Темная правда королевы

ГЛАВА 17

В тёмной-тёмной зоне, на чёрной-чёрной кровати лежала королева в чёрном-чёрном платье и чертовски-тёмной ярости.

А всё потому, что выхода из комнаты не было. Две двери — одна к бассейну, другая — к удобствам. И всё. Окно не открывается, а если бы и да, Арея ещё не дошла до того, чтобы из него выбрасываться…

— Виир! — в сотый раз шипит королева. И всё тщетно. Не приходит, не отзывается. Не проявляется вообще никак…

А время идёт…

«Ты отняла у меня год, королева. Я отплачу тебе тем же!» — признаться честно, сначала это звучало не так уж убедительно. Привыкла она, что тёмный маг отчего-то её бережёт. Требует плату, но не берёт. Приходит и спасает вопреки тому, что она отреклась… Когда она стала принимать это как само собой разумеющееся? Когда возжелала большего? Кажется, сразу… Была неблагодарна, беспечна и самоуверена. И вот — расплата.

Теперь Арея прониклась. Год… Год! Нет, надо отдать магу должное — условия содержания были хорошие. Может, не королевские, но что-то около того. Но время, время! Самое драгоценное и невосполнимое, что только есть у человека…

И её время идёт так же неумолимо, как и для всех остальных… За год, да что там, за полгода уже, она точно будет признана погибшей, на престол взойдёт другой монарх, и она останется без всего. К отцу вернуться — немыслимо. К Роберту в содержанки?.. Да лучше утопиться. Гувернанткой? Служанкой? Женой какого-то мещанина? После того, как стояла во главе королевства…

Покажись Виир, она бы, наверное, опустилась до вульгарного скандала, но маг словно и в самом деле решил оставить её в одиночестве на целый год, даже во снах — ничего. Вот и остаётся только исходить от бессильной злости… или попробовать выманить мага. Видимо, самоуверенность она не растеряла как и беспечность — отчего-то кажется, что маг не приходит не потому, что и в самом деле о ней забыл. А значит, стоит попробовать вывести его из себя.

Пусть бесится в открытую. Выскажет то, что ещё не сказал в наведённых снах. И, может, тогда получится с ним договориться.

Если не получится разозлить, есть ещё запасной вариант — попробовать надавить на жалость, но от того, что придётся быть жалкой — а жалеют именно того, кто жалок, не стоит себя обманывать — от одной этой мысли ей становится примерно также дурно, как от того, чтобы стать содержанкой Роберта…

И тем не менее, именно «Дорогой Роберт» выводит Арея на чистом листе бумаги. Прикрывает рукой торопливо выведенные буквы, словно верит, что это может помочь скрыть от Тьмы написанное. Как будто бы ей важно это скрыть, а не наоборот — продемонстрировать.

«Теперь я могу полагаться только на Вас»… Против воли в памяти всплывает лицо жены Роберта, убийцы. Он развёлся, но по донесениям общение с ней не прекратил. Приезжает не менее одного раза в месяц в монастырь…

Арея чуть поразмыслила, и чтобы уж наверняка разозлить тёмного мага, дописала: «…и как обычно, очень по Вам скучаю!» Дальше дело пошло легче: «Я ужасно страдаю в плену у этого чудовища» — перегибать палку, так перегибать. «Я претерпеваю настоящие пытки, он методично отнимает у меня самое дорогое…» Тут она на несколько секунд прервалась, вздохнула. Всё чистая правда, хотя если кто прочтёт, он поймёт превратно. Но такая уж непутёвая королева у Риммии, что женская честь не самоё ценное для неё. «Не знаю, смогу ли я передать это послание, возможно, он в память о нашей былой дружбе позволит отослать мне мои последние указы…» Не будь Арея так зла, может, и прослезилась бы даже. А так она лишь скрипнула зубами и вывела: «Любящая Вас, Ваша Аре…» — дописать не успела. Бумага рассыпалась пеплом. Королева испуганно вскрикнула, на самом деле предвкушая появление Виира — сердце предательски зачастило и, увы, совсем не от страха…

Но он не появился. Ни через минуту, ни через десять, ни вечером, ни даже на следующий день…

Тогда Арея отказалась от ужина. В сердцах смахнула на пол всё то, что появилось на столе. На следующий день бить посуду и портить еду не стала, но и не притронулась ни к чему. И ещё через день…

А потом, когда началась слабость, зеркало в её комнате ожило. По нему пробежала тёмная рябь, и затем появился Роберт.

