Телесная психотерапия. Бодинамика

Ресурсы в совладании с шоком

К ресурс-ориентированному взгляду на шоковую травму

Merete Holm Brantbjerg, Ditte Marcher og Marianne Kristiansen

Уважаемые читатели! Вашему вниманию представляются отдельные главы из книги, описывающей новые концепции и методы терапии шоковой травмы, созданные в рамках бодинамической системы.

Одна из концепций описывает Большее Я — особый уровень биологического сознания человека (сознания за пределами Эго), который актуализируется в ситуациях, угрожающих жизни, для обеспечения выживания.

Большее Я включает в себя все субъективные и телесные функции и ментальные процессы, которые не инициируются и не направляются Эго. Когда нам необходимо реагировать и действовать настолько быстро, что нет времени на обдумывание, вдело включается Большее Я. Оно действует и принимает ясные решения без включения мышления, без всяких отсрочек на когнитивное осознавание происходящего и использует знания, полученные на генетическом уровне, из инстинктов, рефлекторной системы, автоматических навыков, коллективного бессознательного и духовности. Этот уровень биологической компетентности включается в ситуациях угрозы жизни человека, справляясь с высокой интенсивностью ситуации и помогая ему сделать наилучший из возможных для выживания выбор. Большее Я как уровень животного сознания часто характеризуется как примитивный, иногда как опасный, в бодинамике же его называют уровнем внутренней гениальности и глубокой компетентности и обучают клиентов контакту с ним, признательности и благодарности ему.

В приведенных главах также описываются некоторые практические методы раскрытия ресурсов Большего Я: ресурс-ориентированное шоковое интервью и интервью пик-в-шоке.

Другая концепция связана с необходимостью тренировки эго-навыков для совладания с шоком и другими событиями высокой (часто запредельной) интенсивности.

В. Березкина-Орлова

Отрывки из КНИГИ

Перевод В. Березкинои-Орловой

1. Цель, перспективы и точки зрения

Цель данной книги — представить новые разработки бодинамической системы в области терапии шоковой травмы, включая дальнейшее развитие теоретических принципов понимания шоковой травмы и конкретные методы работы с ней[28].

Новые исследования были инициированы Диттой Марчер[29]. Она пыталась найти объяснения тому факту, что у некоторых людей (в том числе у нее самой), несмотря на историю жизни, полную тяжелых шоковых событий, сохраняется доступ к ресурсам. В результате шока они не разрушаются и не страдают от ПТСР, а приобретают доступ к ресурсам еще более глубоких слоев сознания. Сказанное не означает, что эти люди не подвергаются воздействию симптомов шока, просто эти симптомы не настолько интенсивны. Не у всех людей есть такая способность.

Мы начали искать ответ на вопрос: чем определяется, как выйдет человек из травматических переживаний; останутся ли его ресурсы неизменными и получит ли он доступ к большему количеству ресурсов?

Поиски ответа повели нас в двух различных направлениях, оба из которых представлены в данной книге.

1) Одно направление раскрывает основные ресурсы, доступные в ситуации шока. Их можно соотнести с защитными паттернами, которые в бодинамической системе получили название «гениальные» стратегии выживания (Hvid, 1990; Marcher, Jergensen & Bentzen, 1992; Bernhardt & Bentzen, 1997; Bernhardt, Bentzen&, Isaacs, 1997). Совместная работас Питером Левиным[30] в середине 80-ых годов прошлого века привела нас к пониманию глубокой значимости и адекватности рефлекторных стратегий, запускающихся под воздействием шока.

Позже мы пришли к выводу, что рефлексы, направленные на выживание, можно рассматривать, как часть доступных ресурсов, причем на определенном уровне сознания делается разумный «выбор», когда и какой именно рефлекс должен быть запущен. Как мы узнаем, что лучше сделать в каждой конкретной шоковой ситуации — убежать, сражаться, говорить, молчать, двигаться, «застыть» и т. д.? На каком уровне сознания принимается такое решение и как мы приходим с ним в контакт? Дитта Марчер предложила называть этот уровень сознания «Большее Я»[31]. В данной книге мы представляем наше понимание этого уровня в контексте шоковой травмы и примеры его использования в терапевтической работе.

Поиски и изучение ресурсов копинговых стратегий (стратегий совладания с шоком), использованных человеком для выживания, меняет фокус работы с травматическими воспоминаниями.

Мы пришли к выводу, что идентификация с ресурсами в реагировании людей на шок, усиление и прямое исследование этих ресурсов меняет способ обращения с воспоминаниями, которые становятся менее пугающими и подавляющими и обнадеживают, как терапевта, так и клиента. Новый взгляд, описанный в данной книге, предполагает определенный сдвиг в осознавании проблемы и предлагает использование иных методов работы.

Нами создана техника интервью, которая фокусируется на взаимодействии Большего Я и ресурсов стратегий совладания. Мы назвали этот метод ресурс-ориентированное шоковое интервью. Пример такого интервью описан в IV главе настоящей книги.

Дитта Марчер продолжала поиски путей контакта с наиболее сильными ресурсами, активируемыми в ситуациях шока. Ее вдохновила многолетняя работа с пиковыми переживаниями Эрика Ярлнеса (Jarlnaes & Luytelaar, 2004). Пиковые переживания подобно шоковым представляют собой опыт высокой интенсивности и не описываются в терминах психологии эго.

Практическое изучение связей переживания пика и шока привело нас к формулированию гипотезы, на базе которой строится важная часть нового метода терапии шоковой травмы: в каждом шоковом переживании есть пиковое. Другими словами: в копинг-стратегиях содержится одно или более пиковых переживаний. Их можно увидеть в способе выживания человека, совладания с шоком и осмысления его. «Среди наихудших событий есть опыт высочайших переживаний, и я могу их вспомнить». Прямой контакт с ресурсами пикового опыта в шоке приводит к сильным результатам. Мы назвали эту технику пик-в-шоке интервью.

Наш опыт ясно показывает, что если на ранних стадиях работы с шоковой травмой можно мобилизовать ресурсы, заключающиеся в стратегиях совладания с шоком и пиковых переживаниях, проработка самой травмы происходит легче и быстрее[32]. Такая мобилизация подкрепляет надежду и мужество клиентов перед их встречей с элементами опыта, с которым им трудно примириться. На настоящий момент при терапии шока мы проводим эти два типа интервью как можно раньше. В книге обосновано использование этих методов, приведены примеры и размышления, помогающие исцелению травмы.

2) Второе направление исследует специфические эго-навыки, играющие решающую роль в совладании с шоковыми ситуациями. Развитие этого направления также было стимулировано размышлениями над вышеупомянутым вопросом: чем определяется, как выйдет человек из травматических переживаний; останутся ли его ресурсы неизменными и получит ли он доступ к большему количеству ресурсов?

Можно ли тренировать эго для увеличения шансов выживания, если человек в контакте с ним в ситуации переживания шока? Что облегчает возвращение («приземление») в эго после шока? Чем отличаются люди, прошедшие такой тренинг и относительно хорошо справившиеся с травмой, от людей, страдающих от ПТСР?

На все эти вопросы мы отвечаем «да» и такой ответ основан на опыте нашей терапевтической работы.

В книге представлены части тренинга, который мы проводим для усиления фундаментальных функций эго[33]: центрирования, заземления, установления равновесия, управления энергией, способности искать и находить поддержку и т. д. Мы также показываем, как такой тренинг может быть использован при работе с шоковой травмой. Мы называем этот метод — усиление телесных стратегий совладания или тренировка телесных адаптационных стратегий. Подобный педагогический подход не является новым для бодинамической системы. Он так же стар, как и сама система, являясь частью нашего многолетнего подхода к работе с шоковой травмой. Новым является придание особой важности этой части работы и пролитие света на поистине огромный потенциал сфокусированного на теле тренинга.

Новые исследования, проводимые с 1999 г. привели нас к созданию специфического телесно-ориентированного тренинга, целью которого является усиление способности людей к контейнированию высоких уровней энергии, что является решающим фактором в совладании с шоком. Мы осознали, что, чем выше уровень энергии, который способен контейнировать человек, тем дольше он может оставаться «присутствующим» в своем эго. Это особенно важно в ситуациях, характеризующихся высокой интенсивностью, таких как сильный стресс, пиковые переживания и шок.

Целью и результатом такого тренинга является усиление связи или построение мостов между условиями высокой интенсивности (шок, пик, стресс) и навыками эго. Это является необходимым условием интеграции опыта высокой интенсивности в ежедневную жизнь людей. Доказано, что тренинг чрезвычайно полезен и для клиентов, и для терапевтов, работающих с шоком. Терапевтам также необходимо найти методы совладания с ситуациями высокой интенсивности.

В книге представлены элементы тренинга с примерами из индивидуального и группового контекста. Ключевыми фигурами, развивающими это новое направление нашей работы, являются Мерете Хольм Брантбьерг и Лизбет Марчер.

2. Исторические предпосылки новых методов

Развитие теории в процессе совместного сотрудничества, в которое вовлечены несколько членов группы — традиция бодинамической системы. Один участник группы, например, представляет новую точку зрения или модель. Другие начинают ее использовать в своем тренинге. Результаты нововведений дискутируются, обсуждаются практичность, применимость, удобство использования, лингвистическая точность формулировок, слияние модели с другими теориями, разрабатываются новые процедуры и т. д. Часто такой совместный процесс приводит к изменению или прояснению первоначальной идеи.

Наши критерии применимости модели соотносятся с нашим эмоциональным опытом, полученным в личном контексте и профессиональной работе с клиентами и студентами.

Мы всегда стремились к ясной формулировке понятий, выражающих наше эмоциональное или интуитивное знание, основанное на практике или поддержанное ей.

Развитие теории и методов терапии шоковой травмы также основывалось на описанных выше процессах. В ядерную группу бодинамиков, развивающих и проверяющих новые теории и методы входят: Эрик Ярлнес, Стин Йоргенсен, Лизбет Марчер, Мерете Хольм Брантбьерг и Дитта Марчер (Erik Jarlnaes, Steen Jorgensen, Lisbeth Marcher, Mcrete Holm Brantbjerg и Ditte Marcher). Приглашенные в 2000–2002 годы датским бодинамическим институтом тренеры, в числе которых были Леннарт и Эллен Олларс, Михаэль Гэд, Отто Крэг и Соня Фич (Lennart Ollars, Ellen Ollars, Michael Gad, Otto Krag и Sonja Fich) также участвовали в обсуждении и внесли свой вклад в развитие теории.

Фазы процесса развития теории и практики работы с шоковой травмой, предшествующие 1999 году, описаны ниже. Эти исследования были необходимой ступенью в развитии новых взглядов. Стин Йоргенсен (1993) описал развитие бодинамического подхода терапии шоковой травмы до начала 90-х годов. Традиция уходит корнями в конец 60-х, начало 70-х годов, когда был основан подход, получивший впоследствии название бодинамической системы.

Лизбет Марчер с коллегами[34] изначально строили свою работу на предположении, что опыт, связанный с шоком, требует особого внимания и иного подхода, нежели любой другой терапевтический материал. Они начали разрабатывать концепцию шока в 1975 г. Методы терапии шоковых ситуаций, созданные в конце 70х, были сфокусированы на телесных ощущениях, благодаря чему клиенты получали доступ к ресурсам и могли избежать эмоционального переполнения при переработке травматических воспоминаний. Эта работа описана в статье Bentzen & Jarlnaes (1993).

Сегодня мы называем эти методы тренингом телесных и когнитивных стратегий совладания (копинг-стратегий). Обоснование самих методов и их использования в терапии шоковой травмы можно найти в работах Пьера Жане (Boadella, 1997). Жане работал вместе с Фрейдом в Париже и может быть назван первым телесным психотерапевтом. Уже в начале 20 века. он говорил о важности работы с телесными ощущениями и двигательными импульсами в дополнение к психоанализу, особенно в случае диссоциативных паттернов.

В течение 80-х годов на работу Марчер также оказали вдохновляющее влияние теоретические и практические находки других терапевтических систем, работающих с шоком (см. следующий раздел).

Тем временем стали оформляться и наши собственные методы. Они включали в себя:

— бег в определенное место или «бег» лежа на матрасе, использовавшийся как метод высвобождения рефлекса бегства (flight reflex);

— специфические телесные методы для ослабления блоков в мышцах и соединительных тканях;

— обращение к различного вида трансперсональному опыту клиентов, переживших травму, включая опыт «вне тела» («выхода из тела»);

— работа с пере-принятием решений (на эту работу нас вдохновил транзактный анализ);

— использование модели Bodyknot[35] как исследовательского инструмента при работе с диссоциированными воспоминаниями.

Более или менее полно эти методы описаны в статьях из книги Releasing shock trauma, Jorgensen, 1993.

На протяжении 90-х годов методы уточнялись, усовершенствовались и дополнялись:

— телесными методами контейнирования и высвобождения инстинктивного гнева и рефлекса нападения;

— использованим бега лежа на матрасе и бега в безопасное место при работе с кризисами;

— методами работы с тонической обездвиженностью;

— теоретическим прояснением различий шока и шоковой травмы.

Наиболее позднее описание данных методов можно найти в статье Ярлнеса «Основные направления бодинамического анализа для работы с ядром шоковой травмы» (2000), который возглавлял работу по уточнению упомянутой выше техники бега.

Шок содержит в себе опыт очень высокой интенсивности. Работа с ним требует знаний, точности и стремления к тому, что бы добраться до определенных уровней психики клиента безопасным образом. Опыт первых 20–30 лет нашей работы дает нам возможность осваивать все более глубокие ландшафты шока.

Другие бодинамические теории и модели как основа для развития новых методов

В дополнение к развитию бодинамической модели терапии шоковой травмы самой по себе в создании методов, представленных в данной книге, важную роль сыграли другие аспекты нашей системы:

1. На развитие пик-в-шоке интервью нас вдохновили исследования Эриком Ярлнесом пиковых переживаний, проводимых им с 1982 года (Jarlnaes & Luytelaar, 2004). Знания о качестве «обычных» пиковых переживаний стали важным источником понимания факта, что те же самые качества присутствуют в опыте совладания с шоковыми ситуациями.

2. Бодинамическая теория о трех аспектах эго (телесном, индивидуальном и ролевом эго) помогла нам сформулировать возможности этих аспектов в совладании с шоком, а также понять, как они могут сотрудничать с Большим Я (или работать против него) в ситуациях высокой интенсивности, а также при «возвращении в эго» (или, говоря нашим языком, при «приземлении в эго»). Модель аспектов эго была создана Лизбет Марчер в середине 90-ых годов и коротко описана в одной из глав настоящей книги.

3. Необходимой предпосылкой для совершенствования телесных стратегий совладания со стрессом и шоком стала основная бодинамическая концепция об эго-функциях, которая описывает, какой психосоциальный потенциал и какие эго-навыки связаны с различными мышцами человека (Fich & Marcher, 1997; Fich, 1997; Brantbjerg, 1995; Bernhardt, Bentzen &, Isaacs, 1997; Ollars, 2003; Brantbjerg & Ollars, 2006). Точное знание психологических функций мышц сделало возможным создание конкретных методов для усиления способности эго выдерживать высокие уровни интенсивности. В последние десять лет Лизбет Марчер, Соня Фич и Мерете Хольм Брантбьерг внесли существенный вклад в детальную разработку идеи об эго-функциях и психологических функциях связанных с ними мышц.

