Телекин. Выживание

Глава 26 Несправедливо отобранное

На ноги я смог встать самостоятельно. Припомнились свои самонадеянные суждения на тему того, что мне не нужны дополнительные источники энергии, ибо мой внутренний источник и без того хорош. Ага, как же! Но есть один плюс — так как энергии в сапфирах было хоть отбавляй, броня не потеряла в своих характеристиках и не отпала от меня как шелуха с пережаренной семечки! А такое, между прочим, вполне могло быть — крепления доспехов то держаться на Силе, а если Силы не станет, то что их будет удерживать?

Затем я даже сумел, пошатываясь на каждом втором шагу, дойти до забаррикадированного дома, рядом с которым валялся уже предусмотрительно связанный «чистый». Тот самый паренек с зажигалкой.

Парень хрипел нечто непонятное и по мере моего приближения все активнее сокращался и подергивался, но уползти никуда так и не смог.

Витар же тем временем отдирал от двери блокирующие выход доски.

— Слушай сюда, малец. — я присел рядом с пленником и пощелкал перед его лицом пальцами. — Ау, ты тут?

Малец же в данный момент мог лишь заикаться и зыркать глазами куда угодно только не на меня. Умом что ли повредился? И с чего бы это? Насиловать и убивать мы можем, а вот смотреть на то, как убивают твоих подельников нам слишком невыносимо? Что за двойные стандарты!

— Сжечь его!!! Как он хотел поджечь нас!

— Нелюдь!

— Нехристь!

А это гостеприимные хозяева села, только только освободившиеся из потенциального крематория, требуют немедленной и жестокой казни парня. И в другое время я бы их понял. Да и сейчас понимаю, если уж на то пошло — этот «паренек» чуть не сжег семерых женщин и вдвое больше детей. Какой суд бы его оправдал? Точно не мой!

Вот только мне этот малолетний идиот нужен. Как там в народе говориться? С паршивой овцы хоть шерсти клок.

Конкретно эта орденская овца должна доставить мое сообщение командованию Ордена Чистоты. Ну или кто у них там — магистериум? Очередная ублюдочная ложа?

— Витар, пожалуйста, успокой их. — я мотнул головой в сторону группки выживших, затем повернулся к лежащему в позе эмбриона «чистому». — Вставай уже! Прямо сейчас тебя никто убивать не будет. Но если ты так и продолжишь валяться, то я за твою жизнь и ломаного гроша не дам.

Пришлось в принудительном порядке помочь встать травмированному психически бедолаге. Вручную помочь — сейчас я был обессилен в магическом плане, да и вообще чувствовал себя явно не на пике своей формы. Причем любой формы — моральной, физической или какой-либо другой.

— Последний раз повторяю… — приблизив «чистого» к себе, я до боли в пальцах сжал ему плечо. — … доберешься до своих и передашь все что увидел. В подробностях. Ты меня понял⁈

— Д-д…а…

— И добавь еще кое-что от меня. — продолжил я, крепко держа тугодума за шиворот. — Любой «чистый», у которого хватит ума встать на моем пути — умрет.

Не знаю, что именно напугало его до мокрых штанов: окровавленная маска вместо лица или мой зловещий тон, но факт есть факт — мочевой пузырь у него ни к черту.

Резко встряхнув паренька, да так, что у того голова безвольно мотнулась из стороны в сторону, я все же добился нужного результата — «чистый» впечатлился достаточно, чтобы в ярких красках и с максимальной убежденностью передать мои слова.

— А теперь проваливай отсюда. — брезгливо попрощался я с «чистым».

— С-с-с-с… — жутко заикаясь попытался выговорить парень.

Да уж. Вот тебе и спасибо.

Глядя на то, как молодой и глупый парень в панике убегает роняя слюни и сопли, мне вдруг стало противно — как далеко я готов перешагнуть ту грань, что отделяет нормального человека от зверя в людском обличьи?

И насколько это вообще будет оправдано? Должен ли я быть «хорошим» мясником, чтобы остановить точно таких же мясников, но «плохих»?

Черт, да откуда вообще во мне такая жестокость? Я никогда не стремился вершить судьбы других людей, и предел моих амбиций в прошлой жизни — повышение ежемесячной зарплаты, без увеличения объема работ!

Тогда откуда во мне это желание воздать «по заслугам»? Да еще и сделать это с максимальной жестокостью!

— Арт, мы готовы отчаливать. — ввинтился в уши сухой голос Витара.

Витар…мой друг и учитель, не слишком ли много ты увидел? Настолько много, чтобы начать меня презирать?

— Раз вы готовы, то пора уходить. В машину «чистых» все влезут? — задал я насущный вопрос.

