Темная правда королевы

ГЛАВА 11

Снова пришёл Колин. После первой его попытки зачать наследника, Арея быстро приспособилась и отлично наловчилась либо отсутствовать в нужные дни, либо, напоив мужа, подкладывать под него куртизанок. Девушки не жаловались — платила королева щедро. Как за информацию, так и за это.

— Сегодня совершенно неподходящий день цикла, — легко соврала ему королева. Сегодня она как-то не подготовилась, хоть Колин и нетрезв, но куртизанки у Ареи в покоях нынче нет. А значит, день совершенно не подходящий.

Но муж почему-то всё равно решил остаться. Шагнул не к кровати, а к креслу. Хочет говорить? Арея не настроена, и потому что считает его круглым дураком, которым вертят его фавориты и фаворитки, и потому что несёт от него алкоголем, что, как известно, ума не прибавляет… Хорошо хоть ему пока что хватает ума не подчиняться магам.

Колин её недовольство игнорирует.

— Арея, — неожиданно мягко выдаёт он. — Я был к тебе несправедлив. Ты — умная, красивая женщина. Сильная.

— Был, — спокойно соглашается королева, ей почти смешно — после признания муж смотрит на неё выжидательно, словно одна фраза должна что-то изменить в их несложившихся отношениях. Тем более что ненавидеть и презирать можно любую, даже самую красивую, сильную и умную женщину. — Теперь не будешь?

— Н-не буду, — послушно соглашается Колин. И кивает как болванчик.

— Вот и хорошо, — не поверив ни на мгновение улыбается Арея. — Спокойной ночи, дорогой супруг.

Колин поднимается из кресла, мнётся ещё какое-то время, а затем, пробормотав что-то неразборчивое, но весьма похожее на «хороших снов, дорогая» уходит.

Чудно. Неужто в алкоголь ему что-то подмешали? Если Колин на самом деле осознает, что она умная и сильная, он постарается от неё избавиться, не взирая на риск потери короны. Потому что иначе, рано или поздно, она избавится от него.

А утром Арее зачем-то приносят цветы. Красные розы для прекрасной королевы. И муж приглашает её на прогулку. И, поговаривают, разогнал фавориток… ну или спрятал. Что-то происходит. Может быть, на прогулке должен произойти несчастный случай? В конце концов, живая, но парализованная королева куда удобнее активной, сующей везде свой не согласный с мужем нос… От прогулки Арея от греха подальше отказывается. Цветы принимает, пусть и не хочется, но объявлять войну она совсем не заинтересована…

А у Колина, как поговаривают, новый фаворит. Иностранец. Тихий, вежливый… судя по всему, умный и опасный. Арея уверена, что это он подбил супруга налаживать отношения… и уже заранее его за это ненавидит и опасается. Хотелось бы что-то изменить, но у неё слишком мало верных людей. Пока ещё слишком мало!

Почти через месяц безрезультатных и вялых ухаживаний короля за королевой, о которых, впрочем, судачил уже не только дворец, но и вся столица, если не вся страна, этот самый фаворит повстречал Арею в саду. Раньше намеренно прятался, не иначе.

— Ваше Величество!

Молодой. Куда моложе, чем она думала. Худощавый, изящный, светло-русые волосы… глаза непонятно какого цвета, ибо он потупил взгляд, склонившись в поклоне.

— Кто вы? — спросила Арея. Разумеется, она уже знает, кто. Пьер Рауль эс Норр. Человек без прошлого… или же человек, назвавшийся вымышленным именем и плохо позаботившийся о своей легенде.

— Ваш преданный слуга, Ваше Величество. Пьер Норр. Его Величество в своей безграничной милости счёл меня достойным чина своего Советника.

— Так это вам я обязана тем, что мой муж стремительно поумнел? — казаться глупее, чем ты есть — увы, закон выживания. А заодно проверим, насколько этот Пьер Рауль хорош в дипломатии.

— Я был бы счастлив послужить вам любым образом, в том числе и таким, Ваше Величество. Но не думаю, что в переменах в поведении Его Величества и в самом деле есть моя заслуга.

— Вот как? И что же вы ему советуете? — Арея, наконец, удостаивает так и застывшего в поклоне мужчину кивком и взмахом веера, позволяя себя сопровождать.

— Об этом я и хотел бы поговорить, Ваше Величество, — учтиво отзывается Советник.

— Говорите, — сухо кивает она.

— Я наслышан о последнем деле, по которому у вас и Его Величества возникли разногласия с магами… — мягко, словно в противовес её холодности, говорит мужчина. — И полностью поддерживаю вашу позицию.

