Темная правда королевы

ГЛАВА 8

Во дворце Арею встретили… прохладно. Мягко говоря. Встречать никто не вышел, покои оказались не убранными, и ладно бы их ни разу не прибирали за прошедшие годы, это бы королева ещё поняла и даже приняла — зачем убирать то, где никто не живёт… но нет. В её покоях явно кто-то жил, можно даже не гадать кто — молва донесла это ей ещё по пути в столицу: любовница её мужа. Виконтесса Деррзи, жена того самого виконта, которого её муж чуть не уморил во время коронации. Определённо, с виконтом стоит побеседовать.

Впрочем, подобный приём можно списать на то, что ждали её только ещё завтра, ибо совершеннолетие послезавтра… но Арея списывать не собиралась. Прошлась по своим покоям, брезгливо заглянула в шкаф, где осталось несколько предметов явно ношенного белья… и направилась в покои мужа. Стража замешкалась, однако препятствовать ей не посмела.

Принц Колин был не один, и не совсем одет. Отлично. Лучше и не придумаешь. В одних подштанниках он сидел в кресле, в левой руке держал бокал вина, а в правой хлыст, которым лениво поглаживал-подстёгивал ползущую на четвереньках девицу. Девица была в одном лишь корсете, и Арея, хоть никогда лично и не видела виконтессу, отчего-то была совершенно уверена — она.

— Дражайший супруг! — воскликнула королева, уверенно направляясь прямо к его креслу. — Вы, я вижу, уже начали воспитывать нерадивую прислугу? Представляете, мои покои не готовы! — Арея забирает из рук опешившего супруга хлыст и от души прикладывает его к обнажённой коже виконтессы. Не очень больно, но очень обидно. Как будто и в самом деле нерадивую служанку.

— Арея… — Его Величество просто не находит слов, но в глазах его начинает разгораться ярость. Что ж, она знала, что конфликт неизбежен, стоит ли затягивать?

— И не говорите, Колин, — сокрушается она. И снова взмахивает хлыстом в сторону замерешевшей в шоке виконтессы: — Ты! Возьмёшь тряпку и всё вымоешь в моих покоях своими нерадивыми, непонятно откуда растущими руками! Проверю через два часа, за каждую соринку лично выдеру! Оделась и пошла!

— Видите ли, дорогая супруга… — начал было Колин, и замолчал. По общему правилу интрижка со служанкой или безродной женщиной не считалась изменой для аристократа, а вот если жена застукала тебя с аристократкой… Нет, развод не предусмотрен, особенно для королей, но Арея могла пойти в Храм и просить служителей Света наставить мужа на путь истинный, то бишь наложить на него какое-нибудь искупление, ну или опоить отбивающим желание зельем, от которого, говорят, не всякий мужик полностью оправляется… В общем, не смертельно, но точно неприятно, и хлопот не оберёшься. А скандальная супруга — не стоит и сомневаться — выжмет из представившегося случая максимум. Так что заявлять, что это не служанка, а виконтесса никак нельзя… В конце концов, каждая женщина должна уметь делать уборку. Не переломится и эта. А если и переломится… найдутся другие.

— Да, дорогой супруг? — участливо спросила Арея, не дождавшись продолжения, на которое уже начала надеяться. В конце концов, репутации её уже ничего не повредит — и так все судачат об изменах её мужа, а вот из официально признанного факта измены можно что-нибудь полезное извлечь…

— Она одна может быстро не управиться, стоит послать ещё кого-то, — попытался как-то смягчить участь любовницы Колин.

— Нет. Я хочу, чтобы это сделала именно она. И чем быстрее она начнёт, тем больше у неё шансов избежать наказания! — непреклонно отрезала Арея, невольно поправляя на шее украшение, подаренное тёмным. Пожалуй, первый яд стоит ждать уже сегодня-завтра, от этой оскорблённой недослужанки.

— Иди, — мрачно рявкнул её муж, и виконтесса принялась спешно одеваться.

