я подумал, — спокойно сказал Сережа. Он пошел к двери, на ходу извлекая из кармана большую английскую булавку, длинный гвоздь, тонкое шило и изогнутый кусок закаленной стальной проволоки. — Я ведь говорил вам, что смыслю в замках. Чинить приходилось, так что я знаю, как они устроены. Посветите мне кто-нибудь.

Трое его друзей наперегонки бросились к нему со своими фонариками.

— Ага… — пробормотал Сережа. — Возможно, уже это сработает. — И он принялся орудовать булавкой.

В замке что-то тихо щелкнуло — и дверь отворилась.

— На окнах со стороны улицы опущены жалюзи, так что свет вспышки не должен привлечь внимание… — прикинул Петя и принялся быстро фотографировать стену за стеной, щит за щитом, стараясь охватить все имеющиеся в галерее произведения.

Его друзья тем временем бродили по залам и, посвечивая себе фонариками, восторженно любовались тем, что их окружало.

Саша добрел до главной двери в галерею и вдруг кинулся к друзьям, прижав палец к губам.

— Тише! В укрытие! Там, в замке, что-то царапает!

Друзья со всех ног кинулись в кабинет, а оттуда в подсобку. Сережа чуть задержался, чтобы с помощью той же булавки запереть дверь в кабинет. Потом и он вскарабкался на верхний стеллаж и затаился за рулоном холста.

Потянулись минуты томительного ожидания. Позднее ребята признавались друг другу, что это ожидание было страшнее всего: отступать уже некуда, а что будет — неизвестно… Каждый крепко сжимал в руке свой карманный фонарик, готовый, чуть что, подать Осе сигнал бедствия через окно подсобки.

Много или мало времени прошло, они не знали. Внезапно звякнула отпертая дверь. Звук был негромким, но он чуть не оглушил их в ночной тишине. Видно, он еще и потому так на них подействовал, что нервы у ребят были предельно напряжены.

Послышались шаги, потом кто-то подергал с другой стороны ручку двери директорского кабинета.

— Заперто, — послышался голос.

— Ну и что? Нам туда и не надо, — возразил другой.

При звуке первого голоса Сережа вздрогнул. Ему почудилось… впрочем, нет, конечно, это ему только почудилось. Известно, что ночная тишина искажает голоса.

— Давай быстрее, — прозвучал опять второй голос. — У нас тут делов-то…

— Куда ее? — спросил первый голос. Сережа вслушивался, пытаясь понять, прав он или нет: ему все же казалось, будто этот голос он уже слышал.

— А хоть сюда!.. — ответил второй голос. — Вешаем — и сматываемся!

Ребята недоуменно переглянулись. Стало ясно, что в директорский кабинет неизвестные наверняка не заглянут, поэтому друзья слезли с верхнего стеллажа и на цыпочках подобрались к двери кабинета. Сгрудившись возле нее, они пытались уловить все звуки, доносившиеся из залов.

Некоторое время ничего слышно не было. Потом захлопнулась и звякнула входная дверь.

— Ушли!.. — выдохнул Миша. — Сделали свое дело и ушли.

Сережа уже возился с замком, торопясь отпереть его и проникнуть в залы, чтобы увидеть, зачем забрались в галерею ночные незваные гости. Скоро замок поддался, и ребята выскочили в коридорчик, а оттуда разбежались по залам. Они услышали, как внизу взревела машина, — Наверное, это уехали те, кто побывал в галерее.

— Это были не грабители!.. — проговорил Саша. — Они сделали что-то совершенно особенное! Что-то подвесили — но что?..

— Вот что! — Миша указал на икону, висевшую во втором зале. — До их визита этой иконы тут не было!

— Одну минуточку… — Сережа снял икону со стены и оглядел ее со всех сторон. — Нет, — вздохнул он. — Если здесь и вмонтировано подслушивающее или даже видеозаписывающее устройство, то так хитро, что я его найти не могу. — Он еще раз осветил икону фонариком. — Ничего не видно…

— Почему ты решил, что эту икону могли повесить для слежки? — спросил Петя.

— Мне показалось… — начал Сережа и осекся. — В общем, я подумал, что раз в галерее ничего не исчезло, а наоборот, прибавилось, то это вполне могли быть следственные органы. Ведь мы знаем, что они интересуются фирмами Адрианыча. И тогда получается, охранник не подкуплен грабителями — он выполнял специальное задание…

— Но разве сотрудники галереи не изумятся, увидев утром икону, которой прежде не было? — спросил Саша.

— Возможно, здесь какая-то хитрая комбинация, — предположил Сережа. — Но я ведь и не утверждаю, что я прав. Я говорю, мне просто подумалось, что такое возможно…

— Как бы то ни было, история тут путаная и темная, — сказал Петя. — Давайте я сфотографирую эту икону — и уходим.

— Уже уходим? — вырвалось у Миши.

От того, что все произошло так быстро и даже буднично, он испытывал некоторое разочарование. Как, впрочем, и остальные. Столько подготовки, столько переживаний — и все ради того, чтобы услышать несколько коротких фраз, произнесенных какими-то людьми, заскочившими в галерею на две минуты… Мальчикам уже хотелось, чтобы грабители пробыли здесь подольше и поработали основательней, перетаскивая в машину все самое ценное, наконец, чтобы обшарили каждый уголок, заметили друзей… Но чтобы притом, конечно, друзьям удалось спастись, чудом улизнув в последний момент. Вот это было бы приключение! А так — ни то ни се, пшик какой-то… Хотя в глубине души ребята понимали: слава Богу, что все сложилось именно так, а не иначе. И чувство радостного облегчения было все же сильнее чувства разочарования, хотя им не хотелось в этом сознаваться даже самим себе.

И потом, они могли утешаться тем, что истинный смысл происходящего им пока не ясен. А смысл этот наверняка очень глубокий и зловещий. Просто так люди не станут договариваться с охранником и не полезут в галерею посреди ночи, отпирая при этом несколько мощных дверей с секретными замками… Нет, все это неспроста, и ребята не зря проникли в галерею: они оказались свидетелями чего-то таинственного!

Мальчики прошли в кабинет директора. Сережа запер дверь, и Петя сказал:

— Уйдем в том же порядке, в котором залезали. Сережа, Саша, вы спускайтесь вниз. И ты, Миш, тоже. Потом я отвяжу веревочную лестницу и швырну тебе. Ты поднимешься на крышу и спустишь лестницу мне. А я тем временем запру окно — и уйду через форточки, закрывая их за собой…

— И все-таки жаль, что так все кончилось — вздохнул Миша.

— Еще ничего не кончилось! — ответил ему Сережа. — Смотри!

В окне подъезда вспыхнул и погас фонарик. Оса звала на помощь! У нее что-то произошло!