Арея чуть усмехается. Советник играет словами, но на деле всё очень просто и очень нехорошо — маги требуют привилегий. Пытаются протолкнуть закон, по которому их статус станет выше, чем у обычных людей, будь даже это магически неодарённый министр, любой маг-недоучка сможет вести себя с ним, как вздумается… Разумеется, у магов были свои аргументы, которые виделись им достаточно вескими. Во-первых, маг делает для страны куда больше, чем все остальные. Здесь Арея была не согласна, ибо бескорыстной помощи от магов страна не видела уже лет двадцать, как минимум, а вся остальная «помощь» очень даже хорошо оплачивалась. Во-вторых, говорил её отец, Глава Совета магов, магам завидуют и на них часто клевещут. Вот, например, недавнее дело — молодого мага обвинили в изнасиловании, а между тем, девушка сама на него вешалась, сама спровоцировала… нужно защитить магов от произвола. Ведь маги очень ценны. Здесь Арея глубоко дышала, чтобы остаться спокойной, ибо она собственноручно подписала приговор этому не в меру ретивому и любвеобильному магу. И Колина уговорила, пообещав уступки в другом деле. Приговор, из-за которого её отец лично приходил к ней просить… то есть давить. Даже если и называл это просьбой. В-третьих, настаивали маги, у них очень хорошая дисциплина и субординация, никаких происшествий не будет. Тут даже комментировать нечего, уж она-то помнит, как её отец желал реальной власти, пусть на троне и сидит кто-то другой…

А в-четвёртых… в-четвёртых, магам иногда нужны люди для опытов. Или на ингредиенты. Не слишком часто, но нужны. Не простаивать же магической науке из-за несовершенства законов?

— И? — королева равнодушно подгоняет собеседника.

— Есть опасность, что маги будут воздействовать на вас и короля, Ваше Величество.

— Думаете? — сдержать иронию полностью не получается. Если бы отец мог на неё влиять, он бы уже давно, как только она отреклась от Тьмы. Её защищает корона. Как и Колина.

— И на преданных вам людей, — добавляет Советник. А вот здесь он уже прав, и сердце Ареи неприятно сжимается. Не так много людей она может назвать своими, но такие есть, как и те, кто просто честно и добросовестно служит стране, не делая различий между королевой и королём. Плохо, если они станут марионетками…

— И что же делать? — раз уж ирония проникла в её речь, Арея решила такого же тона придерживаться и дальше. Почему-то она уверена, что сейчас Советник будет склонять её обратиться за защитой к Тьме и тёмному магу, к чему иначе всё это налаживание отношений… Но нет.

— Вот, — Советник показывает камушек, висящий у него на груди на простом шнурке. Он настолько не вяжется с лоском и щеголеватостью молодого человека, что Арея удивляется, как смогла не заметить. А потом… Потом мужчина отпускает камешек, и тот снова становится невидимым.

— Что это? — спрашивает королева.

— Амулет, Ваше Величество. Защищающий от воздействия магов. Я принёс такой вам, — Советник достаёт из кармана коробочку, — и готов обеспечить всех ваших людей, скажите только кого.

Коробочку Арея берёт двумя пальцами, как опасное насекомое. Что же касается амулетов для верных людей…

— Благодарю. Я обдумаю, — говорит она и взмахом веера даёт понять, что диалог окончен.

Вечером Арея рассматривает камешек, не решаясь взять в руки. Просто сняла крышку и смотрит. Увы. Она напрочь лишена магии… И доверенного мага у неё тоже нет. У магов и в самом деле сильна иерархия…

Подумав, она переодевается в неброскую одежду и отправляется сначала в Храм, показать камень служителю Света. Тот водит рукой над камнем, однако сказать ничего не может, кроме того, что вреда камень не несёт, по крайней мере, в данный момент. Несёт ли пользу? Как знать. Тьмы в этом камне нет, что же до остального… обычная человеческая магия, слишком ничтожный повод, чтобы беспокоить Свет.

Тогда она отправляется к магу на чёрном рынке. Говорят, ему всё равно, кто что приносит, вопрос лишь в том, сколько платят.

— Редкая разновидность так называемого ментального камня, — оживлённо бормочет маг. — Пока камень не активен нельзя сказать, какие свойства на него наложили. Может как защищать от воздействий, так и наоборот, подчинять. Могу вам ещё чем-то помочь?

— Как активировать его?

— Сложно сказать, леди… Но… Полагаю, что надо его надеть. Если примерите, я смогу сразу сказать, произошла ли активация, и что он теперь делает…

— А я смогу его потом снять?