Королева на яростный взгляд короля ответила твёрдо, даже вызывающе, хоть и чувствовала себя от этой небольшой стычки такой усталой, словно сама выскребла и намыла свои покои…

— Рада вас видеть, любезный супруг, — сладко улыбнулась она, когда виконтесса покинула покои. — Пойду пока по саду прогуляюсь… Надеюсь, хоть там прибрано!

Ей послышался скрип зубов. Но, может, это просто кресло по полу скользнуло, она уже не смотрела.

В саду тихо, пустынно… и прогуливается виконт. Видимо, сопровождает жену на аудиенцию, пытаясь соблюсти остатки приличий. Арея, несмотря на то, что ей больше всего хочется малодушно послать всех к чёрту, развернуться и уехать в закат, заставляет себя улыбнуться. Улыбаться подданным королева должна особенным образом. Нельзя это делать слишком мило — подданный или подданная почувствуют себя на одном уровне с монархом, но и слишком снисходительно и скупо тоже нельзя, дабы не демонстрировать немилость. Обычно Арея неплохо с этим справлялась — без тренировок не обошлось, хочется верить, что и на этот раз получилось нечто приемлемое.

— Виконт Деррзи! — милостиво кивнула она в ответ на его низкий поклон, не оставляя ему шанса просто выразить почтение и пройти мимо. — Какими судьбами?

Мужчина замялся, кажется, смутился, а затем всё же сказал:

— Его Величество вызвал меня. По важному делу. Ожидаю-с, Ваше Величество.

— Я слышала, вы недавно женились, виконт. Где ваша очаровательная супруга? — невинно поинтересовалась королева.

— У Его Величества, Ваше Величество! — отрапортовал тот, теперь уже почти радостно.

Арея посмотрела на него ещё раз… и с грустью вычеркнула из списка возможных союзников. Либо виконт очень хороший актёр, либо он и в самом деле гордится, что сам король его жену пользует… Второе куда вероятнее. Такое впечатление, что он чуть ли не завидует жене, и сам бы под короля лёг. М-да. На людей без самоуважения полагаться, понятное дело, нельзя. Можно разве что использовать, но это уже не союзник, а марионетка…

Отпустив виконта, Арея погуляла по саду ещё полчаса, внимательно рассмотрела все окна, выходящие в сад, потом наведалась на кухню, перезнакомилась с прислугой и там же и поужинала, посетила библиотеку, осмотрела остальные помещения… разве что в Храм не решилась зайти. Ей и так придётся провести там ночь — с завтра на послезавтра. Совершеннолетие… чтоб его.

Через два часа с небольшим Арея вернулась в свои покои, где заканчивала уборку виконтесса.

— Ох! — сказала королева, отбирая у молодой женщины тряпку. — Виконтесса Деррзи… какая чудовищная ошибка с моей стороны!

Взгляд виконтессы из ненавидящего сделался затравленным. Ещё бы.

— Что же вы не сказали! — воскликнула Арея. — И Колин не сказал… я бы никогда не позволила себе так обойтись со знатной дамой. Да знай я, что вы — виконтесса, я бы повела себя совсем иначе!..

Кажется, перед глазами несчастной фаворитки короля пронеслось альтернативное развитие событий. Обвинения в измене, скандал, ссылка, а то и монастырь… Король не возьмёт на себя вину, будет напирать на приворот…

— Ваше Величество, — рухнула девица — совсем ещё молодая! — на колени. — Не губите! Я… я же не могла отказать королю! И муж… он… сказал, что иначе никак… Я… Ваше Величество!

— Нравится тебе с ним? — спросила королева, кусая губы. Она, честно признаться, не могла никак представить, как кому-то может нравиться что с Колином, что с виконтом, но понятно же, что она — отнюдь не эталон. Да и вообще, Тьмой совращена и заморочена… Вот ведь некстати вспомнилось!