— Да, это же минивен. Не вижу никаких проблем.

Сейчас это скорее перегруженная напрочь маршрутка в центре Санкт-Петербурга. В час-пик.

Загружаясь в машину, я замечал лишь взгляды, весьма и весьма далекие от благодарных. Скорее это был гнев, ненависть, жажда расправы — что угодно, только не признательность за спасение их жизней.

А разве я убил всех этих «чистых» ради чьей-то благодарности⁈ Тогда это вообще какая-то клиника бы была.

И стоило только мне себя успокоить, как проходящая мимо замызганная бабка, сплюнув на землю перед моими ногами, произнесла:

— Убийца!

Ну а я лишь сжал покрепче зубы и с таким невыразимым презрением посмотрел в глаза склочной пенсионерке, что ее боевой настрой выветрился со скоростью оголодавшего гепарда.

— Поведу. — буркнул Витар, отвлекая меня от тяжких дум, и споро полез на сидение водителя.

Я пожал плечами и без проблем устроился на переднем сидении пассажира. Ну правда, не сзади же мне ехать? Чую с такими настроениями среди местных спасенных я попросту не доеду до лагеря. Порвут меня на ленты еще до того, как мы проедем деревню Кулино.

Кстати, любопытно то, что у данного минивена никаких агрегатов, соединенных с двигателем, на передних сиденьях не было, в отличие от предыдущего автомобиля «чистых». Надо найти толкового механика в лагере — глядишь и переймем технологию. Мы бы и ружьями с ПМ не побрезговали, но от них мало что осталось после прессования в телекинетической сфере…

Все это будет особенно актуально в свете нашего с Коляном возвращения в родные земли. Рано или поздно, но мы вернемся в Ленобласть — Колян останется со своей семьей, ну а я…а что я? Проведаю родителей, убежусь, что у них все в порядке и двинусь дальше. В Санкт-Петербург, ныне захваченный ящероподобными существами.

— Ты как? — напряженный голос и неестественная поза Витара свидетельствовали о крайнем внутреннем раздрае.

— Не могу сказать что нормально, но… пойдет. — честно и без охоты ответил я. Разговаривать сейчас не хотелось вообще.

Витар лишь бросил косой взгляд на меня и умолк, больше не отвлекаясь от дороги.

За окном медленно проплывали стволы вековых деревьев, а я лишь бездумно смотрел на все это природное великолепие — думать не хотелось совсем.

Боевая маска лежала на коленях и мое лицо весело обдувал ветерок из приоткрытого окна.

— У нас тут роженица! Вы там можете побыстрее ехать, куда бы вы не ехали?

— И поаккуратнее веди, а то Зиля прямо тута и родит!

Дожили. Эх, мне бы наушники сейчас, да еще и вакуумные, да с шумоподавлением…

— Но чего нет, того нет. — вслух пробормотал я, пытаясь устроиться в кресле поудобнее.

— А? Ты что-то сказал? — не отвлекаясь от дороги спросил Витар.

— Нет.

Проснулся я как раз к окончанию нашей «увлекательной» поездки. Сложно было не проснуться, когда Витар без остановки вдавливал гудок на рулевом колесе.

— Чего стоим, кого ждем? — были мои первые слова по пробуждению.

— Гуна ждем. — Витар был сама лаконичность.

Потягиваясь как в последний раз, я выбрался из минивена и решил пройтись пешочком до купола. Утренняя разминка — вещь хорошая и всецело полезная. Хоть уже и не утро совсем.

— Дальше я своим ходом. — оповестил я его напоследок.

Никогда не был любителем четырехколесных друзей человека. Хотя в какой-то мере свое собственное авто — это и оправдано и очень даже удобно, но… не лежала душа и все тут. Может, все дело было в не столь уж высокой зарплате сисадмина?

Врата в куполе, как и всегда, появились бесшумно и неожиданно, вот ты смотришь на серость и слякоть весеннего леса… а вот уже яркий пейзаж раннего лета. И хорошо, если сразу сможешь распознать открытые врата, а не смотреть мимо с бессмысленным взглядом секунд десять. Вот прямо как я сейчас.

Устал видимо. Пара-тройка часов в болтающемся как дерьмо в проруби минивене — это не то чтобы сон здорового человека.

— Гун, не видел случаем, тут Инга на черном внедорожнике не проезжала? — спросил я, подходя к гоблину, не рисующему выйти за границы купола.

— Проезжала-проезжала! Они уже в центр деревни укатили! — замотав башкой подтвердил мои догадки Гун.

Вот и славно, вот и хорошо. А что буду делать я? Правильно — помоюсь и завалюсь спать. Шутки шутками, но из меня боец сейчас совершенно никудышный. Да и мозги сейчас не варят.

