Тайна старого камина

Глава VII Ценные сведения

Друзья Пети и Оськи времени зря не теряли.

Саша Мякин сидел за кухонным столом напротив отца и, подперев щеки кулаками, смотрел, как отец ест суп, с трудом заставляя себя помедленнее двигать ложкой, потому что привык делать все на ходу, да и проголодался— за день.

Аня — то бишь Оська — была права, когда говорила о наивной и до смешного трогательной вере Саши в своего отца. Мальчик гордился тем, что папа много лет обеспечивает порядок в их квартале — и неплохо справляется, — но при этом переживал, что отец застрял в самом низу служебной лестницы и с очередным званием его обходили не раз. Да что звание! Всего четыре года, как эта двухкомнатная квартира стала принадлежать им целиком. До этого она была коммунальной, и в той комнате, которую теперь занимали родители, жила большая семья. Саша до сих пор не мог привыкнуть, что у него есть своя комната. Прежде он жил в закутке, отделенном от мамы с папой ситцевой занавеской. И ведь сколько раз говорили его отцу: «Похлопочи ты, ведь дадут тебе отдельную квартиру, ты столько лет в милиции, и на хорошем счету!..» Отец лишь отмахивался. И только когда стало известно, что соседи съезжают, мать заставила его пойти и подать заявление на расширение жилплощади…

Саше очень хотелось как-нибудь помочь отцу. Скажем, напасть на след крупного преступника. Папа его, конечно, поймает, а уж тогда и майора дадут, и на Петровку работать возьмут… Ну, Саша был фантазер известный. И всегда убежденный, что в итоге будет так, как ему мечтается.

Он запоем читал сказочную фантастику — про гоблинов, троллей, хоббитов, ведьм. По несколько раз перечитал Толкина и все томики «Звездных войн» в разных изданиях. И, естественно, часто воображал себя героями любимых книг.

Не очень радостными выдались у него первые школьные годы. Одноклассники сначала побаивались сына участкового, но потом, поняв, что этот толстый добродушный увалень ни за что не побежит жаловаться отцу, стали устраивать ему пакости. Ставили подножки, сшибали с носа или прятали очки, учиняли злые розыгрыши. Саша сам себе порой удивлялся: и почему у него рука не поднимается дать сдачи обидчикам, почему он все терпит? Прячась от неприятностей, он все больше читал и в воображаемых мирах находил утешение. Потом его незлобивость наскучила одноклассникам. Что толку издеваться над тем, кто не сопротивляется и все воспринимает спокойно, как будто ему до лампочки? От него отстали, и Саша вздохнул полегче. Постепенно он сдружился со многими из своих обидчиков — и они оказались славными ребятами. Кажется, им теперь было даже немножко стыдно, что они поддались стадному чувству. А когда выяснилось, что у Саши отменная вратарская реакция и во многом другом этот «жиртрест» не промах, он стал почти всеобщим любимцем, как обычно случается с добродушными людьми.

Теперь, выждав, пока отец утолит первый голод, Саша проговорил:

— А я познакомился с мальчиком из первого подъезда. Ну, они недавно въехали. Его Петькой зовут. И он очень хороший. И родители у него — совсем не те новые русские, которые всем противны. Его отец много работает и много зарабатывает. В общем, нормальные люди.

— А, это те, что въехали в бившую квартиру Изоварова? — рассеянно спросил отец.

— Кто такой этот Изоваров? — поинтересовался Саша.

— Еще тот фрукт. Крупный был правительственный чиновник и взятки хапал по крупному. Видно, кому-то дорогу перешел, потому что на него анонимный донос прислали. Так мы его и зацепили.

— Разве сейчас нельзя точно установить автора анонимки? — спросил Саша.

— В большинстве случаев можно. Экспертиза сейчас умеет почти все. Но тут был случай особый. Донос набрали на компьютере, отпечатков пальцев на нем не было. А ведь автор доноса знал очень много… Он такие данные подкинул, так указал, где искать улики, что стало ясно: он не из случайных людей. Нам очень хотелось его найти, но…

— А когда это было? — спросил Саша.

— Дай-ка сообразить, — сказал отец. — Ты знаешь, очень быстро все произошло. От начала следствия до суда — месяца четыре. Скоростные сроки, ведь иногда такие процессы затягиваются года на два.

— Почему так быстро? — с подозрением спросил Саша.

— Трудно сказать. Ну, конечно, дело было ясное, потом тогда вышел указ об усилении борьбы со взяточничеством, так что Изоваров под горячую руку попал. Квартиру конфисковали месяца два назад. Значит, со времени получения доноса прошло не больше полугода.