— И-иногда, — краснеет виконтесса Деррзи, словно монашка. Видимо, нравится, когда Колин особенно в ударе. — Подарки тоже нравятся… Его Величество весьма щедр… после особых… ночей.

— Будешь моей фрейлиной, — говорит королева. Решение спонтанное, но где-то внутри кажется, что очень даже верное. — И запомни — предупреждаю всего один раз: я не Колин. Мне нельзя врать, как нельзя врать Свету и Тьме!

Арея даже пальчики скрестила за спиной в надежде, что высшие силы не разгневаются за такое вольное сопоставление. Наверное, помогло. По крайней мере, немедленной кары не последовало.

— Ваше Величество… я… я… спасибо, Ваше Величество! — бедная девушка всё ещё боится больше, чем надеется. — Я сейчас мигом тут закончу…

— Оставь, — тихо говорит королева. — Иди отдохни, и приходи завтра в полдень. Я прикажу, чтобы тебе приготовили покои, примыкающие к моим.

Будущая фрейлина, без конца кланяясь, уходит, а Арея со вздохом обводит взглядом покои. Уборка сильной стороной виконтессы явно не является. Можно позвать слуг, но она чувствует себя такой уставшей, что просто не может думать о том, чтобы выдержать ещё один бой. А в первые дни любое её распоряжение, любой шаг — бой.

Покои по сравнению с Академией, да и сами по себе, огромные, чужие, неуютные. Немного даже пугающие. Она смотрит на огромный шкаф, высокую кровать и не может не прикидывать, сколько убийц там уместилось бы за один раз… А если по очереди, то и вовсе не счесть… Впрочем, может быть, веселее представлять любовников? Любовников в шкаф, любовниц под кровать, вот и порядок в покоях…

В одном из шкафов нашлась чистая простынь. Арея стелит её прямо поверх покрывала, ложится, не раздеваясь, и долго смотрит в потолок. Спать хочется, но сон не идёт. Идут мысли. Разные. Сложные. Тжёлые.

— Виир, — шепчет королева, уверенная, что он проигнорирует. Разве он может, когда ей что-то нужно, просто прийти, не заставляя себя уговаривать?

Но маг появляется сразу. Приносит с собой Тьму, но от этого, как ни странно, делается уютно.

— Арея… Обживаешься?

— Ты аристократ? — зачем-то спрашивает она, так и разглядывая потолок.

— Ни капельки, — отзывается тёмный и ложится рядом с ней. Только вместо потолка смотрит на неё, это она прекрасно чувствует. — Но если надо могу заставить какого-нибудь графа признать меня сыном и единственным наследником…

— Не надо, — чуть улыбается она, закрывая глаза. — Спасибо, что пришёл.

— Спи, королева. Всё будет хорошо, — тихо говорит маг, и, кажется, легонько на неё дует. Арея сразу же засыпает, и ей снится, что по её покоям прошлась Тьма, стирая лишнее, чужое, недоброжелательное, перекрашивая всё в свои цвета, а сам тёмный маг всю ночь держал её за руку, и не сделал ни одного двусмысленного или наоборот недвусмысленного движения или жеста.

Приснится же такое.

Спалось ей удивительно хорошо. Никаких конкретных сновидений, лишь неуловимые воспоминания о свежем, почему-то лесном воздухе, а ещё — упрямое ощущение шёлковой простыни, хотя Арея прекрасно помнит, что простынь была самая обычная, хлопковая, даже немного грубоватая.

Она открыла глаза… и высокий тёмный потолок, дрогнув, сменился на не такой высокий, бело-золотой свод в её дворцовых покоях. Девушка, не отрывая взгляд от потолка — как бы снова не поменялся, рассеянно провела рукой по жёсткому простыне. Ни разу не шёлк. И всё, что осталось от магического очарования ночи — тёмно-синяя, почти чёрная роза в изголовье. Королева сминает бутон в руке, еле удержавшись, чтобы не выбросить в окно. Выбросит потом где-нибудь, подальше от своих покоев. В их супружеской паре скомпрометированным может быть только Колин. Она должна остаться чиста… ну, насколько это возможно.

