Темная правда королевы

ГЛАВА 7

Привыкнуть к моментальным переходам невозможно. Особенно, когда они случаются раз в год, а то и реже. Вот она стоит в сумерках посреди толпы на стылом ветру, а вот уже в тёплой гостиной тёмного мага, и он галантно помогает шубе соскользнуть с её плеч.

Арея бросает взгляд на раненную руку — ладонь заботливо забинтована чёрной лентой, и венчает ленту трогательный маленький бантик.

— Итак, Ваше Величество. Что вы хотите мне предложить?

Виир опускается в кресло, не дожидаясь, пока она займёт своё.

— Я готова выслушать ваши пожелания, тёмный маг, — увиливает королева. «Выслушать» — это ведь отнюдь не «выполнить».

— Зависит от того, что ты попросишь, — еле заметно усмехается тот. — Прекратить эпидемию? Найти того, кто её вызвал? Вылечить тех, кто заболел? Или выяснить, кто натравил на тебя эту толпу?

Арея закусывает губу.

— Всё сразу.

Ну не попросит же он каждую вторую девственницу в жертву?

Виир отзывается настолько быстро и гладко, что Арея тут же начинает его подозревать — не он ли всё это затеял. Впрочем, возможно, он просто хорошо знает, чего хочет, в отличие от неё самой.

— Все магические книги, хранящиеся у главного Cлужителя Света, амулет твоего отца, и наследника ты родишь от меня.

— Что за что? — растерянно спрашивает юная королева, не столько пытаясь выгадать время или выяснить цену каждой помощи по-отдельности, сколько просто не зная, что ещё можно ответить, чтобы не кричать сразу “нет”. Это ведь заведёт переговоры в глухой тупик. Впрочем, кажется, переговоры и так там — невозможно торговаться с тем, у кого силы в сотни раз больше, чем у тебя…

— В основном, это за то, чтобы вылечить тех, кто заболел, — спокойно поясняет маг. — Их уже довольно много. Всё остальное я готов сделать просто так, скажем, за поцелуй, потому что ты мне крайне симпатична.

После “наследника ты родишь от меня”, поцелуй уже кажется сущей мелочью. Но всё же в чём подвох?

— Как ты собираешься остановить эпидемию, если не лечить тех, кто заболел? — осторожно спрашивает она.

— Заберу их сюда, — спокойно отзывается Виир. И улыбается, подлец.

Арее даже на мгновение хочется, чтобы мысль о руне призыва и королевской крови не приходила ей в голову, по крайней мере, тогда у неё ещё был бы шанс поговорить с людьми, как-то их образумить… Теперь же все видели, что королева пошла договариваться с Тьмой. И тем людям, семей которых коснулась болезнь, абсолютно всё равно, почему королева не смогла договориться. Значит, плохо старалась.

— Виир, — вздыхает она и, поднявшись, идёт к нему. Садится на подлокотник его кресла. Здоровой рукой слегка гладит по щеке… — Ты говоришь, что я тебе симпатична, и в то же время просишь то, после чего меня точно убьют. И если я не соглашусь — тоже убьют. Не подставляй меня. Не надо.

Маг застывает на секунду под её лаской, затем цинично усмехается:

— Хорошая попытка, Арея. Но тебе ничего не грозит. Скажи только слово, и я всех их заберу. Всех тех, кто стоял сегодня вокруг тебя, собираясь отдать Тьме. Мне. И тех, кто заболел — тоже заберу. И не будет у тебя в королевстве ни эпидемии, ни свидетелей твоего сговора с Тьмой…

Арея хочет встать с кресла, но уже не может — маг разворачивается к ней, и тянет её к себе. Королева путается в платье и, как ей кажется, сопротивляется, но всё же обнаруживает себя, сидящей у мага на коленях, лицом к нему… и Виир, словно этого мало, двигает её к себе ближе.

— Вспоминала меня? — шепчет. Арея не знает, куда деть руки. Куда ни пристрой — всё нехорошо. — В постели… В омывальне…

— Нет, — врёт королева, и получается настолько неубедительно, что она сама собой недовольна. Кажется, переговоры стремительно свернули куда-то не туда.

— А я тебя вспоминал, — ничуть не расстроенно отзывается маг. И тут же его губы скользят от шеи к декольте. Оставив на секунду её талию, Виир тянет платье вниз, оголяя плечи и грудь.

— Отпусти! — требует королева, упираясь в мага ладонями, и чуть морщась от боли в проколотой руке. Впрочем, боли на удивление мало. Слишком мало, чтобы перекрыть удовольствие от близости и прикосновений. Вот ведь! — У нас с тобой переговоры, а не… — она замялась, подыскивая слово. Свидание — слишком романтично для того, что происходит, а всё остальное, что приходит на ум — слишком цинично, и королева такие слова знать не должна.