Маг смотрит на неё с интересом и любопытством:

— Возможно, что и нет, леди! Смотря, что заложено в этот камень.

— А если я приведу человека с надетым камнем, скажете, что на нём?

— Всё, что могу за ваши деньги, милая леди, — ухмыляется маг. — Могу даже прикончить этого самого человека!

На следующую ночь Арея приводит Советника. Тот идёт с ней как-то слишком охотно. Впрочем, королеве уже давно прямо не отказывают во дворце. Нельзя сказать, что она достигла того, что хотела, но положение её точно упрочилось. И люди её отчего-то любят…

Маг осматривает камень Рауля и уверенно сообщает, что да, камень защищает от ментального воздействия, чтения мыслей, чувств, а также от внушения мыслей и чего-то ещё, что пока не получается разобрать.

Казалось бы, всё подтвердилось, но Арея чувствует себя параноиком, и камень не надевает, сообщать, кого считает доверенными лицами, тоже не торопится. Впрочем, открыто выражать недоверие Советнику она тоже не спешит Следит за ним, отмечая, что он, хоть и старается держаться на приёмах в тени, но всё больше обрастает связями.

Арея даже подсылает к нему Риану и куртизанок, и всё без толку. Женщинами Рауль не интересуется, по крайней мере, ни с одной не позволил себе больше, чем позволяют приличия. Королева даже начинает присматриваться к Колину — не от того ли он налаживает с ней отношения — продолжает, пусть и с меньшим энтузиазмом, ухаживать, что завёл себе любовника и силится избежать молвы? Даже если и так, поймать мужа «на горячем» не выходит. Колин и Рауль немало времени проводят вместе, даже и вдвоём, запершись в покоях, но в двусмысленных ситуациях никто их ни разу не заставал.

Арее от пристрастий мужа ни холодно, ни жарко, но сделай они ей такой подарок и попадись в компроментирующей ситуации, она бы с удовольствием заточила, а то и казнила Советника. Сердцем чувствует — не к добру он появился. Совсем не к добру!

Вскоре Арея уезжает в прибрежный город, подтопленный наводнением — успокоить жителей, проконтролировать, что деньги расходуются, куда надо, и — куда ж без этого — поддержать народную молву, что королева — добра, благородна и могущественна.

А когда возвращается, оказывается единственной на Совете, кто голосует против повторно вынесенного на голосование закона о превосходстве магов. Даже Колин, ненавидящий магов, даже Роберт, который всегда поддерживал её, голосуют «за».

— Дорогая, не глупите, — пытается её образумить Колин. Образумить! Да она тут единственная в своём уме. Увы, наложить пожизненное вето королева в одиночку не может, а Колин, дурак тупоголовый, не поддерживает. Но, по крайней мере, Арея откладывает слушание на неделю под предлогом, что ей надо ознакомиться ещё раз. Вот только кажется, что за неделю лучше не станет. По крайней мере, само собой. Отец смотрит странно. Словно… словно выискивает на ней этот проклятый амулет!

Теперь Арея тащит Роберта, который никак не может ей объяснить, отчего голосовал именно так, к магу на чёрный рынок. Тот верит камешек в руках, а затем равнодушно выносит вердикт:

— Этот камень зачарован на подчинение. А ещё на слежку, леди. Так что заинтересованные лица уже знают, что этот молодой человек был у меня. Мне придётся сменить место, а вам компенсировать неудобства…

Арея молча кладёт на стол целый мешочек золота. Смотрит как Роберт не может снять камень, просто даже рука не поднимается, а Арея перестаёт этот амулет замечать, словно камень почувствовал враждебность и спрятался, и понимает, что возвращаться во дворец нельзя. Маги пошли ва-банк, и её либо убьют, либо заточат в монастырь…

Может быть, был другой путь. Но Арея не видит его даже сейчас, как не видела и тогда, направляясь в гости к нему. К тёмному магу.

Виир — редкостная скотина, но, как ни странно, скотина честная. Иногда даже чересчур. Он ей сразу откажет. И что тогда делать — королева совсем не знает. Но вдруг получится договориться?

Это совсем на неё не похоже, но она, видимо, настолько боится встречи с тёмным, что начинает вести с ним мысленные диалоги ещё в пути. В её мыслях Виир, как ни крути, всегда отказывается от золота и привилегий появляться во дворце в любое время, а иногда требует пятьдесят золотоволосых девственниц, словно он — дракон…

Арея едет одна, оставив охрану в одном из городов по пути. Да, им придётся поволноваться, когда королева не вернётся с бала, на который ушла, но пока суть да дело, она уже будет в зоне Тьмы. Если та её пустит… Пустит ведь?