Чай из фарфоровых чашечек почти допит, и в глазах младшей дочери графа Эллири, Рианы, скоро, наверное, вместо радостного волнения и удивления, появятся недоумение и скука… Пора уходить, определённо пора. А значит, самое время задать вопрос, дальше откладывать нельзя.

Арея с трудом подавила сильнейшее желание поёрзать и смущённо отвести глаза, и спросила прямо. От волнения, видимо, немного даже с вызовом получилось:

— Тёмный маг вас к чему-либо принуждал?..

Наверное, у королевы должны были быть какие-то другие, более важные дела. Встретиться со своим регентом, отца навестить, или же наведаться к служителям Света, да даже бы платье приготовить к завтрашнему балу… Арея вместо этого встречается с младшей дочерью бедного дворянина. С одной из заболевших и исцелившихся. Из тех, кто пропал перед исцелением на пару дней.

Ей не хотелось идти. Слабость и трусость под маской благоразумия и фальшивой мудрости удивительно слаженно и проникновенно шептали о том, что ей не надо этого знать. Надо положиться на слова тёмного мага, порадоваться, что он не стал требовать ничего с неё, и закрыть этот вопрос. В конце концов, почему бы девушкам и в самом деле не отблагодарить мага за свои жизни самостоятельно? Она уже сделала для них всё, что могла… если бы не она, тёмный бы и пальцем не пошевелил…

Арее стыдно было за такие мысли так, что щёки горели. И единственное, что её оправдывало в своих собственных глазах — она всё-таки пришла. И позвонила в колокольчик двери когда-то роскошного, но нынче изрядно обветшавшего дома. И даже дождалась, пока ей откроют дверь… Вот только слов, чтобы тактично спросить о бесчестье, так и не подобрала.

Риана Эллири вспыхнула. Поставила чашку и отвела взгляд… И Арея, внешне оставшись невозмутимой, сжала свободную руку так, что ногти вонзились в кожу до отрезвляющей боли… Неужели всё-таки да?.. О, Виир… Ну ты и мразь, оказывается!

А Риана поднимает, наконец, глаза и улыбается. Так, что камень уже взгромоздившийся на сердце королевы, разбивается на тысячи маленьких кусочков. Впрочем, некоторые из осколков всё равно причиняют боль. Её собеседница улыбается как очень влюблённая и счастливая девушка.

— Мне сложно представить, чтобы Вииру пришлось кого-то заставлять, — чуть смущённо отзывается она. И продолжает, моментально становясь очень серьёзной: — Я сама захотела с ним быть. И для нашего рода в этом нет позора — многие забыли, но мы помним — тёмному магу не отказывают.

— Почему? — тихо спрашивает Арея, хотя ответ и так лежит на поверхности — во-первых, всё равно всё сам возьмёт, во-вторых, ещё и отомстит…

— Не знаете? — удивлённо распахивает глаза девушка. — Вы? Не знаете?

На мгновение королева чувствует себя неуютно — неужто намёк на то, что и она не отказала? И что делать, коли так? Казнить глупую девчонку из-за такой ерунды? Но Риана, опомнившись, опускает глаза, а сама Арея находит слова и силы на прохладный тон:

— Я слышала уже довольно много разных версий. И большинство совершенно ошибочны.

— Тёмные маги не дают миру сойти с ума… — убеждённо отзывается девушка. — Мы все им должны за каждую минуту жизни.

Арее внезапно хочется спросить, приходил ли Виир ещё. И сколько раз. И знает ли эта беззаботная, влюблённая девчонка, что тёмный не погнушался ещё десятком-другим женщин… А ещё хочется плюнуть на репутацию и, схватив за плечи, вытрясти из девушки всё, что она знает о тёмных магах. Кажется, это что-то совсем не то, что можно найти в книгах. То ли тайное знание, то ли исказившиеся до неузнаваемости сказки и предания…

— Если вам нужна будет помощь, дайте знать, — говорит королева, поднимаясь. — Рада была с вами познакомиться, Риана.