«Мог ли отправить донос тот же самый человек, который сейчас мечтает заграбастать квартиру? — судорожно соображал Саша. Вариант был настолько романтичный, что мальчику жутко захотелось, чтобы так и было, и он уже почти убедил себя в правильности своего предположения. — Если так, то получается, — ему нужна именно эта конкретная квартира. Он думал, что, убрав Изоварова, заполучит квартиру в свои руки — например, в нее въедет его подставное лицо. Считал, что у него достаточно возможностей, чтобы все провернуть в два счета. И тут квартиру получает Петькина семья — переходит ему дорогу! А он не успокаивается и начинает портить жизнь этой семье. Но если так, то, выходит, дело не в квартире как таковой, не в ее стоимости — дело в том, что в квартире что-то есть — что-то, что этот человек очень желает заполучить! Что это может быть? Да тайник с немыслимыми драгоценностями… Сколько же лет этому тайнику? И почему его до сих пор не обнаружили? Ведь в квартире столько раз делали капитальный ремонт, вот и совсем недавно… Значит, у этого человека есть какие-то особенные сведения…»

— А кто жил в этой квартире до Изоварова? — спросил Саша.

— Ой, несколько жильцов сменилось за годы моей службы! — махнул рукой отец. — А почему тебя это интересует?

— Да так, из любопытства. Петька спрашивал.

— Петька — это сын тех людей, которые в нее въехали?

— Да.

— И, говоришь, семья у него порядочная? — В голосе отца зазвучали нотки подозрения. Что поделать, к зажиточным людям он относился без особой симпатии — воспитан был так. И очень боялся, чтобы дружба с детьми таких людей — с детьми, у которых карманные деньги чуть ли не превосходят его месячную зарплату, — не испортила его сына.

— Совершенно! — горячо заверил Саша. — Я ведь тебе уже сказал.

— Я как-то пропустил мимо ушей… Если хочешь, я пороюсь для твоего Петьки в архивных документах. Помню, когда я только заступил на службу и стал знакомиться со всеми жильцами, там была коммуналка. Доживала в ней свой век одна старуха — дочь врача, которому некогда эта квартира принадлежала целиком…

«Те старые газеты!» — осенило Сашу. И вслух он спросил:

— Этот врач был психиатром?

— Не помню. Может быть.

— Фамилию не помнишь? — спросил он.

— Тоже не помню. Как-то на «П».

— Пияшева? — вырвалось у Саши.

— Точно, Пияшева! — с удивлением поглядел на него отец. — Откуда ты знаешь?

— Эта фамилия написана на стене их квартиры, со стороны черного хода, — объяснил Саша.

— Вот пострелы, и на черный ход слазить успели! — покачал головой отец.

Саша некоторое время молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Потом взял и выпалил:

— Петькиного отца сегодня подставили!

— Как это — подставили? — заинтересовался отец.

— Вот так!.. — И Саша рассказал ему историю с автомобильной аварией.

— Угу… — Теперь на некоторое время задумался отец. — Если это произошло на том перекрестке, о котором я думаю, то там и в самом деле инспектором ГАИ очень неприятный тип… Говорят, на руку нечист. Если отец твоего Петьки действительно ни в чем не виноват, то правда выплывет! И будет очень хорошо, если они этого инспектора прищучат. Таких людей надо поганой метлой выметать! Они наш мундир позорят! — Взяточников и продажных шкур в рядах правоохранительных органов Сашин отец просто не переваривал.

— А как зовут этого инспектора?

— Сохин его фамилия, — проворчал отец. Он поглядел на часы и хлопнул ладонью по столу. — Мне пора! Держи меня в курсе дела. Если правота за отцом твоего Петьки, то, может, и я смогу чем-нибудь помочь.

И он ушел, оставив Сашу размышлять над изобилием новой информации.

В это время Миша пытал своего отца на те же темы.

— Говоришь, микросхемами и лампами занимается? И собственная фирма? А как его фамилия? И как фирма называется? — спросил заместитель префекта.

Миша задумался. Он не удосужился узнать фамилию своего нового друга, а уж интересоваться названием фирмы его отца ему просто не пришло в голову. Но тут он припомнил, что на телефонном столике в прихожей лежал фирменный бланк с наскоро записанным адресом.

Мальчик напрягся, пытаясь вспомнить, что было на шапке бланка.

— Фирма называется «Утконос»! — уверенно сообщил он.