Тёмная зона в этот раз и впрямь приняла её неохотно, словно обиделась, или же Арея, отрекшись, стала чужой, а раньше была своей. Ей даже пришлось попросить:

— Пожалуйста, впусти, — шепнула королева. И зона всё-таки впустила… но помогать не спешила. Да и пустила только пешком — лошадь с поклажей пришлось оставить.

А путь до дворца Виира оказался длинным, а вернее — бесконечным. То ли её наказывают, то ли и в самом деле она теперь одна из всех. Не особенная. И должна стоптать сколько-то там башмаков…

Даже и не понятно, что лучше. Если в её ситуации вообще может быть «лучше».

Арея шла весь день и часть ночи, и ей казалось, что она ходит по кругу… И когда сил уже не осталось, а от голода сводило живот, всё-таки сдалась:

— Виир! Я пришла поговорить!

Сиреневая луна равнодушно посмотрела на неё с высоты неба, а оранжевые звёзды, кажется, насмешливо моргнули.

— Виир! — повторила упрямо Арея, и, как водится, без всякого результата. Хотя Тьмы здесь было предостаточно, и она точно всё слышала.

Зато невдалеке послышался рык какого-то явно крупного и хищного животного.

Сердце королевы испуганно замерло. О всяком исходе своего путешествия она думала, только не о том, что даже и не доберётся до тёмного мага, пав жертвой какого-то хищника…

— Виир! — сквозь зубы зашипела королева, боясь привлечь лишнее внимание обитателей тёмной зоны. — Явись сюда, пока меня не съели! Имей смелость прикончить меня самостоятельно, если так уж охота!

— Я похож на Сивку-Бурку? — поинтересовался после паузы явившийся-таки Виир. — Чтобы являться по первому зову какой-то заблудившейся и зарвавшейся девчонки?

— Нет, — сказала Арея, переводя дыхание. Отчего-то при появлении мага её сердце зачастило ещё больше, чем после недавнего рыка. — На конька-горбунка! А я, видимо, на царевича-дурака, что должен железные сапоги стоптать, да пуд соли съесть?

— Ну, на царевича, может, и не очень, а вот касательно дурака… Зачем пришла, отрёкшаяся королева?

— За помощью, — стиснув зубы, выдавливает из себя Арея.

О, она уже много об этом думала. Вплоть до того, что не ходить бы к тёмному, а отречься от престола, тогда и Колин потеряет власть… Но корона выберет снова, и выберет либо Роберта, либо Колина, а они оба под влиянием. Легче всего было бы отречься и сбежать, но она в ответе за королевство, и в такой момент точно не уйдёт. Даже если это будет стоить ей гордости — в том, что Виир по ней пройдётся, сомневаться не приходится.

— Как всегда за помощью… — тянет маг. — Арея, тебе нечем платить, — задумчиво и оценивающе изучает её мятую одежду и растрёпанные волосы. Ещё бы, столько времени в пути… А ещё болят ноги. И устали, и натёрла… И когда же всё это кончится? — Неужели думаешь, что снова помогу за просто так? Тебе, которая отреклась!

— Чего ты хочешь, Виир? — она чувствует себя очень усталой, а ещё одновременно и оскорблённой его обесценивающим взглядом, в котором не было ни капли желания, и обнадёженной, что не придётся унижаться уж совсем… Зря.

— Хочу, чтобы ты встала на колени, — подходит к ней маг, сохраняя презрительно-высокомерное выражение лица. — Прямо здесь. В пыли. Посреди леса. На колени. И ртом без слов показала, насколько для тебя важна и ценна моя помощь.

— Н-нет, — невольно вырывается у неё.

А раньше он просил другого. Раньше он сам вставал перед ней на колени, целовал её там… И всё равно ни во что её не ставил. Иначе не ранил бы так словами.

— Выход там, — холодно и, кажется, торжествующе улыбается тёмный маг, и в нескольких шагах от них и в самом деле начинает мерцать переход. Он словно рад, что она отказалась.