За девчонкой стоит присмотреть. И, может быть, взять к себе во дворец.

ГЛАВА 9

Разговор оставил странное ощущение, вроде бы с одной стороны успокоил — не сначильничал девушку тёмный маг, а с другой — засел в голове, заставляя мысли вертеться вокруг… Арея сделала над собой усилие и отмахнулась от “мы все должны быть благодарны”. То, что говорит влюблённая девушка, надо делить не то что на два, на десять, а то и вовсе умножать на ноль, а Риана точно влюблена, и теперь из тёмного мага всеми силами лепит если не белого рыцаря, то хотя бы белого в чёрную полоску… Зебру практически. Арея хмыкнула. Но легче на сердце отчего-то не стало.

Её покои приведены в порядок, но уюта там так и нет. Арее хочется сменить кровать, или хотя бы переставить её в другой угол, отказаться от пары шкафов… и заказать себе чёрные шёлковые простыни, а на елейно-бежевых занавесках приказать вышить тёмно-синие розы… пойти что ли к служителю Света и исповедоваться? Попросить почитать одну из книг, где описаны зверства, на которые способны тёмные маги?.. И которые они на самом деле творят…

А лучше бы просто выбросить его из головы… но не тут-то было.

— Арея, Ваше Величество! — в кабинете в нарушение всех правил сидит Роберт. Впрочем, он — принц-регент и таким образом её опекун, стоит ли винить стражу, что они не решились перечить? Впрочем, если не решились — это ещё полбеды, скорее всего, это им и в голову не пришло…

Она дарит поднявшемуся с кресла мужчине лучезарную улыбку. Удивительно, но сообщение о его скорой свадьбе и в самом деле сделало Роберта привлекательнее в её глазах. Наверное, это обычная жадность, но не будь в её жизни невыносимого тёмного мага, не знай она, как один даже взгляд может волновать, сейчас бы, вероятно, шагнула навстречу принцу-регенту, задержала его руку в своей, отвечая на невысказанный вопрос, давая надежду…

— Роберт! — Арея протягивает ему руку, которую он целует и оставляет в своей дольше, чем это позволительно. — Простите меня, я преступно задержалась с ответом на ваше письмо…

Она и в самом деле до сих пор не ответила. Просто не смогла себя заставить, но совершенно не потому, что, вероятно, подумалось Роберту… а ему точно что-то подумалось, или в голову ударило, потому что он рывком притягивает королеву к себе и целует. Арея застывает, сама толком не зная, почему: то ли от неожиданности, то ли из любопытства: а вдруг отзовётся что внутри? Или же в пику себе и тёмному магу, не гнушающемуся не только спать с разными женщинами, но и рассказывать ей об этом…

Несколько мгновений, в которые Арея успела ощутить разве что неловкость и сожаление, и Роберт отпускает её. Но не потому, что вспомнил о приличиях. Нет, он начинает задыхаться — королева видит, как на шее её регента и друга, одного из немногих друзей, которых ей удалось приобрести к настоящему моменту, затягивается тонкая полоска тьмы. Принц силится снять её со своего горла, хотя бы ослабить, но никак не может даже ухватить. Арея тоже пытается схватить удавку, но её пальцы просто проходят насквозь, как и его, дотрагиваясь лишь до напряжённой шеи несчастного мужчины. Наверное, надо было звать на помощь, но что сделают стражники, да даже и маги там, где проявила свою волю Тьма? Арее казалось, что всё вот-вот закончится. Тёмный маг лишь припугнёт и отпустит… Но лицо Роберта стало уже багровым, а ноги подломились и он упал на колени…

— Виир! — прошипела королева, сжимая изо всех сил колье. — Не смей! Не смей, мерзавец! Этого я тебе точно не прощу!