4. В 1999 г. сотрудники института бодинамики впервые представили модель Инстинктов, Эмоций и Чувств, а к настоящему моменту она была несколько раз пересмотрена и дополнена. В модели выделяются три различных уровня эмоциональных реакций. Такое различение чрезвычайно важно для понимания специфики и обхождения с инстинктивными реакциями, проявляющимися при шоке, и эмоциональными реакциями, идущими от эго. Развитие этой модели тесно связано с развитием бодинамического подхода к терапии шоковой травмы, более детальной разработкой методов телесных стратегий совладания, а также безопасного сопровождения людей через сильно энергетически заряженные уровни инстинктов путем содействия возрастанию энергии в их рефлекторной системе (Brantbjerg & Stepath, 2006). Ключевыми фигурами, разрабатывающими это новое направление нашей работы, стали Дитта Марчер, Мерете Хольм Брантбьерг и Лизбет Марчер.

3. Теоретическое и методологическое влияние других психотерапевтических систем

На развитие первоначального подхода к терапии шоковой травмы и новых, более ресурс-ориентированных методов работы, оказали влияние теоретики и практики других психотерапевтических направлений.

В ранние 80-е годы нас особенно интересовали работы американских биоэнергетических терапевтов Карла Кирша и Александра Лоуэна и английского теолога и психиатра Фрэнка Лэйка.

Карл Кирш (Kirsch, 1983) воодушевил нас на разделение шоковых травм и травм характера и позже укрепил нас в правильности такого разграничения (1997).

Вслед за Лоуэном (Lowen, 1972) мы стали различать шок, вызывающий страх, и шок, сопровождаемый ужасом и тревогой. В первом случае (terror-shock) человеку самому что-то угрожало, во втором (horror-shock) он стал свидетелем угрожающей для другого ситуации.

Следуя Лэйку (Lake, 1966) мы обнаружили, что угрожающие жизни ситуации могут вызвать обращенные внутрь, шизоидные, или же направленные наружу, истерические, реакции. Эти две позиции в бодинамической теории характеров носят название Ментальной и Эмоциональной структур Существования (Hvid, 1990; Marcher, Jorgensen & Bentzen, 1992; Bernhardt, Bentzen &, Isaacs, 1997). Подобное разделение важно для понимания насколько по-разному люди реагируют на шок. Возможно при работе необходимо рассматривать разные эпизоды истории шокового события, чтобы найти пиковое переживание в том, как человек выжил и как в зависимости от собственной копинг-стратегии смог справиться с шоком.

С точки зрения методологии на протяжении 80-ых годов на нас оказала влияние система Радикс (Radix), представленная Джоэлем Исааксом, Эль Пессо и Роном Куртцем.

У Джоэля Исаакса (Isaacs, 1984) мы познакомились с идеей, которая, в конечном счете, воплотилась в нашей технике бега: клиент лежит на матрасе и совершает движения руками и ногами, производимые при беге.

Вслед за Эль Пессо (Al Pesso, 1987) мы ввели в терапию образ идеальной поддерживающей фигуры, что может рассматриваться как еще один способ привлечения ресурсов. Мы часто используем этот элемент, чтобы помочь клиенту найти новые решения и, таким образом, достичь более продолжительного терапевтического эффекта в разблокировании паттернов шока.

У Рона Куртца (Ron Kurtz, 1986) мы научились некоторым телесным техникам помощи клиентам в лучшем контейнировании и отпускании элементов травматического опыта, присвоении и выражении сильных эмоций.

Мы развили вышеупомянутые техники и используем их среди прочих методов для безопасного для клиента контакта с его инстинктивным гневом.

В середине 80-ых мы, как уже говорилось, работали в течение 2–3 лете Питером Левиным. В этом сотрудничестве мы приобрели важные знания о физиологии шока и до сих пор используем при обучении его модель здоровых рефлекторных ответов на шоковые воздействия (Levine, 1986–1988; Levine, 1991). Наше взаимодействие убедительно продемонстрировало факт, что человеческие рефлексы выживания являются здоровыми и целесообразными по своей природе.

Начиная с 1993 г. представители бодинамической системы принимали участие и выступали с вокшопами на европейских и международных конгрессах по изучению и терапии шоковой травмы:

Эрик Ярлнес участвовал в конференции Европейского Общества изучения травматического стресса (ESTSS) в 1993 г. в Берлине;

Марьяна Бентцен и Мерете Хольм Брантбьерг — в 1995 г. в Париже;

Мерете Хольм Брантбьерг и Эрик Ярлнес — в 1997 г. в Маастрихте;

Эрик Ярлнес и Дитта Марчер — в 1999 г. в Эдинбурге;

В 2000 г. Эрик Ярлнес провел воркшоп и лекцию по телесным копинг-стратегиям для всех участников конференции Международного Общества изучения травматического стресса (ISTSS) в Мельбурне.

На всех этих конференциях мы приобрели чрезвычайно важные знания по современным исследованиям мозга, травматическим воспоминаниям, дебрифингу и другим формам терапии травмы. Мы почувствовали себя частью общего дела, прояснили особенности нашей специализации и то, на чем мы недостаточно фокусировались в нашей работе.

На конференции в Париже в 1995 г. на лекции профессора из Аризоны, нейрофизиолога Л. Нэйдела (L. Nadel) мы познакомились в результатами новых исследований мозга, в которых измерялось кровообращение мозга клиентов в моменты их воспоминаний о травматическом опыте. Профессор Нэйдел был участником исследовательской группы, изучающей функции травматических воспоминаний в сравнении с нормальными, которую возглавлял Бэзел Ван дер Колк (Bessel van der Kolk). Благодаря данным, приведенным в докладе, мы смогли найти язык, объединяющий наши, наработанные на практике методы, со знаниями того, что происходит в мозге человека во время переживания им травматических событий и при воспоминании о них (Bjertrup, 1995). Полученные нами эмпирические данные о том, что нормальная память и воспоминания о травме функционируют совершенно по-разному, получили научное подкрепление. Когда человек вспоминает о шоковой травме, его мозг, по всей видимости, работает так же, как и при непосредственном шоке: определенные части мозга, например, миндалевидное тело, перегреваются, активация других (гиппокампа и зоны Брока) снижается. Сказанное означает, что, если вы слишком быстро продвигаетесь в повторное переживание травматического события, вы можете буквально получить повторный шок и испытать сокрушительный натиск эмоций. Данный факт обуславливает необходимость создания специфических методов работы с травматическими воспоминаниями во избежание риска повторной травматизации клиента.

Позже Эрик Ярлнес и Лизбет Марчер стали сотрудничать с самим Бэзелом Ван дер Колком, профессором психиатрии Бостонского университета и главой местного центра по работе с травмой. Данное сотрудничество вылилось в организацию конференции с участием Ван дер Колка в Копенгагене в июне 2000 г. под названием «Травма: границы в понимании и лечении».

Бэзел ван дер Колк поддерживал идеи телесно-ориентированных подходов в поисках методов исцеления ПТСР (Van der Kolk, 2000). На вышеупомянутой конференции им были представлены следующие темы, которые мы по сей день включаем в обучение студентов:

— История изучения травмы в психиатрии;

— Психобиология травмы и памяти (исследования мозга);

— Адаптация к травме на протяжении жизненного цикла (данное сообщение посвящено тому, что симптомы тяжелого ПТСР, вызванного серьезными детскими травмами, напрямую соответствуют таким психиатрическим диагнозам, как пограничные, диссоциативные и пищевые расстройства, нанесение себе увечий).

Участие в перечисленных конференциях также вдохновило нас на использование понятия «копинг-стратегии» (или стратегии совладания) применительно к шоковой травме. Мы обнаружили, что фокусировка на индивидуальных и культуральных копинг-стратегиях (включая религиозные ритуалы и традиции) отражает ресурс-ориентированную точку зрения.

Такой аспект в изучении травмы представлен в книге Гизелы Перрен-Клингер, с которой мы познакомились в 1997 г. в Маастрихте (“From Individual Helplessness to Group Resources”, Perren-Klinger, 1996). Наша встреча с ней и ее книгой поддержала нас в идее, что важным компонентом исцеления травмы является доступ к обладающему огромной силой полю взаимной связи с другими людьми.

Перевод Г. Рыльцовой

Ниже представлен отрывок из шокового интервью, которое состоялось на бодинамическом тренинге по терапии шоковой травмы для психотерапевтов. Этот пример показывает, как можно фокусироваться на ресурсах клиента, справившегося с шоком, атакже возможную ценность подобного терапевтического фокуса.

Интервью представлено хронологически, но не полностью, чтобы выдержать приемлемый размер презентации. Многоточие указывает, что часть интервью пропущена.

До интервью клиентка уже была способна к высокому уровню осознания телесных ощущений благодаря годам тренинга.

Она никогда раньше не работала в терапии с этим шоковым событием. Это произошло, когда ей было 7 лет, и она играла с «hop-stick», деревянным шестом, длина которого соответствовала ее росту[36].

Во время игры клиентка упала на асфальт и сломала зубы, что вызвало очень сильную боль, с которой ей нужно было совладать. Ее первичная стратегия совладания с болью была в том, чтобы закрыть рот и держать его закрытым в течение долгого времени.

Фокус интервью сосредоточен на приведении клиентки в контакте ресурсами совладания с шоком, которые она использовала во время происшествия. У нее также был контакте пиковым переживанием, испытанным ею перед шоком, которое повлияло на то, как она справилась с последствиями шока.

В заключительной части говорится о возможности дальнейшей работы, в которой клиентка пришла бы к осознанию пикового переживания, связанного с совладанием с ядром шока. Под ядром шока мы понимаем наиболее интенсивную часть события. В данном случае это могли быть несколько секунд, когда клиентка теряет равновесие и падает прямо на асфальт, и момент, когда она ударяется об асфальт[37].

Фокусом интервьюера является нахождение языка для поддержки и подтверждения стратегии Большего Я. Необходимо нахождение слов, которые называют стратегию и признают ее ценность, и, следовательно, предложение другой точки зрения, по сравнению с точкой зрения, основанной на языке эго, которая часто возникает под влиянием страха или осуждения, относящегося к шоковым стратегиям.

От интервьюера требуется способность присутствия на уровне интенсивности Большего Я и нахождения слов для удержания фокуса на подтверждении способностей Большего Я.

1. Случай с примечаниями

Начало интервью — фокус на телесном эго

Терапевт: Как ты себя ощущаешь в теле прямо сейчас, когда мы начинаем?

Клиент: Много жизни внизу в ногах, чувство безопасности, спокойствие в себе и в ситуации. И я также ощущаю что-то, небольшое беспокойство, тенденцию к напряжению, но что-то приятное, что-то активное, в действительности, я не могу назвать это напряжением.

Работа, направленная на принятие одаренности Большего Я — провокация для эго

Терапевт: Я бы хотела спросить тебя, до того, как ты начнешь рассказывать мне детали, что ты думаешь о том, что внутри тебя, в самом деле, были ресурсы, чтобы справиться с шоковым событием?

Клиент: Да, вчера я начала вспоминать и в другие разы, когда мы говорили об этом. Удивительно, ведь я просто сделала это. Я никогда не думала об этом как о ресурсах.

Терапевт: Ты можешь позволить чему-то из этого удивительного растечься немного по твоему телу?

Клиент: Я больше не воспринимаю это как удивительное, но как…Оно не продвигается так далеко, но слегка движется. Вчера был момент, когда оно продвигалось дальше. Когда я сижу здесь, оно не идет так далеко.

Терапевт: Где оно входит? Когда оно начинает входить, где оно входит в твое тело?

Клиент: Где-то здесь (точка на груди), а также глубоко в животе.

Терапевт: Означает ли это, что оно входит через твое дыхание?

Клиент: Да.

Терапевт: Когда ты вдыхаешь?

Клиент: Да, похоже, когда я слышу это, я могу удерживать дыхание, и тогда оно не входит. Я должна хотеть слышать это. Я просто остановлюсь здесь и глубоко подышу. Оно затрагивает что-то внутри меня, затем снова отпускает.

Примечание

Моя интерпретация как интервьюера: клиентка немного закрыта, начиная с открытия предыдущего дня тренинга. Я интерпретирую это как часть ее защитных паттернов эго, возможно активизированных, потому что совершенное признание ресурсов — это провокация для эго. Это признание может расшатать паттерны, с помощью которых клиентка обычно поддерживает относительно низкую самоценность. (Об этом паттерне клиентка рассказывала раньше.)

Фокус моих вопросов — помочь клиентке заметить точные телесные паттерны, которые ограничивают ее, мешают интернализировать свое признание. Я выбираю стратегию, основанную на моем опыте, что точное телесное осознавание защитных паттернов часто делает их использование более свободным и гибким. Это происходит и в этом случае немного позднее.

Вера в стратегию Большего Я несмотря на беспокойство других

Клиент: Они очень беспокоились, что я ничего не ела… даже если я хоть немножко открывала рот, было невыносимо больно. Даже если я только издавала звук.

Терапевт: И ничего не произошло из-за того, что ты не ела.

Клиент: Я не беспокоилась.

Терапевт: Ты бы заметила, если бы это было опасно.

Клиент: Да, я легко могла жить без еды и питья в течение некоторого времени.

Терапевт: Твое Большее Я сопротивлялось бы опасности, если бы отсутствие еды и питья угрожало твоей жизни.

Клиент: Меня совсем не интересовала еда. Я не была голодна.

Терапевт: Что я пытаюсь сказать тебе — это то, что часть тебя, которая предпочла закрыть рот, чтобы справиться с болью, могла также выбрать другую стратегию, если бы действительно была угроза жизни из-за того, что ты ничего не ела. Этого не произошло, значит, не есть — не являлось опасным.

Клиент: Вовсе не опасно.

Терапевт: И часть тебя знала об этом.

Клиент: Да. Я это чувствовала.

Терапевт: Да. Это та часть тебя, которой ты можешь гордиться. Попробуй почувствовать это снова. Ты сказала: я это чувствовала или я это знала.

Клиент: Да, я это знала… Это было, потому что в тот момент более важным для меня было другое — закрыть рот, чтобы справиться с болью.

Клиент: Я также сильно раздражалась, что они…

Терапевт: Да, я могу это понять. Они не верили в эту часть тебя.

Клиент: Нет, они не думали, что я могу справиться.

Терапевт: Итак, вместо того, чтобы увидеть, что ты действительно сделала что-то очень важное, вместо того, чтобы поддержать это, они разрушали; они общались с тобой так, как будто ты была недостаточно сильной, чтобы справиться. Теперь, перед тем как мы начнем с начала этой истории, я хочу, чтобы ты действительно признала свою компетентность. Ты что-то знала в этой ситуации, независимо оттого, как они реагировали на это. Ты была умной и проницательной. У тебя была сила, чтобы действовать очень четко в этой ситуации и преодолеть боль, которая была почти невыносимой.

Клиент: Да, я также сильно раздражалась по поводу всех их беспокойств, и мне действительно нужно было сдерживаться, чтобы не заплакать… Различие было в том, что я не беспокоилась. Я знала, что рано или поздно я начну есть, но они говорили: «Сейчас ты должна поесть, каждому нужно что-то есть. Попей немного, попробуй сейчас».

Примечание

Как интервьюер я выбирала предложения, которые подтверждают стратегию Большего Я, предложения, которые называют стратегию, поддерживают и положительно оценивают ее. Такого рода признание никогда не исходит от самого клиента. Язык эго очень часто слишком доминирует и имеет абсолютно другой фокус. С точки зрения эго, шоковое событие всегда угрожающее и непреодолимое.