Вот с такими насквозь прозаическими мыслями я и добрался до своего, как мне сейчас показалось, крайне уютного домика!

— А-а-арт! Тебе помощь нужна? За аптечкой сбегать?

Да ну ладно вам! Это она дриад аптечкой называет?

— Уля… — обреченно пробормотал я, глядя на сидящее на крыльце дома чудо. — Я не ранен! Мне нужен лишь сон, и только он.

— Инга тут такого нарассказывала! Мне срочно нужно тебя допросить!

Я закатил глаза, тяжко вздохнул, затем опустил глаза обратно и удостоверился, что Уля еще на месте и никуда не ушла. Ладно, присядем, поговорим.

— Окей, но у меня два условия. — сразу решил я расставить все точки над «и».

— Ам?

— Первое: сначала ты меня накормишь, а уж потом будешь допрашивать. — озвучил я свою идею, после чего дождался кивка розоволосой головушки и продолжил. — Второе условие: пока я сплю, никто не должен меня тревожить. Справишься?

Я неспроста попросил Улю выступить в роли бдительного охранника моего храпа. Мне нужно было набраться сил, пока была такая возможность. Да и вообще, если и есть на свете нечто, что я ненавижу не меньше чем Орден Чистоты, так это — просыпаться не вовремя.

Но и это не все! Самая главная причина — у меня есть огромные опасения на тему уязвимости своего разума. И быть мне гоблином, если никто не копошился в моих мозгах! Причем относительно недавно!

Так вот, помимо того, что мой разум именно сейчас пытается восстановиться (уверен, лишь поэтому у меня возникает чувство, будто я что-то забыл), во сне он наиболее уязвим.

Безусловно, я понимаю, что не могу просить кого-нибудь из своих друзей сторожить мой сон ежедневно. Для меня сейчас главное — дожить до путешествия на Изнанку Разума. Все остальное вторично.

— Идет! — звонко крикнула Уля.

— А орать вот обязательно было? Сидим же в полуметре друг от друга! — заворчал я как старый дед. — Хорошо, слушай мою историю…

Рассказ получился не очень красочный, зато наполненный фактами! Да и нужна ли тут красочность молодой девчонке? К чему ей слушать как я, сполна воспользовавшись эффектом неожиданности, беспощадно уничтожал полусонных, неспособных оказать достойное сопротивление, «чистых»? Или как я попросту перемолол в Т-сфере еще пятерых любителей поджигать женщин и детей?

Мне самому то сейчас противно об этом вспоминать, а уж Уле… в общем, побережем ее нервы.

Но вполне возможно, мое нежелание рассказывать детали побоища вызвано отнюдь не заботой о нервной системе Ульяны. Допускаю, что я слишком привязался к этой доморощенной авантюристке.

— Как ты себя чувствуешь, после всего… вот этого?

Я с удивлением посмотрел на Улю, никак не ожидая такой ее реакции, и ответил максимально честно:

— Хреново.

Насытившись и ответив на все Улины вопросы, я с превеликим наслаждением упал лицом в подушку, думая лишь о том, какой я молодец — снял всю броню заблаговременно еще перед приемом пищи…

Как это не удивительно, но проснулся я сам, без чужой «помощи».

Сладко потянувшись и зевнув до челюстной судороги, я обвел спальню взглядом — пусто, без изменений.

Хотя изменения всё же есть! Кто-то очистил мои доспехи от крови и аккуратно сложил их на табурет подле кровати.

— Уля! — крикнул я, бодро вставая с кровати.

— Ну, я не Уля, но тоже сиделка ничего! — раздался с кухни бас Коляна. — Они по раннему утру в рейд отправились. Уля попросила посидеть с тобой.

— Кто такие эти они? — задал я вопрос, проходя на кухню и взглядом выискивая что-нибудь съестное.

Как оказалось, съестное и здоровый мужик, находящиеся в одной кухне — это не к добру.

— Уля, Кейл и близнецы ушли за припасами. — пояснил Колян, потом поймал мой оголодавший взгляд и добавил. — Пожрать ищешь? Напрасно, друг, напрасно! Вот проснись ты чутка пораньше, то возможно чего и перехватил бы.

Ого, да уже почти обед! И, насколько я понимаю, проспал я примерно с часов двадцать!

Здоровый сон — это замечательно, но не до такой же степени. Применив телекинетическую сферу с живыми людьми внутри, я, и это теперь очевидно, нехило так истощил свой внутренний источник. Впредь мне нужно быть осторожнее с расходом Силы.

— Спасибо, что помог, друг! — сердечно поблагодарил я. — Никто больше не заходил?