Разумеется, не так, совсем не так надо разговаривать с тёмным магом, которому ты кругом обязана… Он ведь не то что намекал, он прямым текстом указал ей на то, что за ней нет силы… а с другой стороны, слишком остро она чувствует, как заканчиваются секунды жизни Роберта.

— Себе не прощу! — шепчет королева, сжимая проклятые камни ещё крепче. — Виир!

Тёмный появился. Таким, каким Арея его ещё не видела, и, если совсем честно, предпочла бы и не видеть. Было страшно. Взгляд чёрных глаз надменно-ледяной, а за плечами клубится то ли плащ из Тьмы, то ли крылья, и веет от него не то кошмарами, не то вообще потусторонним миром. И смертью. Одной, вполне конкретной смертью.

— Прекрати это! — тем не менее требует королева. И да, у неё дрожит, прерывается голос, а также слабость в ногах от ужаса — на её глазах чуть не умер её друг!

Виир не удостоил её и взглядом. Он остановился перед Робертом, и Тьма тут же услужливо вздёрнула принца вверх, подвешивая в воздухе.

— Если ты притронешься к ней ещё хоть один раз, — тихо говорит маг, и Арее даже кажется, что она ослышалась, — я навещу твою невесту, принц.

Судя по тому, как вздрогнул Роберт — всем телом, проклятый тёмный безошибочно определил болевую точку и самую действенную угрозу. Стать причиной страданий невинного, доверившегося тебе человека, может ли для благородного принца быть больший кошмар?

— Убирайся. И больше не трогай моё, — продолжает маг… и принц, которому осталось регентствовать всего один день, её самый надёжный друг, самый преданный… покидает кабинет, даже не взглянув в её сторону… а Виир… Виир просто исчезает, несмотря на то, что Арея успела дотянуться и схватить его за рукав — ткань превращается в туман, и пальцы больше не могут её удержать…

Арея опускается прямо на пол, и разрешает себе расплакаться. От облегчения, что обошлось. От ярости и бессилия. От обиды, в конце концов. Да что этот чёртов тёмный о себе возомнил?!

Ссориться с тёмным магом перед ночью в Храме воистину было плохой идеей. И о чём только она думала?.. Явно не о том, о чём надо — не о самосохранении… Впрочем, сглупила она куда раньше, когда так и не ответила на письмо Роберта, давая ему беспочвенную надежду. Сегодня поступить по-другому она не могла. Но что уж теперь…

Двери Храма захлопнулись за её спиной, и стоило сделать шаг, как все свечи моментально погасли. Совсем. Несколько секунд ещё светился золотом алтарь, и молодая королева успела уже понадеяться, что останется хоть такой источник света, но нет. Ровно три шага, и погас и он. Арея осталась в полной темноте.

Ночь на совершеннолетие проводят в Храме все маги. И ещё короли. И максимум, что Арея читала и слышала — какие-то невнятные пророчества, увиденные во снах. Считается, что высшие силы даруют своё благословение, являют свою волю. Обычно только считается. Ни у кого другого, насколько ей известно, не было никаких реальных испытаний наяву, никаких явлений Тьмы… ничего. И даже непонятно — то ли гордиться, то ли бояться, что ей выпала такая сомнительная честь.

На этот раз в одежде Ареи не было ничего чёрного или даже просто тёмного. Ослепительно золотое платье, белоснежное бельё под ним, и золотые же туфли на огромном, неудобном каблуке…Она даже колье оставила в своих покоях. Не помогло.

Арея в полной темноте, вытянув вперёд руки, сделала несколько десятков шагов, и ей казалось, что она давно должна была упереться в алтарь — хоть какой-то ориентир в этой Тьме. Но алтаря не было. Она сделала ещё столько же шагов, и должна была уже упереться в стену, даже если отклонилась, сбилась с прямого пути и случайно промахнулась мимо алтаря.