Работа интервьюера в такого рода ресурс-ориентированном шоковом интервью заключается также в предложении клиенту другого языка, другой точки зрения, а именно взгляда на шоковое событие из Большего Я. Это требует сознательного обучения другому языку, который ценит Большее Я, и особенному направлению, которое фокусируется на подтверждении блестящих выборов Большего Я.

Осознание телесной части стратегии — активация телесного эго

Терапевт: Попробуй освободиться от них (взрослых того времени) и удерживай силу, которая была у тебя… где она находится, что она делает в твоем теле?

Клиент: Она здесь.

Терапевт: В позвоночнике?

Клиент: Очень близко к нему…

Терапевт: Это передняя часть позвоночника?

Клиент: Да, и это смешано с большим упрямством.

Терапевт: Да, ты в нем также нуждалась.

Клиент: Да, это так.

Терапевт: Где в твоем теле находится упрямство?

Клиент: Оно смешано с силой, и тогда это что-то вокруг моего рта. Я начинаю ощущать, как крепко я себя держала в руках, чтобы вынести то, что я чувствовала. Я не могла найти покоя, в котором нуждалась… Сидела там и просто терпела.

Примечание

Я снова подтверждаю ресурс в стратегии — упрямство — чтобы помочь клиенту увидеть ценность способности мобилизовать силу в упрямстве в ситуации, где ей было необходимо справиться с болью, удерживая рот закрытым, и придерживаться этой стратегии, несмотря на недостаток поддержки, и даже непосредственное сопротивление со стороны взрослых.

Большее Я работает на уровне высокой интенсивности и с автоматическими способностями эго

Терапевт: Я считаю, что чтобы получить силу для удержания, ты просто мобилизовала всю свою энергию. Ты находилась на очень высоком энергетическом уровне, когда это произошло. Тебе было доступно много ресурсов. Тогда ты действительно можешь удерживать. (До падения клиентка некоторое время играла с шестом, подпрыгивая вверх, поворачиваясь вокруг и приземляясь. Эта игра требует хорошей концентрации и фокусировки в теле, и благодаря этому мобилизуется энергия вдоль позвоночника и вертикальной оси).

Клиент: Я никогда не думала об этом — это могло быть так.

Терапевт: Ты способна много вынести.

Клиент: Да, но я также недовольна собой…Я чувствую, что все запутано.

Терапевт: ОК, давай попробуем рассмотреть все по отдельности. Это то же самое, что ты делала с упрямством? Я могу отнести упрямство к структуре Воли. Такой способ удержания более закрытый.

Клиент: Я осознаю, что я закрылась и была очень упрямой и легко могла рассвирепеть на них.

Терапевт: Итак, твое Большее Я могло использовать твою структуру Воли. Попробуй ощутить в этом 2 различных уровня. Упрямство исходит из структуры Воли, в то время как сила, решение сделать это идет от Большего Я.

Клиент: Когда я обращаю внимание на тело, я могу сказать, что это исходит не из структуры Воли. Я чувствую сопротивление моего Большего Я. Но если я только обращаю внимание на тело, я чувствую, как во мне становится больше энергии, смешанной с разными мыслями. Мне также становится понятнее, как закон гравитации и все это работает в фазе Мнений. Что вы можете сделать с шестом? Какие у вас есть мнения? Я никогда не думала об этом раньше.

Терапевт: Да, ты, в самом деле, узнала о физике и законе гравитации. Как высоко ты могла подняться? Что происходит, когда ты ускоряешься — что тогда происходит?

Клиент: Физическое исследование.

Примечание

Мой фокус как интервьюера в том, чтобы удерживать взгляд на ситуацию с точки зрения Большего Я. Это означает проявление уважения к защитному паттерну (структуре характера), который имеется в эго, но в то же время фокусировку на том факте, что Большее Я использует защиту эго как ресурс в ситуации.

Термин «структура Воли» относится к одной из стадий развития в бодинамической системе. Фаза Воли в развитии ребенка соответствует возрасту от 2 до 4 лет. Одно из умений, которым ребенок овладевает в этом возрасте — это удержание: контроль над телесными функциями, сдерживание дыхания и удержание чувств. Это здоровые способности, но это ведет к сдержанности и контролю, если эти качества становятся частью защитного паттерна. Большее Я клиентки использует эту часть защитного паттерна, чтобы справиться с шоком.

Защитные паттерны эго или структуры характера, влияющие наличность, становятся частью автоматических способностей, которые Большее Я может использовать в шоковой ситуации. Личность, для которой характерно благодаря силе своей воли удерживать и контролировать, имеет эту способность в своем репертуаре, когда справляется с шоком.

Структура Мнения — это другая структура характера бодинамической системы. Фаза Мнения включает возраст от 5 до 9 лет. Здесь основной темой развития ребенка является обучение формированию мнений, конкретному пониманию мира и развитию языка, чтобы быть способным общаться на этом уровне. В этот же период моторные способности ребенка развиваются очень быстро.

В момент шока клиентка исследовала закон гравитации и на телесном, и на когнитивном уровне. Она играла с телом, и она думала о гравитации, пытаясь понять ее действие.

Наш опыт в терапии шоковой травмы, когда клиенты сначала прорабатывают детские травмы, заключается в следующем: шок может повлиять на центральные темы развития, на то, чему клиент учился, когда произошел шок. Это может проявляться в паттернах застревания в развитии структуры характера, которые не могут быть проработаны в терапевтической работе, сфокусированной на эго уровне сознания.

В данном случае у клиентки «всегда» были сложности в выражении себя и нахождении правильного языка, соответствующего ее мыслям. Отвечая на вопросы, касающиеся жизненных событий, пережитых во время фазы Мнения, клиентка начала вспоминать о шоковом событии, описанном в этом интервью.

Здоровые рефлекторные действия в стратегии Большего Я

Терапевт: Я хочу сказать, что если животное ранено так же, как и ты, оно будет действовать так же, как ты. Например, если собака не слишком приручена людьми, она будет искать яму или выкопает ее для себя — и просто будет лежать там и поправляться.

Клиент: Это именно то, что я хотела сделать.

Терапевт: И она будет лежать совершенно спокойно и не будет есть. Может быть, она выйдет, чтобы пописать, попить немного воды, и потом вернется обратно.

Клиент: Это то, что хотелось мне. Они могли бы оставить меня. Я должна была просто лежать там.

Терапевт: И когда ты в контакте с той энергией, ты начинаешь исцеляться… Какая-то часть внутри нас точно знает, что необходимо, и ты была в контакте с этим знанием.

Клиент: Я чувствовала что-то такое. Я осознавала, что важно просто быть там, где я была… где я не должна открывать рот до визита к дантисту. Тогда я должна была сделать это, я должна была накопить сил, чтобы быть способной идти к дантисту.

Терапевт: Это совершенно верно.

Терапевт: Ты можешь ощутить, из какого уровня это исходит? Тот уровень знания, из которого ты говоришь сейчас, лежит глубоко внутри тебя.

Клиент: Он где-то в позвоночнике.

Терапевт: Это знание находится в спинном мозге, как у животного, когда оно знает, что ему нужно делать. Оно знает, как сделать лучший выбор из возможных, когда что-то случается, и ты прислушивалась к этому внутреннему знанию.

Клиент: Да, потому что нервам тоже нужно время, что умереть. Сейчас я знаю, что, когда зубы только что выбиты и полностью обнажены, нужно время.

Терапевт: В твоем уме тогда не было этого знания. Мы не нуждаемся в этом. Конечно, сегодня это может тебе помочь понять, что ты делала. Сегодняшнее знание может открыть путь для контейнирования этого опыта. Но, во всяком случае, тогда необходимое знание было…

Терапевт: Ты можешь это ощутить в позвоночнике и во всех клетках?

Клиент: Что-то освобождается в фасциях (соединительная ткань), что-то, связанное со стрессовой точкой в плечах.

Примечание

Здесь я как интервьюер ввожу информацию из психологии животных, которая поддерживает компетенцию Большего Я. Я делаю это, используя тот же способ размышления, который был представлен ранее: клиентке нужно услышать язык, который поддерживает Большее Я, в противовес языку эго, часто слышанному после серьезных событий. У эго есть тенденция фокусироваться на опасных аспектах, на трагедии случившегося, или на страхе того, что могло бы произойти.

Психология животных — это значимая часть, вдохновившая исследователей на создание бодинамической системы. Основатель системы, Лизбет Марчер, начала свое путешествие в мир психологии с чтения книг Конрада Лоренца. Там она нашла доказательство невербальной компетенции, которая была также обнаружена у людей (Lorenz, 1953, 1954, 1977; Vauclair, 1996; Moussaieff Masson & McCarthy, 1995).

Мы знаем, что большая часть энергии заперта в шоковых паттернах, т. е. часть, которая не была высвобождена после шокового события, становится доступной снова, когда клиенту предлагается язык, поддерживающий и дающий названия стратегиям Большего Я. Высвобождение в фасциях в этом случае — пример того, что энергия, которая была заперта в теле клиентки в момент шокового события, высвобождается.

Здесь у клиентки происходит важное изменение ее первоначальной стратегии. Она замечает силу Большего Я и открывается ей. И в это же самое время она больше не держится в стороне от других, что она вынуждена была делать во время шокового события, когда взрослые не понимали ее стратегии.

Новое решение

Терапевт: Как я понимаю, ты находилась под некоторым давлением, которое ты должна была выносить или отталкивать?

Клиент: Если ты преподносишь это таким образом, то это было давление со стороны семьи; и оно исчезает сейчас.

Терапевт: Отпусти его, ты не должна больше удерживать их на расстоянии, если ты ощущаешь это место внутри.

Клиент: Это глубоко трогает меня.

Терапевт: Здесь есть дилемма, перед которой ты тогда стояла. Пока ты ощущала эту силу внутри себя, у тебя не было покоя, чтобы задержаться в ней. Одновременно с этим ты была вынуждена держаться в стороне от взрослых. Тебе не нужно делать это сейчас. Если эта внутренняя сила является твоей собственностью, ты узнаешь что, даже если существуют другие, которые не понимают про это место, ты можешь забыть о них. Не каждый способен поверить в это место.

Клиент: Приятно это услышать… это также затрагивает вопросы религии, веры…

Терапевт:… интуиции. Это что-то большее, чем ты, и ты можешь найти в этом поддержку.

Клиент: Да, вместе с верой, которая внутри, дети становятся чем-то большим, и они знают что-то о самих себе, чего не знают взрослые.

Терапевт: Часто, да.

Клиент: О том, что хорошо для них, и кем они являются. Они (взрослые) не верили в это.

Терапевт: Они заблокировали это место.

Клиент: Ребенок есть что-то в себе, не просто что-то, что должно вести себя или ничего не понимать. У всех людей внутри есть глубокие силы.

Терапевт: Это мощные силы.

Клиент: Да. Это начинает переполнять меня (плачет)… быть счастливой и гордиться этим, вместо того, чтобы расстраиваться из-за тех, кто этого не желает.

Терапевт: Обрати внимание на это изменение — это важно. У детей есть что-то внутри, что-то их собственное.

Клиент: Да, детская духовность, детское знание. То, что они знают о себе и о мире. В этом нет ничего необычного, что я делаю то, что я делаю сегодня.

Примечание

Как интервьюер я развиваю новое решение, которое происходит в теле. Снова, что важно, простраивается мост между языком и глубокими уровнями сознания, активными в шоковом событии. Это означает нахождение языка, который может описать, что происходит на глубинных уровнях за пределами системы норм эго. Простройка моста может оказаться по-настоящему целительной.

В это время клиентка открыта для формулирования мнения о детской компетентности. Как сообщалось раньше, формулирование мнений — это важная способность, обучение которой происходит в возрасте, когда произошло шоковое событие. Это способность, которой клиентке в то время было трудно научиться. Это происходит сейчас при поддержке силы Большего Я и благодаря сепарации от ограниченной системы норм родителей.

В своем последнем предложении клиентка устанавливает связь между знанием, которое было ей доступно в детстве, и направлением, которое она выбрала в своей карьере. Она — терапевт, работающий и с детьми и с взрослыми в области психомоторной психологии развития.

Принятие права собственности на силу, достоинство и горе

Терапевт: Я думаю о том, что мы установили ранее: как сильно возросла твоя энергия перед тем, как это произошло.

Клиент: Прямо сейчас я преуменьшаю свою силу. Когда я говорю: «В этом нет ничего необычного, что я делаю то, что я делаю сегодня». Я немного подшучиваю над этим…

Терапевт: Можешь ли ты сказать то же самое с чувством собственного достоинства? Как бы это звучало, если бы ты сказала это изнутри? Ведь это действительно правда, то, что ты говоришь.

Клиент: Да, здесь есть какая-то сложность.

Терапевт: Ты можешь это сказать из того места?

Клиент: Там очень много горя…

Терапевт: ОК, позволь силе подняться в тебе, это нормально. Там горе, и разреши ему распространяться волнами, но по мере этого горевания позволь увеличиться силе.

Терапевт: Ты была так одинока с этой силой.

Клиент: Да (плачет).

Терапевт: Это не уменьшает силу.

Клиент: Нет (улыбается).

Клиент: У меня есть сила, чтобы поднять целый мир. Тогда я приняла решение: когда я вырасту, я покажу им, как следует прожить свою жизнь. И я делаю это каждый день в своей работе.

Терапевт: И ты знаешь это, и твои родители могут никогда не понять или не признать этого. Это не изменит того, что ты знаешь.

Клиент: Это активирует силу в теле на всем протяжении вниз к пяткам, вниз от икроножных мышц.

Примечание

Цель инструкции, предлагающей разрешить горю распространяться волнами в теле — научить клиентку тому, что можно одновременно принимать эмоции и ощущать связь с возрастающей энергией Большего Я. Другими словами, вы можете удерживать контакт с достоинством, даже если присутствует горе.

В бодинамической теории о трех уровнях чувств — Инстинктах, Эмоциях и Чувствах — эмоции описаны как энергия, которая течет волнами. Активация эмоций физиологически связана с активацией гормональной системы в теле. Описание волнообразных движений эмоций является лингвистическим выражением сенсорного опыта. Для многих людей существует связь между эмоциями и водой, движением воды. С инстинктами дело обстоит иначе, они активируются молниеносно, и, следовательно, метафорически могут быть описаны как молния или электричество, которое пробегает сквозь тело (Brantbjerg & Stepath, 2006).

Интервью снова фокусируется на Большем Я и не позволяет мне как интервьюеру использовать язык эго, с помощью которого клиентка копается в себе, когда она подшучивает и преуменьшает. Интервьюер встречается с такими сомнениями снова и снова. Клиент возвращается в эго, и задача интервьюера удержать фокус на Большем Я.

Благодаря этому фокусу открывается ее горе. Я снова продолжаю фокусироваться на силе Большего Я, следовательно, клиентка узнает, что эта сила находится в теле, также как и в сознании, когда она испытывает горе. Этот новый метод контейнирования горя открывает доступ к позитивному решению, которое будто бы спрятано в шоковом воспоминании со времени этого события или более раннего шокового события в жизни клиентки. Это решение, возможно, имело существенное влияние при выборе клиенткой направления в жизни — ее профессии.

Опыт проведения шоковых интервью показал, что часто, может быть, всегда, сильные позитивные решения спрятаны в шоке. Эти решения часто совершенно не осознаются клиентом до интервью, но доступ к ним может быть восстановлен благодаря использованию этого метода. Решения в данном контексте понимаются не как когнитивная функция эго, а как вывод, сделанный сознанием Большего Я. Иногда это происходит в шоковой ситуации в виде мысли, значит, это отразится в языке. Иногда представлено как глобальное ощущение или внутреннее переживание. Когда содержание решения осознается, ощущение или внутреннее переживание может быть переведено на язык слов.