— Помню, — заулыбался отец. — Забавное название. Мне бы надо потолковать с отцом твоего друга. Я ведь как раз фирмами на нашей территории занимаюсь, в числе прочего. В последнее время ошивались у нас темные личности из подозрительных фирм, пытались убедить нас, что «Утконос» надо закрыть. Очень, видимо, он им мешает. Я их послал, куда подальше. Солидная фирма и, в отличие от многих, действительно дело делает. Но отцу твоего друга надо быть настороже. Меня им не подмазать, но ведь и у нас мрази достаточно… Полуголодный чиновник — это, брат, страшная сила… Вот я сейчас собрался одну фирму закрывать. Один из моих заместителей так подъезжает ко мне, чтобы я не делал этого, что тут и слепому понятно: сумели они его лично заинтересовать. Ничего, я порядок наведу! Но не удивлюсь, если и мне устроят что-нибудь наподобие того, что устроили отцу твоего Петьки, а то и еще похлеще.

Миша уже рассказал про утренний эпизод с автомобильной аварией, опустив то, что, по его мнению, отцу знать было незачем.

— Как назывались эти подозрительные фирмы, которые против «Утконоса»? — спросил Миша.

— А, не в названиях дело! Называются они «Блиц», «Свияга Трастинг» и «Геликон Арт». Похоже, все это полуподставные организации, а ниточки ведут к кому-то одному. Вот только куда они ведут, установить мне не удалось. Уж больно разными делами эти фирмы занимаются. Одна — связана с электроникой, как и «Утконос», другая ворочает бартерными сделками с нефтью, а третья — галерея, торгующая произведениями искусства.

— Как галерее, торгующей произведениями искусства, может мешать фирма, занимающаяся микросхемами? — изумился Миша.

— Вот-вот! — воскликнул отец. — Это тоже показывает, что действуют они по чьему-то заданию. Галерея накатала какую-то путаную бумагу, что они изучали продукцию «Утконоса» на предмет возможного использования производимой им электроники в их охранной сигнализации и убедились, что продукция абсолютно не отвечает стандартам качества. В общем, филькина грамота. Я так им и сказал.

— Прямо так и сказал? — восхищенно выдохнул Миша.

— Ну, не прямо так, конечно, но смысл был тот самый. Они аж глаза вытаращили. Видно, кто-то уже заверил их, будто я «обработан» и сделаю все, что им надо. Надеюсь, до них дошло, что им наврали… Но очень мощная рука за всем этим чувствуется. Оно и понятно. Там, где хоть каким-то боком замешана нефть — там дела крутые. И если отец твоего друга не сумеет устоять, его просто сожрут с потрохами.

— Уже начали жрать… — кисло заметил Миша. — Скорей всего, он помешал этой фирме, занимающейся электроникой, как ее…

— «Блиц».

— Да, ей. А остальные действуют заодно с этой фирмой, потому что у них действительно единый хозяин, который предпочитает не засвечиваться.

— Правильно мыслишь, — одобрил отец. — Мне пришло в голову то же самое. По раскладу, иного и быть не может.

— Я обязательно скажу Петьке, чтобы он обо всем этом предупредил отца!

Да, Миша и Саша узнали очень много. И все-таки, наверное, самые потрясающие новости были у Сережи.

— Я очень ответственно отнесся к твоему поручению, — уведомил его Дмитрий Алексеевич, расставляя шахматные фигуры. — Даже съездил на Петровку, в один из наших центров реставрации архитектуры, где у меня остались друзья. Так вот, ничего удивительного, что я не мог вспомнить, где и когда я видел такие значки. С последнего раза тысяча лет прошло… Это значки для печников и трубочистов, указывающие на устройство печи или камина, изгибы труб, силу тяги — словом, на все, что нужно знать для их нормального обслуживания.

— Камина?

— Да. Уверен, что если там, где вы нашли надпись, простукать стенку, вы услышите гулкий звук и сами поймете, что в этом месте находится замурованный камин. А если снять замеры комнаты, отгороженной этой стеной, то окажется, что комната меньше, чем если бы стена была нормальной толщины — то есть, что часть пространства «съедена» замурованным камином… Такое часто можно встретить в старых домах, в том числе, и в нашем, — продолжал старик. — Камины замуровывали, когда проводили центральное отопление.

«Тайник! — промелькнуло в голове у Сережи. — Тот тайник, о существовании которого мы подозревали, но не могли определить, где он находится!»

И он глупо «зевнул» фигуру, вызвав этим ироническую усмешку старика.