Она прошла ещё сорок шагов, и ещё сорок, и ещё… но стена так и не появлялась. Стало страшновато. Не настолько, чтобы уже звать Виира, но достаточно, чтобы в голову полезли всякие мрачные мысли. А главное — что теперь делать? Идти обратно? Но она точно заблудится ещё больше. Дальше идти? Вообще нет никакого смысла, мало ли что там можно отыскать… Остаться здесь? И что, всю ночь так и стоять столбом? Или сесть прямо на пол? Или это уже не пол, а земля? А если земля, не водятся ли там змеи или — хуже того — мыши?

Арея подавила навязчивое желание присесть и ощупать то, на чём стоит. Каблуки не вязнут, значит, камень. С другой стороны, не слышно никаких звуков, а от соприкосновения её каблуков с камнем был бы стук… Вообще, мысль была, может, и неплоха — лишней информации не бывает, но стоило представить, что один мерзкий тёмный маг наблюдает за ней, и как он осклабится, начни она ползать на карачках, ощупывая землю…

— Ну ты и гад, Виир! — в сердцах прошептала королева. Не для того чтобы его позвать, просто не сдержалась.

— Мне нравится, когда ты произносишь моё имя с такой страстью, — отозвалась темнота. И страх тут же ушёл, оставив место только лишь гневу. Тем более что гад добавил: — У тебя очень порочные губы, Арея… Очень.

Она задохнулась от возмущения. Если этот… этот… намекает, что из-за одного поцелуя с Робертом, настолько целомудренного, что его можно вообще считать сестринским, особенно если вспомнить, что вытворяет сам Виир… Если он осмелится сказать, что из-за этого она порочная, испорченная…

— Почему? — спрашивает королева, назло облизывая и чуть закусывая губу.

— Потому что глядя на них мне приходят в голову на редкость порочные мысли… — шепчет совсем рядом Виир.

— Я не хочу этого знать, — почти уверенно отзывается девушка. Тьма вокруг, до этого притворявшаяся пустотой, начинает беспорядочно закручиваться в витки и спирали. Или это у Ареи от стресса в глазах рябит.

— А теперь ещё и опасные мысли… — словно не слышит её маг. — Для тебя опасные, королева. Как ты посмела? — кажется, вокруг становится холоднее. И тревожнее.

Промолчать не получается:

— О чём ты?

Чем короче фраза, тем меньше шансов показать волнение и страх. Арея чувствует и то, и другое, и ещё почему-то лезут в голову совершенно неуместные мысли, вытесняя ярость. Вероятно, потому что у Виира на редкость порочный голос? Или потому что он так страстно ревнует?

— Я о том, что с завтрашнего дня тебе не нужен будет регент, — хмыкает тёмный. И, казалось бы, сказал то, что и так всем известно — совершеннолетнему монарху регент ни к чему, да только тянет от его слов кровью и смертью. Сердце королевы болезненно сжимается.

— Мне не понравилось, — говорит она. — Совсем.

— И поэтому ты будешь сейчас умолять его не трогать? — презрительно отзывается маг.

— Не буду, — после небольшой паузы отзывается Арея. Она и в самом деле не будет, и не потому, что решила принести Роберта в жертву, а потому лишь, что это вернее ещё его погубит. Однако ж Виира и правда сильно зацепило отчего-то. Самолюбие взыграло?

— А за себя? — маг, наконец, то ли материализуется, то ли просто подходит ближе. — За себя, Арея, будешь просить?

— Не трогать? — спрашивает королева, и здесь голос её слегка предаёт. То ли от удивления, что маг может и её тронуть — вот как-то не приходило это ей в голову, и не могло прийти после того, как он настолько бережно держал её за руку, то ли от того, что Виир касается ладонью её щеки, проводит большим пальцем по губам…

— Не трогать, — соглашается тёмный. Снова проводит пальцем по её губам, надавливая чуть сильнее. — Или наоборот — трогать… Тебе ведь нравится, когда я тебя трогаю, королева?