— Разве? — усмехается Виир. — А по-моему, это единственное, что ты сейчас можешь предложить. У тебя нет никакой реальной власти, за тобой никто не стоит… Чем ты собиралась платить за мою помощь, королева, когда использовала руну призыва? Неужели ты думала, что разок поиметь тебя — стоит усилий по спасению тысячи девиц?

Арея сама не знает как, но тёмный маг снова получил по лицу. Забывшись, она влепила ему пощёчину проколотой рукой, и теперь старается не шипеть от боли. Впрочем, слова мага делают куда больнее. Особенно потому, что в чём-то он прав. Пусть и не совсем осознанно, но она рассчитывала на его хорошее отношение к себе. И, кажется, именно это его и бесит больше всего.

— Хотя… — щурится маг, — в чём-то, может, ты и права. Одна ночь за одну жизнь, как тебе Арея? Может, терзания от измены мужу перевесит осознание, что ты тем самым спасаешь кому-то жизнь?

— Десять, — не веря, что это говорит, тем не менее, выдыхает Арея. — Десять жизней за одну ночь, маг. Всего сто ночей.

— Десять? — переспрашивает Виир. — Ну, что ж. Пусть будет десять. Но тогда не только за ночь. Ты позволишь мне делать с cобой всё, что я захочу, королева, и неважно день на дворе, или ночь.

Не то чтобы Арея всерьёз собиралась перехитрить тёмного мага, по крайней мере, не в тот момент, но называя «ночь», она вовсе не вкладывала в это близость. Мало ли, как можно проводить ночи. Виир наверняка интересный собеседник, и с ним можно о многом поговорить… Да она даже готова сама ему рассказывать сказки.

Формулировка мага оставляла куда меньше простора для манёвра и вольного толкования.

— У тебя такие запросы, маг… — шепчет она, поправляя на себе платье, но не торопясь слезать с его колен. Ей есть ещё что сказать. — Я пришлю тебе лучшую куртизанку королевства на сто дней и ночей. Хочешь, у неё будут золотистые волосы?

— Кто сказал, что мне нужна куртизанка? — щурится маг. И снова тянет платье вниз. Арея, проклиная про себя фасон и швею, возвращает одежду на место.

— Ты сам сказал, маг.

— Я говорил о тебе, — усмехается он. — Ставишь себя на одну ступень с куртизанками?..

— Это ты ставишь меня на одну ступень с ними, маг. Или… может быть, в данном случае, речь не о покупке, а о насилии? — Арея позволяет платью чуть сползти в противовес к приподнятой брови.

— Ты хочешь меня, королева. Какое насилие?

Его самоуверенность раздражает неимоверно.

— Будь это так, разве тебе понадобился бы шантаж?

Она чувствует себя если не победительницей в данном споре, то почти на равных, наверное, целых десять секунд, пока Виир молчит, рассматривая её с непонятным ей выражением. А потом его рука оказывается под юбкой и, мучительно медленно проскользив по бедру, прикасается между ног. Даже сквозь бельё прикосновение ощущается очень явно. Слишком явно, чтобы остаться равнодушной и не сбиться с дыхания.

Теперь она пытается слезть, но второй рукой маг крепко держит её за талию.

— Отпусти! — требует она. Виир словно не слышит — притягивает её к себе ближе.

— Запомни, Арея, — шепчет он ей в губы, и она рада бы отвернуться, но теперь вокруг вьётся Тьма, которая прижимает её к магу. — Требовать, и тем более угрожать можно только когда у тебя есть сила. А у тебя, моя королева, силы нет…

Кажется, маг намекает на то, что надо просить, но почему-то она не может заставить себя выдавить «пожалуйста». То ли слишком гордая… то ли слишком порочная.

Одной рукой маг так и гладит её там, всё ещё через бельё, а другой накручивает её волосы на кулак. Целует в шею, слегка прикусывает кожу, запуская сотни мурашек. Затем — очень нежно, едва касаясь, целует в губы. И когда она уже решила, что ничего не будет, слишком нежный и целомудренный получался поцелуй, тот становится сильнее и жёстче, а от одновременного проникновения языка и пальцев, она выгибается и невольно стонет. Проиграла. Снова ему проиграла… И в какой момент и как с неё пропало бельё, лучше не думать.