Арея говорит себе, что уйти в монастырь всегда успеет, как и покончить с собой, если монастырь не исцелит от унижения, сначала надо хоть что-то сделать для других, и вовсе не для этого тёмного гада, а для тех простых людей, которых маги просто уничтожат, получив карт-бланш… Ну же, Арея, давай. Вспомни: люди на опыты и ингредиенты…

И она опускается на колени перед магом. Смотрит на его безучастное лицо, которое в свете луны кажется особенно холодным. Берётся за ремень на его штанах, расстёгивает, собираясь и в самом деле сделать непотребное и немыслимое… наверное, на лице её обречённость, и нет должного рвения, потому что её руки останавливает сам Виир, Тьма подхватывает и переносит их с лесной дороги в спальню в его замке, а сам тёмный исчезает, кажется, грязно ругаясь.

А Арея садится на пол, и просто так сидит — какое блаженство просто дать ногам отдохнуть… и совершенно непонятно, что делать дальше. Сил нет. И мыслей нет. И даже жаль, что Виир остановил и ушёл — была хоть какая-то определённость, даже если бы она потом и чувствовала себя всю жизнь грязной…

Впрочем, скоро к ней приходит девушка. У девушки золотые волосы и глаза, и она точно не совсем человек.

— Ваше Величество, — грациозно приседает в реверансе золотая девушка. — Маг велел узнать, что вам нужно, какая именно помощь.

— Снять подобные амулеты, — она достаёт из кармана злополучную коробочку, — со всех, на ком они надеты. Снять так, чтобы люди остались живы. И амулеты уничтожить.

— Я передам, — снова делает реверанс посланница. Плавность её движений завораживает.

— Плата? — спрашивает Арея.

Девушка на пару мгновений замолкает, словно передаёт вопрос…

— Ничего. Ему ничего от вас не надо, Ваше Величество. Совсем. Отдыхайте.

Посланница уходит, а Арея почему-то чувствует себя ещё более униженной, чем там на дороге на коленях. По крайней мере, тогда Виир что-то хотел получить, теперь же он ясно указал ей, что она как нищенка на паперти, побирается и выпрашивает… и у неё нет ровным счётом ничего, что магу было бы интересно.

Внешне королева остаётся спокойной. Принимает ванну, ест, хоть и без особой охоты, принесённый ужин, ложится в кровать… и думает, думает о Виире. И об амулетах. Получится ли у него? Наверняка, получится. Уж по крайней мере, хуже не будет. Но как благодарить? Ведь надо отблагодарить, надо. В долгу оставаться — ничего хорошего…

Она засыпает и ей снится сон, самый обычный сон, если не считать того, что в этом сне Виир не остановил её руки, и она всё же делает это — целует, облизывает… И даже находит в этом удовольствие.

— Арея… — шепчет Виир в её сне, наматывая волосы на кулак.

— Арея, — зовёт сквозь сон настоящий Виир. Куда холоднее.

Она открывает глаза. За окном еле-еле маячит рассвет, что, впрочем, в тёмной зоне может ничего и не означать. Посреди комнаты стоит тёмный маг и держит в руках целую связку амулетов. У неё на глазах амулеты окутывает Тьма, и они рассыпается пылью. Вот и всё. Вот так вот просто…

— Спасибо, — выдыхает королева. С опозданием понимает, что сон не оставил её равнодушной, и голос звучит слишком томно. Почти как приглашение. А ещё у неё слишком частое дыхание, и, наверное, поволока в глазах… Злясь на себя и припоминая «ему ничего от вас не надо, совсем», огрызается: — Мне убираться прямо сейчас?

— Если тебе невыносимо оставаться в зоне Тьмы, можешь прямо сейчас, — спокойно отзывается Виир, отворачиваясь. Но уходить не спешит. Отчего-то медлит.

— Невыносимо, — соглашается королева. Вылезает из-под одеяла, тянется за одеждой, хорошо хоть её постирать и привести в порядок успели. Интересно, кто этим занимается?

— Так ненавидишь Тьму? — спрашивает маг, повернувшись обратно. Взгляд у него тяжёлый. Жёсткий. И… болезненный.

— Тебя. Тебя ненавижу! — шепчет королева, допуская постыдный всхлип… И проклятый маг тут же оказывается рядом.

— Взаимно, королева, — шепчет на ухо. И, прежде чем впиться поцелуем в её шею, повторяет: — Полностью взаимно!

От его губ по всему телу тут же рождаются мурашки, и Арея, вот стыд-то, готова и согласна на всё, даже встать на колени, но на колени опускается Виир. Поднимает подол только что надетой ею нижней рубашки, целует в живот, горячими ладонями скользит по её бёдрам, заставляя их развести и… Ах! Касается её там, где нет ещё белья, и уже в следующее мгновение она чувствует там его губы. И язык. И, кажется, стонет, не может не стонать, и его имя, и то, как сильно она его ненавидит. И как она совсем по нему не скучала.