— Вии… - начинает Арея, но договорить ей не суждено — маг впивается в её губы, а его руки комкают подол платья, нетерпеливо пробираясь к скрытому под кучей нижних юбок телу.

Королева сдалась не сразу. Она честно попробовала унять моментально разгоревшееся желание, попробовала освободиться из объятий мага, но всё, чего добилась — он её развернул, и теперь её руки упёрлись-таки в что-то похожее на алтарь…

— Нет! — в ужасе выдыхает она, на мгновение опомнившись. — В Храме?!

— В Храме, — повторяет Виир, проводя рукой по шнуровке её платья, и оно, мгновенно сползает вниз. — Во дворце. Да хоть посреди городской площади, если я захочу. Когда я захочу. И как я захочу!

— Нет! — упрямо повторяет Арея, впрочем, это относится к главной площади, и ещё к этому наглому «если» и «как», к Храму уже почти и не относится, потому что если Виир уберёт сейчас руку из-под её многочисленных нижних юбок, она, наверное, будет стонать от разочарования. Впрочем, если не уберёт, а продолжит так делать, то тоже будет стонать… от чего-то, разительно не похожего на разочарование.

Одна рука мага ласкает её грудь, другая продолжает гладить между ног, и Арея с трудом удерживается от того, чтобы не начать извиваться, пытаясь получить больше прикосновений. Виир же как специально дразнит, словно чувствует, когда отступить, чтобы ей хотелось всё сильнее и сильнее.

Кажется, маг говорил что-то ещё. Возможно, она даже повторяла за ним глупости, которые он просил, и что уж точно делала — так это стонала его имя немыслимое количество раз… И, видимо, в какой-то момент маг перенёс её в свою спальню, потому что руки королевы снова помнят безупречно гладкий, чуть холодный шёлк, да и проснулась она с первыми лучами рассвета именно там.

Виир был молчалив. Почти нежен. Помог ей облачиться в платье, поправил причёску, на руках перенёс обратно в Храм… и тем разительнее и больнее прозвучало холодное и даже презрительное:

— Не забывайся, королева. Твоё тело — часть платы за мою помощь, и ты сильно потеряешь в цене, если им начнёт пользоваться кто-то ещё.

Пользоваться. Плата. Потеряешь в цене…

Щёки жгло огнём, словно кто отхлестал. Впрочем, Арея сейчас сама бы с удовольствием влепила себе пощёчину, просто чтобы прийти в себя. Пока тёмный не облёк это так прямо и беспощадно в слова, можно было поиграть в развивающийся роман, и даже, несмотря на измену мужу, не чувствовать себя настолько… падшей.

Она молча смотрит, как он рстворяется в своей Тьме.

Чтоб ты сдох, тёмный маг, чтоб ты сдох!!!

В покоях королевы принц Роберт. И Магический Совет, и целая толпа служителей света… а от зажжённых повсюду храмовых свечей и вовсе рябит в глазах… Понятно, что сборище такое не к добру, и она сходу предполагает худшее — пришли лишить её короны…

— Арея, — делает шаг вперёд бывший принц-регент. — Моя королева… Прошу простить мою дерзость, но я не мог иначе. Я… — он замолкает под усталым и горьким — как бы она ни старалась это скрыть! — взглядом.

— Отрекитесь от Тьмы, Ваше Величество, — выступает вперёд Служитель Света. — Примите Свет, и Тьма больше не посмеет вас тревожить…

Арея вымотана, заморожена, разбита… Сердце ноет, как будто Виир вонзил самый настоящий нож… но ни раньше, ни сейчас она не готова признать, что сама по себе — без его поддержки — ничего не может, и не стоит.

Стоит.

Сможет.

— Да, — говорит она, и это уже слишком длинное слово для того, кто, казалось, навеки от горя и гнева онемел…

А Магический Совет королева проредила и разбавила, превратив из Магического просто в Совет. Три мага, два монарха и пятеро неодарённых: три министра, адмирал, служитель Света. Отличный состав. По сравнению с тем, что было — просто превосходный!