Доступ к этим позитивно заряженным решениям производит сильный исцеляющий эффект на запертые шоковые паттерны. Следующий отрывок проиллюстрирует это.

Позитивное решение, хранящееся в Большем Я.

Терапевт: Ты действительно приняла очень позитивное решение в то время.

Клиент: Может быть, я приняла его раньше, но это хорошее решение.

Терапевт: Решение, которое дало направление твоей жизни.

Клиент: Как будто я всегда знала это.

Терапевт: Я думаю, да. Когда подобные веши случаются с человеком, и особенно, когда они такие интенсивные, сила возрастает и становится ближе к твоему сознанию.

Клиент: Да, я чувствую, я также могу вспомнить, что я сидела в особом месте в комнате моей бабушки и думала: «Так почему, черт возьми, они не могут понять, что происходит внутри меня».

Терапевт: Внутри тебя звучало направление: «Когда я вырасту, я им покажу, как можно жить из этого места», как я слышу это сейчас… Ты можешь сейчас в себе ощутить это направление?

Клиент: Да, я чувствую, что мое ощущение направления сейчас становится физическим. Я могу почувствовать глубокую связь с внутренней частью ступней, и мой большой палец выпрямляется.

Терапевт: Импульс, ощущение направления приходит от твоего большого пальца.

Клиент: И я вижу себя с шестом.

Терапевт: Продолжай. Попробуй приблизиться к ощущению пикового переживания, которое возникло, когда ты подпрыгивала на шесте.

Клиент: Я ощущаю, что мое направление — делать то, что я делаю сейчас, или владеть своим телом до такой степени, что я могла бы либо танцевать в балете, либо стать акробатом. В обоих направлениях достаточно много силы…

Терапевт: Такие проявления знания есть внутри у каждого ребенка…

Клиент: Да, я старалась исцелить некоторые ограничения и запертые паттерны, возникшие во время моего взросления в этой семье, физически развивая свое тело. Так много энергии в пальцах ног.

Терапевт. Ты нашла способ, как сохранить это знание живым глубоко внутри себя, напитать и укрепить его.

Клиент: Да, сейчас здесь немного больно… энергия оседает в моем теле. Немного напряжения в psoas и iliacus (поясничная и подвздошная мышцы, находящиеся глубоко внутри живота и таза), там поток не полностью проходит, но по-другому просто… он спускается через ноги. Я чувствую, что никто не сможет сдвинуть меня с места, если я сама не захочу двигаться. Так много силы сейчас. Много раз эта сила была под угрозой.

Терапевт: И ты была способна оставаться в контакте с силой все это время.

Примечание

Как интервьюер, я фокусируюсь на качествах пика в опыте клиентки, когда она прыгала с шестом. Удержание этого фокуса открывает способность клиентки вновь ощущать и интегрировать мощную жизненную энергию. Пиковое переживание, возможно, было диссоциировано во время шока и эффективно вытеснено из сознания. Это часто происходите пиковыми переживаниями, случившимися незадолго до или во время шокового переживания. Диссоциация приводит также к редукции полного контакта с ее ощущением отталкивания большими пальцами ног и движением оттуда вперед.

Когда у клиента вновь появляется доступ к пиковому качеству, эта энергия интегрируется в теле и в эго.

Это пример понимания бодинамической системой связи между особыми мышцами и определенными психологическими или социальными способностями, выраженными в концепции способностей эго. Мышца, которая отводит большой палец ноги от остальных пальцев (abductor hallucis), впервые становится осознанной, активной частью моторных способностей ребенка в возрасте около 7 лет или старше. Это движение значительно улучшает сцепление ноги с землей, что позволяет отталкиваться с большей силой. В сотрудничестве с другими мышцами, улучшается направленность и сила нового способа ходьбы, бега и прыжков. Этот моторный навык также помогает способности ребенка к фокусировке и выходу в мир с силой и точностью (Fich & Marcher, 1997).

"Мое последнее предложение в приведенном выше диалоге — снова пример того, как я, как интервьюер, поддерживаю версию Большего Я. Сама клиентка пребывает в контакте с силой Большего Я в предыдущем утверждении, но в последнем предложении она снова переключается на эго, возможно, потому что эта сила много раз была под угрозой. Я помогаю ей оставаться с ее вновь приобретенным правом собственности на силу.

Сотрудничество между Большим Я и эго — принятие последствий

Клиент: Да, я остаюсь в контакте с силой, хотя мне бы хотелось, чтобы мое упрямство стало немного более гибким.

Терапевт: Я тебя очень хорошо понимаю. Плохо, что они (родители) не видели этого, тогда они могли бы помочь тебе.

Клиент: Да, это имело разные последствия.

Терапевт: Но лучше это, чем просто отпускание. Твоя сила тут же воспользовалась правом выбора.

Клиент: Да, лучше, чем просто отпускание. Это очень важно. Это позволяет мне иметь так много упрямства и так много сдержанности. Это было необходимо. Я начинаю освобождаться. Раньше это было невозможно без силы, также исчезнувшей. То, о чем мы говорим, очень важно.

Терапевт: Когда ты говоришь это, я думаю, что ты поверила кому-то, что отпускание означает потерю силы, или ты сама в это поверила… Это не так — это не реалистично.

Клиент: Нет, сейчас я могу сказать, что так не должно быть. То, как это случилось.

Терапевт: Вернее то, как эго это интегрировало.

Клиент: Это было необходимо, но сейчас очевидно, что эго и Большее Я пришли к альянсу…

Клиент: А тогда это привело к ограничен ному доступу к признанию своего достоинства.

Примечание

Эти утверждения клиентки касаются другого рода решения, чем описанные выше как позитивно заряженные решения в шоке. Эго клиентки делает заключение: «Я должна оставаться сдержанной и упрямой, иначе я потеряю свою силу, и тогда не смогу вынести это».

Сейчас это решение становится доступным сознанию эго клиентки как иллюзия, открывающая возможность более свободного доступа к ресурсам Большего Я.

Наш опыт в терапии шоковой травмы привел нас к пониманию, что часто, может быть, всегда, негативно заряженные и ограничивающие решения сохраняются в эго в связи с шоковыми травмами. Когда сознание возвращается от Большего Я к эго, эго часто формулирует заключения, стараясь понять ситуацию, как было показано в этом случае.

«Неоспоримое» знание и сила — освобождение

Терапевт: Ты ходишь туда и обратно между чувством гордости и принятием этого и упоминанием последствий. Правда, что есть серьезные последствия, но здорово, что ты была способна сделать это. Это был выбор Большего Я, которое в то время работало вместе с твоим эго.

Клиент: Попробуй сказать снова, что хорошо, что я могу делать это. У меня что-то происходите фасциями, когда ты это говоришь.

Терапевт: Хорошо, что ты была способна это сделать, что ты могла так долго сдерживаться, и что у тебя есть структура Воли, с которой могло сотрудничать твое Большее Я….

Клиент: Что-то освобождается в фасциях туловища и в руках, во всей груди, от шеи вверх к задней части черепа — (говорит задыхающимся голосом) — и череп движется назад.

Терапевт: Ты получаешь больше места для энергии в голове — весь путь вниз от ствола мозга.

Клиент: Лимбическая система, также, занята по уши. И вдруг я вспоминаю, как я так же сидела на стуле, я любила сидеть на стуле за обеденным столом так же, не опираясь спиной. (Клиентка сидит прямо, расслабленно). Меня критиковали за то, что я так сижу. Но я себя хорошо чувствовала, когда так сидела. Это то, как я хотела сидеть. И так я сижу сейчас. Если я была в коллапсе, мне говорили, чтобы я выпрямила спину. Было трудно понять мир.

Клиент: Мне действительно позволено претендовать на всю эту силу сейчас? Мне надо немного попрактиковаться.

Терапевт: Когда ты спрашиваешь: «Мне позволено?», я думаю, что ты в эго. Этот вопрос не из того места, где находится. сила. Сила Большего Я просто есть там.

Клиент: Что позволяет ей двигаться по поверхности кожи бедер. Она просто вытекает там, а также движется по коже икр.

Терапевт: Просто постарайся принять, что ты можешь ощущать это неоспоримое знание изнутри, что сила просто есть там в тебе и с тобой. Эта естественность может быть в тебе самой и также в контакте.

Клиент: Это хорошее слово — естественность…

Терапевт: Естественно.

Клиент: Естественно, я желанна здесь. Как ты думаешь?

Терапевт: Ты знаешь это изнутри. Внутри тебя это очевидно. Это не вопрос. Эта неоспоримая естественность существует, несмотря на то, что некоторые люди не могут присутствовать на этом уровне своего сознания. В принципе, эта естественность также существует в них, но ее присутствие может быть более или менее осознанным. Она присутствует в тебе, независимо оттого, что другие люди делают со своим неоспоримым внутренним знанием — их естественностью.

Клиент: Это похоже на овладение чем-то в глубине… Оно было там все время… Я не отказывалась от этого…

Терапевт: Точно, ты просто завернула это в какую-то плотную бумагу, и было трудно развернуть, но ты сделала это. Ты это тоже сделала. Теперь это также твой ресурс.

Клиент: Никто не мог войти туда, но теперь я открыла это сама (глубокое дыхание, легкая улыбка).

Терапевт: Я сейчас думаю о том, что ты подписала контракт на обучение в последний момент, это был также последний момент, когда ты обнаружила, что можешь присоединиться к этой группе, что это место, где ты хочешь быть. (Клиентка пришла на тренинг через 2 дня после его начала).

Клиент: Обучающая программа тоже уже началась до того, как я появилась. То, о чем мы сейчас говорим, доходит до фасций вокруг моего сердца: я всегда думала, что так трудно понравиться себе самой, но сейчас открывается доступ к этому. Я позволяю этому открыться.

Терапевт: Ты освобождаешься, чтобы ощущать, что там в глубине.

Примечание

Как интервьюер я здесь фокусируюсь на расширении принятия эго-защит в качестве необходимого ресурса для Большего Я. Это открывает дверь для очень глубокого принятия себя и прощения, когда клиентка понимает, что паттерны, с которыми она ежедневно боролась, выполнили очень важную функцию — она справилась с шоковым событием.

Это выражено в глубоком освобождении, которое происходит во всем теле клиентки, возможно, в соединительной ткани.

Несколько раз клиентка предполагает, что я как терапевт, даю ей разрешение и принятие. Вместо этого я помогаю ей восстановить право собственности на знание, которое есть в ее Большем Я.

Неразрушенная стратегия Большего Я

Клиент: Я вижу картинки себя, занимающейся акробатикой.

Терапевт: Это один из способов, которым ты сохраняешь живым то, что в глубине. Ты занималась акробатикой после этого эпизода?

Клиент: Да. Я все еще могу что-то сделать, просто я не поднимаюсь так высоко. (Клиентке за 50). Я обучалась акробатике. Танцам…

Терапевт: Я слышу сейчас, что ты не отказалась от той стратегии. Даже несмотря на то, что ты упала и ударилась, эта стратегия осталась достаточно сильной. Эта сила была там всегда. В том способе, как ты играла с шестом. В том способе, как ты справлялась, когда упала, и было ужасно больно. Эта сила не исчезла. Иногда происходит что-то болезненное. И тогда у нас есть ресурсы, чтобы исцелиться, они в нашей силе.

Клиент: Сейчас мои sitting bones («седалищные кости») сильно болят. Я думала, мы уже почти закончили. Действительно, невероятно. Подколенные сухожилия становятся теплыми, тепло поднимается вверх к щекам.

Терапевт: Это признак того, что что-то высвобождается.

Клиент: Да, мои ладони почти кипят. Это происходит от осознания, что я была защищена этой силой все время.

Терапевт: Это вид континуума. Что-то не сломано, что-то стабильно.

Примечание

Здесь клиентка обнаруживает, что ее Большее Я все время сопровождало ее, что проявлялось в определенном присутствии с силой и ясностью, необходимыми, чтобы сделать выбор, лучший из возможных.

В соответствии с нашим пониманием, Большее Я содержит неразрушенную силу, которая спрятана под эго-переживаниями потери и разрыва. Порядок следования показывает, что мощная интеграция может произойти, когда сознание и сенсорный доступ расположены на этом континууме.

Один из элементов долговременного влияния шокового события возникает в переживании клиентами разорванности линии жизни. Их истории жизни не кажутся им больше одной неразрывной линией. Есть жизнь до травмы, которую человеку часто трудно вспомнить, и жизнь после травмы, на которую повлияло шоковое переживание.

В методе, который достигает контакта с Большим Я и пробуждает осознание находящейся там силы, есть потенциал для восстановления этого разрыва в линии жизни.

2. Заключительные примечания к случаю

Ресурс-ориентированное шоковое интервью, подобное этому, обычно является первым шагом в работе с шоковой травмой. Основное преимущество такого начала терапевтического процесса работы с шоковой травмой заключается в том, что клиент, учитывая случившееся, получает доступ к ресурсам, силе и достоинству. Тогда есть возможность посмотреть на историю из ресурсного места, вместо позиции жертвы, где часто оказывается эго по отношению к шоковой истории.

В этом первом интервью клиентка получила много освобождения и понимания. Это произошло благодаря следующим факторам:

• интервью проводилось во время тренинга-воркшопа, в котором клиентка уже развила некоторые ресурсы шоковой копинг-стратегии, которую она выбрала в этом шоковом событии. Следовательно, подготовительная работа уже была сделана;

• клиентка в течение нескольких лет проходила телесную характерологическую психотерапию, и уже хорошо осознавала свои защитные паттерны и ресурсы, находящиеся за защитами;

• клиентка прорабатывала другие шоковые воспоминания и, следовательно, имела опыт контейнирования и подготовки себя к переживанию событий высокой интенсивности, а также событий, включающих в себя шок;

• в отношениях клиентки и терапевта уже было доверие, возникшее до интервью.

Возможно, что другому клиенту понадобятся три интервью для того, чтобы достичь такого же результата, или сочетание такого типа интервью с другими терапевтическими методами для достижения такой же интеграции.

Проработка шоковой травмы очень редко завершается после одного или нескольких подобных интервью. Как правило, необходимо продолжение терапевтической работы, использование других методов, описанных во введении. (Техника бега, совладания с инстинктивным гневом, работа с тонической неподвижностью, восстановление и тренинг навыков эго и т. д. Jorgensen, 1993; Jarlnaes & Rothschild, 1994; Jarlnaes, 2000). После проведения ресурс-ориентированного шокового интервью, подобного описанному выше, клиенту нужна поддержка, чтобы интегрировать новые сенсорные переживания, признания и новые решения в его повседневную жизнь и в сознание эго.

Распознавание нового и новые маленькие кусочки шокового воспоминания появляются часто и с помощью интервью интегрируются в процесс. Для этого нужно научить клиента удерживать доступ к Большему Я, и телесно и когнитивно. Многое из того, что было сказано и признано в интервью, должно быть повторено и переварено на более низком, каждодневном энергетическом уровне.

Я предлагаю читателям остановиться здесь, для того чтобы переварить воздействие от чтения этого интервью. Следующая часть раздела, посвященного интервью «пик-в-шоке» касается еще более высокой энергетической интенсивности, чем была рассмотрена выше. И когда вы будете читать этот материал, не спешите, паузы для переваривания и интеграции будут полезными для эго.

3. «Пик-в-шоке» интервью, относящееся к этому случаю

Описанный выше случай — пример ресурс-ориентированного шокового интервью.

Второй тип интервью также описан во введении книги и в Главе II, которая называется пик-в-шоке интервью[38].