Как-то всё налаживается. Кажется, что само собой, ведь маг за затребованной, но так и не обещанной платой всё не приходит, а события идут одно за другим. Перестают появляться новые заболевшие. Тот самый служитель Света, что ещё недавно вёл толпу на расправу над ведьмой-королевой, славит её теперь чуть ли не святой. А в столице, говорят, на главной площади один из довольно известных магов в ярмарочный день принялся каяться — мол, знать не знал, ведать не ведал, что болезнь, по заказу короля изобретённая, так много народу заберёт, а всё потому, что королева — самим Светом благословлённая, самой Тьмой обласканная, куда ж какой-то магической болезни с ней тягаться… Говорят, заткнули его, хоть и не быстро. Стрелы стражи огибали мятежника, вздумавшего против короля злоумышлять, а сами солдаты никак не могли к нему подступиться… Чем взяли — неизвестно. Кто говорит, что самого Главу Магического Совета позвали, кто — что Служителя Света, а иные и вовсе шепчут — не достался маг человеческому правосудию, забрала его Тьма.

А после и заболевшие стали в себя приходить.

Тут уж Арея точно уверилась, что тёмный вот-вот явится и плату потребует, ан нет. Не шёл. И королева никак не могла признаться даже самой себе, что отчаянно по тёмному скучает. С ним весь мир становился другим. Волшебным. И хорошо бы, чтобы дело было только лишь в его тёмной магии…

Виир появился лишь в день последнего экзамена. Арея была не в духе, сильно не в духе. Если во время её учёбы преподаватели ещё как-то держались, демонстрируя почти равное отношение, то экзамен превратился в совершеннейший фарс. А ещё пора возвращаться во дворец, и от этого королеве неприятно. Да что уж там, страшно ей. Она понятия не имеет, с чего начать, и пусть и обзавелась относительно верными сторонниками, пока что ни у них, ни у неё нет реальной власти. Хорошо бы иметь своего человека в казначействе, и в верхушке армии, и в тайной полиции, не говоря уже о Совете Магов… последнее кажется самым недостижимым, как настоящая насмешка судьбы. Её отец — Глава Совета. Но он совершенно точно не её человек.

А ещё — Роберт просил её дозволения на брак. Арея отложила письмо, уткнулась в сложенные руки. Надо бы порадоваться за принца-регента, он хороший человек и заслуживает счастья, но было что-то эгоистично-приятное в том, что ты для кого-то особенная, пусть он и недостаточно особенный для тебя…

Три года назад ей казалось, что до возвращения во дворец — прорва времени, и она всё успеет, обхитрит мужа, утрёт нос тёмному магу, и, наконец, сможет сделать хоть что-то по-настоящему полезное… а теперь время пролетело, как не бывало. И кажется, ничего она не успела, не смогла, и уже не сможет. Колин, наверняка, времени даром не терял. А если захочет наследника? Пора ведь. Кажется, что и Роберт на что-то такое намекает… а впрочем, может, он просто так оправдывается за свои матримониальные планы. Арея передёрнула плечами и хотела вернуться к письму. Вот только письмо оказалось уже совсем не тем, что она откладывала. Прямо на её глазах вились и складывались в слова тёмные буквы:

«Дорогой Роберт» — именно так она ему всегда и писала. Но в этом письме буквы в слове «дорогой» тут же исправились на «Глупый». «Я люблю Вас как брата», - появилось на бумаге, и тут же изменилось на «Вы мне не очень-то приятны»…

— Прекрати! — сказала Арея, против воли улыбаясь. И сама на себя за это злясь. Ну что за дурацкие шутки над чужими чувствами? И — даже в мыслях только шёпотом, вполголоса, тайком от самой себя — почему так долго не приходил?

«Я всегда с теплом думаю о Вас!», - появилась следующая строчка, и тут же сменилась на «Я была с другим несколько раз!»

Арея улыбаться перестала. Нахал!

«Я всецело поддерживаю Ваше решение жениться, хоть и чувствую грусть, думая, что могу потерять Вашу нежную дружбу…»

Чёртова тьма и маг, кажется, залезли в самую её душу. Если бы у неё было достаточно глупости и смелости, именно так она бы ему и написала. А буквы неумолимо вздрогнули, смешались, перетекли, образовав совсем уж вопиющее:

«Я отдаюсь ему, и не могу остановиться, и, боюсь, мне глубоко всё равно на Вашу нежную совершенно-не-дружбу…»

Арея комкает страницу, оглядывается. Никого.

А лист бумаги распрямился, и продолжает выводить фразы, от которых у королевы уже пылают не только щёки, но и уши. От негодования.

«Разумеется, я даю Вам своё согласие на брак» превращается в «Разумеется, я отдалась ему уже и так, и так…», «Примите мои поздравления и наилучшие пожелания» в «Я исполню его любые фантазии и самые пошлые желания»…

— Зачем ты это делаешь? — спрашивает королева у пустоты.

— Из человеколюбия, — усмехается в ответ темнота. — Ты разве не видишь? Он в каждом предложении своего письма, в каждом слове, надеется, что ты ему запретишь. Или хотя бы дашь надежду, и он сам откажется. Пожалей его, королева. Не отказывай… в разрешении на брак.