Арея еле удержалась от того, чтобы произнести его имя — боялась спугнуть и мучилась дурным предчувствием. Принц сидел за столом, держал в руках вилку, но в блюдах перед ним было что-то столь неаппетитное, что королева вздрогнула. Ей даже показалось, что в этой массе что-то шевелиться, но присматриваться она благоразумно не стала.

— Видите? — мрачно спрашивает принц. — Так уже четвёртый день. Стоит мне приблизиться к еде, она превращается в… это.

— Ваше Высочество, — Арея не видит того, кто говорит, но голос ей смутно знаком. Кажется, кто-то из служителей Света. Ильташа ведь больше нет… и кто-то наверняка занял его место, как сам Роберт, возможно, займёт её трон… — На Вас нет проклятия. Нам нужно больше времени, чтобы понять, что происходит и как Вам помочь…

— Если Вы не разберётесь в течение недели, боюсь, будет уже неактуально! — мрачно говорит принц. Выглядит он осунувшимся. — Есть новости о… ней?

Голос Роберта дрогнул. И сердце королевы — тоже. Она протянула руку, взяла со стола кусок хлеба и стала жевать. И тут же перед несчастным принцем появился хлеб…

На этом зеркало стало снова обычным, а Арея возненавидела Виира ещё больше.

И снова тянутся дни, тоскливо-однообразные, отупляющие… один плюс — она, кажется, выспалась на годы вперёд.

Арея теряет терпение на очередной бессмысленный день, и пробует призвать Виира как когда-то: своей кровью, хоть и кажется это самым настоящим безумием — проливать свою кровь в Тёмной зоне. Но она, кажется, уже и так в шаге от сумасшествия…

Сначала она пробует сделать это вилкой, но та рассыпается пылью, стоит только попытаться нанести удар, королева даже не успевает ощутить укол. Так, лёгкое прикосновение, больше похожее на дуновение ветерка… Тогда она прокусывает губу. Но не успевает даже сказать ненавистное и в то же время всё ещё такое особенное имя — Тьма моментально впитывает кровь, и от раны ни следа… и мерещится, что Тьма довольна, отчего по всей коже мурашки. И Арея не решается повторить и до самого вечера ведёт себя примерно.

Зато, наконец, кое-что меняется, пусть и только во сне.

Арее снится, что она в другой комнате, и это уже прекрасно, хоть какое-то разнообразие. А то, что в этой комнате сидит Виир — отдельный подарок, и она почти задыхается от смеси самых разнообразных чувств. Самого широкого диапазона.

Виир сидит за столом за какой-то книгой, но смотрит куда-то поверх неё. Хмурится. И Арее одинаково хочется нежно его коснуться и со всей силы врезать. Удивительно

Маг переводит взгляд на неё. Кажется, в его глазах мелькает удивление, но он тут же делает жест рукой — отмахивается, и к королеве устремляется Тьма, видимо, чтобы выдворить её, вернуть в опостылевшую тюрьму, пусть эта тюрьма и может показаться с первого взгляда комфортной…

— Нет! — говорит Арея, вскидывая руку, и Тьма, помедлив, вместо того чтобы вышвырнуть незваную гостью, позволяет остаться. Или это маг?

— Тебе лучше уйти, — холодно говорит Виир. Арея бы в любом случае сама не ушла, но, ей кажется, маг не так уж и хочет этого. По крайней мере, его глаза говорят совсем другое. Настолько другое, что ей приходится сделать ещё пару вдохов, прежде чем получается заговорить.