Следующий раздел — это попытка дать читателю представление о различии между двумя типами интервью, йотом, как это происходит на практике. На что направлено пик-в-шоке интервью? Чем оно отличается от приведенного выше примера? Какого уровня сознания вы достигаете, и какая от этого польза? Что касается описанного выше случая, фокус здесь в том, чтобы показать, что в работе с подобной историей может быть достигнуто гораздо больше, даже если первое интервью было исцеляющим и высвобождающим.

Пик-в-шоке интервью фокусируется на пиковых переживаниях, которые могут скрываться в ядре шока, в копинг-стратегиях, которые помогают нам пережить сильнейшие ужас или боль.

В приведенном выше примере клиентка пришла в контакт с ресурсами шоковых копинг-стратегий и с пиковым переживанием, которое она испытала до шока, но не с качеством пика в шоке, которое помогло справиться с ним..

В следующем разделе я остановлюсь на этом же случае, так как читатели уже знают историю, и, основываясь на нем, я смогу лучше проиллюстрировать, что может содержать пик-в-шоке интервью. Я не проводила реального пик-в-шоке интервью с данной клиенткой. (После первого интервью, которое произошло на тренинге, и не являлось частью индивидуального терапевтического процесса, клиентка и я больше не работали с этим случаем. Клиентка прочла нижеследующее и заинтересовалась проведением пик-в-шоке интервью сейчас). Презентация основана на опыте других интервью и другого типа терапевтической работы с шоковыми травмами.

Моя первоначальная гипотеза заключается в том, что пиковые переживания были в следующих моментах ее истории:

• когда клиентка теряет равновесие и начинает падать;

• когда клиентка падает;

• в момент, когда ее тело и зубы ударяются об асфальт, вызывая сильную боль и возможно еще позже.

Все эти моменты содержат в себе очень высокую интенсивность — такую высокую, что эго полностью устранено. У клиентки нет прямого доступа к воспоминаниям этих моментов, как это часто случается с наиболее интенсивными фазами в шоке. Чтобы эти моменты стали доступны, терапевту нужно быть способным поднять и удерживать свою собственную энергию на очень высоком уровне, и тогда он может пригласить клиентов присоединиться или вести их. Когда это сделано, часто возможно вспомнить то, что произошло в теле и сознании клиента в ядре (центральные моменты) шока.

Ниже следует описание типов пиковых переживаний, основанное на нашем опыте работы с другими шоковыми событиями. Вы, возможно, можете обнаружить подобные переживания в моменты высокой интенсивности во время падения клиента.

В момент, когда тело клиента ощущает, что невозможно сохранять равновесие, генерируется сильная инстинктивная энергия. Эта энергия выстреливает через позвоночник подобно светящейся молнии. В зависимости от человека, эта инстинктивная энергия может характеризоваться паническим страхом или гневом. Эта возрастающая энергия может привести к тому, что люди покидают тело или втягиваются глубоко внутрь тела, подготавливая себя, таким образом, к боли. Логически это кажется мудрым — энергетически удалиться до удара.

Ощущение сильной возрастающей энергии — это переживание, которое может содержать много пиковых элементов. Может быть сильное расширение, тело может ощущаться большим, или, наоборот, очень маленьким, и в то же время «Я» становится очень широким. Вы можете ощущать неуязвимость, «ничто плохое не может добраться до меня»; все ощущается правильным, или возникает чувство блаженства.

Во время падения тела, которое длится секунды или доли секунды, часто возникают другие пиковые ощущения. Могут происходить изменения восприятия времени — падение может переживаться как медленное движение, как парение или плавание по воздуху, кто-то видит все очень четко, или видит все как расплывающиеся цвета.

Клиент может испытывать эти или подобные пиковые ощущения во время падения. Между тем, благодаря рефлекторным движениям тело принимает наиболее оптимальное положение до того, как оно ударяется об асфальт. Обычно во время падения передняя часть тела сворачивается, и шея сжимается, чтобы защитить голову. По мере того, как возрастает осознавание этих рефлекторных движений, тело вспоминает их в медленном темпе, что помогает клиенту вспомнить пиковое переживание, связанное с ощущением необычной телесной точности и высокой скорости.

В момент, когда тело ударяется об асфальт, возможно переживание выбрасывания из тела. Как далеко — зависит от силы удара; чем сильнее удар, тем дальше. Ощущения этой энергии движения также содержат пиковые качества, напоминающие вылет из пушки, толчок и прыжок высоко в небо. Тем временем в теле вырабатываются собственный морфин и эндорфины, которые анестезируют боль, так что человек даже не замечает, какая сильная боль действительно проходит через тело. Боль ощущается позднее, когда проходит пик. Это невероятный механизм!

Другими словами, это означает, что ваша собственная физиология может стать сильнее. Этот же самый механизм представлен в момент удара зубами об асфальт, но в большей степени. Эндорфины заглушают сильную боль, а рефлекторное сжатие и растяжение в мышцах головы и шеи успокаивают силу, насколько это возможно. Другой, часто используемой стратегией, является выход из тела или, как другие описывают это, уход внутрь тела. Последнее переживание подобно сокрытию в невидимой точке глубоко внутри позвоночника. Обе стратегии способствуют доступу к духовному уровню сознания. Это может быть пережито по-разному, например, как абсолютный мир, как бытие, окруженное энергией любви, пребывание в океане света или в благословенной темноте, где «ничто не может достать меня, где я полностью защищен»[39].

Если бы я проводила интервью с клиенткой, которая упала, играя с шестом, я бы постаралась раскрыть переживания, испытанные ее в следующих микро-моментах: когда она узнала, что падает; во время падения; когда ее тело ударилось об асфальт; и когда зубы ударились об асфальт.

Это способствовало бы контакту клиентки с пиковыми переживаниями, описанными выше. В таких переживаниях хранятся мощные ресурсы; это ресурсы другого типа по сравнению с теми, доступ к которым она получила в описанном выше ресурс-ориентированном интервью.

Пиковые переживания содержат мощное расширение сознания: необычный уровень открытости, чувство блаженства или напор (бросок), как описанные ранее в книге.

Установление контакта с этими ресурсами в некоторых интервью может привести к переживанию исцеления целой шоковой истории. История может переживаться в новом свете, с новой перспективой, как освобождение от роли жертвы, от упрощенной точки зрения «хорошо и плохо». Становится легче признать, что событие произошло. «То, что произошло — это больно — и это открыло доступ к мощным ресурсам внутри меня».

Наш опыт показывает, что контакте пиковыми переживаниями — это большая помощь в контейнировании и принятии того, что шок произошел. Когда мы признаем некоторые из мощнейших ресурсов, находящихся внутри нас, которые имеют отношение к худшему из пережитого нами, события воспринимаются с новой точки зрения.

Воспоминания, хранящиеся в ядре шока, содержат осознание наиболее радикальных частей шоковой копинг-стратегии. Эта стратегия провела человека через ситуацию и сохранила незатронутыми достоинство и способность к установлению взаимной связи, несмотря на угрозу. Ценность пик-в-шоке интервью в помощи клиенту в осознавании этих глубоких стратегий, как именно он или она справились, чтобы защитить достоинство и взаимосвязь. Таким образом уровни сущностных энергий вновь становятся доступными. Я уверена, что это содержит в себе значительную часть исцеляющего потенциала.

После пик-в-шоке интервью важна фаза интеграции в эго новых осознаний и способностей. Признания, решения и ресурсы, с которыми был установлен контакт в подобном интервью, находятся дальше от эго-сознания, чем элементы, обнаруженные в ресурс-ориентированном интервью.

Часто клиенту очень трудно описать словами пиковые переживания. Эта трудность может усиливаться во время интервью, когда вы подходите к уровню сознания, который по своей природе, труден для описания с помощью слов.

Потом необходимо время для интеграции сенсорного опыта и понимания (осознания). Для простройки моста к эго нужно время. Может потребоваться приспособление к знанию и нормам эго, отношению к духовности, и, может быть, даже к направлению жизни.

Точный телесный тренинг необходим, чтобы поддержать тело в овладении энергией высокой интенсивности. (См. главу V o тренинге эго-навыков). При возвращении к нормальному состоянию сознания после опыта высокой интенсивности возможен риск впадения в коллапс или депрессию. Телесные навыки могут помочь контейнировать, канализировать и медленно наращивать и заземлять энергию высокого уровня, и, следовательно, могут служить мостом между опытом высокой интенсивности и эго-сознанием, помогающим интегрировать опыт. (Подробнее об этом в главе V).

4. Терапевтическая перспектива ресурс-ориентированного шокового интервью и пик-в-шоке интервью

Ресурс-ориентированное шоковое интервью и пик-в-шоке интервью содержат потенциал для значительных изменений в клиентах. Инстинкты, активированные в шоке, обычно являются частью сильной теневой стороны для людей нашей культуры.

Может измениться восприятие клиентами шока и, следовательно, той части жизни, для которой часто бывает характерно сильное отрицание или диссоциация. Это происходит, когда люди признают существование Большего Я и принимают право собственности на него, как это произошло в описанном выше интервью.

Наш опыт показывает, что доступ к ресурсам значительно расширяется, когда отрицание заменяется доверием к способностям Большего Я. Возникает доверие, что часть меня действительно способна управлять сильными инстинктивными силами. Благодаря Большему Я возможно использование автоматических эго-навыков, когда это на самом деле имеет значение. Это может дать многим людям новый взгляд на жизнь, который основан скорее на вере, чем на страхе. Они могут научиться верить, что Большее Я существует, и на него можно положиться, когда эго не может быть поддержкой. Это внушает надежду, а надежда — один из основных факторов выживания[40].

Ресурс-ориентированное шоковое интервью и пик-в-шоке интервью необходимо сочетать с другими терапевтическими методами. Нужно работать с защитными паттернами эго, с развитием здоровых эго-навыков, а также с методами высвобождения частей шоковых паттернов, которые не были высвобождены во время проведения интервью. Наш опыт заключается в следующем: успешное шоковое интервью способствует более легкому и быстрому завершению терапевтической работы с шоковым событием, чем это было до того, как мы создали эти техники. Кроме того, навыки, простроенные в интервью, также облегчают приближение к другим и более глубоким травмам в прошлом и настоящем клиента и их проработку.

Другая ссылка, которая проливает свет на значение надежды — Antonovsky (1987). Книга рассматривает вопрос, почему некоторые люди преодолевают сопротивление, кризисы и травматические события, не заболевая. Antonovsky фокусируется на переживании последовательности, наполненности смыслом и способности справляться, как решающих факторах силы сопротивления у этих людей.

Перевод М. Ораевской

1. Два пути

Как указывалось ранее во введении, существуют два основных пути ориентированной на ресурс бодинамической работы с шоком. Один путь, описанный в предыдущих четырех разделах, подразумевает подчеркивание терапевтом гениальности стратегии, которую люди использовали для совладания с ситуациями угрозы жизни, и через это восстановление контакта с их достоинством и способностью устанавливать взаимные связи.

Второй путь подразумевает тренировку мышц и рефлекторных движений для расширения эго-навыков и способности оставаться присутствующим, центрированным и способным к действию и принятию решений при столкновении с событиями и переживаниями высокой интенсивности. Эти навыки и способности часто хранятся в теле как спрятанные и забытые ресурсы. Через тренировку они могут стать автоматическим знанием, которое Я сможет использовать в ситуациях высокой интенсивности, наподобие тех, что уже были описаны в главе 3, часть 2. Этот вид тренировки обсуждается в данной главе.

Как описано в главе 3, часть I, мы понимаем шоковый опыт как событие, содержащее интенсивности выше, чем те, с которыми навыки и защитные стратегии эго могут справиться. Это вызывает сдвиг контроля к Большему Я, в то время как ситуация разрушает опыт целостности эго. Шок влияет на фундаментальную способность оставаться центрированным в своей личности. Воздействию подвергаются такие навыки, как центрирование и ощущение своих границ, а также другие, связанные с эго-функциями навыки[41]. В целом, эта часть ориентированной на ресурс терапии шока подразумевает помощь людям в осознавании возможности «возвращения к себе» и восстановлении собственной целостности. Мы частично добиваемся этого тренировкой фундаментальных телесных навыков. Эти опыты часто пробуждают надежду:

Именно то, что я реально ощущаю в данный момент, дает огромную надежду на возможность совладания с ситуацией. Если люди способны прийти в контакт с конкретной частью тела, буквально «ухватиться за нее», у них появляется новый опыт: «Теперь я действительно держу себя в руках» или «Ух-ты, теперь я могу чувствовать часть себя, которая отсутствовала» или «Ой, я могу теперь чувствовать свой баланс, я могу оставаться внутри себя, выглядывая вовне, я больше не чувствую вторжения, когда смотрю на другого человека». Если эти новые опыты связаны с очень конкретными навыками, с чем-то, что человек делает (со) своим телом, они могут увидеть, что есть путь, есть выход из травмы. Тогда появляется надежда. И как ясно из исследований травмы[42], надежда — один из наиболее важных критериев того, выживут люди, или нет. — Здесь и далее выделенный подобным образом текст написан от первого лица Merete Holm Brantbjerg.

Тренировка мышц и рефлексов

Тренировка состоит из двух слоев:

Часть тренировки фокусируется на мышцах и включает в себя активацию специфических мышц, которые содержат ключевые навыки, необходимые в ситуациях повышенной интенсивности. Эта часть тренировки навыков находится в поле деятельности эго и на уровне навыка. Здесь мы работаем на усиление телесного эго[43].

Тренировка навыков эго влечет за собой в числе прочего тренировку фундаментальных навыков, таких как заземление, центрирование, удерживание границ, навыки контакта и контейнирования энергии, и осознание того, как это все работает в соединении с другими эго-функциями. Мы начинаем с тренировки тех навыков, к которым у клиента есть легкий доступ, и которые повышают надежду и адаптационные навыки. Тренировка усиливает способность приземляться, возвращаться безопасным образом к сознанию, к эго, после шокового события. Это расширяет возможности эго и дает лучшую подготовленность для возможных будущих событий.

В нормальном опыте движение тела контролируется сознательным умом и произвольной мышечной системой. Во время шока существует сдвиг от движений мышц, направляемых волей, к рефлекторным движениям как мышц, так и соединительной ткани.

Этот новый вид телесной тренировки обучает людей телесно справляться с высокой интенсивностью, так что они становятся способными выдерживать интенсивность и оставаться присутствующими в ней. Фокус здесь направлен на построение телесного пути к Большему Я.

Эти тренировки расширяют способность контейнировать высокую интенсивность через построение телесных адаптационных стратегий. Они включают развитие как эго-функций, фокусируясь на мышцах, так и тренировку рефлексов растяжения и падения. Однако телесные адаптационные стратегии не сводятся к физическим, как это можно было бы предположить. Они также содержат социальные, эмоциональные и когнитивные навыки, связанные с мускульными и рефлекторными движениями, как будет вкратце разъяснено ниже. Тело приходит в контакт со своей способностью справляться с высокой интенсивностью, делая, таким образом, возможным погружение в воспоминания травмы без «исчезания», диссоциации или ретравматизации.

Наш опыт состоит в том, что чем больше тренируешь эти адаптационные стратегии, тем безопаснее становится затрагивать старые травматические воспоминания в терапии и в повседневной жизни. Тренировка может помочь клиенту стать более способным, чем он был во время шокового события.

2. Тренировка навыков, ориентированных на ресурс

Эго-функции — фундаментальные концепции бодинамической системы

Сотрудники института Бодинамики (Дания) провели обширные эмпирические исследования, связавшие каждую мышцу с ее психологической функцией (Marcher, Jarlnaes & Ollars, 1995; Fich & Marcher, 1997).