— Твой сенсей приходил, хотел навестить. Но к твоему драгоценному сну я его не подпустил. — гулко гоготнул Колян. — Я вот чего сказать хотел… не обращай внимания на слухи.

— Слухи? — переспросил я, не до конца понимая о чем речь.

— Ага. Те выжившие, которых ты спас от «чистых», не особо умеют держать язык за зубами. — хмыкнув ответил Колян.

— Принято к сведению.

Наскоро переодевшись в более-менее свежую одежду, я нацепил (причем в прямом смысле слова) на себя броню и энергичной походкой направился к своему зеленоватому другу… Гримстону.

В ходе полевых испытаний доспехи из звездной стали показали себя с наилучшей стороны — что есть, то есть. Я даже не поленился внимательнейшим образом осмотреть пострадавший от ружья наплечник — ни единой царапины!

Но я ведь не только в доспехах был, верно? Вся одежда, бывшая на мне в бою, пришла в полнейшую негодность! Джинсы — порваны в трех местах! Футболка — вообще лоскутки остались. И так далее по списку.

Из всего этого следует один достаточно простой и логичный вывод — мне нужна надежная, износостойкая одежда. И именно такую одежду мне предоставит Гримстон.

— Открывай, старый гоблин! — затарабанил я кулаком по двери. — Дело есть!

— Дело может быть и есть, а Гримстона здесь нет! — с голосом крайне упорного барана заявил гоблин, даже не подумав открыть мне дверь.

Кажется, старый Гримстон еще не до конца отошел от моего предыдущего визита. Ну что же, пообщаемся через дверь.

— Гримстон, ну не начинай ты опять свою песню! Мне всего лишь то и надо — одежду пошить. К твоим замечательнейшим доспехам, между прочим! — щедро приправил я лестью свою просьбу.

— Гримстон тебе что, портной? — невозмутимости в голосе гоблина было хоть ложкой ешь.

— Ну перчатки же ты сшил. — пожал я плечами, потом вспомнил что гоблин меня не видит и дополнил. — В общем, нужна столь же удобная и прочная одежда. В долгу не останусь.

— Телекинетик должен рассказать поподробнее. — приоткрыв дверь, сверкнул на меня глазами Гримстон.

— Об одежде?

— О долге! Об одежде Гримстон позаботиться!

Ну да, все верно. Глупо было бы рассчитывать на альтруизм прожженого гоблина. Особенно Гримстона.

— Говори.

Гримстон приоткрыл дверь и пропустил меня за порог. Сам же гоблин отошел вглубь комнаты и принялся суетливо рыться в одном из своих многочисленных ящиков. Вот же барахольщик.

— Гримстону нужен аметист! — с придыханием выдал старый гоблин, доставая на свет ту самую книгу о камнях Силы. — Тот самый аметист!

. Крайне полезная литература, должен признаться.

Я приподнял бровь и взял в руки книгу. На открытой странице было детальное описание некоего камешка Силы. Почему камешка? Да потому что размеры его уж очень не впечатляли, если я все правильно понял из иллюстраций — два миллиметра в длину и полтора в ширину.

— Кхун-Ванор! — приподняв кривой указательный палец, гоблин с непередаваемыми интонациями произнес название камешка.

— А по-русски?

— В переводе с гоблинского — Честь Кхуна! — назидательным тоном ответил гоблин, затем, видя все возрастающее непонимание в моих глазах, продолжил. — Кхун-Ванор был в четвертом веке до нашей эры инкрустирован в посох Кхуна, великого шамана нашего народа!

— И где я его достану, этот твой Кхун-Ванор? — задал я вполне резонный вопрос, который от меня и ждал гоблин.

— У скверного Нильсона! Забери его! Забери! — с каждым произнесенным словом алчность в глазах Гримстона нарастала по экспоненте.

А что еще за Ниль…

— Жадный, жадный гном!

— Погоди, погоди! Ты что, хочешь чтобы я украл у гнома камень Силы? — недоуменно спросил я, выпятив глаза на гоблина. — У отца

— Не украл! Нет! А вернул несправедливо отобранное! — взвизгнул гоблин.

Да чтоб тебя, старый маразматик! И что мне с тобой делать?

— Готовь одежду. Посмотрю, что можно сделать. — махнув на гоблина рукой ответил я. — Но ничего не обещаю.

— Гримстон пошьет! Гримстон сделает! — замотав ушастой головой, заверил гоблин.

Черт, да этот день полон сюрпризов! Гоблин хочет украсть у гнома чуть ли не доисторический камень Силы, надо же!

Выходя из лачуги гоблина, я и не представлял, что этот сюрприз далеко не последний на сегодня.