— Кому лучше? — не менее холодно спрашивает она. Сердце замирает, но она идёт прямо к магу, напряжённой струной застывает напротив. Кажется, стол — достаточная преграда. Особенно если не думать о том, как легко всё изменяется в зоне Тьмы.

— Тебе, — ровно отзывается маг. И теперь его взгляд также холоден как и голос. Может, так и было, а ей просто показалось? От этого накатывает только большая злость.

— А ты, значит, знаешь, что для меня лучше? — прищуривается королева. Нарочито резко захлопывает книгу.

Виир молча её рассматривает, а затем улыбается. Так нагло. Так… по-хамски, так снисходительно и самоуверенно, что удержаться от пощёчины невозможно. Она и не удерживается.

Маг ловит её руку. Вздёргивает бровь:

— Это прелюдия? Не дразни меня, Арея.

— Прелюдия, — соглашается королева. — Увертюра. Называй как хочешь, маг.

— Что, мысли о Роберте недостаточно греют? — усмехается Виир и ловит её вторую руку. Улыбается. — Я предупреждал.

Стол исчезает, и королева, лишившись опоры, практически падает на поднявшегося с кресла и шагнувшего к ней мага. Поднимает голову, чтобы смотреть ему в глаза. Кажется, что он сейчас её поцелует, и никак не удаётся изгнать из себя предательское предвкушение, путающее мысли и сбивающее дыхание.

Глаза у Виира темнющие. Жадные. Порочные. Они заставляют хотеть прикосновений, провоцируют прикоснуться самой… Маг целует её ладонь. Арея закрывает глаза. Как от простого поцелуя руки может быть столько ощущений и эмоций?.. А от поцелуя запястья?.. Ох! Надо остановить его. Надо сказать ему, что он уничтожает её куда вернее и куда более жестоко, чем если бы просто убил. Или… не надо? Отчего она думает, что он сам этого не понимает?.. Глупая, глупая королева… И всё же она выдыхает:

— Мне нужно с тобой поговорить! Пожалуйста!

— Мы разве не поговорили? — в улыбке мага чудится грусть — явно намекает на обмен колкостями. И он снова целует её ладонь. И в этом жесте столько страсти и нежности, что Арея стояла бы так вечно…

— Нет, мы не поговорили. Как обычно, впрочем… Виир…

О, она и не знала, что может произнести его имя так. Как признание.

— Арея… — кажется, Виир тоже не знал.

— Ещё пара недель такого заточения, и я свихнусь. Милосерднее добить меня сразу!

Сейчас, когда он так на неё смотрит, она совершенно не боится говорить о "добить". Не добьёт. Более того, кажется, он уже почти и не злится, по крайней мере, на неё…

Маг отпускает одну её руку, горячие пальцы ложатся на её губы:

— Это всего лишь сон, Арея. Не стоит доверять ему сколь-либо серьёзные разговоры. — Она молчит, ждёт, и он добавляет: — Я приду, как смогу.

— Сейчас не можешь? — зачем-то переспрашивает она, и чувствует себя идиоткой. Отчего-то эта мысль у неё не возникала. Казалось, что маг только и делает, что сидит, наблюдает и наслаждается видом её страданий, и, похоже, именно этим питалась изрядная часть её ярости. А он, оказывается, чем-то занят. А она, оказывается, весьма глупа и самонадеянна, как ни болезненно это признавать.

— Сейчас не могу, — отзывается Виир. — Иди Арея.

— Только сон? — снова переспрашивает королева. И, не дожидаясь подтверждения, тянется сама его поцеловать. Кажется, впервые. Кажется, маг настолько ошарашен, что застывает на несколько мгновений. То ли боясь спугнуть… то ли просто в ужасе. Нет, судя по тому, как он ей отвечает, как нежно обнимает, привлекая к себе, всё-таки не в ужасе…

Подоконник, и столько нежности, что она кусает губы, дабы не сказать чего лишнего. И наутро всё помнится одним сладким комом из отрывочных воспоминаний, каждое из которых рождает мечтательную улыбку.