Формулировка результатов исследований содержится в нашей модели семи стадий развития, концепции соматических эго-функций и нашей концепции эго. В нашем понимании мышцы в теле активируют и поддерживают социальные, эмоциональные, когнитивные и физические функции эго. Мы достигли этого понимания годами эмпирических исследований и опыта педагогической и терапевтической работы с ощущениями мышц в качестве точки отсчета[44].

Исследования отношений между специфическими мышцами и психологическим потенциалом, который пробуждается, когда мускулы активируются через пальпацию или движения, связаны со знанием о психомоторнном развитии ребенка. Эти связи были позже собраны и систематизированы в бодинамической теории характера, семи стадиях развития. Теория описывает специфические мышцы, которые подчиняются волевому контролю на каждой стадии развития (Fich & Marcher, 1997)

Кроме того, бодинамическая система описывает функционирование человека через набор из 11 соматических эго-функций. Эти эго-функции также связаны со специфическими мышцами, активизирующимися на нескольких или всех стадиях развития.

В целом они описывают все разнообразные навыки, которыми обладает человек в управлении эго своим взаимодействием с внешним миром. Среди них есть, например, способность вращаться/тянуться, хватать, удерживать, отталкивать, быть устойчивым, быть собранным, держать себя, ощущать связанность, принимать поддержку, удерживать равновесие, присутствовать в своем (женском или мужском) поле, а также многие другие навыки. Эти различные эго-функции работают вместе:

Например, я могу говорить об эго-функциях заземления и равновесия. Если много тренировать заземление, и при этом не тренировать также гибкость и подвижность, связанные с функцией баланса, то получится еще более негибкое, обездвиженное заземление и контакт с реальностью.

Эго-функции развиваются в ходе всех стадий развития ребенка и продолжают развиваться в его взрослой жизни. Например, связанность и межличностные навыки, две эго-функции, не просто усваиваются в пренатальный период или в двухлетнем возрасте. Мы учимся важным аспектам навыков привязанности и контакта на каждой стадии развития. То же относится к другим эго-функциям[45].

11 эго-функций называются так: Связанность, Позиционирование, Центрирование, Границы, Заземление и тестирование реальности, Социальный баланс, Когнитивные навыки, Половые навыки, Управление энергией. Самоутверждение, Межличностные навыки (Bernardt, Bentzen & Isaacs, 1997; Macnaughton, 2004; Fich, 1997; Brantbjerg & Ollars, 2006).

Метод телесной тренировки: личный потенциал, дозирование и встреча

Бодинамическая система использует метод тренировки, ориентированной на ресурс, фокусирующийся на тренировке навыков эго через мышечное осознавание. Эго-функции служат стартовой точкой. Этот подход поддерживает развитие и интеграцию специфических телесных, эмоциональных, когнитивных или социальных навыков через работу с мышцами, участвующими в осуществлении моторных навыков. Тренировка, ориентированная на ресурс, используется как психотерапевтический метод. Эта комбинация тренировки и психотерапии — одна из отличительных черт Бодинамической системы. Терапевтическая работа с мышцами может быть инициирована либо через прикосновение, либо через активирующие движения[46].

Наш опыт показывает, что чем больше тренировать эго-навыки в теле, тем больше расширяется способность контейнировать энергии высокой интенсивности. Это также повышает способности оставаться центрированным, присутствовать, и быть готовым к действию. Можно сказать, что чем больше тренируешь, например, навыки центрирования, заземления и управления энергией, тем более доступными они становятся в качестве автоматического знания, и тем дольше человек может держаться за них, когда это действительно имеет значение. Например, есть решающая разница между тем, когда человек способен оставаться открытым в искреннем контакте, и тем, когда он закрывается, когда это действительно имеет значение. Тренировка эго-навыков также делает менее опасным для клиентов их вхождение в контакт со старыми травматическими воспоминаниями в терапии, потому что теперь у них есть, с чем их встретить.

Таким образом, в тренировке навыков есть две важные части. Одна часть — нахождение мест, где потенциал клиента легко пробудить. Это значит нахождение областей в теле, где возможно усилить навыки и найти правильную интенсивность для этого процесса и этого человека.

Искусство состоит в том, чтобы искать потенциал, искать ресурсы, потому что они всегда есть вне зависимости оттого, что люди в итоге чувствуют. При работе с центрированием многие клиенты соприкасались с чувством пустоты, чувствовали холодность в области ядра (точке физического равновесия в теле). И тогда я спрашивала: «Ну ладно, где в теле эта пустота; какого она размера, эта область, которая ощущается как пустая?» Многие из них описывали ее размер. «Ну хорошо — говорю я — тогда попробуй почувствовать область вокруг нее. Вокруг нее есть некоторая область, в которой заключено это поле пустоты. Это способ, с помощью которого можно начать чувствовать пустую область, и через это почувствовать свой центр».

Искусство проведения тренировки навыков, ориентированной на ресурс, состоит из нахождения правильной дозы… Вместо того, чтобы говорить людям, когда они теряют ощущение своего центра: «тебе надо над этим поработать», я могу сказать «Ладно, это было для тебя слишком интенсивно. Давай найдем уровень, где ты можешь начать осознавать, что твой центр здесь, и что он твой. Где-то глубоко в тебе это живет. Ты имеешь на это право, ты с этим рожден, это твое. Найди это место, где ты можешь приблизиться к этому ощущению и позаботиться о нем, подпитать его. Если тебе нужно быть в полном одиночестве, когда ты ощущаешь свой центр, и ты совсем не можешь тогда быть с рядом другими людьми, это нормально. Если тебе нужно избегать контакта глаз, когда ты центрируешься, то избегай контакта глаз». Потренируйтесь в этом, и избегайте делать то, что слишком трудно, иначе это не сработает. Найдите способ, уровень интенсивности, который позволяет вам взращивать этот опыт владения своим центром, при котором вы можете позволить ему расти. Сам процесс менее важен, чем то, что клиент чувствует себя безопасно и защищенно, следуя ему. Люди могут делать в точности те же упражнения и чувствовать себя ошибающимися и неспособными, если дозировка слишком высока для них.

Вторая часть относится к качеству присутствия учителя или терапевта при работе с тренировкой навыков.

Поддержание перспективы ориентировки на ресурс зависит от качества пространства, которое удерживает терапевт. Для этого требуется ваша способность поддерживать глубокое принятие независимо от того, что могут чувствовать люди во время этих упражнений. Независимо от их чувств можно найти конкретные пути усиления их навыков.

Работа клиента состоит в том, чтобы обращать внимание, какие упражнения дают им доступ к ресурсам, которые, например, делают их сильнее, более целостными, или дают ясность. Это когнитивная педагогическая стратегия, при которой клиентам нужно наблюдать и принимать решения самим, но с поддержкой учителя или терапевта.

Влияние шоковой травмы на Эго-навыки

Работая с клиентами, участниками семинаров и собой, мы обнаружили, что у многих есть противоречивые опыты в плане восприятия этих эго-навыков в качестве ресурса. С одной стороны, вы возможно знаете, каково это — иметь доступ к ресурсам. С другой стороны, время от времени вы можете испытывать их потерю в определенных ситуациях, провоцирующих старый скрытый шок. Это может включать такой опыт, как потеря способности ощущать свои границы в контакте с другим человеком, удерживать равновесие, сохранять общее представление о ситуации, или чувствовать связь. Опыт такого рода потери часто связан с большой болью. Такой опыт порождает вопросы: Как можно вернуть навыки, потеряв их? Какие средства использовать? Чему нужно научиться, чтобы вновь обнаружить свой центр, заземление, границы, или способность просить поддержки?

Тренировка эго-навыков обладает всеохватным потенциалом для излечения последствий шока. Это связано с возвращением потерянных эго-навыков и тренировкой способности выносить уже упомянутый противоречивый опыт.

Именно такая ситуация была с женщиной, участвовавшей в одном из моих семинаров. Несколько лет назад она пережила страшное падение с железной лестницы корабля, на котором работала стюардессой. Во время падения она несколько раз перевернулась, и сломала лодыжку, приземлившись на железный пол этажом ниже. Воспоминания о падении все еще оказывали влияние на нее. Она боялась падать, у нее было плохое равновесие, и в целом ей было сложно ощущать свое тело. В самом начале семинара она сказала мне, что в этом состоит причина не делать слишком быстрых или сильных движений. Она поменяла работу после того случая и теперь работала терапевтом в некой организации. Так она и попала на мой курс, а не потому, что искала помощи относительно шока от того опыта.

Через упражнения на заземление и центрирование она наладила контакт с ощущениями от падения. Ей стало страшно, начала кружиться голова, сломанная тогда лодыжка начала болеть. С помощью этой тренировки она стала более способна контейнировать ощущения, которые сопровождают невесомость, дрожь и ощущение того, что пол уходит из-под ног. Я поддерживала ее в том, чтобы она смотрела вниз, замечала свои ступни, замечала, что мир существует там внизу, и что ее ноги в данный момент очевидным образом все еще целы. Таким образом, она обретала способность выдерживать конфликт, который происходит, когда человек замечает конкретные навыки в теле, при этом имея пугающие сенсорные воспоминания.

Клиентке помогли восстановить конкретные навыки, которые ее тело забыло в связи с шоком. Она начала снова обретать свое тело, потерянное после того случая несколько лет назад. Ей было ясно, что это изменило что-то глубоко внутри нее.

Примеры тренировки центрирования и контейнирования энергии

По нашему опыту многие люди могут извлечь большую пользу из тренировки контейнирования энергии, центрирования, управления границами, равновесия и заземления как способов обращения с повышенной интенсивностью энергии. Для кого-то такая тренировка становится способом восстановления связи между центрированием и привязанностью. Другим она дает ощущение заземления и баланса, как в описанном выше случае.

Тренировка навыков отличается от человека к человеку, в соответствии с их нуждами и ситуациями, с которыми они сталкивались. В результате, следующее упражнение, которое является примером тренировки контейнирования энергии, подходит не каждому:

Если говорить о концепции контейнирования энергии, мы знаем, что самые важные мышцы, связанные с этим навыком, расположены по всему торсу. От тазового дна к шее, вся ваша грудь, мышцы живота, поддерживающие мышцы спины, все они создают мышечный контейнер, и очевидно, что кости тоже являются его частью, но мышцы создают энергетическое заполнение.

Каждый раз, делая вдох, вы берете питание и энергию, которые наращивают энергию внутри вас. Если основные части этих мышечных групп слабы, вы будете неспособны удерживать эту энергию. Многие люди, когда им становится действительно страшно, испытывают переживания «мой низ отваливается» или чувствуют, что «теряют себя». Если перевести этот опыт на язык мышечного осознания, и посмотреть на то, что фактически происходит в мышцах, мы увидим, что в момент, когда мышцы тазового дна и/или живота перестают держать или сдаются из-за ошеломляющего опыта, это переживается так, словно если бы вся энергия вышла из вас. Это часто сопровождается «подгибанием коленей».

У меня много опыта обучения людей тому, как тренировать мышцы тазового дна, чтобы они были способны удерживать активацию в сотрудничестве с мышцами низа живота. Когда я расспрашиваю после этих упражнений об ощущениях, я слышу выражения вроде «я чувствую себя, как будто стало доступно внутреннее пространство, где я могу держаться себя. Я вернулся домой. Контейнер заполнен, и я более защищен».

Тренировка таких мышечных навыков в передней части тела помогает в установлении связи с психологическим качествами, которые влекут за собой способность удерживать свою собственную энергию.

Тренировка эго-функций выглядит просто и безобидно, но это на поверхности, на самом деле она оказывает глубокое влияние на людей. Это может испытываться как «возвращение домой», как описывалось выше. Следующие упражнения представляют типичный пример работы с центрированием.

Один типичный способ тренировки центрирования это обучение людей чувствовать свой позвоночник. Это достигается тем, что другой человек прикасается к спине, в то время как клиента просят двигать той частью спины, к которой прикасаются. Партнер медленно продвигается по позвоночнику сверху вниз. Здесь помощь и фокусировка приходят извне, помогая внутренней фокусировке на ощущениях позвоночника.

Когда люди таким способом установили контакт с позвоночником, я прошу их ощутить его. Вы можете все еще ощущать позвоночник? Вы можете удерживать эти ощущения, когда стоите здесь и смотрите на группу или на меня, если это индивидуальная работа? Как это фактически влияет на ваше ощущение позвоночника? Уже в этот момент многие понимают, что проделанная работа создает разницу в ощущениях. Если удержать контакт со своим позвоночником и посмотреть вовне, вы можете оставаться внутренне сфокусированным, находясь в контакте с внешним миром. Я бы описала это как более сильную способность к центрированию (которое является эго-функцией), что значит, что вы можете чувствовать присутствие внутри себя. Работа с ощущением позвоночника — это самый простой способ привести человека в контакт с этим внутренним присутствием.

Когда люди осознали это, я прошу их начать думать о чем-то конкретном в анатомическом плане, а именно, о том, что, в действительности позвоночник довольно большой, у него есть, например, передняя часть. Он проходит глубоко внутри тела, гораздо глубже, чем многие думают. Может кто-то знает об этом, так как видел скелет. Но немногие обладают такими знаниями в опыте, основанном на ощущениях. Поясничные позвонки 10 сантиметров в диаметре. Это значит, что от остистого отростка, части спины, указывающей прямо назад, нужно продвинуться на 10 сантиметров вглубь тела, чтобы достигнуть передней части позвоночника. Я рассказываю людям об том. Направляю их и в когнитивном плане, давая анатомические знания, и пытаясь помочь им интернализовать это знание, чтобы к нему был привязан сенсорный опыт. Говоря о передней части позвоночника и о том, как далеко внутри тела он простирается, я направляю людей внутрь. Это стимулирует осознавание центральной части тела, особенно в области поясницы.

Это упражнение кажется простым. Но, основываясь на нашем опыте работы в регрессивной терапии, мы знаем, как этот опыт затрагивает самые ранние слои ощущения центра. Это помогает ощутить ядро, нашу срединную точку, существовавшую даже до того, как мы в детстве начинали использовать мышцы для сознательной моторной активности. Это и другие упражнения могут одновременно затрагивать фундаментальные ресурсы и терапевтический материал из жизненной истории человека на очень глубоком уровне.

На этом основании люди склонны реагировать на эти упражнения по-разному. Для кого-то это позитивный опыт, который они могут немедленно принять как ресурс. Другие замечают ощущение центра, когда они одни, но им трудно удерживать его в контакте с другими людьми. Многие реагируют на это упражнение амбивалентно. Они обнаруживают ощущение чего-то запретного, опасного или трудного. Независимо от того, как реагирует человек, фокус остается на поддержке чувства, что импульс или ощущение, которое он или она испытывает, в основе своей очень здоров, и на нахождении способа помочь этому человеку ориентироваться на ресурс:

При этом обнаруживается, как именно можно помочь человеку ориентироваться на ресурс. Некоторые, например, извлекают пользу из движений рук и их силы в поддержке ощущения центра. У них есть доступ к навыкам контакта, и они используют их, чтобы ощущать свой центр. Я даю людям особые инструкции: «просто попытайся вместо этого здесь делать вот это». Я делаю это исходя из глубокой уверенности и опыта того, что для всех людей можно найти способ пробудить ресурсы в их теле.

Все эго-функции можно тренировать с помощью конкретных упражнений. Эти упражнения могут пробуждать маленькие спящие возможности и давать человеку надежду и дополнительные позитивные способы действия.