— Я и не собиралась, — огрызается уязвлённая Арея. Она действительно не собиралась отказывать, но то, как маг разбирается в её спутанных чувствах, неимоверно злит.

— И мне не отказывай! — шепчет Тьма совсем над ухом. А впрочем, нет. Это уже не Тьма — это сам маг, и от его дыхания на шее становится щекотно.

— Тоже в разрешении на брак? — удивлённо поворачивается девушка. Кажется, в её голосе не прозвучало ни капли огорчения, и это хорошо, хоть и причина только в том, что она просто в это не верит. Не может поверить. Не… не хочет верить?

Зря она повернулась. От жадного и тёмного взгляда мага её сердце колотится как проклятое, а он растягивает губы в порочной усмешке:

— В фантазиях. И желаниях.

Несмотря на то, что одно его присутствие кружит голову и волнует кровь, сердце неприятно сжимается:

— Пришёл потребовать плату, маг?

Всё-таки неприятно чувствовать себя товаром. Гордость страдает. Самолюбие. Хотя продаваться во имя спасения человеческих жизней — куда лучше, чем за деньги и власть…

— Нет, — чуть улыбается Виир. — Мне уже заплатили.

Арея охает. Сразу вспоминается, что некоторые девушки, погружённые в сон, пропадали на пару дней прежде, чем вернуться…

— Ты… ты!

У неё нет слов. И, увы, нет никакой реальной власти, и она даже сама не знает, что душит и разъедает её больше — вина перед девушками, или же — немыслимо и унизительно! — чёртова ревность. Впрочем, последнее даже смешно. Это она живёт монашкой месяцами между редкими визитами тёмного, а уж он-то точно себе ни в чём ещё ни разу не отказал…

— Поверь, все остались довольны, — усмехается мужчина. — Я не взял ничего, что они не предложили сами…

— Тогда зачем ты здесь?

Арея не замечает, как комкает многострадальное письмо.

— Соскучился, — усмехается маг. И королева не в силах сдержаться:

— О… — язвительно тянет она. — Неужели поток благодарных закончился?..

— Я принёс тебе подарок, — не обращая внимания на её совсем не королевский сарказм, Виир протягивает ей коробочку.

— Сердце Колина? — шутит Арея. Сама знает, что неудачно, неумно и недостойно королевы, но если с кем и можно не притворяться, то это с тёмным.

— А ты бы хотела получить его? — невозмутимо интересуется тот.

— Нет… — признаёт девушка. Не стоит врать, что подобные мысли совсем уж её не посещали, особенно после провокации с болезнью, за которой явно стоял её муженёк, но решиться на убийство она не может. Не только из человеколюбия, но и из чисто прагматичных соображений. Таких же, что останавливают Колина. Если она овдовеет, тогда коронация будет проводиться снова, и у неё нет ни единого шанса, что высшие силы вновь выберут её. Так зачем же она три года терпела и готовилась?

— Открой, — то ли предлагает, то ли приказывает маг.

Арея открывает — огромные тёмно-синие, почти чёрные камни, вплавленные то ли в серебро, то ли в белое золото. Колье.

— Защитит тебя от яда, королева. И позволит позвать меня без кровопролития…

— Спасибо, — шепчет Арея. Подарок — точно лучший из всех, что она получала за свою жизнь. Она сама его целует, успокаивая себя тем, что это благодарность, ей есть за что быть благодарной, и ещё — что поцелуем всё и закончится… глупо. Наивно.

— Я был с десятками женщин со времени нашей последней встречи… — шепчет Виир, усаживая её на стол. Арея, отшатывается, словно её облили ледяной водой, или хуже того — помоями. Одно дело догадываться, хоть и в этом мало приятного, другое — когда мужчина, твой единственный мужчина, Тьма его забери, говорит тебе об этом прямо, перед тем как проделать то же самое с тобой…

Маг не даёт ей отодвинуться, ловит потоками Тьмы её руки, не давая ни упереться в грудь, отталкивая, ни влепить пощёчину…

— Ни с одной из них не было и вполовину, вчетверть так сладко… — шепчет, пожирая тёмным взглядом. — Перестань говорить мне «нет» Арея, и я отныне буду приходить только к тебе.

— А что надо сказать, чтобы ты отныне не приходил ко мне? — шипит разъярённая королева, пытаясь освободить руки.

— Это очень легко… — маг обжигает дыханием её шею, оставляет лёгкий поцелуй. — Даже говорить ничего не надо. Просто перестань меня хотеть!

«Должно быть какое-нибудь зелье» — думает королева, закрывая глаза и мысленно смиряясь, что проиграла ещё один раунд.