И жаль только, что приходится гадать — то просто её подсознание сыграло злую шутку, или что-то действительно было. Впрочем… на тумбочке у кровати лежит книга, которой раньше не было. Названия у книги нет, а может, обложка слишком старая и с неё стёрлись все надписи…

Королева открывает и утыкается взглядом в неровные, прыгающие буквы. Дневник! Хочется думать, что не Виира…

Уже на первой странице становится понятно, что дневник принадлежит — или принадлежал? — тёмному магу. Не Вииру, нет — судя по времени, это тот, кто был до него. Записи путанные, почерк ужасный, но Арее ведь всё равно больше нечем заняться… Так что она читает. И отчего-то холод ползёт по позвоночнику вниз. Чем длальше, тем ощутимее.

Неизвестно, как звали тёмного мага, но Тьма призвала его, когда ему было пятнадцать, и такой доли он точно не желал. Если верить его записям, никто из тёмных магов не желает. Тьма приходит только к тем, кому не нужна, приходит рано, и рано же губит своих избранников. Ибо доля тёмных магов — страдать вместо магов обычных. Прибирать. Нейтрализовывать. Раньше, когда-то очень давно, всё было честно. Каждый маг сам полностью отвечал за свою магию, сам мучился с последствиями, сам страдал. А потом появился не в меру талантливый, а может, просто выходец из другого мира — маг Арсенно Вайден, и совершил переворот в магической науке. Даже Арея, которую магии не учили ни одного дня в жизни, знает это имя. Основатель современной магической теории, маг, который сделал магию более доступной и сильной… Вот только, кажется, о цене никто не говорит. Может быть, уже и не знает.

Читать было жутко — записи были нечастыми, и от этого было только заметнее, как меняется тёмный маг, как происходит с ним то, чего он боялся в самом начале, и на что обречён каждый тёмный маг: нельзя ежедневно пропускать через себя чужие кошмары, и оставаться таким как был. Невозможно получить огромную власть и ещё большие обязанности, и не измениться.

Маг даже рассчитал в какой-то момент, сколько ему примерно осталось. Арея не поняла, как. Дальше большой перерыв, а потом — запись, полная надежды, от которой королеве совсем поплохело. Маг вроде бы нашёл способ. Всего-то надо — найти последнего в роду Арсенно Вайдена и провести какой-то кровавый ритуал, и маг нашёл. Вернее, нашёл для него «Ив». Честно признаться, её даже ничего не царапнуло. И когда она прочитала следующую запись — полную теперь горького разочарования — потомок оказался девчонкой, и — о, ужас! — магия у девчонки не проявилась — тоже. А значит, надо ждать, пока она вырастет, родит мальчика, пока у того проявится магия, а это ещё столько времени, сколько не отпущено ни одному тёмному магу… а ведь он уже потратил кучу сил, обустроив стационарный телепорт этому Иву, и помог ему занять место в Совете Магов…

Арея перечитала восемь раз. Восемь! Воистину, она глупеет не по дням, а по часам. «Ив» — второе имя её отца. Впрочем, получается, что и не отца вовсе… А всё равно воздух горчит. Она заставила себя читать дальше, страниц оставалось уже немного. Записи стали совсем отрывочные, магу оставалось всё меньше времени. На полях появились зарисовки каких-то чудовищ, размытые, но отчего-то всё равно пугающие. Теперь что-то про мальчишку. Кажется, про Виира — про того, кто придёт на смену. Кажется, маг планировал очередной подленький ритуал, только теперь уже с Вииром… Обрывается дневник внезапно. Очень короткой записью: «Завтра».

Арея закрыла дневник и погрузилась в невесёлые размышления. Вот только совсем не о том, кто её настоящие родители, и за что так обошёлся с ней глава Магического Совета. Её волновало другое — сколько осталось ещё Вииру. Он ведь уже давно тёмный маг. Можно ли как-то ему помочь? Только без этих вот ритуалов, которые описывал хозяин дневника… Хотя… Если встанет прямой выбор между её жизнью и жизнью Виира, кажется, она сделает совсем не благоразумный выбор.