Выберите два упражнения

Однако тренировка эго-навыков — не быстрое и не простое решение проблемы. В каждом человеке живет множество сильных паттернов, которые либо лишают нас некоторых из этих навыков, или затрудняют доступ к ним. Восстановление этих ресурсов требует тренировки, и еще раз тренировки. И мы обнаружили, что с помощью ежедневных тренировок нескольких упражнений, затрагивающих фундаментальные ресурсы, люди могут запустить процесс глубинных изменений:

Я всегда говорю, что это не так уж и просто. Это вам не увеселительная прогулка! Простого способа тут нет. Даже когда вы интернализуете навыки, остаются паттерны, лишавшие нас этих навыков, и эти паттерны сильны. Но в тот момент, когда вы понимаете, что возможно однажды соприкоснуться с этим, ваша система уже знает, что можно сделать это снова, даже если вы будете терять эти навыки время от времени. Как только вы нашли конкретный способ добиваться этого, его можно использовать как инструмент.

Я знаю, что если люди после семинара или терапевтической сессии выбирают всего лишь два упражнения, которые действительно затронули здоровый потенциал внутри них; и используют их, начинают выполнять их несколько раз в день, и продолжают так несколько месяцев, это запускает глубинный процесс изменений, помогающий вернуться к себе, вернуть целостность.

Следующий пример иллюстрирует преимущества использования этой стратегии, которые смогла получить одна участница семинара, которая затем стала клиентом.

Эта женщина посещала семинар «Заботясь о других — заботиться о себе», о котором я рассказывала ранее. Семинар обучает особым упражнениям, поддерживающим ощущение центрирования, заземления и базовые навыки контакта.

Она сразу ощутила, что в этих телесных упражнениях может приобрести что-то очень важное для нее. После семинара она выбрала для ежедневных тренировок упражнения на заземление и центрирование, делала их несколько раз в день, и испытала, как по-новому она может прийти в контакт с собой.

Год спустя она участвовала в семинаре, обучающем терапевтической работе с шоковыми паттернами. В ее терапии точкой отсчета было то, что она ощущала огромную разницу между задней и передней частями тела. Более близкое исследование этих ощущений привело ее в контакт с воспоминаниями того, как в детстве и юности ее унизили и отправили к врачу из-за лишнего веса и из-за того, что она рано достигла половой зрелости. Она вспомнила ужасный опыт того, как ее выделили, выставили на показ, как над ней насмехались и ее мать, и врач. Какая-то часть этого опыта была повреждающей и вызвала шоковые реакции.

В терапии я помогла ей обрести ощущение некоторых поддерживающих мышц в спине, что помогло ей выдвинуть грудину вперед. Когда она толкала грудину вперед, преодолевая сопротивление моей руки, поднялось много силы и гнева. Это привело к импульсу выталкивать стыд и отвержение матери из своего тела. Посреди работы с гневом она выразила удивление и радость. Она несколько раз повторила: «Я не впадаю в истерику, не схожу с ума, я здесь, я могу владеть гневом и силой, которые есть внутри моего тела».

К концу терапии она предположила, что этот опыт был результатом того, что она постоянно и последовательно тренировала эти навыки в течение года. Она знает как контейнировать силу и гнев и как быть способной выражать их, вместо того, чтобы уходить в панический страх, когда сила поднимается в ней, что было известным ей паттерном.

3. Способность справляться с высокой интенсивностью через тренировку телесных адаптационных стратегий

Новый вид тренировки: телесный путь к Большему Я

Одних только автоматических эго-навыков недостаточно, чтобы справиться с высокой интенсивностью, возникающей в связи с шоком. Как говорилось выше, шок происходит из событий, которые подвергают эго такой большой нагрузке, что оно не справляется с ситуацией доступными ему навыками. Шок активирует рефлекторные движения, регулируемые стволом мозга. Это значит, что мышцами управляет уже не головной мозг, а ствол мозга, непосредственно активирующий рефлекторные движения. Этот сдвиг контроля от головного мозга к стволу, сдвиг к рефлекторным движениям делает эго неспособным следовать процессу, и неважно, как много навыков вы натренировали и накопили.

Другими словами, можно сказать, что шок затрагивает более экзистенциальный и глубокий уровень сознания, где эго-навыки уже не справляются, поскольку связаны с сознательной, произвольной активацией мышц.

За последние годы мы разработали новый способ тренировки, фокусирующейся на телесных стратегиях адаптации к высокой интенсивности. В целом он вызывает развитие телесных путей к Большему Я, а более конкретно, связан с тренировкой рефлексов растяжения и падения. Рефлекторные движения в теле включают не только мышцы, но и в большой степени соединительные ткани, как сухожилия, так и фасции. Вначале инициирование движения происходит в соединительной ткани. Соединительная ткань, таким образом, включена в подготовку к движению и реакции перед совершением действия. Сказанное иллюстрируется следующим упражнением:

Поднимите руку в сторону и почувствуйте, как работает главная мышца, соединяющая плечо с верхней частью руки (дельтовидная мышца).

Теперь, не двигаясь, подумайте о том, чтобы совершить это движение. Мысли о движении вызывают активацию. Эта активация не достигает мышечных волокон, это происходит преимущественно в тканях сухожилий и фасций вокруг мышцы. Эти ткани включены в подготовку мышцы к действию.

Если какое-то время посидеть и подумать об этом движении, все еще не делая его, вы создадите готовность и осознанность, поддерживаемую активацией соединительной ткани.

Этот вид готовности активируется в ситуациях высокой интенсивности и шока и связан с активацией, регистрируемой в мозге за полсекунды до того, как ее зарегистрирует сознание (см. главу 2). Мы начинаем реагировать до того, как эго узнает об этом — и эта реакция, готовность и осознание возможно включает в себя активацию соединительной ткани[47].

Путь к такого рода тренировке начинается с игры с телесными упражнениями, в которых мы тренируем рефлекс падения.

Я начала экспериментировать и играть с этим телесно. Я начала делать упражнения, в которых я позволяла себе падать из положения стоя, сдаваясь и предоставляя своему телу находить способ восстановления равновесия.

Я играла с взаимодействием между нисходящей частью заземления, при помощи которого мы можем отдаться гравитации, и восходящим рефлексом растяжения, высвобождающемся в контакте между ступней и землей. Я позволяла телу использовать гравитацию и рефлекс растяжения, чтобы справиться со столкновением с землей, так что я снова и снова теряла и восстанавливала равновесие и могла танцевать в потоке как в состоянии равновесия так и вне его.

Я поняла, что, двигаясь так некоторое время, вошла в измененное состояние сознания, и стала переключать медленные движения на неожиданно быстрые. Я заметила, что стала невероятно внимательна и бдительна, что начала реагировать быстро.

Мы систематизировали наш опыте использованием упражнений в терапии и обучении. Мы также стали развивать конкретные упражнения, позволяющие людям шаг за шагом научиться управлять высокими интенсивностями. Мы выяснили, что с помощью точных движений и вербального и когнитивного руководства возможно поднять уровень энергии всей группы. Мы направляли людей в ощущение наплыва высокой интенсивности при сохранении полного присутствия и контакта, а также способности вернуться на уровень эго.

Для участников наших семинаров и клиентов этот процесс напоминал расцветание прекрасного цветка, а для нас — обучение пилотированию авиалайнера-гиганта.

Многие люди в ответ на высокую интенсивность теряют присутствие полностью или частично, или отщепляют части эго, например, способность к контакту или ощущение заземления. Здесь этого не случалось. Мы выяснили, что можно научить людей телесно справляться с высокой интенсивностью, при этом они реагируют тем же инстинктивным способом, как реагировали бы в ситуации шока, но не покидая эго полностью. Это происходит за счет движения от нормального сознания эго к более высокому энергетическому уровню эго, к областям высокой энергии Большего Я, или к переходу от эго к Большему Я.

Новый метод тренировки был вначале разработан в обучающих группах, но упражнения и размышления оказались также полезны и в индивидуальной терапевтической работе.

Приведенные здесь примеры происходят в основном из групповой работы.

Доверие

Наш новый метод на фундаментальном уровне включает обучение людей тому, чтобы отпускать часть контроля эго и доверять тому, что в теле есть другие слои, которые при необходимости принимают управление на себя. Можно сказать, что здесь подразумевается отпускание контроля индивидуальным и ролевым эго и доверие взаимодействию между телесным эго и Большим Я. (См. главу 3, часть 1, примечание 13)

С помощью этой телесной тренировки наши клиенты и участники семинаров получают опыт того, что не только эго управляет нами. Всегда присутствует и функционирует более глубокий, экзистенциальный уровень, где нет никакого контроля сознательного эго. На этом уровне можно найти ценные навыки. Это такие навыки, как способность сдаваться и отдавать свой вес, брать поддержку. Важная задача нового метода состоит в том, чтобы использовать телесную тренировку для обучения людей доверять более глубоким слоям присутствия в теле, доверять существованию этого более глубокого слоя, который берет на себя контроль, когда эго уже не может следовать:

Я уговариваю их принять возможность отпустить часть контроля эго, его способа задавать направление нашим действиям, почувствовать возможность опереться и довериться тому, что есть более глубокий слой в теле, который может держать и нести их. Я обращаюсь к этому слою, например, когда обучаю людей отдавать свой вес полу и принимать поддержку от пола. Когда вы получаете это ощущение, становится ясно, что не только эго несет тебя, правит тобой. Существует более глубокий слой, который просто там есть, и функции которого распространяются далеко за пределы сознательного контроля. В этом слое мы обладаем навыками, которые связывают нас с внешним миром, поддерживают нас в движении к этой связи, в том, чтобы взять поддержку о земли, чтобы довериться тому, что мы можем отдать свой вес земле. Я использую такие выражения, как отдаваться, сдаваться, отпускать, брать, зависеть, опираться.

С точки зрения эго, доверие тому, что другая часть тебя несет тебя, может вызывать страх и казаться угрожающим. Это может ощущаться так. как будто что-то представляет угрозу твоему контролю, твоему видению ситуации, твоей силе. Это может быть вызовом для образа себя в эго. С другой стороны, это также может восприниматься как шанс убежать от эго, если вы в действительности предпочли бы быть в состоянии высокой интенсивности. Или это просто переживается как очень поддерживающий опыт.

Тело обладает врожденными собственными здоровыми ресурсами

Через терапевтический процесс и в исходной психомоторной тренировке мы выяснили, что под защитными механизмами эго и его двигательными паттернами в теле есть фундаментальные здоровые ресурсы, которые можно пробудить. Их можно активировать, например, освобождая рефлексы растяжения и падения, что вызывает автоматический подъем энергии в теле:

Существует несколько фундаментальных рефлексов, среди них рефлекс падения и рефлекс растяжения. У людей есть импульсы к рефлекторным движениям, которые можно активировать в теле. Рефлекс растяжения, например, вызывается впервые в жизни человека во время рождения. Выталкивающееся движение эмбриона это и есть проявление данного рефлекса в движении. Это движение идет от пяток через крестец вверх по позвоночнику к плечам и выше к макушке. Тело растягивается. Рефлекс активируется, если нажать одновременно на пяточки и голову ребенка. Ребенок растягивается. Этот рефлекс живет в наших телах всю нашу жизнь. Частично он все еще работает. Этот рефлекс растяжения вызывает автоматический подъем энергии в теле.

В нашей работе мы проводим сознательную тренировку того, как отдаваться этим важным рефлексам. Многие люди потеряли доступ к ним в результате действия защитных паттернов мыши, что проявляется либо в форме сдерживания рефлекса, либо отказа от него.

Можно сказать, что мы разработали метод телесной тренировки, который может помочь людям испытать, насколько способны их тела, дать им опыт обладания способностью автоматически поднимать энергию, используя взаимодействие рефлексов падения и растяжения.

Тренировка приводит людей в контакт со здоровым потенциалом в их теле, что помогает им выносить высокую интенсивность. Другими словами, можно сказать, что мы ведем людей прямо в напряжение, выдающее присутствие пикового опыта, особенно пикового опыта в шоке.

Есть это присутствие… инстинкты пробиваются. Это как быть в центре урагана. Все стоит неподвижно и вибрирует. Это экстремально высокая интенсивность, при которой ты способен реагировать со скоростью молнии. Здесь вспышка реакции, вспышка действия, или вспышка сжатия появляется неожиданно… инстинкт проявляется как БУМ! как вспышка, проводящая вертикальную связь в твоем теле.

Поток и шаг за шагом

Обучения совладению с высокой интенсивностью фокусируется на потоке. Это значит сдаться потоку, что невозможно за счет одних только эго-навыков. Мы тренируем клиентов и участников шаг за шагом уходить от уровня сознания, контролируемого эго, в направлении уровня высокой интенсивности. Мы также обучаем их оставаться там на какое-то время, прежде чем вернуться назад к эго. Таким образом, клиенты и участники научаются тому, что нужно делать, чтобы войти в это поле, оставаться там и выйти из него.

Цели тренировки прежде всего состоят в том, чтобы помочь человеку обрести уверенность, что тело уже обладает ресурсами, необходимыми для восстановления равновесия в связи с падением или опытом захлестывающих переживаний, и что возможно сохранять высокий уровень энергии. Наша цель — расширить способность справляться с высокой интенсивностью, или что еще более важно, помочь обнаружить, что ка клюди мы обладаем этой фундаментальной способностью и она доступна нам. Для этого может понадобиться тренировка, но фундаментально эта способность в нас есть.

Примеры тренировки рефлексов падения и растяжения

Способность справляться с высокой интенсивностью наращивается постепенно. Чаще всего мы начинаем с того, что человек лежит на полу. Далее мы просим его:

Сядь на задницу и поиграй с балансом, позволяя себе заваливаться на одну и другую сторону, перекувырнись, сядь снова и попытайся ощутить поток энергии в теле, где устанавливается доверие между телом и землей.

Когда отношение доверия тела земле установлено, обычно мы продолжаем работу с позвоночником и седалищными костями.

Я позволяю клиенту или участнику лежать и работать с позвоночником. Я прошу их расслабить позвоночник, найти в нем энергию, поворачиваться из стороны в сторону, передать движение в поясницу, прежде чем попрошу их сесть. Затем я прошу их двигаться сидя. Все эти движения также связаны с нахождением ощущения центра и баланса.

Движение сидя на полу (или стуле) требует контакта с седалищными костями в контакте с землей. Клиент двигается на различных частях ягодиц. Я обучаю их делать эти движения все меньше и меньше, циркулируя вкруг точки физического равновесия в теле, ощущая седалищные кости, и, в конце концов, позволить движению прекратиться.

Тогда я говорю об ощущении того, как вес опускается вниз через тело и встречается с землей через седалищные кости, и как земля «отталкивает в ответ», поднимается к телу и поддерживает его. Заземление работает в двух направлениях. Оно двигается вниз и поднимется вверх. Просто думая, что земля поднимается к тебе, чтобы тебя поддержать, можно стимулировать подъем энергии. Я говорю им, чтобы они делали это, только если могут опереться на землю. Если не опираться на землю, и при этом фокусироваться на этой поднимающейся поддержке, можно потерять заземление и «улететь». Когда ты можешь сидеть и действительно опираться на землю, и принимать то, что поднимается к тебе снизу, что-то, что поддерживает тебя, тогда энергия начинает подниматься рефлексивно, с более глубокого уровня. Она поднимается не столько через мышцы. Так сидеть можно, не напрягая никаких мышц.

Позже мы просим участника или клиента встать. Здесь мы работаем с активацией рефлекса растяжения очень простым способом. Нужно слегка топать каждой ступней по очереди, чтобы автоматически поднять уровень энергии в теле.

При освобождении рефлекса растяжения автоматически поднимается уровень энергии. Очень простой способ испытать это — встать, поставить стопы параллельно друг другу, и слегка топать то одной, то другой ступней. Если делать это тихо, большинство людей смогут почувствовать, как в теле освобождается восходящая энергия. «Что-то» поднимается. Это происходит не столько через мышцы. Это происходит через освобождение рефлекса.

Позже, когда люди стоят на своих ногах, находятся в более доверительных отношениях с землей и уверены в своей способности повышать энергию определенными способами, я начинаю позволять им играть с переключением между тем, чтобы позволять себе начинать падать, и позволять ногам восстанавливать равновесие. Позже я обучаю их быстро переключаться между быстрыми и медленными движениями. У этих упражнений две функции. Они могут ослабить в некоторой степени контроль эго, и повысить уровень энергии.

Вначале я даю инструкцию переключаться между быстрыми и медленными движениями.

Я поняла, что эти переключения являются также способом ослабить в некоторой степени контроль эго. В сочетании с доверием земле, принятием поддержки и т. д., становится возможным повышать энергию до уровня очень высокой интенсивности. Когда люди стоят и играют с переключением между тем, чтобы начинать падать, и позволять ногам поймать себя, а также с переключением между быстрыми как молния, и медленными движениями, уровень энергии поднимается весьма значительно.

Эти и другие упражнения позволяют построить мостик между эго и Большим Я. Эго начинает обретать уверенность в возможности сдаться ресурсам рефлексов. Через точные физические и вербальные инструкции мы сопровождаем людей в этом:

Мы ведем людей в место, где они могут войти в это поле с готовностью и уверенностью, и где они могут понять, что их тело содержит необходимые ресурсы, чтобы удержать эту энергию. Это меняет что-то в людях… В этот момент они осознают, что есть более глубокий слои, на который можно положиться, которому можно довериться… «В тот момент, когда мое тело ощущает и когда я понимаю, о Боже, есть что-то, что я могу сделать телесно, что приведет меня в состояние высокой интенсивности, тогда я чувствую какое-то блаженство; можно сказать, тогда я чувствую кайф и прилив в теле».

Тренировка удержания высокой интенсивности

Другой элемент тренировки — обучение людей тому, как оставаться на высоком уровне интенсивности какое-то время. Опыт показывает, что сохранение высокого уровня энергии в течение какого-то времени от большинства людей требует тренировки и сознательной фокусировки:

Когда участники или клиенты пришли к ощущению прилива высокой интенсивности и телесные упражнения завершены, большинство из них ходит по залу в очень живом, энергичном, вибрирующем состоянии. Быстро становится ясно, как долго каждый человек способен удерживать высокий уровень энергии. Без стимуляции от дальнейшей физической активности или когнитивного руководства уровень энергии автоматически начинает падать. Когда это происходит, я говорю им: «Попробуйте почувствовать, что сейчас происходит, я интерпретирую происходящее как падение уровня энергии, попробуйте понять, что нужно сделать, чтобы поднять ее снова и удерживать на высоком уровне, что может помочь вам в этом, телесно, ментально, на чем вам нужно сфокусироваться?» Это потрясающе, как люди снова разжигают огонь, и они могут объяснить, какие именно способы они для этого использовали.

Вот так можно обучать людей, тренировать их способность оставаться присутствующим в ситуациях высокой интенсивности — жизненно важный для сохранения присутствия при сильном стрессе и шоковых событиях навык.

Эта способность также важна и для терапевта, особенно при проведении интервью относительно пика в шоке или ресурс-ориентированного интервью. Потенциал контакта с ресурсами Большего Я зависит от удержания энергии на высоком уровне. Риск в этих интервью в том, что клиент склонен к понижению уровня энергии и к выпадению в эго. Терапевт должен быть способен добиваться и сохранять интенсивное присутствие, так как это стимулирует клиента к контакту с Большим Я.

Опускаясь с высот интенсивности

Последний важный элемент такой тренировки это обучение снова опускаться, «приземляться», что значит возвращаться к тому, что считается нормальным уровнем энергии для большинства людей — обратно в эго.

Некоторые люди очень воодушевляются, когда под руководством тренера приходят в состояние высокой интенсивности. Там здорово находиться, над эмоциями, освободившись от эго, присутствуя здесь и сейчас. Это такое непреодолимо приятное состояние, что кто-то может не захотеть возвращаться.

Кому-то наоборот может быть тяжело находиться в состоянии высокой интенсивности, оно может их пугать. Они могут выходить из состояния интенсивности, отпуская свое тело слишком рано, или позволяя своему телу впасть в коллапс, так что интенсивность не имеет телесной поддержки.

«Приземлиться» и снизить уровень интенсивности — это определенный вызов. Это требует способности найти пути назад к эго с такой же точностью и таким же присутствием, как на пути к высокой интенсивности. Это вызов физический, эмоциональный и когнитивный. Для тела это означает необходимость переключиться обратно к произвольным движениям и, как часто бывает, почувствовать себя медленнее и тяжелее, но также и мускулистее. В эмоциональном плане подразумевается переход от быстрого как молния присутствия здесь и сейчас, от инстинктивного уровня, к физиологии эмоций и более медленным волнам в теле. (См. главу I, ч.2, главу 3, ч.2, главу 4).

Когда люди спускаются с высот интенсивности, они часто погружаются в свои эмоции. Некоторые начинают грустить и чувствуют боль, некоторые раздражаются. Какое-то время все &ыло так здорово, а теперь все вернулось в норму. Кто-то обретает счастье через контакт с другими людьми и танцует в этом контакте. Некоторые вообще не испытывают никаких эмоций, они близки к пустоте, к отсутствию. Постепенный переход к произвольным движениям может также испытываться как облегчение, как возвращение в безопасность. А для кого-то он кажется тяжелым и прозаическим, полным скуки и лишенным удовольствия.

Разные реакции людей на этот процесс «приземления» предполагают различия в динамике между Большим Я и эго, а также разные трудности.

В когнитивном плане это приземление означает движение от состояния высокой интенсивности, характеризующегося быстрыми как молния и проницательными мыслями, или медитативным отсутствием мыслей, обратно к ментальным условиям, известным в эго. Этот переход также воспринимается по-разному, в зависимости от структуры характера и ресурсов, которыми человек располагает.

…Я чувствовал абсолютную ясность в голове — как блестящий белый лед — когда я мог со всем справиться и видел вещи насквозь — может быть я не мог все это облечь в слова, но это было неважно — я был очень умным и все знал.

…теперь все снова в норме — я могу думать, но это происходит так медленно — и я снова начинаю чувствовать себя тупым…

А вот другой опыт:

Теперь я снова начинаю думать, я узнаю все мысли, которые обычно вертятся у меня в голове. Раньше я был словно пустой без мыслей — это было здорово, но также и немного странно. Что случится теперь, если все мои мысли улетучатся? Не хочу об этом даже думать, лучше пусть крутятся в голове как обычно, это мне знакомо.

Процесс приземления обычно находится под влиянием двух компонентов эго: доступных ресурсов и существующих защитных стратегий (структуры характера). Баланс между этими двумя компонентами внутри каждого индивидуума (в контексте их жизненной ситуации в данный момент) определяет то, будут ли они чувствовать желание возвращаться обратно в эго. Чем более ригидны защитные паттерны, тем меньше удовольствия обычно человек способен испытать от возвращения в эго. Это даже может восприниматься как возвращение в тюрьму. Или человек может с радостью возвращаться в знакомую реальность эго и сильно отвергать опыт, открывшийся в состоянии высокой интенсивности.

Конкретно обучение приземлению происходит таким образом:

Интенсивность энергии удерживается на высоком уровне до тех пор, пока я не почувствую, что настал правильный момент для конкретного клиента или группы; после того как они позволят энергии упасть и испытают, что для них возможно снова поднять уровень энергии несколько раз, и когда они осознают, что могут действительно управлять этим, тогда я прошу их сознательно сбавить газ, постепенно, как будто внутри их позвоночника пламя, которое они могут просто включать и выключать. Я прошу людей обращать внимание на то, как они это делают, как они выключают его? Что вы делаете телесно, что вы делаете ментально? И я прошу их делать это медленно и постепенно. Если они делают это слишком быстро, я прошу их сделать что-то, чтобы снова поднять уровень энергии, чтобы на пути вниз они сохраняли полную осознанность.

Затем фокус перемещается на присутствие в мышцах, я прошу их подвигаться, чтобы ощутить свои мышцы, может быть, подключить свои руки и руки кого-то другого, тянуть и толкаться вместе, в то же время ощущая ноги, ступни и центр.

Я также прошу их обращать внимание на то, какие эмоции появляются, в какие эмоции они приземлились, и просто принять их, позволить их потоку быть в теле. Иногда в группе появляется спонтанный контакт, или я сама предлагаю его как хороший способ для многих людей вернуться из состояния высокой интенсивности. Этот переход часто лучше контейнируется в групповом поле, чем если человек, вернувшись из состояния очень высокой интенсивности, двигается в одиночестве. У многих в этом процессе возникает чувство одиночество или тоски.

Последний раздел подчеркивает важный момент относительно шока. Самая трудная фаза в плане последствий многих травматических событий происходит, когда в поддержании высокого уровня энергии уже нет необходимости. Например, после похорон, когда уже написаны благодарственные открытки, и начинается снова повседневная жизнь, т. е. когда эго снова может принять контроль. Что же происходит тогда? Когда все закончилось, человек начинает получать меньше внимания и поддержки, чем в острой фазе. И здесь, в переходном состоянии от Большего Я к эго нужны дополнительные поддержка и контакт.

Описанный способ научиться приземлению из состояния высокой интенсивности важен относительно нескольких аспектов шока и управления стрессом. На одном уровне такая тренировка поддерживает способность человека сознательно ориентироваться и двигаться между различными уровнями интенсивности энергии в повседневной жизни. С этим можно весело поиграть, это может расширить личный репертуар, и для многих людей это открывает новые возможности. Это также помогает людям лучше заботиться о беззащитности, связанной с переходом от высокой интенсивности к низкой, не только в ситуации шока, но и в повседневных жизненных ситуациях.

Я узнаю эту беззащитность, когда я возвращаюсь домой после интенсивного недельного семинара, где интенсивность энергии была очень высока, или после классной вечеринки. Что происходит после? Мне помогает осознание изменения интенсивности энергии, также как и сознательный выбор того, что мне нужно в этом изменении. Если я не обращаю внимания на это, я могу очутиться в состоянии чрезмерной активности, в котором я остаюсь интенсивной и не могу приземлиться. Или же я тогда падаю без сил перед телевизором, не зная, чего я на самом деле хочу, и даже не замечая, что же я смотрю.

Навык переключения между высоким и низким уровнем энергии, сохраняя присутствие в каждом из них, соответствует способности переключаться от активности к регенерации и отдыху. Физиологически этот переход связан с флуктуациями автономной нервной системы между симпатической и парасимпатической активацией. Эта флуктуация — важнейший регулятор стресса в теле. До тех пор пока человек способен погрузиться в глубокий отдых, сон, переваривание, регенерацию, после серьезной мобилизации, он способен справиться с трудностями, с высоким уровнем стресса. Когда этот механизм выходит из равновесия стресс становится гораздо большей угрозой для тела, и может привести к выгоранию[48].

Приземлиться после опыта высокой интенсивности такой же значимый компонент совладания с шоком и стрессом, как и обучение самостоятельному управлению уровнем энергии.

Можно провести прямую параллель между процессом, когда участник или клиент обучается навыку снижения интенсивности, и трудностями, с которыми сталкивается человек, пытаясь справиться с шоковой ситуацией. Эти трудности ведут к нахождению способа приземлиться в эго и вернуться к нормальной жизни.

Тренировка простых телесных и когнитивных навыков, описанная выше, может также помочь человеку «приземлиться» после шокового события. Различие состоит в том, что этот процесс может занять пол года, и даже год, хотя его фазы сами по себе те же.

Успешное возвращение из шокового события включает нахождение безопасности, достаточной для создания возможности возвращения к сознанию эго. Сюда входит физическое приземление, погружение в конкретные телесные ощущения, конкретное мышечное ощущение заземления, центрирования, дыхания. В эмоциональном плане приземление включает в себя в чувствование в эмоции, постепенное возвращение от инстинктивного уровня готовности или парализованности к глубоким эмоциями, пробужденным тем. что действительно произошло. В когнитивном плане приземление включает нахождение языка и способа мышления, с помощью которых возможно описать и понять то, что случилось.

Сделав все это, человек может продолжать жить, снова открываться внешнему миру, и переориентироваться[49].

Ощущение тела и приземление после высокой интенсивности

В общем и целом, для того, чтобы приземлиться после опыта высокой интенсивности, так же как и шокового опыта, большой поддержкой для клиента оказывается способность четко ощущать мышцы и кости. Это точное чувствование тела помогает оставаться сознательно присутствующим в теле во время понижения уровня энергии. Это уменьшает риск мышечного и психологического коллапса, связанного с понижением уровня энергии.

Есть разница между тем, чтобы отпустить интенсивность, и тем, чтобы сдаться и стать слабым, безвольным:

Некоторые люди испытывают депрессивное состояние, когда возвращаются из опыта высокой интенсивности. Это часто происходит, если приземление слишком быстрое, и если человек сдается в теле и становится безвольным. Это происходит, если у человека не получается сохранить присутствие и живость в мышцах и внимание к позвоночнику, который может контейнировать энергию в процессе ее понижения.

Когда я обучаю людей этому приземлению, я всегда прошу их продолжать ощущать позвоночник. Это ощущение можно стимулировать, постоянно совершая им небольшие движения, с помощью контакта, особенно на передней части позвоночника, через дыхание, или просто думая о нем. Я также прошу людей стоять или ходить, или сидеть, но не сидеть сжавшись, в коллапсе, и не лежать. Сохранение вертикального положения позвоночника требует определенной активности мышц. С помощью этих рекомендаций я обеспечиваю то, что люди не впадут в коллапс в своих телах, и не подвергнутся риску погружения в депрессивное состояние.

Продолжайте двигаться, но не слишком усердно и активно; делайте те движения, которые помогают телу приспособиться к изменению энергетического уровня. Используйте те движения, которые вам нравятся. Такова общая стратегия.

Когда я прихожу домой после интенсивного рабочего дня, иногда я очень хорошо приземляюсь, когда просто стою и мою посуду. Или готовлю. Я ощущаю свое тело, когда я это делаю, позвоночник, мышцы позы, контакт моих ступней с полом, и так далее. Или я иду на прогулку с мужем, или катаюсь с ним на велосипеде. Для меня такое приземление срабатывает гораздо лучше, чем просто свалиться на диван.

Тренировка мышц и рефлексов, ориентированная на ресурс, выстраивает фундаментальное знание того, что тело действительно уже содержит ресурсы внутри себя. Это делает возможным расслабление с внутренним знанием того, что и я, и клиент, или студент уже обладаем этими врожденными ресурсами. Работа состоит в том, чтобы найти способ вывести их на уровень осознания.

Можно сказать, что тренировка эго-навыков и тренировка рефлексов, помогающих поддерживать уровень интенсивности, все это относится к поддержке здоровых возможностей тела. Эти возможности помогают нам справляться с экстремальными ситуациями, например с шоком, а также с повседневными жизненными ситуациями. Знание того, что эта способность тела существует, и что к ней есть доступ, часто вселяет чувство надежды.